«Прощай, свободная стихия!». Анализ стихотворения «К морю».
Теме вольности посвящены и другие стихотворения Пушкина: «Узник», «Птичка», «Свободы сеятель пустынный … » и другие. Они создавались в период формирования декабристского движения и были созвучны взглядам декабристов. Не удивительно, что декабристы брали эти стихи на вооружение, широко использовали, переписывали, учили наизусть.
Поэтому молодой Пушкин был причислен к политически неблагонадежным и сослан сначала на юг, а потом на два года в Псковскую губернию, в родовое поместье Михайловское.
Познакомимся с этой элегией.
Какие картины представились вашему воображению, пока вы слушали стихотворение? Опишите их.
Ребятам видятся то причудливые скалы, у подножия которых бьются весёлые волны, то полный штиль, когда в морском зеркале плывут лёгкие облака, подкрашенные красками заката, то открытые морские просторы в белых барашках волн, то сам Пушкин, стоящий на берегу и вглядывающийся вдаль.
Рассмотрите репродукции картин Айвазовского. Он современник Пушкина и был знаком с поэтом. Они встретились на выставке художника, и Айвазовский на всю жизнь сохранил восторженные воспоминания об этой встрече. «С тех пор и без того любимый мною поэт сделался предметом моих дум, вдохновения и длинных бесед и рассказов о нём», — писал художник.
Хотя природа Михайловского поражает своей одухотворённостью и красотой, для
поэта это место ссылки — «заточения», и память дарит ему воспоминание о «свободной стихии» — море, которое никто не может заключить в оковы, чьей свободы никто не в силах ограничить. У поэта море ассоциируется с вольностью и независимостью.
Назовите слова-характеристики, которыми Пушкин наделяет море. («Друг», «души предел желанный», «свободная стихия»).
Прочитайте строчки, которые соответствуют каждой характеристике.
Друг
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
… Ты ждал, ты звал …
… Не забуду
Твоей торжественной красы
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.
Свободная стихия
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
«своенравные позывы»
Но ты взыграл, неодолимый, —
И стая тонет кораблей.
… Как ты, ничем неукротим.
Души предел желанный
Моей души предел желанный!
Как часто по брегам твоим
Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом томим!
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
Какое из этих определений-характеристик вам кажется главным и почему?
Мнения девятиклассников расходятся: у каждого определения находятся сторонники, которые при водят свои доводы. Но выслушав разные точки зрения и поразмыслив, они всё-таки решают, что ведущее определение среди всех – «свободная стихия». Какие же доводы приводят ребята в защиту своего мнения?
Они говорят, что «предел желанный» можно обрести, лишь будучи свободным человеком, когда тебя никто не принуждает жить в определённом месте. В друзьях ты волен, тоже только будучи свободным: никто не может отменить
встречи, никто не вмешивается в отношения. Значит, свобода вбирает в себя все понятия, а потому это самое главное.
Как вы думаете, почему Пушкин говорит о море в мужском роде («ты ждал, ты звал … », «но ты взыграл, неодолимый … » и т. д.)?
Если в стихотворении «к Чаадаеву» вольность ассоциируется с возлюбленной, то в элегии «к морю» она становится другом (ведь именно свободу символизирует море), и поэт использует мужской род. Самое лучшее, что может быть в жизни человека, — любовь и дружба — связывает поэт с понятием вольности.
Попробуйте доказать, что море в стихотворении не только стихия, не только близкое сердцу поэта место, но и живое, одухотворённое существо со своим характером — друг …
Какие художественные приёмы помогают создать это ощущение?
Пушкин одушевляет море своим обращением к нему, он ведёт с ним диалог: море зовёт его («ты ждал, ты звал …»). оно отзывается на мысли поэта («как я любил твои отзывы»), ему хочется слиться с этой стихией, «направить» по её «хребтам» «поэтический побег». У моря свой характер: своенравный, неукротимый, гордый, могучий.
Создать живой образ моря помогают олицетворения («своенравные порывы», «говор волн», «ты ждал, ты звал»), сравнение («как друга ропот заунывный»), эпитеты («грустный шум, твой шум призывный», «торжественной красы»), аллитерация, создающая впечатление шороха набегающей волны:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз. передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
С этой живой стихией, ставшей ему другом, поэт связывает и двух властителей человеческих умов — Наполеона и Байрона.
Перечитаем строки, им посвящённые.
Как, по-вашему, связаны эти образы со свободной стихией?
Наполеон после отречения от престола и многочисленных поражений обратился за политическим убежищем к правительству Британии, но убежища не получил и был сослан на остров Святой Елены в Атлантическом океане, где и провёл в одиночестве последние шесть лет жизни. Окружённый безбрежным водным
пространством, он стал частью этого пространства, стал его пленником. Однако след, оставленный Наполеоном в мировой истории, его личность долгое время занимали воображение людей.
Посмотрите на картину Айвазовского «Наполеон на острове Святой Елены». Какую роль играет море в этой картине? Сравните его с крошечной фигуркой Наполеона, которая всё-таки приковывает к себе внимание. О чём заставляет задуматься это соотношение?
Большую часть полотна Айвазовского занимает море, прекрасное, свободное,
бурливое — оно кипит и бушует вокруг молчаливой громады острова, на котором белеет маленькая фигурка опального императора. Всё это заставляет задуматься о тщете его притязаний, о ничтожности его перед мощью стихии …
А Байрон прославился не только как поэт, но и как борец за свободу и независимость Греции. Известно, что он всё своё состояние отдал делу освобождения этой страны, покупал и снаряжал для неё боевые корабли. И его
судьба была связана с морем, духом свободы.
Так что Пушкин не случайно вспомнил об этих властителях человеческих умов.
Почему воспоминание о судьбах этих романтических героев заставляет поэта воскликнуть:
Судьба земли повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран?
Казалось бы, понятия «просвещенье» и «тирания» исключают друг друга, почему же они тогда противостоят свободному проявлению духа?
Тирания отнимает у человека прежде всего физическую свободу, просвещенье — свободу духа, потому что ограничивает его рамками знания, подгоняя всё под определённые каноны и объяснения, тормозя свободный полёт мысли, чувства сомнениями или скептицизмом.
Согласны ли вы с поэтом?
Ребята затрудняются с ответом: это и понятно — чтобы согласиться, надо иметь хоть какой- то жизненный опыт … Но уже то хорошо, что они задумались над этим философским размышлением.
В заключение предлагаем рассмотреть две картины Айвазовского: «Пушкин на берегу Чёрного моря» (1897) и «Прощание Пушкина с морем».
Анализ стихотворения А. С. Пушкина «К морю»
Первоначальный вариант стихотворения «К морю» был написан Пушкиным в южной ссылке, в Одессе. Возвратился к этому посланию поэт уже в «новой» ссылке - в Михайловском, в 1824 году. Это стихотворение завершало собой романтический период творчества Пушкина.
В этом произведении весьма ощутимы элегические мотивы. Причем, как отмечает В. А. Грехнев, в элегическом разочаровании у Пушкина соединяются три различные жизненные сферы - философская, историческая и конкретно-биографическая, и взаимопроникновение этих сфер сохраняется в каждой строчке стихотворения.
В начале стихотворения преобладает личностный, конкретно-биографический аспект. Элегический мотив грусти возникает у поэта при расставании с морем:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
Море своенравно и прихотливо, как и человеческие порывы. Оно непредсказуемо, как и тайные душевные желания. Море может быть тихим, умиротворенным, но может быть и грозным, несущим гибель человеку:
Смиренный парус рыбарей,
Твоею прихотью хранимый,
Скользит отважно средь зыбей:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.
Точно так же гибнет человек, отдавшийся во власть стихии страстей, безумных желаний, импульсивных порывов. Однако образ моря символизирует здесь не только мир человеческой души, но и судьбу. Она так же своенравно играет людьми, неся и радость, и неожиданную гибель. С непредсказуемой морской стихией Пушкин сравнивает и любовь, страсть, сильное чувство, подчиняющее себе все устремления и поступки. Однако любовь нередко сковывает волю человека, становится своеобразным пленом души, вдохновенья:
Ты ждал, ты звал... я был окован;
Вотще рвалась душа моя:
Могучей страстью очарован,
У берегов остался я...
Здесь вновь преобладают авторские эмоции, а затем следует переход в исторический план. Романтический образ моря, вольной, свободной стихии рождает в сознании поэта воспоминания о герое с необыкновенной судьбой - Наполеоне, нашедшем свою смерть рядом с морем, на острове Святой Елены:
Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил.
Одна скала, гробница славы...
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Другой романтический герой в стихотворении - поэт Байрон. Наполеон и Байрон... Пушкин недаром связывает два этих образа воедино. Байрон много писал о Наполеоне, его очень интересовала личность полководца.
Таким образом, мотив грусти, возникающий в начале стихотворения, проходит через исторический экскурс, поэта: Пушкин вспоминает о гибели Наполеона, о смерти Байрона. Затем мотив этот через личностные переживания выходит на внесюжетный, внеличностный, философский план:
Мир опустел... Теперь куда же
Меня б ты вынес, океан?
Судьба людей повсюду та же:
Где благо, там уже на страже
Иль просвещенье, иль тиран.
Обращает на себя внимание, что поэт тиранию приравнивает к просвещенью. Однако здесь под «просвещеньем» подразумевается «культура», мир цивилизации, лишивший человека свободы и естественности душевных движений. В понимании поэта цивилизация является «тираном», насильственно вмешивающимся в свободное течение человеческой жизни. Противопоставление цивилизованного человека миру природы всегда было характерно для пушкинского творчества (Пленник и Черкешенка, Алеко и старый цыган, Онегин и Татьяна). В данном стихотворении мотив природы лишь угадывается: он выступает альтернативой «просвещенью» и тирании, той несбыточной мечтой, о которой поэт вопрошает океан.
Заканчивается стихотворение по-пушкински жизнеутверждающе. Прощаясь с морем, поэт обещает хранить образ свободной стихии в своей душе, соответствовать идеалу естественного, природного человека:
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
Композиция стихотворения подчинена основной идее, идее свободы. Первая часть - это описание моря. Здесь Пушкин использует выразительные эпитеты («волны голубые», «гордою красой»), сравнения и анафоры («Как друга ропот заунывный, Как зов его в прощальный час, Твой грустный шум, Твой шум призывный Услышал я в последний раз»), перифразы («Прощай, свободная стихия!», «Моей души предел желанный!»), метафоры («я был окован»), бессоюзие («Как я любил твои отзывы, глухие звуки, бездны глас»), инверсию («У берегов остался я...»). Здесь также используются и обращения («свободная стихия» «Моей души предел желанный»), благодаря которым создается впечатление «беседы с морем». Поэт использует и общеупотребительную лексику, и славянизмы («глас», «рыбарей», «брег», «вотще»).
Для начала первой части характерен несложный синтаксис - простые предложения, в составе которых есть сравнения, однородные члены, причастные обороты. В конце первой части уже есть сложные предложения, союзные сложносочиненные и бессоюзные. Усложнение синтаксиса здесь отражает углубление основной темы произведения.
Замечателен и фонетический строй стихотворения. Уже в первой части мы встречаем аллитерации (повтор автором согласных звуков) и ассонансы (повтор гласных):
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Во второй части стихотворения Пушкин развивает тему свободолюбивой личности, душа которой подобна морской стихии. Здесь возникают образы Наполеона и Байрона. Вторая часть начинается с риторических вопросов («О чем жалеть? Куда бы ныне Я путь беспечный устремил?»). Здесь также есть точные, выразительные эпитеты («путь беспечный», «торжественная краса»), анафоры («Как ты, могущ, глубок и мрачен, Как ты, ничем не укротим»), перифразы («гробница славы», «Он был, о море, твой певец»), обращение («о море»), сравнение («как бури шум»), инверсии («Он духом создан был твоим»). Кроме общеупотребительной лексики, поэт использует слова высокого стиля («почил», «властитель наших дум», «венец») и славянизмы («хладный», «могущ»).
Во второй части стихотворения также встречаются аллитерации и ассонансы: здесь часто повторяются шипящие «ш», «гц», «ч», протяжные гласные «у» и «о», звонкий «р». Как замечает Н. Л. Степанов, перекличка этих звуков напоминает однотонный, заунывный ропот моря.
Исследователи неоднократно отмечали нарушение грамматических норм в обращении поэта к морю. «Ты ждал, ты звал...» - Пушкин обращается «к морю», используя мужской род, хотя существительное «море» - среднего рода. Убедительное объяснение этому дает Е. Маймин. Исследователь замечает, что море ассоциируется в сознании поэта с другом «и ощущается как друг», поэтому «неправильное» словоупотребление внутренне оправданно.
В этом стихотворении мы можем выделить и третью часть. Поэт погружается в философские раздумья о человеческой судьбе, а затем вновь обращается к образу моря. И чувство безнадежности здесь уравновешивается этим обращением. В третьей части используются обращения («Теперь куда же Меня б ты вынес, океан?», «Прощай же, море!»), эпитеты («пустыни молчаливы», «торжественной красы»), многосоюзие («И блеск, и тень, и говор волн»), риторический вопрос («Теперь куда же Меня б ты вынес, океан?»). Пушкин использует высокую лексику («тиран», «благо»).
Кроме того, здесь также есть аллитерации и ассонансы:
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
Пушкинские стихотворения, в том числе «К морю», вызывали восхищение Белинского. Анализируя романтические «пьесы» поэта, критик писал: «Вглядитесь и вслушайтесь в этот стих, в этот оборот мысли, в эту игру чувства: во всем найдете чистую поэзию, безукоризненное искусство, полное художество, без малейшей примеси прозы, как старое крепкое вино, без малейшей примеси воды». Думается, оценка эта справедлива и по сей день.
Там же. С. 142.
Степанов Н. Л. Лирика Пушкина. Очерки и этюды. М., 1974. С. 279.
Степанов Н. Л. Указ. соч. С. 290.
Маймин Е. «К морю». Стихотворение Пушкина. - Литература в школе, 1974, 32. С. 28.
Грехнев В. А. Указ. соч. С. 143.
Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. М., 1985. С. 246.
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
Моей души предел желанный!
Как часто по брегам твоим
Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом томим!
Как я любил твои отзывы,
Глухие звуки, бездны глас
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!
Смиренный парус рыбарей,
Твоею прихотью хранимый,
Скользит отважно средь зыбей:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.
Не удалось навек оставить
Мне скучный, неподвижный брег,
Тебя восторгами поздравить
И по хребтам твоим направить
Мой поэтической побег!
Ты ждал, ты звал… я был окован;
Вотще рвалась душа моя:
Могучей страстью очарован,
У берегов остался я…
О чём жалеть? Куда бы ныне
Я путь беспечный устремил?
Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил.
Одна скала, гробница славы…
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений.
И вслед за ним, как бури шум,
Другой от нас умчался гений,
Другой властитель наших дум.
Исчез, оплаканный свободой,
Оставя миру свой венец.
Шуми, взволнуйся непогодой:
Он был, о море, твой певец.
Твой образ был на нём означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим.
Мир опустел… Теперь куда же
Меня б ты вынес, океан?
Судьба людей повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.
Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
Пушкин, 1824
Прощание с морем связано с отъездом Пушкина из Одессы, где он прожил год, в новую ссылку - в Михайловское. В Одессе написана первоначальная редакция, в Михайловском - строфы о Наполеоне и о Байроне. Центральная по значению тринадцатая строфа не могла появиться в печати при жизни Пушкина. В 1825 г. она была напечатана в следующем виде:
Мир опустел…
За этой строкой следовал пропуск, соответствующий трем строкам, а под текстом дано лукавое примечание: «В сем месте автор поставил три с половиною строки точек. Издателям сие стихотворение доставлено кн. П. А. Вяземским в подлиннике и здесь отпечатано точно в том виде, в каком оно вышло из-под пера самого Пушкина. Некоторые списки оного, ходящие по городу, искажены нелепыми прибавлениями. Издатели ». Два месяца спустя, в первом сборнике «Стихотворения Александра Пушкина », эта строфа появилась уже в несколько расширенном виде:
Мир опустел… Теперь куда же
Меня б ты вынес, океан?
. . . . . . . . . .
. . . . . . . . . .
Не удалось навек оставить // Мне скучный, неподвижный брег
- Пушкин замышлял бегство из Одессы морем в Европу.
Могучей страстью очарован
- имеется в виду чувство к гр. Елизавете Ксаверьевне Воронцовой (1790-1880).
Одна скала, гробница славы
- остров св. Елены, где с 1815 г. находился в заключении Наполеон и где он умер в 1821 г.
Другой от нас умчался гений… // Исчез, оплаканный свободой
- Байрон умер 7/19 апреля 1824 г. в Греции, куда он приехал летом 1823 г. для участия в национально-освободительной борьбе греков.
Где капля блага, там на страже // Уж просвещенье иль тиран
- сближение просвещенья и тирании как отрицательных явлений отражает свойственное романтикам представление о губительности цивилизации для морали, для блага человека.
Первоначальный вариант стихотворения «К морю» был написан Пушкиным в южной ссылке, в Одессе. Возвратился к этому посланию поэт уже в «новой» ссылке - в Михайловском, в 1824 году. Это стихотворение завершало собой романтический период творчества Пушкина.
В этом произведении весьма ощутимы элегические мотивы. Причем, как отмечает В. А. Грехнев, в элегическом разочаровании у Пушкина соединяются три различные жизненные сферы - философская, историческая и конкретно-биографическая, и взаимопроникновение этих сфер сохраняется и каждой строчке стихотворения.
В начале стихотворения преобладает личностный, конкретно-биографический аспект. Элегический мотив грусти возникает у поэта при расставании с морем:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
Море своенравно и прихотливо, как и человеческие порывы. Оно непредсказуемо, как и тайные душевные желания. Море может быть тихим, умиротворенным, но может быть и грозным, несущим гибель человеку:
Смиренный парус рыбарей,
Твоею прихотью хранимый,
Скользит отважно средь зыбей:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.
Точно так же гибнет человек, отдавшийся во власть стихии страстей, безумных желаний, импульсивных порывов. Однако образ моря символизирует здесь не только мир человеческой души, но и судьбу. Она так же своенравно играет людьми, неся и радость, и неожиданную гибель. С непредсказуемой морской стихией Пушкин сравнивает и любовь, страсть, сильное чувство, подчиняющее себе все устремления и поступки. Однако любовь нередко сковывает волю человека, становится своеобразным пленом души, вдохновенья:
Ты ждал, ты звал... я был окован;
Вотще рвалась душа моя:
Могучей страстью очарован,
У берегов остался я...
Здесь вновь преобладают авторские эмоции, а затем следует переход в исторический план. Романтический образ моря, вольной, свободной стихии рождает в сознании поэта воспоминания о герое с необыкновенной судьбой - Наполеоне, нашедшем свою смерть рядом с морем, на острове Святой Елены:
Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил.
Одна скала, гробница славы...
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Другой романтический герой в стихотворении - поэт Байрон. Наполеон и Байрон... Пушкин недаром связывает два этих образа воедино. Байрон много писал о Наполеоне, его очень интересовала личность полководца.
Таким образом, мотив грусти, возникающий в начале стихотворения, проходит через исторический экскурс поэта: Пушкин вспоминает о гибели Наполеона, о смерти Байрона. Затем мотив этот через личностные переживания выходит на внесюжетный, внеличностный, философский план:
Мир опустел... Теперь куда же
Меня б ты вынес, океан?
Судьба людей повсюду та же:
Где благо, там уже на страже
Иль просвещенье, иль тиран.
Обращает на себя внимание, что поэт тиранию приравнивает к просвещенью. Однако здесь под «просвещеньем» подразумевается «культура», мир цивилизации, лишивший человека свободы и естественности душевных движений. В понимании поэта цивилизация является «тираном», насильственно вмешивающимся в свободное течение человеческой жизни. Противопоставление цивилизованного человека миру природы всегда было характерно для пушкинского творчества (Пленник и Черкешенка, Алеко и старый цыган, Онегин и Татьяна). В данном стихотворении мотив природы лишь угадывается: он выступает альтернативой «просвещенью» и тирании, той несбыточной мечтой, о которой поэт вопрошает океан.
Заканчивается стихотворение по-пушкински жизнеутверждающе. Прощаясь с морем, поэт обещает хранить образ свободной стихии в своей душе, соответствовать идеалу естественного, природного человека:
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
Композиция стихотворения подчинена основной идее, идее свободы. Первая часть - это описание моря. Здесь Пушкин использует выразительные эпитеты («волны голубые», «гордою красой»), сравнения и анафоры («Как друга ропот заунывный, Как зов его в прощальный час, Твой грустный шум, Твой шум призывный Услышал я в последний раз»), перифразы («Прощай, свободная стихия!», «Моей души предел желанный!»), метафоры («я был окован»), бессоюзие («Как я любил твои отзывы, глухие звуки, бездны глас»), инверсию («У берегов остался я...»). Здесь также используются и обращения («свободная стихия» «Моей души предел желанный»), благодаря которым создается впечатление «беседы с морем». Поэт использует и общеупотребительную лексику, и славянизмы («глас», «рыбарей», «брег», «вотще»).
Для начала первой части характерен несложный синтаксис - простые предложения, в составе которых есть сравнения, однородные члены, причастные обороты. В конце первой части уже есть сложные предложения, союзные сложносочиненные и бессоюзные. Усложнение синтаксиса здесь отражает углубление основной темы произведения.
Замечателен и фонетический строи стихотворения. Уже в первой части мы встречаем аллитерации (повтор автором согласных звуков) и ассонансы (повтор гласных):
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Во второй части стихотворения Пушкин развивает тему свободолюбивой личности, душа которой подобна морской стихии. Здесь возникают образы Наполеона и Байрона. Вторая часть начинается с риторических вопросов («О чем жалеть? Куда бы ныне Я путь беспечный устремил?»). Здесь также есть точные, выразительные эпитеты («путь беспечный», «торжественная краса»), анафоры («Как ты, могущ, глубок и мрачен, Как ты, ничем не укротим»), перифразы («гробница славы», «Он был, о море, твой певец»), обращение («о море»), сравнение («как бури шум»), инверсии («Он духом создан был твоим»). Кроме общеупотребительной лексики, поэт использует слова высокого стиля («почил», «властитель наших дум», «венец») и славянизмы («хладный», «могущ»).
Во второй части стихотворения также встречаются аллитерации и ассонансы: здесь часто повторяются шипящие «ш», «щ>>, «ч», протяжные гласные «у» и «о», звонкий «р». Как замечает Н. Л. Степанов, перекличка этих звуков напоминает однотонный, заунывный ропот моря.
Исследователи неоднократно отмечали нарушение грамматических норм в обращении поэта к морю. «Ты ждал, ты звал...» - Пушкин обращается «к морю», используя мужской род, хотя существительное «море» - среднего рода. Убедительное объяснение этому дает Е. Маймин. Исследователь замечает, что море ассоциируется в сознании поэта с другом «и ощущается как друг», поэтому «неправильное» словоупотребление внутренне оправданно.
В этом стихотворении мы можем выделить и третью часть. Поэт погружается в философские раздумья о человеческой судьбе, а затем вновь обращается к образу моря. И чувство безнадежности здесь уравновешивается этим обращением. В третьей части используются обращения («Теперь куда же Меня б ты вынес, океан?», «Прощай же, море!»), эпитеты («пустыни молчаливы», «торжественной красы»), многосоюзие («И блеск, и тень, и говор волн»), риторический вопрос («Теперь куда же Меня б ты вынес, океан?»). Пушкин использует высокую лексику («тиран», «благо»).
Кроме того, здесь также есть аллитерации и ассонансы:
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
Пушкинские стихотворения, в том числе «К морю», вызывали восхищение Белинского. Анализируя романтические «пьесы» поэта, критик писал: «Вглядитесь и вслушайтесь в этот стих, в этот оборот мысли, в эту игру чувства: во всем найдете чистую поэзию, безукоризненное искусство, полное художество, без малейшей примеси прозы, как старое крепкое вино, без малейшей примеси воды». Думается, оценка эта справедлива и по сей день.
автор Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837)
| См. Стихотворения 1824 . Источник: РВБ (1959-1962) |
|
Примечания
Прощание с морем связано с отъездом Пушкина из Одессы, где он прожил год, в новую ссылку - в Михайловское. В Одессе написана первоначальная редакция, в Михайловском - строфы о Наполеоне и о Байроне. Центральная по значению тринадцатая строфа не могла появиться в печати при жизни Пушкина. В 1825 г. она была напечатана в следующем виде:
За этой строкой следовал пропуск, соответствующий трем строкам, а под текстом дано лукавое примечание: «В сем месте автор поставил три с половиною строки точек. Издателям сие стихотворение доставлено кн. П. А. Вяземским в подлиннике и здесь отпечатано точно в том виде, в каком оно вышло из-под пера самого Пушкина. Некоторые списки оного, ходящие по городу, искажены нелепыми прибавлениями. Издатели». Два месяца спустя, в первом сборнике «Стихотворения Александра Пушкина» (СПб. 1826), эта строфа появилась уже в несколько расширенном виде:
По жанру - историческая элегия (соединение элегического и исторического), мотив неуправляемости морской стихии. Сравнивает эту стихию с Байроном: в нем дух моря с его непокорностью. Пишет о Наполеоне, осмысляет эту фигуру с исторической точки зрения.
Интересна эволюция взглядов Пушкина на Наполеона (см. «Наполеон», «Пиковая дама», «Герой»)
Море, как и океан, стихия, буря, гроза, в романтической лирике Пушкина не раз становилось прозрачной аллегорией свободы политической или личной. Но в этом стихотворении «свободная стихия» - не аллегория, а емкий символ свободы, не поддающийся какой-либо однозначной трактовке. Море - символ любой природной и человеческой стихии. В его своенравии явлены неукротимая воля, мощь и непредсказуемость мировой стихии, окружающей человека. Оно вызывает ассоциации и со «стихиями» общественной жизни: бунтами, революциями, восстаниями. Пушкин уподобляет море живому существу, одержимому мятежными порывами духа. Это очеловеченная «свободная стихия», близкая душе поэта-романтика и почитаемых им «гениев»: Байрона и Наполеона. Но море - это и символ человеческой жизни, которая может «вынести» куда угодно, к любой «земле». Для того чтобы подчеркнуть безграничность моря-жизни, Пушкин называет его «океаном», огромной водной пустыней. Поэта может поразить в ней только «одна скала, гробниц славы» - остров Св. Елены, где «угасал Наполеон».