Ребенка ищут уже полторы недели, но самая масштабная в стране поисковая операция не дает результатов. Как она проходит? Рассказывает Комсомольская правда . [фото, видео]
На 10-й день после пропажи мальчика возбудили уголовное дело. Поиски продолжаются.
Фото: Сергей ГАПОН
1. Как исчез мальчик?
Известно, что 16 сентября ближе к вечеру Максим ушел из дома в агрогородке Новый Двор Свислочского района Гродненской области. Он отправился в лес за грибами. С тех пор о нем ничего неизвестно.
— В 150 метрах от стадиона есть так называемая база — шалаш, который строили мальчишки. В этом шалаше был найден его велосипед и лукошко с грибами. Они с друзьями собирали грибы, продавали их и покупали на эти деньги стройматериалы для своего шалаша — шифер, гвозди. Вечером накануне пропажи мальчик звал друзей сходить по грибы. Двое отказались, и он пошел самостоятельно, — рассказывает один из координаторов поисково-спасательного отряда «Ангел» Дмитрий.
Правда, позже выяснилось, что корзина с грибами не принадлежит Максиму, а вот велосипед и правда его.
Поиски Максима Мархалюка стали самым резонансным событием последнего времени в Беларуси.
Фото: Сергей ГАПОН
2. Когда его начали искать?
В тот же вечер, когда Максим не вернулся домой, в лес отправились родные и соседи. Затем подключились милиция, отряды быстрого реагирования Белорусского Общества Красного Креста и поисково-спасательный отряд «Ангел». После того как в соцсетях и в новостях появилась информация о пропаже мальчика, в Новый Двор стали съезжаться сначала подготовленные волонтеры-поисковики со всей страны, а потом и обычные гражданские добровольцы.
«Красный крест» тоже активно участвует в поисковых мероприятиях.
Фото: Сергей ГАПОН
3. Сколько людей задействовано в поисках?
На данный момент задействованы отряды «Ангела» и поисково-спасательного отряда «ЦентрСпас», волонтеры Красного Креста, военные, милиция, сотрудники МЧС , лесники… Плюс каждый день приезжают группы обычных неравнодушных белорусов, которые хотят помочь в поисках.
— На выходных зарегистрировались больше 1000 добровольцев, — говорит координатор Дмитрий.
В разные дни на поиски выходят от нескольких десятков человек до нескольких сотен волонтеров. Плюс спасатели, военные, милиция и люди, которые идут в лес “в самоволку” — без координаторов и согласования с штабом.
Окрестности Нового Двора в радиусе 10-12 км прочесаны несколько раз — никаких следов.
Фото: Сергей ГАПОН
4. Кто руководит поисками?
До сих пор поисково-спасательными мероприятиями руководил специальный штаб, созданный в Новом Дворе. В него входят сотрудники УВД , МЧС и другие ответственные за поиски специалисты. Волонтеры несколько раз в день сверяют со штабом карты, чтобы отметить, какие площади уже осмотрены, а куда еще нужно направить людей или спецтехнику.
— Штаб дает нам квадраты. Есть места, куда посылают только узких специалистов, подготовленных людей. Те же болота: волонтеры там не пройдут, — поясняет Дмитрий.
На поиски приезжают неравнодушные люди со всей страны. Фото: Сергей ГАПОН
Помимо этого штаб решает, когда поднимать в небо вертолеты МЧС (сверху подстраивают цепочку людей, которые прочесывают поля и леса, осматривают территорию в радиусе поиска). Сюда же поступают отчеты о работе беспилотников с тепловизорами, которые работают ночью.
На 10 сутки после исчезновения мальчика Следственный комитет возбудил уголовное дело . Теперь поисковую работу и все прочие процессуальные действия бдут координировать следователи. Дело взял под личный контроль председатель СК Иван Носкевич .
Бывалые волонтеры знают, что в лес лучше идти в резиновых сапогах.
Фото: Сергей ГАПОН
5. В чем заключается поисковая работа волонтеров?
Волонтеры метр за метром прочесывают территорию, где, предположительно, потерялся Максим. Представители поисково групп — это специально обученные люди, которые умеют ориентироваться на местности, знают, как организовать добровольцев и выстроить логику поиска на местности. Они выступают координаторами в группах.- К сожалению, координаторов часто на всех не хватает. И это сильно осложняет работу. Приезжают городские люди, которые в лесу были до сих пор пару раз, грибы собирали, но сейчас очень хотят помочь, за что им спасибо. Координатору нужно их проинструктировать, но и потом проследить, чтобы они сами не потерялись, — рассказывает волонтеров.
Каждая поисковая группа получает от штаба свое задание и работает в определенном квадрате.
Фото: Сергей ГАПОН
На поиски выезжают группами от пяти человек до нескольких сотен. Волонтеры прочесывают лес, окрестные поля: идут цепочкой на расстоянии вытянутой руки и внимательно смотрят под ноги и по сторонам. Исследуются все заброшенные постройки, силосные ямы, подвалы, кормушки для животных в лесу…
Добровольцев одевают в яркие жилеты и инструктируют. Основное правило — слушаться координатора и без спросу не уходить в сторону.
Фото: Сергей ГАПОН
— Мы обращаем особое внимание на следы жизнедеятельности. Огрызки, сорванные подсолнухи и початки кукурузы, например. Все, что мы находим — следы, вещи, места ночлега, всю эту информацию мы передаем в штаб, и, если нужно, на место выезжает спецназ МЧС, специалисты-кинологи. Расследовать следы — не наше дело, мы только ищем, — добавляет Дмитрий.
Жизнь в Новом Дворе идет своим чередом, но сельчане активно помогают волонтерам — зовут на ночлег и приносят обеды.
Фото: Сергей ГАПОН
6. Какая территория уже осмотрена?
— По лесу можно бесконечно ходить, но версию, что мальчик потерялся в родном лесу, мы постарались максимально отработать. Мы прочесали все дороги, везде висят ориентировки… На расстоянии 8 — 10 километров отсюда начинаются непроходимые болота, там даже взрослый мужчина не сможет пройти. До них мы все облазили, все обошли. Рядом еще есть Новодворское водохранилище — там работали водолазы. В радиусе ближайших 10 километров мы были неоднократно. Волонтеры там топчутся постоянно. Никаких следов нет, — поисковики несколько раз в день вычеркивают на карте обследованные места.
География поиска постояннно расширяется — отряды прочесывали лес, хутора и поля в 15 — 20 км от Нового Двора.
Здание проверяется, даже если двери закрыты, но в щель мог пролезть ребенок.
Фото: Сергей ГАПОН
7. Какие следы были найдены?
До сих пор найден только велосипед Максима — он был брошен возле шалаша в лесу, где у деревенских мальчишек была своя база. Еще волонтеры находили отпечатки обуви в болоте, одежду в лесу, но все это не имеет отношения к пропавшему. Больше никаких зацепок нет.
Сразу после пропажи по следу пустили поисковую собаку, но она вышла на дорогу и потеряла запах. Но это не обязательно означает, что мальчика увезли на машине или что-то подобное.
Время от времени появляются сведения, что похожего мальчика видели где-то в окрестных деревнях. Эту информацию проверяют, но пока ни разу она не подтвердилась.
Волонтеры уточняют у жителей хуторов и пущанских деревень, не видели ли они похожего на Максима мальчика.
Фото: Сергей ГАПОН
8. Какие версии исчезновения мальчика рассматриваются?
До сих пор основной версией была такая: он жив, но потерялся в лесу. Хотя местные сразу сказали, что Максим знал пущу в окрестностях деревни очень хорошо — он даже выводил заблудившихся из леса.
Однако волонтеры моделируют разные варианты развития событий.
— Четвертые сутки были самыми критичными. Перед этим шли дожди, а мальчик был одет достаточно легко — это моментальное переохлаждение. Если что-то не то съел — это понос, рвота и, как следствие, обезвоживание. Думаю, если он и двигался, он проходил не более 1,5 — 2 или 3 километров , — предполагает волонтер. — На север, на запад , на восток от деревни везде есть дороги, все в просеках — выйти очень просто! Но ни одного следа мы не обнаружили.
В заброшенных зданиях обращают внимание на следы недавнего ночлега.
Фото: Сергей ГАПОН
Заброшеные здания тщательно исследуются в рамках сценария, что ребенок по какой-то причине целенаправленно скрывается. В это же время сведений о том, что у мальчика могли быть проблемы в школе или дома, нет.
Координаторы спасательных отрядов общаются друг с другом по рации.
Фото: Сергей ГАПОН
9. До каких пор будут продолжаться поиски?
В ситуационном штабе, который координирует поисковую работу на месте, на этот вопрос отвечают коротко и сухо:
— До какого-либо результата.
Что скрывается за этой завуалированной формулировкой, не ясно. Волонтеры же планируют работать до тех пор, пока будут люди, готовые регулярно участвовать в поисках.
— Наша работа, поисково-спасательного отряда — исключить версию, что мальчик потерялся, — отмечает Дмитрий.
Посреди кукурузного поля заметили будку — проверили и ее.
Фото: Сергей ГАПОН
10. Принимаются ли во внимание предсказания ясновидцев?
В штаб и волонтерам в последнее время часто звонят люди, которые представляются экстрасенсами. В поисковом лагере по отношению к ним настроены скептично — нужна реальная помощь, а не указания, что поисковики работают не в том направлении. Тем не менее некоторые сведения обсуждаются и, если есть основания, проверяются . Однако мальчик все еще не найден.
На заброшенной ферме кроме волонтеров, похоже, давно никого не было.
Фото: Сергей ГАПОН
Поисковая работа отнимает много сил.
Фото: Сергей ГАПОН
Обеды и ужины поисковикам готовят волонтеры «Красного Креста».
Фото: Сергей ГАПОН
Недостатка в питании нет: белорусы снабдили поисковый лагерь провиантом, помогают едой и сельчане.
Фото: Сергей ГАПОН
Иногда отряд разбивается на мини-группы и отрабатывает свое направление.
Фото: Сергей ГАПОН
Местами лес очень густой, в нем много поваленных деревьев, но нужно проверить буквально каждый метр.
Фото: Сергей ГАПОН
Лес прочесывают каждый день — и до сих пор мальчик не найден.
Фото: Сергей ГАПОН
Ежегодно в белорусскую милицию поступает около пятисот заявлений о пропаже людей. Кто-то сам возвращается домой, остальных, как правило, находят меньше чем за десять дней. Организацией волонтёрских поисков в Беларуси занимается поисково-спасательный отряд «Ангел» (в России такие поиски организует «Лиза Алерт »). Это частная организация, которая существуют за счёт пожертвований. Минский журналист Алексей Карпеко вместе с волонтёрами принял участие в поисках десятилетнего Максима Мархалюка прошлой осенью. Об одном дне белорусских волонтёров в Беловежской пуще он написал для «Батеньки». «Это едва ли не самая крупная волонтёрская поисковая операция за всю историю независимой Беларуси, - пояснил Карпеко. - История всего за полгода обросла таким количеством слухов и легенд, что про неё уже можно снимать сериал в стиле „Твин Пикса“».
Максим Мархалюк пропал 16 сентября. Взяв велосипед, он уехал вечером в лес за грибами. И пропал. Его поглотила знаменитая Беловежская пуща, остатки реликтового первобытного леса, который сохранился в Беларуси и Польше, разделённый между ними. Говорят, в глубине пущи, куда пускают далеко не каждого, сохранились древние языческие капища.
В первый же день пропажи, около шалаша, где собиралась местная детвора, был найден велосипед Максима, а ещё лукошко с грибами, на котором были отпечатки неизвестного человека. Больше никаких следов не нашли.
3 утра
Машина с волонтёрами встретила меня на окраине Минска, в Уручье. Было раннее утро, которое ещё неотделимо от поздней ночи. Ехать предстояло на окраину Беларуси, а сбор в лагере волонтёров был назначен на девять утра, и опаздывать не стоило.
Беларусь в пять часов утра объята туманом. Молочно-белый, он обнимает деревья, лежит в лощинах и на полях, дымится над прудами, озёрами и реками. Диск солнца в утреннем тумане багровый, раскалённый, смотришь на него сквозь густую пелену тумана.
Спящая, забытая страна. Проезжая утренние провинциальные городки, или, как говорят в Беларуси, «мястэчкі», ты видишь безлюдные улицы, деревянное идолище на центральной площади, «касцёл» (костёл) и церковь, расположенные рядом. Заброшенные синагоги как знаки ушедших времён.
9 утра
Агрогородок Новый Двор находится в Гродненской области, на юго-западе Беларуси, недалеко от границы с Польшей, на территории Национального парка «Беловежская пуща». Население всего 782 человека, по переписи 2013 года. В городе есть церковь и заброшенная синагога. Это небольшой типичный городок Беларуси, закинутый посреди лесов.
В лагере собралось больше тысячи волонтёров со всей страны. Здесь одинаково много и мужчин, и женщин. Утром холодно, пасмурно: как бы не было дождя. Жужжит в воздухе квадрокоптер. Все в светоотражающих жилетах, в камуфляжной одежде. Кто-то обматывает ноги целлофаном и скотчем, чтобы защититься от клещей. Знатоки на это смотрят с усмешкой, потому что ноги в таких условиях адово потеют, а пот из-за целлофана не испаряется.
Волонтёры, приехавшие сюда, скорей похожи на разномастный сброд из мира «Безумного Макса» или «Сталкера». Разве что ружей не хватает. Зато почти у каждого мужчины на поясе болтается охотничий нож.
Лагерь добровольцев раскинулся на территории школьного стадиона. Здесь раздают еду, наливают горячие чай и кофе, выдают воду. Всё это делается силами волонтёров. Люди передают сюда крупы, тушёнку, растворимое пюре, кофе, чай, сахар, воду. Школа и местный исполком на выходные разрешили использовать свои помещения.
Волонтёров делят на группы и отправляют на поиски. В каждой группе от 20 до 80 человек, в зависимости от того, насколько большие участки они будут проверять. Кроме добровольцев в отряде всегда есть представители МЧС и лесники.
Вся территория вокруг деревни разбита на квадраты. Волонтёров отправляют проверять только лес, болотами занимаются спасатели и военные, а водоёмами - водолазы.
Отдельным лагерем на окраине городка расположился МЧС со своими «вертушками», государственная пресса, следаки и военные. Туда простым смертным доступа нет.
Ощущение самодеятельности не покидало с самого начала. То и дело по громкой связи объявляют, что ищут среди добровольцев опытных следопытов, охотников или хотя бы просто тех, кто умеет пользоваться компасом и ориентироваться по карте. Выясняется, что приехало огромное количество профанов, не имевших никаких знаний о том, как искать людей в лесу.
Над головой пролетают вертолёты МЧС, они кружат над лесом весь день в попытках заметить среди деревьев мальчика. По ночам на них же проверяют окружающую территорию с помощью тепловизора. Ощущение кинематографичности происходящего не покидало меня с того момента, как мы заехали в лагерь. Мимо меня пронеслась банда волонтёров на квадроциклах, лица закрыты банданами.
Воздух словно плотный от ожидания. У всех чувствуется нетерпение перед выходом в лес и лёгкое возбуждение. Кто-то тут ещё с пятницы, кто-то только приехал. Но все бодры, пьют кофе из пластиковых стаканчиков, обсуждают последние слухи.
Слухи распространяются быстро и чаще всего абсолютно недостоверные. Они наполнены тайной и местечковым безумием. Якобы где-то видели какого-то мальчика на опушке леса, но он, заметив волонтёров, убежал, или что с вертолета видели парня, который прятался среди деревьев. Все эти разговоры и слухи никак не подтверждаются и чаще всего официально опровергаются, но это не мешает людям в них верить.
В компании рядом со мной оживлённо спорят о том, что стало с мальчиком, здесь это самая ходовая тема:
- Я тебе говорю, местные что-то скрывают.
- У тебя паранойя.
- Да? Тогда почему родители мальчика перестали контактировать с прессой? Почему мать пропавшего запретила следователям общаться с их старшим сыном? Они что-то знают, но никому не говорят.
Я попадаю в отряд из 80 человек. На нас всего шесть координаторов и три рации. Координаторы - молодые парни и девушки, лет по двадцать пять, из региональных отделений поискового отряда «Ангел». Они хоть и опытные в поисках, но умения руководить им явно недостаёт, ребята оказываются не готовы к такому количеству людей.
Около 10 утра
Оказавшись в стареньком уазике районных МЧСников, мы, подпрыгивая на ямах, направляемся в сторону нужного участка леса. Когда проезжаем по деревне, на колонну безразлично смотрят местные. Они стоят у заборов, о чём-то между собой переговариваются, но на их лицах нет эмоций. Глядя на это из окна уазика, один из спасателей замечает:
- Ты посмотри, местным уже всё равно, в поисках одни приезжие участвуют.
- Ну а что, жизнь-то продолжается, да и картошка не убрана, и грибы попёрли как бешеные.
- Попригоняли людей из двух областей. Я слышал, спецподразделения МЧС и солдат болото загнали проверять. А вчера всю ночь над лесом вертолёты кружили с тепловизором, говорят, нашли пару точек, нас потом отправляли туда. И нифига там не было.
- А волонтёров?
- Волонтёров не трогали, только нас. Мы государственные люди, нас можно, мы же на зарплате.
- А слышали, что они сегодня говорили? Загнать парня как зверя.
- Да, докатились, он уже как зверь для всех. Хотят его выгнать из леса, как животное.
- Да ты посмотри на них, все с ножами, ничего не стесняются.
- Ну а что ты хотел, всем же говорят, что здесь рыси водятся и волки. У нас же на каждом дереве по рыси, которая так и норовит прыгнуть на кого-нибудь.
Около 11 утра
Наш квадрат оказывается километрах в пяти от деревни.
Вдоль дороги выстраивается цепочка из нашей группы. Она растягивается метров на четыреста. Проводят быстрый инструктаж, объясняют, как двигаться, когда останавливаться, что проверять и на что обращать внимание.
В лесу цепь из людей постоянно рвётся, кто-то выбегает вперёд, кто-то, наоборот, отстаёт. То разбегаются друг от друга, то сбиваются в кучу. Большинство волонтёров впервые участвуют в поисках, они неопытны, своенравны и считают, что знают, как правильно. Чем больше группа, тем сложнее её координировать, а если раций мало, то практически невозможно.
Лес, в который мы вошли, ещё не был «той самой пущей», хотя бурелома и непроходимых мест в нём оказалось предостаточно. Выглянуло солнце, и начало припекать.
Цепь двигается медленно, часто останавливаемся, это многих раздражает. Время от времени вспыхивают споры с координаторами, кому-то не нравится, как они руководят.
«Ваня, выключи ты эту рацию и пошли как идём, не будем останавливаться, а то мы так один километр целый день будем идти, - возмущается парень с надписью «Ivatsevichi Ultras» на майке. - Эти координаторы школу хотя бы закончили? Или хотя бы армию? Понабирали по объявлениям».Ваня злится и ругается с координаторами. Через минуту цепь из людей вновь стоит.
Чем дальше мы уходили от дороги, тем первобытней и прекрасней становился лес. Солнечный свет пробивался через листву, и её шелест заглушал остальные звуки. Утренняя прохлада пропала. Люди, одевшиеся тепло, покрывались потом, быстро уставали, им был жарко. Воды взяли мало.
Вскоре набредаем на сарай-кормушку, где свалены тюки сена.
Кто-то высказал надежду, что Максим там. Но внутри никого не оказалось.Пройдя первый участок леса, выходим на поле. Люди так разбежались друг от друга, что последние из лесу вышли лишь минут через десять. Мы прошли чуть больше километра, что заняло около получаса. Поиски в этом квадрате ничего не дали.
Местные МЧСники после первых поисков уходят. Мол, у них приказ был проверить только этот лес, и они возвращаются на базу для дальнейших указаний. Увидим мы их только вечером, когда вернёмся на базу: они будут вальяжно лежать на траве и отдыхать.
«Очень сложно, когда в отряде много местных. Он в этих лесах двадцать пять лет грибы собирал и считает, что знает, как нужно правильно искать, таких постоянно надо убеждать что-то сделать, на это тратятся время и силы, которые можно было бы направить на поиски», - делится мнением один из координаторов.Наш отряд разделился на три меньшие группы. Одна отправилась проходить лес в обратном направлении, в сторону машин. Две других ушли проверять небольшие рощи.
Вдали, на окраине леса, видна какая-то фигура в красной жилетке. Согласно описаниям, парень был как раз в такой. Координаторы отправляют одного из своих проверить. Но вскоре он возвращается, взмыленный, взбудораженный. Выясняется, что это был один из военных, что стоят на перекрёстках и в различных точках осмотра, чтобы отслеживать передвижения из разных секторов. Однако эта новость оказалась у него не главной:
- Иду я по лесу, смотрю - собака. Думаю - заблудилась. А потом подхожу чуть ближе и вижу, что нихуя это не собака, а, блять, ВОЛК. Ну я попятился и медленно-медленно оттуда свалил. Лучше по этим лесам в одиночку не лазить.
Мы доходим через поле до чистого соснового леса. Ветер продувает его, здесь нет кустов, только мох и высокие сосны. Спрятаться негде. На краю рощи находят куртку детского размера, которую уже успели обжить пауки и наплести там небольших паутин, рядом валяются сношенные туфли. И хотя куртка и ботинки не подходят под описание, часть людей начинает играть в детективов:
- То есть вы считаете нормальным, - спрашивает одна из девушек, любящая озвучивать различные «страшные» версии произошедшего с пропавшим мальчиком, - что вот так просто валяются какие-то детские шмотки в лесу?
- А что, вы думаете, здесь действует какой-то языческий культ как в «Настоящем детективе»? - подъёбывает её один из волонтёров.
Девушка замолкает, но она явно не удовлетворена ответом.
Координаторы фотографируют куртку и ботинки, помечают место на карте и двигаются дальше. Пройдя сосновый бор, мы снова оказываемся в поле. Теперь объединяемся со второй группой из нашего отряда.
На очередном привале со мной делится шоколадкой какой-то волонтёр. Ветер колышет траву. Сколько хватает взгляда, нас окружают тугие деревья, качающиеся на ветру, и поля. Кроме нашей группы, вокруг больше ни души. Безлюдность. Здесь ощущаешь первобытную мощь этого места, её хтоническую природу. Пуща не делает только добро или только зло. Она сама природа - карающая и дарящая.
Люди, которые ушли к машинам, не вернулись.
По лесу валяется огромное количество различных костей и черепов. Оно и понятно: в этом лесу водятся и волки, и медведи, и лисы. Но звери избегают встречи с крупными группами людей.
Мы входим в очередную рощу - сплошной бурелом. И тут крики откуда-то сбоку:
«ААА, БЛЯТЬ, ЁПТВОЮМАТЬ, ААААА!»
Слышится треск ветвей, кто-то из чащи прорывается к полю, не разбирая дороги. Лишь успеваю подумать: «Бля, на медведя напоролись...» Из лесу вылетает косуля и прыжками уносится через поле.
На очередном привале ко мне подходит Михаил, лет за тридцать, бывалый охотник, приехал сюда из Гродно, говорит, что его десятилетний сын рвался вместе с ним, но, к счастью, он его не взял - и не жалеет:
- Наши поиски - это не столько надежда найти его живым, сколько вообще узнать о его судьбе. Вряд ли он ещё жив. Потому что не может такого быть, чтобы так много людей искали его уже больше недели и не могли ничего найти.
Ближе к вечеру отправляемся в обратный путь. Проверив ещё несколько участков леса, выходим на дорогу и уже идём по ней.
«Это впервые на нашей памяти такие сложные и массовые поиски. Обычно у нас в поисках участвует человек тридцать-сорок максимум, а на этот раз цифры идут уже на тысячи. Конечно, организация хаотичная, никто с таким большим количеством людей дела не имел, - рассказывает координатор. - У нас были поиски и пять дней, когда бабушка в лесу заблудилась, мы её потом нашли живую, спокойно себе спала в какой-то ложбине, а все эти дни питалась ягодами и растениями».
За почти семь часов поисков мы нашли несколько неопознанных следов, несколько курток, одна из которых детская, и старые ботинки сорокового размера, которые вряд ли принадлежали десятилетнему мальчику. Другие группы тоже ничего не нашли.
Мальчик исчез, словно его поглотила белорусская хтонь.
Ночью никаких вылазок не будет. МЧС планирует ещё раз проверить весь лес с помощью тепловизора на вертолётах. Но этот поиск, как и предыдущие, ничего не даст.
Добровольцы разъедутся, заведут уголовное дело. Правда, версия с похищением или убийством не будет основной. Болота будут неоднократно проверены. Все водоёмы в округе будут исследованы водолазами. По лесу будут рыскать кинологи с собаками. Даже экстрасенсы будут в этом участвовать.
Но парня так и не найдут.
Вечером я уезжаю на попутной машине обратно в Минск. Многие остаются на второй день, но мало кто надеется найти мальчика живым. Мы выезжаем на главную улицу агрогородка Новый Двор, местные жители всё так же стоят возле своих заборов, смотрят на машины волонтёров. Садится солнце.
Сердце настоящей Беларуси живёт в полупустых сёлах, в зоне отчуждения, в посёлках на Западном Буге и в сёлах северных озёр, в полуденной жаре площадей белорусских мястэчак. В старых, пустых, уже почти забытых хуторах далеко от основных дорог. В дремучей Беловежской пуще или в болотах Ельни, в изрезанных речками и затапливаемых по весне полесских лесах.
Будут новые поиски, которые тоже ничего не принесут. И жизнь для других продолжится.
Десятилетнего Максима. Он пропал неделю назад. Около двух тысяч человек днем и ночью прочесывают каждый метр леса. Поиски осложнил дождь. Еще есть версия, что Максим мог испугаться диких животных и убежать в самую чащу, передает корреспондент «МИР 24» Евгения Назарова.
«Увидел стадо зубров - видели свежие следы недалеко от велосипеда. Вот это, наверное, спровоцировало испуг и он куда-то удалился, а в каком направлении, (неизвестно)», - говорит участник поисковой операции Степан Гончаревич.
Периметр поисков пропавшего ребенка расширили до 40 километров. Проверяют окрестности деревни Новый двор, где в последний раз видели Максима. Делали облет на вертолетах МЧС, но с воздуха разглядеть ребенка в густом лесу очень сложно.
«Леса повалено очень много, очень большое количество бурелома, куда можно ребенку и спрятаться. Поэтому цепочки делаем максимально плотно, чтобы отработать каждый квадрат», - говорит начальник Свислочского РОВД Валерий Романчук.
В поисках Максима дорога каждая минута. Спасатели говорят, что шансы на его спасение есть. Ночью в лесу пока еще не очень холодно. Еще одну надежду дала служебная собака, которая вышла по следу с грунтовой дороги на асфальт. «Сложно, но все не сдаемся. Все надеемся, что найдем этого мальчика» , - говорит сотрудник Берестовицкого РОВД Денис Нечепа.
Таких историй сотни. 14-летнюю Яну , когда надежды уже почти не осталось. Яну из села Чиндат уже прозвали «красноярским Маугли» . Школьница провела в непролазной тайге целую неделю. Вместе с мамой и сестрами пошла в лес за ягодами и потерялась. Искали долго. Кричали, запускали сигнальные ракеты. Несколько раз на след Яны выходили собаки. Спасатели находили лежанки, где спала девочка. Однако Яны там не было - она постоянно передвигалась, пытаясь самостоятельно выйти из тайги.
«Никто не ожидал, что она может уйти за 15 километров. И в конечном итоге нам повезло, что она вышла на поляну и вокруг были болота и речка. Вдоль речки шли спасатели и кричали. Она уже собиралась спать, но услышала их, откликнулась, и они ее нашли», - говорит заместитель начальника регионального главка МВД России Юрий Якушев.
Восьмилетнему Кириллу Петрухину повезло больше. Спасатели его гораздо быстрее, после трех дней скитаний по лесу. Виной всему - мороженое. Ребенок поехал за сладостями в соседнее село и сбился с пути. «Он поехал в сторону магазина. В магазине он был. Продавцы сказали, что покупал мороженое, конфеты» , - говорит брат Кирилла Петрухина Владимир.
К поискам подключили спасателей, полицию и волонтеров. Сначала нашли сломанный велосипед, а уже неподалеку - и самого Кирилла.
Год назад, 16 сентября, в небольшой деревне на окраине Беловежской пущи . Ребенка, который ушел в лес и до сих пор не вернулся, искали не только милиция, военные и спасатели, но и тысячи волонтеров из всей Беларуси. Куда мог пропасть ребенок, неизвестно до сих пор. Корреспондент Sputnik Инна Гришук отправилась в Новый Двор, чтобы узнать, чем живет печально известная деревня через год после таинственной пропажи школьника.
Идешь в лес и смотришь под каждый куст
На мой вопрос, вспоминают ли они , местные говорят: "Лучше бы их вообще не было. А Максимка не пропадал". Исчезновение тихого и спокойного пятиклассника разделило жизнь деревни на "до" и "после". В последний год о спокойной жизни сельчанам приходится только мечтать.
Оказалось, с сентября 2017 года люди живут в напряжении, волнении и страхе от неопределенности, они узнали, что такое допрос, многие проходили детектор лжи.
Накануне черной даты в деревне идет обычная жизнь. Пользуясь теплой погодой, сельчане стараются поскорее выкопать картошку, работают на поле дотемна. Несколько женщин, которые разгружают во дворе брикет, рассказывают, что пропажа ребенка в их деревне - не причина бояться пущи. Никто не сможет отказаться от походов в лес, ведь на дарах природы можно заработать лишнюю копейку.
"Помним про Максимку постоянно. В лес идешь - и смотришь под каждый куст. А вдруг что-то найдется", - говорит Валентина.
По наблюдениям женщины, в нынешнем году в лесу было заметно меньше людей.
© Sputnik / Инна Гришук
"Это не из-за пропажи, просто лето было засушливым, грибов в лесу не было. Теперь пошли и боровики, и лисички, но началась картошка. Как выкопают, сразу пойдут грибы собирать", - объясняет Валентина.
Родители друзей Максима заметили, что дети теперь реже его вспоминают, хотя видно - им не хватает его компании. Мальчишки теперь стараются реже ходить в тот шалаш на опушке, рядом с которым нашли велосипед пропавшего школьника.
Мистика на улице Заречной
Многодетная мама с улицы Заречной укачивает маленького сына и рассказывает, как ей приходилось общаться со следователями, милицией, выступать понятой. С октября прошлого года у нее появилась еще одна обязанность. Женщина завязала переписку с экстрасенсами из Беларуси, Польши, Канады и других стран. Эти люди в прошлом году как-то вышли на нее через социальные сети, попросили помочь с проверкой своих версий, а она согласилась.
"Переживаю за Максимку, не могла им отказать, хочется, чтобы эта история поскорее распуталась, поэтому и поддерживаю с ними связь", - поясняет Алла.
В основном с Аллой общаются , которые уверены, что ребенка нет в живых, что мальчик где-то в деревне, очень многие из них уверены, что искать нужно в районе улицы Заречной.
© Sputnik / Инна Гришук
Периодически они просят проверить некоторые версии или сделать фотографии определенных мест, а потом находят таинственные символы, от которых у женщины и ее знакомых мурашки бегут по коже.
"Как им не поверить, если они указывают место и угадывают такие подробности, которые невозможно знать. Про лошадь, про зеленый пакет в углу или сервант", - рассказывает одна из знакомых Аллы, которая помогала ей с проверкой одного из мест, названного экстрасенсами.
"Они говорят, что чувствуют душу Максимки в деревне и воду рядом с ним, но водой могут быть и слезы матери. Внешне мы этого не видим, но кто знает, что у человека на душе, может, по ночам горько плачет в подушку. Чтобы все точно проверить, нужно с мамой пообщаться, но она не хочет", - добавляет женщина.
© Sputnik
Собеседница рассказывает, что милиция, хоть и не верит в версии экстрасенсов, иногда пользуется их советами. А вот многие сельчане верят, обсуждают разные сценарии событий, в том числе и с участием собственных соседей. Теперь они испытывают недоверие не только ко всем приезжим, но и друг к другу. Пока мальчик не найден и нет точной версии, что же случилось в тот день, 16 сентября 2017 года, - у них под подозрением будет оставаться каждый.
Родители верят, что живой
На другом конце деревни, который ближе к пуще и к родительскому дому Максимки, более оптимистичные настроения. Соседи и близкие друзья как один твердят: у них сохранилась вера, что мальчик живой.
"Мы все знаем, что он живой, вот здесь у нас вера", - твердым голосом говорит одна из соседок, прикладывая руку в область сердца.
© Sputnik / Инна Гришук
Мать мальчика, как и в прошлом году, не хочет общаться. Соседи и коллеги говорят, что она уверена - сын вернется домой живым. В другие версии отказывается верить.
"Конечно, мать до последнего будет верить, что дитя живое", - говорит одна из женщин.
Местные с сочувствием относятся к горю семьи. Уверены, что неопределенность еще больше терзает родственников.
Разговоры в магазине: люди ждут чуда
На дверях местного "Родного кута", где раньше висело объявление о розыске мальчика, теперь приклеены написанные от руки объявления о скидках и горячих предложениях. Женщины говорят, что государственный магазин начал заниматься саморекламой, когда в 20 метрах от него открылся частник и перетянул к себе многих клиентов. Новая торговая точка практически сразу стала местом не только для покупок, но и для обмена последними новостями.
© Sputnik / Инна Гришук
Продавцы с порога приглашают за покупками, угощают чаем и охотно рассказывают, чем живет деревня. У них каждый житель на виду.
"Максимку я хорошо помню, когда в другом магазине работала, он часто с мамой приходил, хороший, тихий мальчик. Мама его сюда часто заходит, но к ней в душу никто не лезет", - говорит продавец Ирина Чеславовна в короткие промежутки времени, когда нет покупателей.
© Sputnik / Инна Гришук
Ее напарница Виктория рассказывает, что в деревне все переживают за мальчика, обсуждают эту историю. Многие вспоминают таинственное совпадение в жизни мальчугана. Ровно за год до своего исчезновения он поскользнулся во время игры на озере, упал в воду и чуть не утонул. Тогда его спас кто-то из взрослых, случайно увидевший ребенка.
"Люди теперь ждут 16 сентября. Говорят, что он тонул 15 сентября. Ровно через год пропал. Может, и сейчас, через год, в этот день найдут Максима или какую-то зацепку", - передает рассуждения местных жителей Виктория.
Вера в мистику начала появляться, потому что пока нет никаких новостей от следственных органов и милиции.
"Почему сразу не искали? Все ищут, ищут и не могут никак найти", - рассуждает одна из сельчанок. Мужчина ее останавливает: "Что они могут найти, когда весь лес волонтеры затоптали?" И оба сходятся во мнении, что в истории есть какая-то загадка, что мальчик не мог исчезнуть, не оставив никаких зацепок.
В деревне видят, что мальчика ищут
Тот факт, что поисковые работы продолжаются до сих пор, жители Нового Двора видят собственными глазами. Целый год деревня находится под пристальным вниманием, и оно уже начинает утомлять многих сельчан. Сначала были тысячи волонтеров со всей Беларуси, которые участвовали в массовой поисковой акции. На смену пришли милиция, военные, следователи, которые в течение года постоянно находятся в деревне и ближайших окрестностях.
"Раньше всех в деревне опрашивали, весной еще в болотах искали, теперь с лета начали снова проверять заброшенные дома. Моя дочка недавно понятой была", - говорит Валентина с улицы Лесная.
© Sputnik / Инна Гришук
Сотрудница местного магазина рассказала, что ей тоже недавно звонили - нужно было дать ключи от старого дома который сейчас пустует, и согласие на проведение обыска.
"Все стараются помочь, знаем, что следователям нужно поскорее найти мальчика", - объясняет Ирина.
Как сообщили Sputnik в пресс-службе УВД Гродненского облисполкома, на данный момент никаких комментариев по делу пропавшего мальчика не могут дать.
"Пока нам нечего рассказать", - кратко пояснили в пресс-службе.
Ребенка искали всей страной
10-летний . Вечером мальчик отправился за грибами, и до сих пор ничего не известно о месте его нахождения. В тот же вечер в лесу примерно в 300 метрах от деревни рядом с шалашом был найден велосипед Максима, а также корзина с грибами. Чуть позже выяснилось, что корзина не принадлежала мальчику.
20-километровая зона проверена по одному разу одной из служб, а в 25 километрах прошла выборочная проверка мест, в которые логическими или нелогическими путями мог попасть мальчик.
Журналист «ВГ» в ночь со вторника на среду, отправился на ночные поиски пропавшего Максима Мархалюка и увидел деятельность поисковых отрядов изнутри.
Мальчик укрылся в старом доме
Уже четыре дня вся страна следит за поисками 11-летнего Максима, заблудившегося в Беловежской пуще в субботу, 16 сентября. Беда сельской семьи консолидировала всё белорусское общество - пожалуй, в истории суверенной страны это первый случай, когда люди бросают все свои дела и мчатся добровольцами в лес, а те, кто не может, молятся за Максима. В интернете даже создали петицию , чтобы обязать СМИ сделать главной новостью про пропавших людей.
За дни поисков судьба мальчика обросла слухами и даже легендами. Их люди пересказывают в группах поисковиков. Спасатели проверяют все, даже самые бредовые идеи. Бабушка из соседней деревни пошла за грибами и услышала плач. Другая женщина-ведунья сказала, что ребенок хочет пить, он жив, но ему болят ноги. Экстрасенс из-за рубежа, с которым связались люди через интернет, сказал, что мальчика найдут в ночь со вторника на среду. Утром в среду появилась еще одна версия от болгарской ясновидящей, что мальчик нашел пристанище в старом доме под крышей, рядом дорога, много собак и другие животные. Недалеко есть большая лужа с водой, Максим напуган и ему болит рука.
Нет штаба, единства, а сельсовет закрыт
Дневные поиски во вторник, в которых принимали участие милиция, лесники и добровольцы, не принесли результата. Но поисково-спасательные отряды не сдаются и приглашают добровольцев на ночные поиски. В группе поисково-спасательного отряда «ЦентрСпас» пишем, что выезжаем из Гродно и готовы взять с собой еще двух человек. Не проходит и пяти минут, как ехать на поиски с нами хочет девушка и очень просит подождать, пока она заберёт детей с тренировки. Договариваемся забрать её на Ольшанке. 30-летняя Жанна мама двоих детей. На вопрос, зачем она едет на ночь в лес кратко отвечает: «Моему сыну 9 лет». Всё становится понятно.
Дорога в 110 километров до Нового Двора занимает почти два часа. Участие в поисках для нас первое, но, несмотря на нашу неопытность, уверены, что пригодимся. В пути представляем, что сейчас приедем в сельсовет, где будет штаб поисков и чётко организованная работа, что нас за несколько минут распределят по группам и отправят на поиски. Но картина выглядит иначе…
Нет ни штаба, ни помещения, ни освещения. Нет единого руководителя, к которому бы стекалась информация от милиции, МЧС, лесхоза, школьников и добровольцев. Ощущение, что все, кто ищет Максима, работают отдельно и не пытаются ни с кем взаимодействовать. Сельсовет закрыт на замок, а люди стоят группами на парковке. Здесь много людей, одетых в камуфляж. Добровольцам, в среднем, на вид около 30. Мужчины курят сигареты одну за одной, пьют энергетик и молчат. Молчат и девушки. К сельсовету подъезжают автомобили, оттуда выходят уставшие люди и виновато разводят руками - ничего.
Другие добровольцы спорят с командирами поисковых отрядов и рвутся в лес. Туда же предлагают пойти местные жители, некоторые уже выпившие. Разговор проходит на высоких тонах. Мужчины не стеснятся присутствия девушек и громко ругаются - эти дни поисков сильно измотали людей, а нервы просто на пределе. Мы переодеваемся и говорим о готовности помочь.
Ребята, давайте подождём нашу группу с болота и тогда решим, - успокаивает всех Кристина. Днём появилась информация, что возле болота обнаружены следы. Поисковики рванули к месту с тепловизором, но ничего не нашли. Затем на своем оборудованном для поисков микроавтобусе ребята из отряда «Ангел» просвечивали лес сильными прожекторами и пытались обозначить себя шумом в надежде, что ребёнок увидит свет или услышит звук и пойдет на него.
Постучите в любую хату - вас примут на ночлег
Мы нетерпеливо ждём, но вот бус заезжает к сельсовету и из машины вываливаются измученные люди. Кажется, они не спят уже несколько ночей, и всё это время проводят на ногах. Но поиски снова ничего не принесли. Командир Сергей Ковган вышел к добровольцам и сказал, что все слухи и зацепки не оправдались. Командир признаётся, что для поисков не хватает координаторов, которые бы могли направлять людей.
- Ночью в лесу вам нечего делать, вы просто заблудитесь, а утром нам придётся искать уже вас, - объясняет Сергей. - Кто остается на ночь и продолжит поиски утром пусть идёт отдыхать. Спите в машинах или постучитесь в любую хату, вас примут на ночлег. Те, кому завтра на работу и готовы работать сейчас, получат задания.
Нам дают фрагменты карты района, называют деревни и просят проверять все заброшенные здания, стога соломы, словом все те места, где на ночь мог укрыться мальчик.
Дальний свет машины выхватывает грунтовую дорогу, по которой перебегают полевые мыши и лисицы. Лес становится всё гуще. Ночь хоть и звёздная, но темная, и, как назло, нет луны.
Ребёнка нашли, но снова потеряли?
Первая деревня Шубичи не выглядит заброшенной: в домах горит свет, на улице фонари, которые видны издалека. Проходим по деревне и ничего не находим. Едем дальше в деревню Большая Колоная, глушим мотор и гасим фары. Дома погружаются во тьму.
Фонарик света выхватывает заброшенный дом. Стены сгнили и крыша упала на землю - неплохое место для ночёвки! Пролазим внутрь, видим солому, но больше никого нет. Да и зачем мальчику прятаться, если он вышел к деревне. Тут в любой дом постучи - сразу помогут, ведь вся страна напряжённо следит за поисками и ждёт новостей.
Так же безрезультатно проходят наши ночные поиски в Стасютичах и Залесной. Нет мальчика и вдоль ручья, вытекающего из Беловежской пущи: мы предположили, что ребёнок должен держаться воды, это его шанс на спасение…
Звоним на номер «Ангела» 7733, докладываем об итогах и едем в Гродно. На пути домой появляется информация о том, что ребёнок найден. Набираем номер телефона, женщина говорит, что в школе сказали, что ребёнок вышел к какой-то деревне в 21.40. Эта новость вселяет надежду до утра, но в среду ни милиция, ни поисковики не обнаружили Максима. Кажется, за эти четыре дня вся деревня сошла с ума от горя.
Поиски Максима продолжаются. В группах поисковых отрядов о намерениях приехать снова пишут добровольцы. Водители на машинах говорят про свободные места и призывают присоединиться. Ощущение, что эти поиски никогда не закончатся… За Максима молятся и верят, что найдут его живым.