Историки спорят относительно количества покушений на жизнь Гитлера. По разным подсчетам, их число идет на десятки. Одним из самых известных заговоров против фюрера считается операция «Валькирия».
Несогласных с политикой вождя Третьего рейха было много. В их число входили Карл Гёрделер и Людвиг Бек, которые еще в 1938 году желали сместить фюрера, сформировать временное правительство и провести новые демократические выборы.
Карл Гёрделер и Адольф Гитлер во время визита последнего в Лейпциг, март 1934 года
До прихода Гитлера к власти Карл Гёрделер занимал высокие государственные посты: он был рейхскомиссаром по ценам, вторым бургомистром Кёнигсберга и обер-бургомистром Лейпцига. Будучи прирожденным организатором, способным оратором, Гёрделер умел вести за собой людей. Что касается его политической позиции, то ее смело можно назвать прозападной или даже антисоветской. Во-первых, Гёрделер считал, что будущая Германия должна быть устроена с полным использованием «достижений национал-социалистического режима», и, во-вторых, настаивал на договоренностях с англо-американскими союзниками относительно будущих границ нового государства. Причем настаивал он на границах 1938 года, то есть с уже включенной в состав Германии Австрией. В своих документах (сохранились протоколы и докладная записка) он писал, что с союзниками надо бы еще побороться за Эльзас и Лотарингию.
Что касается востока, то Гёрделер предлагал сохранить линию фронта, существующую на тот момент, либо освободить Польшу (видимо, он признавал, что Польшу придется все-таки отдать), но Данцигский коридор он все-таки предполагал оставить у себя, компенсировав это все Польше за счет советских земель.
Многие немецкие генералы не разделяли внешнеполитических взглядов Гитлера
Другим антигитлеровским заговорщиком был Клаус фон Штауффенберг, активный и инициативный человек, который, в отличие от Карла Гёрделера, настаивал на необходимости достижения договоренностей не только с западными союзниками, но и с Советским Союзом. Он считал, что выйти из войны, опираясь только на Запад, практически невозможно.
Как известно, основная масса заговорщиков — это военные вермахта, точнее, одна из его составляющих — сухопутные войска. Ни кригсмарине, ни люфтваффе (в своей массе) участия в заговоре не принимали.
Людвиг Бек (справа) и Вернер фон Фрич, 1937 год
Возвращаясь к заговорщикам (кстати, в восточногерманской и советской историографии из разделили на два крыла: «реакционное» (консервативное) во главе с Гёрделером и «патриотическое» (прогрессивное) под руководством фон Штауффенберга), стоит отметить, что еще до совершения операции по устранению Гитлера, ими активно обсуждались посты в новом правительстве. Так, изначально на пост канцлера предлагалась кандидатура Карла Гёрделера, хотя часть заговорщиков считала его слишком консервативным для этой должности. Клаус фон Штауффенберг активно лоббировал кандидатуру социал-демократа Вильгельма Лёйшнера, готового к взаимодействию со всеми политическими силами. Пост рейхспрезидента прочили Людвигу Беку, который, кстати сказать, был одним из организаторов заговора против Гитлера в 1938 году. Военным министром, командующим вермахтом, видели Эрвина фон Вицлебена, главой полиции Берлина — графа фон Хелльдорфа и так далее.
Однако вернемся к операции «Валькирия». С зимы 1941 — 1942 годов один из заговорщиков, Фридрих Ольбрихт, работал над планом «Валькирия», рассчитанным на случай внезапных беспорядков и внутренних восстаний в Германии. Согласно плану, в случае восстания военных, саботажей или подобных чрезвычайных ситуаций, резервная армия должна была быть мобилизована для подавления мятежей. План был подан на рассмотрение Гитлеру, и тот его одобрил. Позднее Ольбрихт тайно изменил план «Валькирия» таким образом, что при попытке переворота резервная армия стала бы орудием в руках заговорщиков.
За голову Карла Гёрделера была назначена награда в один миллион марок
После убийства Гитлера она должна была занять ключевые объекты в Берлине, разоружить и арестовать нацистское руководство и блокировать ряд правительственных линий связи, кроме тех, которые использовались заговорщиками. Одним словом, идеальный план, если бы не одно «но». Клаус фон Штауффенберг, Фридрих Ольбрихт, Мерц фон Квирнхайм и другие «повстанцы» рассчитывали, что командующие военными округами, получив приказ, его выполнят. Довольно романтичная ситуация. Хотя, конечно, большинство командующих были офицерами старой закалки.
Клаус фон Штауффенберг (слева), Адольф Гитлер (в центре) и Вильгельм Кейтель в ставке фюрера «Волчье логово», 15 июля 1944 года
Тем не менее, когда покушение на Гитлера не удалось, когда главный виновник события (фон Штауффенберг) улетел, в операции произошел сбой. Эрих Фельгибель, который должен был позвонить на Бендлерштрассе Фридриху Ольбрихту и доложить о результате покушения, своего поручения не выполнил. В этот момент Гитлер неожиданно для всех принимает решение позвонить Геббельсу и объявить на два часа полное радиомолчание вокруг «Волчьего логова». Почему? Фюрер хотел посмотреть, как будут развиваться события дальше.
Гитлер приказал расправиться с заговорщиками «как со скотом на бойне»
Итак, молчание было объявлено. А на Бендлерштрассе по-прежнему сидели люди и не знали, произошло покушение или нет. Отдать сигнал «Валькирии» они не могли, поскольку 15 июля, за пять дней до этого события, они уже совершали подобное. Клаус фон Штауффенберг должен был выполнить задуманное, все шло по плану, и приказ «Валькирия» был отдан за два часа до «момента X». Однако покушения не состоялось. Заговорщикам пришлось сказать, что это был учебный приказ. В результате Фромм устроил Ольбрихту грандиозный разнос, поэтому повторить подобное никому не пришло в голову. Все ждали результата покушения. И только в 15:30, когда фон Штауффенберг был уже на подлете к Берлину, генерал-лейтенант Фриц Тилле смог связаться со ставкой и узнать, что покушение на фюрера все-таки произошло. Однако результат операции ему не сообщили. Получив эти сведения, на Бендлерштрассе начали готовиться к отданию приказа «Валькирия».
Солдат демонстрирует все, что осталось от штанов Гитлера после взрыва
В 16:00 на аэродроме под Берлином приземлился и фон Штауффенберг, который удостоверил всех, что Гитлер погиб. И только тогда операция «Валькирия» начала раскручиваться. Однако с момента покушения прошло уже три с половиной часа. Время было потеряно…
И все же в двух местах заговор имел успех. В Париже с 18:00 — 19:00 до 00:00 силами вермахта было арестовано порядка 1200 человек, то есть практически все местное партийное руководство. Все приверженцы режима были посажены в отели, переоборудованные в места заключения. Причем, что удивительно, никто из арестантов не оказал никакого сопротивления. Примерно то же самое произошло в Праге.
Как отмечают историки, расправа над участниками заговора 20 июля была особенно кровавой. Заговорщиков не казнили на гильотине, как гражданских преступников, не расстреливали, как военных, — их вешали на рояльных струнах, прикрепленных к крюку мясника на тюремном потолке. Гитлер приказал Роланду Фрейслеру, председателю Народной судебной палаты, расправиться с подсудимыми «как со скотом на бойне». В общей сложности в результате казней и репрессий было арестовано 7000 человек, порядка 200 было приговорено к смерти.
А.Р.М.
СУТУЛЫЙ
Бомба была английская. Похожая на толстый кусок картона, она как раз умещалась в папке для бумаг. Для активации химического взрывателя следовало раздавить щипцами ампулу с кислотой, что Клаус фон Штауффенберг и сделал, прежде чем войти в барак, где уже началось совещание. Скромно и с достоинством ответив на сердечное приветствие фюрера, он устроил свой портфель поближе к кумиру германской молодежи, пару минут невнимательно слушал доклад начальника оперативного отдела штаба ОКХ Хойзингера, после чего, тихо извинившись за необходимость принять срочный звонок из Берлина, последний раз мельком взглянул на стоявшего над картами покойника и покинул заминированное помещение. Спустя несколько минут прогремел мощный взрыв. Стены барака перекорежило, ставни вырвало, крышу разворотило, а на участников совещания обрушились загоревшие перекрытия. Живых и умирающих окутал густой, едкий дым. Было 12 часов 42 минуты.
Со слов самого фон Штауффенберга другим участникам заговора, он, вместе со своим адъютантом (и соучастником) Вернером фон Хафтеном, ожидал снаружи до момента взрыва, а затем… Нет, свежеиспеченные террористы не пустились наутек сразу, они ретировались лишь после того, как стали свидетелями печального зрелища – какие-то люди куда-то несли то, что осталось от Адольфа Гитлера… И лишь затем покинули осиротевший «Вольфшанце» и, проскочив на своем автомобиле тройное кольцо охранения, с местного аэродрома вылетели в Берлин. После трехчасового перелета из Восточной Пруссии Штауффенберг (по другим данным – это был Хафтен) связался по телефону с аэродрома Рангсдорф со штабом ОКВ и, на вопрос генерала Ольбрихта – мертв ли Гитлер? – отвечал утвердительно. Вопрос не был праздным: начальник связи ОКВ и активный участник заговора генерал Фельгибель успел сообщить Ольбрихту только: «Произошла ужасная трагедия… Гитлер жив!», как его канал связи перехватили эсэсовцы и, трагическое сообщение оборвалось на полуслове. По замыслу операции, генерал Фельгибель должен был подтвердить факт гибели Гитлера, после чего связь между Ростенбургом (ставкой Гитлера) и остальным миром должна была прерваться. Она и прервалась, но совсем не на том сообщении, какого ждал генерал Ольбрихт. Три с лишним часа генерал мучался извечным русским вопросом: «Что делать?» и не делал ничего! Происходящее напоминало дурной сон – бессвязный, нелогичный! Слова Фельгибеля сообщали о провале покушения на Гитлера, но действия – отключение связи с «Вольфшанце» – говорили об обратном: ставка фюрера отрезана от внешнего мира, операцию «Валькирия» следует начинать! Следует поднимать по тревоге войска, следует давить ими сопротивление СС и противодействие партийных структур, но как на такое решиться, если «фюрер жив»?! Из прострации генерала Ольбрихта вывел лишь звонок Штауффенберга (или Хафтена?) и операция «Валькирия» не шатко, не валко, с более чем трехчасовым опозданием началась. Через 45 минут к Ольбрихту присоединились прибывшие на Бендлерштрассе Штауффенберг и Хафтен, и только дело стало налаживаться, как в ход его вмешался командующий Армии резерва генерал Фромм, потребовавший прекратить безобразия во вверенном ему учреждении и, по-отечески, предложивший полковнику Штауффенбергу застрелиться! Для изнервничавшихся Ольбрихта со Штауффенбергом это было уже слишком! Вздорного старика пришлось разоружить и изолировать. Это, да еще удача, сопутствовавшая заговорщикам в городе Париже, были, по существу, единственными отрадными моментами во всей эпопее по низвержению сатанинского режима – из-за саботажников, засевших в нижестоящих штабах, во всем остальном было много суматохи и мало толку. Восставшие захватили, было, Берлинскую радиостанцию, но, планируемое на 6 часов вечера сообщение о смерти Гитлера и о сформировании, по такому случаю, нового правительства Германии, в эфир не пошло – радиостанцию лихо отбили эсэсовцы. Зато, в 6.30 вечера по радио прозвучало сообщение Геббельса о том, что на фюрера было совершено покушение, но, по счастью, он жив и почти здоров. Для колеблющихся военных это известие послужило холодным, отрезвляющим душем. В 8 вечера по телетайпу всем командующим были переданы команды, отменяющие приказы из Берлина. Вместо генерала Фромма, запертого бунтовщиками в комнате, рядом с собственным кабинетом, командующим Армией резерва контуженый фюрер назначил Генриха Гиммлера. Ему поручалось отвечать за безопасность Рейха. В штаб заговорщиков (здание ОКВ на Бендлерштрассе) для производства арестов и наведения железного военного порядка направлялся полковник (еще утром, до телефонного разговора с Гитлером – майор) Ремер со своим батальоном. Дело двигалось к развязке… Вот как описывает это знаменитый английский историк-популяризатор Аллан Буллок:
«Положение группки заговорщиков на Вендлерштрассе было теперь безнадежным. В течение вечера посаженная перед этим под арест группа лояльных Гитлеру офицеров вырвалась из-под стражи, освободила генерала Фромма и разооружила заговорщиков. Поведение самого Фромма было до этого двусмысленным, и он теперь стремился показать рвение и преданность, освободившись от тех, кто мог скомпрометировать его. Когда прибыли войска, чтобы арестовать заговорщиков, Фромм приказал расстрелять фон Штауффенберга, Ольбрихта и двух других офицеров во дворе, где их казнили при свете фар броневика. Беку разрешили покончить с собой. Прикончить остальных Фромму помешал только приезд Кальтенбруннера, главного помощника Гиммлера, который был намного более заинтересован узнать, что скажут оставшиеся в живых, нежели расстреливать их на месте, когда путч уже провалился.» («Гитлер и Сталин»)
Как человек исключительно щепетильный, не могу не сообщить, что цифры, приведенные мною выше, оспариваются. Некоторые авторы приводят другие сведения: 200 казненных и 5-7 тысяч заключенных в тюрьмы и лагеря. Сообщают и о том, что родственники фон Штауффенберга не были расстреляны, но лишь подвергнуты аресту, что, правда, плохо согласуется с речью Генриха Гиммлера, произнесенной им перед гаулейтерами. К сути проводимого мной исследования точное число репрессированных большого отношения не имеет – хочу лишь подчеркнуть, что счет причастных так или иначе к июльскому путчу идет на многие тысячи. А теперь задумаемся…
Врядли найдется много людей, относящихся к Службе безопасности гитлеровской Германии как к чему-то несерьезному, способному лишь на то, чтобы дать пищу для анекдотов о симпатяге Штирлице и миляге Мюллере. Гестапо (в отличие от НКВД) никогда не обвиняли в туфте, халтуре, фальсификациях следственных дел, работе на показатели, спущенные сверху, в гноблении невинных и непричастных – мне, во всяком случае, ни о чем подобном не известно. По всем отзывам – серьезная, очень серьезная организация. Огромная, очень разветвленная сеть осведомителей, профессиональные следователи, не чуждые аналитике. Другими словами, те тысячи и тысячи, что были арестованы как заговорщики, действительно имели отношение к путчу. Случайных людей, попавших под раздачу, среди них или не было совсем, или были единицы. И из всего этого следует крайне безотрадный для господ Мюллера, Кальтенбруннера и Гиммлера факт: всепроникающая, вездесущая, сверхнадежная сеть осведомителей дала сбой, едва не приведший данных товарищей и их ведомство к катастрофе! Оглушительный провал! Немыслимый! Невероятный! Просто убийственный! Для Гитлера – так почти буквально! Путч удалось задавить, но погибни при взрыве фюрер и его (путча, разумеется) шансы на успех возросли бы в геометрической прогрессии! Но и в случае провала мятежа будущее вышеперечисленных господ не выглядело радужным – что бы сделал со всей далеко не святой троицей приемник Гитлера – Геринг, этот бык, предшественника которого превратили в красную тряпку, в кровавые лоскуты? Догадаться несложно. Полетели бы не только погоны и галуны. Как же Гиммлер (а он полностью несет ответственность как за действия, так и за бездействие своих подчиненных) мог так подставиться? А ведь СС изначально создавались как охранная структура именно для защиты партийной верхушки НСДАП (в первую очередь – Адольфа Гитлера), со временем превратившаяся в противовес СА, организации штурмовиков. Противостояние обеих структур закончилось «ночью длинных ножей» – избиением вожаков «коричневого» движения во главе с его руководителем Эрнстом Ремом, обвиненным в подготовке вооруженного мятежа. Вопрос: кто, после разгрома СА, обладал потенциалом, достаточным для захвата и удержания власти в Германии? На выбор: ветеринарная служба? Общество филателистов и нумизматов? Олимпийская сборная 1936 года? Смешно? А ведь наверняка и среди ветеринаров, и среди филателистов, и среди спортсменов паслись, как кони на лугу, и добровольные помощники органов правопорядка, и штатные сотрудники гестапо! А среди военных их не было? Забавный случай: 18 декабря 1940 года господин Гитлер подписал директиву № 21. 11 дней спустя, в канун нового, 1941года, план «Барбаросса» (уже в русском переводе) лег на стол товарища Сталина. Еще через два дня генералы Д.Павлов и Г.Жуков провели военную игру с учетом основных положений секретнейшего документа, уворованного у германского командования. Т.е. в то самое время, когда большая часть гитлеровского генералитета еще только шепталась о существовании, вроде бы, плана войны на Востоке и под большим секретом передавала друг другу имя Фридриха Рыжего, советские их коллеги вовсю громили виртуальные армии «синих» на штабных картах в Москве! Представляете себе уровень и положение русского агента в военной иерархии Рейха?! Какой там Штирлиц! А СД, выходит, только что ходило вокруг и на Вермахт облизывалось… В структуре, где комфортно устроились «кроты» всех ведущих разведок мира, одним только подопечным господина Гиммлера места не было! Я плакалъ…
А теперь серьезно: именно Вермахт был главной заботой и объектом пристального внимания Генриха Гиммлера. Ни одно другое направление деятельности подчиненных ему структур не имело столь важного значения, как работа по выявлению потенциальных противников режима среди военных. Военным Гиммлер не доверял никогда. Да и как еще мог относиться глава «боевого отряда партии» к организации внепартийной, подчеркнуто дистанцировавшейся от политики? Гиммлер вообще считал аполитичный Вермахт анахронизмом, на смену которому должны придти национал-социалистические вооруженные силы – Ваффен СС. По-существу, в отношении Вермахта СС проводили ту же линию, что и против СА, только с отставанием в десять лет.
Судя по всему, и военные (как до них штурмовики Рема) были не лыком шиты.
«12 января 1942 года Вальтер фон Рейхенау, несмотря на мороз, отправился на обычную утреннюю пробежку по пересеченной местности длиной в несколько миль. Немного позже в офицерской столовой с ним случился жестокий сердечный приступ, и он потерял сознание. 17 января его, так и не пришедшего в себя, привязали к креслу самолета и отправили в Лейпциг, где уже ждала бригада знаменитых врачей. По дороге самолет попал в аварию, и Рейхенау получил, ко всему прочему, серьезную черепную травму. Отчего он погиб, от травмы черепа или сердечного приступа, неясно и не имеет значения, Важно то, что, когда вечером 17 января его доставили в Лейпциг, он был уже мертв.» (Митчем-мл., Сэмюэл Уильям; Мюллер Джин КОМАНДИРЫ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА)
Вот так вот: еще утром бегал, как конь, по пересеченной местности и был бодр, и здоров, а зашел в офицерскую столовую – тут с ним и случись! Куснул что-то, глотнул и сам не понял, когда его Диавол подмышки ухватил! А какой фельдмаршал был! Решительный, толковый, удачливый! Одна беда – нацист! Убежденный. Белая (о расцветке можно спорить) ворона среди серых. Таких в Вермахте не жаловали. С такими нехорошее случалось…
Но, вернемся к нашим баранам. К Гиммлеру и его людям, в штабных коридорах измену выискивавших и вынюхивавших, да так и не выискавших. Могло же такое быть, что заговор военных их стороной обошел, обогнул, как футбольный мяч штангу? Нет. Такого быть не могло. Потому не могло, что у тайного осведомителя репутация – Савонарола позавидует! Потому, что говорит он, открыто и честно о таком, о чем и помыслить иному страшно! Потому, что свой он в доску, сей вольнодумец и вольтерианец! Поставьте себя на место заговорщика: среди кого вы единомышленников искать бы стали? Среди тех, кто ругает Гитлера и режим или тех, кто молчит в тряпочку? Среди честных и смелых парней или среди серой массы конформистов-соглашателей? Можно не отвечать. И так понятно.
К Гиммлеру трудно относится с симпатией, но отдавать должное его уму и предусмотрительности все же следует. И если мы понимаем, что пока армия одерживает победы, то пусть ее боятся чужие правительства, а когда терпит поражения – бояться следует ее собственному, то и Гиммлер это отлично понимал. И должен был удвоить и утроить бдительность, когда череда успехов Вермахта сменилась полосой неудач. Из всего вышеизложенного можно сделать один единственный вывод: Гиммлер о заговоре военных знал.
А теперь о любимчике фюрера, подложившему своему шефу «свинью» в портфеле, о Клаусе фон Штауффенберге: граф, инвалид (после тяжелого ранения в Тунисе лишился глаза, правой руки и двух пальцев на левой), начальник штаба Армии резерва, тридцати семи лет и вроде не дурак. И, вроде должен был понимать, что от того, насколько успешным окажется покушение на Гитлера, зависит судьба тысяч его товарищей-заговорщиков, судьба Германии и его собственная. Говорят, что сила заряда бомбы оказалась недостаточной, что произойди взрыв не в легком бараке, а в подземном бункере – песенка Гитлера была бы спета. Но, как будто и Клаус Шенк был не мальчик, и имел полную возможность подсунуть под фюрера двойной заряд (вторую, неиспользованную бомбу Штауффенберг и Хафтен выбросили на обратном пути из «Вольфшанце»), и, узнав, что совещание будет проходить не в бункере, а в бараке, мог отложить (как он это уже делал 11 и 15 июля) свой патриотический акт до лучшего случая. Но граф счел и мощность заряда достаточной, и перемену мест несущественной. И в самом деле, килограмм гексита, взрывчатки очень мощной, это серьезно! Граната РГД, например, содержит всего 75 граммов взрывчатого вещества менее мощного, чем гексит, но пока никто не жаловался. Сила взрыва, произошедшего в полутора метрах (!) (официальное сообщение) от фюрера, по фугасному действию равнялась силе одномоментного подрыва 15 (!) гранат… Хватило бы и на половозрелого медведя средних размеров! Но не таков был Гитлер наш Адольф!
. «Все, кто стоял на том конце стола, где фон Штауффенберг поставил портфель, были либо убиты, либо тяжело ранены. Гитлера спасла отчасти верхняя крышка стола и отчасти тяжелая деревянная опора стола, к которой фон Штауффенберг пододвинул свой портфель.» (А.Буллок)
Интересно, это сам фюрер долбанутый о себе такие воспоминания оставил или те, кто был на совещание, внимательно вглядывались – будет Гитлер опираться о крышку стола в момент взрыва или откинется? Никого из его соседей «верхняя крышка стола» не спасла, а его прикрыла! И «тяжелая деревянная опора» действовала столь же избирательно! Можно попенять незадачливому фон Штауффенбергу, но давайте не забывать, что на стороне Гитлера были судьба и несокрушимый дубовый стол! «Все, кто стоял на том конце стола, где фон Штауффенберг поставил портфель, были либо убиты, либо тяжело ранены» - вот ключевые слова! Один Гитлер, подобно пророку Даниилу, вышел из пламени в обгоревших брюках, с легкими ожогами (кожа покраснела!) и царапинами, слегка оглохший, но настолько здоровый, что постельному режиму предпочел поездку на встречу с Бенито Муссолини… В зоне наибольшего воздействия взрыва оказались пятеро – четверо были убиты, пятый не получил ни переломов, ни рваных ран, ни тяжелых ожогов, ни повреждений внутренних органов! 20% общего везения целиком достались фюреру. Но, ведь и самому Клаусу Шенку везло необычайно! Все выезды из «Вольфшанце» были блокированы в 12.45, т.е. уже через три минуты после взрыва, но Штауффенбергу удалось, каким-то чудом, проскочить все три (!) кольца охранения и вылететь в Берлин! Как могло произойти, что перед мало кому известным полковником (не фельдмаршалом Кейтелем, не рейхсмаршалом Герингом или партайгеноссе Борманом) вопреки поступившему приказу дружно, один за другим поднимались шлагбаумы на всех постах СС? И это в то самое время, когда начальника связи ОКВ генерала Фельгибеля брали за горло в его собственном, никакому СД неподотчетном хозяйстве! Что называется – почувствуйте разницу!
Несколько слов о Кощее Бессмертном, о сказочном нашем Гитлере Адольфе: после взрыва он сам, говорят, поднялся, пошутил насчет испорченных брюк и подался на воздух… Однако, если кто-то подумает, что ЧП в бараке прошло для фюрера почти бесследно, то сильно ошибется! Взрыв, не причинив особого вреда физической оболочке Адольфа Гитлера, оказал сильное и крайне губительное влияние на прежние взгляды и привычки потерпевшего. До 20 июля 1944 года он не выносил вида трупов, после – каждый вечер любовался сценами казни заговорщиков, запечатленными специально для него на кинопленку в тюрьме Плетцензее. А рабочий стол украсил групповой фотографией казненных.
«Психическая травма Гитлера была сильнее, чем полученное ранение. Свойственное его характеру глубоко укоренившееся недоверие к людям вообще, а к генеральному штабу и генералам в частности, превратилось теперь в ненависть. В связи с его болезнью, которая незаметно приводит к переоценке моральных понятий в психике человека, грубость превратилась в жестокость, склонность к блефу – в лживость. Он часто говорил неправду, сам не замечая этого (!), и заранее предполагал, что люди его обманывают. Он никому не верил. Беседы, которые и раньше с ним было очень трудно вести, стали теперь настоящей мукой. Он часто терял самообладание и не давал себе отчета в своих выражениях.»
«Его душевное равновесие было навсегда нарушено. Выступили наружу все злые духи, которые жили в его душе. Его действия ничем не было обузданы.» (Г.Гудериан. «Воспоминания солдата»)
Полезли злые духи – осужденным голов не рубят, их струной медленно давят! Вырвалось наружу сатанинское – никогда сахаром не был, но до того, чтобы семьи врагов под корень вырезать, еще не опускался. И мертвых из земли на потеху не выволакивал. Что-то не то с душевным равновесием сотворилось – на глазах в злобную гиену обратился, оскалился, ссутулился… Как подменили национального лидера… Вот и я думаю – как?
«После провала "пивного путча" в 1923 году Адольф Гитлер был арестован. При аресте, как и положено, с него сняли отпечатки пальцев, и таким образом криминалисты обладают достоверными образцами. Эти отпечатки совпадают с теми, что обнаруживают на документах рейхсканцелярии, предназначенных для Гитлера, но только на тех, что датированы до 20 июля 1944 года. После этой даты отпечатков пальцев фюрера на документах нет! Есть другие, все время повторяющиеся.» (Операция Валькирия. Непознанное)
Это результаты исследований мюнхенского историка-криминалиста Вернера Шульца, проведенных в 1993 году. Возможно, это «утка». Возможно, те образцы подписи Адольфа Гитлера, что мне довелось видеть – наглая подделка: до 1944 года это почерк одного человека, в 44-ом и 45-ом – совершенно другого.
И сообщения о том, что после покушения при Гитлере состоял адъютант, искусно воспроизводивший подпись фюрера на документах, так у того рука тряслась, могут не соответствовать действительности. Все может быть. Сомнение – повивальная бабка истины. Но, одиннадцать лет назад, ни о чем подобном не зная, я уже и тогда был убежден: 20 июля 1944 года Адольф Гитлер был убит.
Германия катилась к катастрофе. После разгрома группы «Центр» и высадки союзников в Нормандии вопрос о победе уже не стоял. Стоял вопрос – каким будет поражение? Будет это разгром, после которого величественное здание Германии обратиться в дымящиеся руины или будет новый Версаль, пусть тяжелый, пусть унизительный, но спасительный для страны, уже неспособной побеждать? С Гитлером и его режимом Германии стало не по пути – давно прошли дни, когда фюрер тащил ее в гору, теперь же он увлекал ее под откос… Пора было положить этому конец, пора было отделить германский народ от его вождей, как зерна от плевел… Чтобы Германия могла остаться, Гитлер должен был уйти! Освободить место тем, с кем победители согласятся вести переговоры! Тем, кто скажет им: «Вы говорили, что ведете войну не против народа Германии, но против Гитлера и гитлеризма? Готовы ли повторить свои слова теперь, когда Гитлер и гитлеризм из Германии исторгнуты?» Так думали военные, считавшие, что служение Германии и верность правящему в ней режиму не одно и то же.
Как и что думал Гитлер мы, возможно, никогда уже не узнаем. Но, предположить можем. Для этого нам следует отбросить все, что было после 20 июля 44-го и сосредоточиться на том, что было до… Обозреть весь жизненный путь этого человека и решить, что он был такое. Смелый солдат. Посредственный художник, не чуждый пасторальной, типично немецкой сентиментальности. Посредственный, нудный и многословный писатель. Националист. Талантливый оратор и предприимчивый политик. Человек позы. Артистичен. Почти полностью лишен чувства юмора. Убежден в собственной избранности. Сильная воля. Отличная интуиция. Решителен, склонен к авантюризму. Отсутствие сильных привязанностей, семьи и друзей. В общем, винегрет из качеств и недостатков! Но, что здесь главное, а чем можно пренебречь как внешним и наносным? Можете соглашаться со мной или нет, но, по-моему, главное в Гитлере – его фатализм! Остальное – от лукавого! Этот человек перепоручил себя Провиденью. Путь его предопределен. Неудачи молодости лишь способ закалить волю, подготовить его к неведомому и неизбежному. Такой человек стоит на земле лишь одной ногой. Такой человек чужд страху смерти, уверенный, что, не выполнив своей миссии, не умрет. Он одинок, ибо его дорога – для одного. Суетное, земное для него прах под ногами. Он почти священен. Он герой и жертва в одном лице. Он не от мира сего. И вот, путь его кончился – там, в снегах под Москвой он впервые с удивлением понял, что начал блуждать… Он еще не хотел сдаваться, он еще пытался убедить себя, что все наладится, но всякий раз убеждался, что сам себе лжет… Он миновал свою вершину и не находил в себе сил вернуться. И он смотрел назад, и видел Александра, держава которого развалилась, и видел Чингиз-хана, плоды кровавых трудов которого рассыпались в прах, и видел Наполеона, подписавшего отречение… Он вспоминал Версаль, ставший трамплином к его собственному взлету, и с негодованием гнал от себя мысли о том, что вся его судьба была, возможно, лишь бегом по кругу, и он возвращается к тому, от чего стремился уйти… И вспоминал себя молодого, и вспоминал мысли о смерти, столь присущие молодости – смерти всегда героической, исполненной высокого пафоса и глубокого смысла! Он не допустит нового Версаля! Если для этого нужна его жизнь – он отдаст ее! Германия, его жена, его дитя будет жить! Он передаст власть военным и уйдет, но уйдет лишь после того, как получит твердые гарантии, что жертва его не будет напрасной…
Бомба фон Штауффенберга была английской. Кроме того, она была крайне необычной. Тот, кто ее делал, придал ей вид и форму куска картона, а размер подогнал под формат стандартной папки для бумаг. Другими словами, она создавалась под конкретную ситуацию: фон Штауффенберг провозит ее в ставку фюрера в своем портфеле, спрятав среди конфиденциальных документов, переводит взрыватель в боевое положение, далее – по обстановке… А из этого, в свою очередь, следует, что англичане были вовлечены в заговор, знали о его цели и, значит, в той или иной степени разделяли взгляды его устроителей в части, касавшейся судьбы Германии и Европы после Гитлера. Пикантность ситуации состояла в том, что и советская разведка не сидела сложа руки, и она родимая, подбиралась со своей стороны к телу Адольфа Алоизовича, но Иосиф Виссарионович, находясь в здравом уме и твердой памяти, строжайше запретил покушаться на главу ненавистного режима. И дело не в особой щепетильности товарища Сталина (где она была, когда будущий Герой Советского Союза Рамон Меркадер всаживал ледоруб в темя Льва Давидовича Троцкого?), дело в простой предусмотрительности и верной оценке политической обстановки: что станется с антигитлеровской коалицией, когда Гитлер даст дуба? Германские промышленники всегда сумеют договориться с английскими и американскими промышленниками. Протестанты Германии легко найдут общий язык с протестантами в Великобритании и США. Антикоммунисты и с одной, и с другой стороны сольются в экстазе. А что делать на этом празднике безбожникам да бессребреникам, красным и некрасивым? Продолжать бить тарелки? Нет… Гитлер Сталину был нужен, просто необходим! А Черчиллю, этому «величайшему ненавистнику Советской России», по определению т. Ленина, - незанадобился? И незанадобился именно в тот момент, когда Красная Армия вышла к границам Польши и Румынии? Очень мило, не правда ли?
…Из барака, где несколько минут назад началось совещание, вышел полковник фон Штауффенберг. Без своего портфеля. Ждать осталось совсем недолго. Ничего не забыли? Нет, все в порядке! Носилки, в них человек, как две капли воды похожий на Гитлера. У него исцарапано лицо, опалены волосы, его одежда, точно такая же, как сейчас на фюрере, изодранна и прожжена во многих местах. Особенно досталось брюкам. На человеке сработанная на заказ ортопедическая обувь. Сверху его прикрывает брезент. Здесь все чисто. Что еще? Действия группы отработаны до автоматизма. Парни работают с точностью швейцарских часов. Как только прогремит взрыв, они бросятся к бараку – один впереди, двое других, с носилками – сзади. Следом за ними веером развернется группа прикрытия – ее задача отсечь посторонних, страхуя отход тех, троих, когда они будут возвращаться, поменяв того, что похож на Гитлера на того, кто им был… Сейчас это все и произойдет – взрыв, тучи пыли, клубы дыма, падающие балки… До того места, где сейчас стоит фюрер – десятки метров. Их нужно пройти одним рывком, найти ЕГО, поставить рядом носилки, помочь выбраться из них очень похожему человеку, а на его место положить ТОГО… На все – секунды, на всю операцию – меньше минуты. На том конце стола все будут или мертвы, или тяжело ранены. Чуть позже из вольера выведут Блонди и аккуратно застрелят из пистолета с глушителем. Охранник вернется с прогулки, ведя другую собаку… Взрыв! Пошли! Пошли…
«Среди дыма и общей неразберихи, снующих туда-сюда охранников и раздававшихся изнутри криков раненых из дверей, весь в пыли, шатаясь, вышел Гитлер с опаленными волосами, безжизненно повисшей правой рукой, обожженной ногой, в спину ему ударила падающая балка, и, как обнаружилось, от взрыва у него повредились обе барабанные перепонки. Но он был жив.»
«Несмотря на сильное потрясение, Гитлер выглядел удивительно спокойным и днем появился на платформе вокзала, чтобы встретить Муссолини. Кроме неподвижно висевшей руки, ничто не говорило о происшедшем, и его рассказ Муссолини о случившемся был весьма сдержанным.
Как только они приехали в гитлеровскую штаб-квартиру, Гитлер первым долгом показал Муссолини остатки совещательной комнаты. Заново переживая всю ситуацию, он все больше возбуждался: «Сегодня, после моего чудесного спасения, я как никогда уверен в том, что мне суждено довести наше общее дело до успешного завершения.» Кивая головой, Муссолини мог лишь согласиться: «После того, что я здесь увидел, я абсолютно с вами согласен. Это знак свыше».» (А.Буллок)
Муссолини мог только согласиться… Гитлер, святой человек! По воде, правда, еще не ходит, но ко всяким там взрывам уже холодно безразличен… И «обожженная» нога его не беспокоит, и «поврежденные» барабанные перепонки не мешают общению с потрясенным увиденным дуче… Дайте же воззреть гостю на чудотворную опору стола, дайте ему взглянуть на богохранимую дубовую столешницу! Отщипните кусочек от того и другого для Бенито – итальянцы любят подобные вещи… Чудо! Истинное чудо! Но, пойдем дальше…
«В состоянии экзальтации Гитлер с Муссолини направились в личные апартаменты Гитлера, где к чаю собралась взбудораженная происшедшим группа. Геринг, Риббентроп и Дениц присоединились к Кейтелю и Йодлю, и начались взаимные упреки по поводу того, кто несет большую ответственность за войну. Гитлер сидел с Муссолини посредине, спокойно наблюдая эту сцену, пока кто-то не упомянул «заговор» Рема 1934 года. В бешенстве вскочив вдруг со своего места, Гитлер начал кричать, что он отомстит всем, что его выбрало Провидение, чтобы он вершил историю, и любой, кто станет поперек пути, будет уничтожен. Так продолжалось с полчаса.» (Там же)
Да… У «Гитлера» был немалый талант к импровизации! Полчаса проклятий вперемежку с одами самому себе – это серьезно! Такое не подготовишь заранее! Такое можно выговорить только от души! И не очень здоровой. Интересно, где же такое «чудо» выкопал Генрих Гиммлер? Интересно ведь, правда?
«Особый интерес доктора Менгеле вызывали близнецы. В 1943 году Менгеле выбирал близнецов из общего количества прибывавших в лагерь и поселил их в специальных бараках. Из 3 тысяч близнецов выжили только 300. Среди его экспериментов были попытки изменить цвет глаз ребёнка впрыскиванием различных химикатов в глаза…» (Википедия)
Эксперименты над близнецами продолжались и весной 1944 года. У них брали кровь, проводили измерения, их обследовали. Цель экспериментов так и осталась невыясненной – программа была строго засекречена. Гауптштурмфюрер СС Йозеф Менгеле, известный как «Ангел Смерти», унес эту тайну с собой. Имеют ли эксперименты над близнецами какое-то отношение к нашему «клиенту», наверняка утверждать невозможно, но время особого интереса доктора Менгеле именно к данной категории заключенных Освенцима, наводят на некоторые мысли. Серьезный был… человек.
Само поведение «Гитлера» мало походит на действия простой марионетки в чужих руках. Активен. Слишком активен и слишком самостоятелен под конец своей недолгой карьеры. Зависимости от рейхсфюрера Гиммлера, неизбежно проявившейся бы у человека лишь внешне походившего на Гитлера, не демонстрировал. Он лишь не мешал Гиммлеру в его делах и только… Нет, тут другое!.. Тут убежденность в собственной исключительной роли, в своей ОСОБОСТИ и ПРИЧАСТНОСТИ! У Гитлера, у того, настоящего Гитлера, не было брата-близнеца, но другие родственники имелись. Выросшие в той же языковой среде, что и фюрер. И будь я Генрихом Гиммлером, то именно среди родни «шефа» стал бы искать ему замену…
У Сутулого (а человек, исполнявший роль фюрера, сильно сутулился) со здоровьишком было неважно… Он, «пострадав от взрыва», удивительно скоро, по словам Гейнца Гудериана – «очень быстро оправился от этого». Но, уже через несколько месяцев превратился в полную развалину. В руины. Командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг (тот самый, которого «Гитлер», зная по фамилии, не узнал при личной встрече):
«Вид фюрера поразил меня. Он стал развалиной: голова у него бессильно свисала, руки дрожали, он что-то невнятно бормотал.»
Анонимная запись штабного офицера: «Это был человек, знавший, что он проиграл игру и не имевший больше сил скрывать это. Физически Гитлер являл собой страшную картину: он передвигался с трудом и неуклюже, выбрасывая верхнюю часть туловища вперед, волоча ноги… С трудом он мог сохранять равновесие. Левая рука ему не подчинялась, а правая постоянно дрожала… Глаза Гитлера были налиты кровью. С уголков его губ стекала слюна – жалкая и отвратительная картина.»
Да… Сутулый в последние дни своей жизни не был красавцем. Непосильное бремя власти и прием психотропных средств (помогавших ему держаться в форме первое время) привели к полному распаду личности. К разложению. Еще хуже он выглядел после смерти: Сталину его труп определенно не понравился. И товарища Сталина легко понять – Иосифа Виссарионовича интересовал сам Адольф Гитлер, а не его обугленная, страшная, отвратительная и жалкая карикатура…
«Гриф: «Весьма спешно, совершенно секретно». Рукой сталинского секретаря Поскребышева вписано:
«От тов. Жукова». «Товарищу Сталину
На участке 8 гвардейской армии явился начальник генерального штаба сухопутных сил генерал от инфантерии КРЕПС, который заявил следующее:
1. 30.4. в 15.50 по берлинскому времени Гитлер покончил жизнь самоубийством... »{63}.
Об этой знаменитой миссии генерала Кребса (в документе он ошибочно назван Крепсом) написано немало, в том числе и мною. Кребс принес письмо, подписанное Геббельсом и Борманом и предлагавшее Сталину не капитуляцию, а переговоры. Письмо он отдал Чуйкову, который немедля переслал его Жукову. Запись «Сталину лично от Жукова» была продиктована по ВЧ и принята в 5 часов 05 минут. Вслед за этим был продиктован по телефону полный текст документов Геббельса - Бормана. В 10 часов было принято следующее сообщение от Жукова (опять же с надписью рукой Поскребышева) с текстом документа, принесенного Кребсом{63}:
«Берлин. 30 апреля, имперская канцелярия.
Сообщение:
Мы уполномочиваем начальника генерального штаба сухопутных сил генерала пехоты Кребса для передачи следующего сообщения:
Я сообщаю вождю советских народов, как первому из не немцев, что сегодня 30.4.1945. в 15.50 вождь немецкого народа Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством...»
Следовал длинный текст послания Геббельса и Бормана и добавление от Жукова с изложением вопросов, заданных Кребсу. На вопрос, где зарыто тело Гитлера, «Кребс ответил, что Гитлер застрелился в Берлине, а труп сожжен согласно завещанию от 30.4.45».» (Безыменский Л.А. Операция "Миф", или Сколько раз хоронили Гитлера.)
4 мая 1945 года в саду рейхсканцелярии поисковой группой «СМЕРШ» 3-й ударной армии, в воронке от бомбы обнаружены, а на следующий день изъяты два сожженых трупа – мужской и женский. В той же воронке, но глубже, найдены тела двух собак… Трупы мужчины и женщины опознаны солдатом личной охраны Гари Менгерсхаузеном как останки Адольфа и Евы Гитлер (в девичестве – Браун).
«Но еще большая удача - настоящее военное везение - выпала на долю трех офицеров 3-й ударной армии: полковника Василия Горбушина, майора Бориса Быстрова и старшего лейтенанта Елены Каган. Именно благодаря им удалось приникнуть в тайну трупов, найденных в саду имперской канцелярии. Удача, слепой случай? Не только. Ибо, отправляясь утром 9 мая 1945 года в незнакомом городе на поиск возможных свидетелей, Горбушин принял правильное решение: надо искать их среди медиков. По справочным данным было известно, что в центре Берлина находится знаменитая клиника «Шарите», известная на весь мир. Горбушин, Быстров и Каган быстро нашли «Шарите», а в ней - отоларинголога фон Айкена, который, во-первых, пользовал Гитлера и, во-вторых, назвал имя и адрес зубного врача Блашке, а ведь в коробочке у Горбушина уже лежали протезы и челюсти Гитлера и Браун.
Редкая удача! На Курфюрстендамм, там, где практиковал Блашке, троим повезло еще больше: они нашли ассистентку Блашке Кете Хойзерман, описавшую зубы своих пациентов самым точным образом, что затем подтвердил зубной техник Фриц Эхтман, изготавливавший протезы.» (Там же)
Как будто все подтвердилось – сожженные трупы действительно принадлежали Адольфу Гитлеру и Еве Гитлер (Браун). Но, еще 8 мая, т.е. накануне была проведена судебно-медицинская экспертиза, установившая следующее:
«АКТ №12
судебно-медицинского исследования обгоревшего трупа мужчины (предположительно труп Гитлера).
8 мая 1945 года, город Берлин - Бух. Морг ХППГ № 496.
Комиссия в составе Главного судебно-медицинского эксперта Шкаравского Ф.И., Главного патологоанатома Красной Армии подполковника медицинской службы Краев-ского H.A., и.о. Главного патологоанатома 1-го Белорусского фронта майора медицинской службы Маранц А.Я., армейского суд.мед. эксперта 3-й ударной армии майора медицинской службы Богуславского Ю. И. и армейского патологоанатома 3-й ударной армии майора медицинской службы Гулъкевич Ю.В. по приказанию члена Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта Телегина от 3 мая 1945 года произвела судебно-медицинское исследование трупа мужчины (предположительно труп Гитлера).
При исследовании обнаружено:
А. Наружный осмотр
В деревянном ящике длиной 163 см., шириной 55 см. и вышиной 53 см. доставлены остатки обгоревшего трупа мужчины. На трупе был обнаружен обгоревший по краям кусок трикотажной материи размером 25х$ см., желтоватого цвета, похожий на трикотажную рубашку.
Ввиду того, что труп обгорел, судить о возрасте трудно, можно предположить, что возраст был около 50-60 лет, рост его 165 см. (измерение неточное вследствие обугливания тканей), длина правой большой берцовой кости - 39 см. Труп в значительной степени обугленный, от него ощущается запах горелого мяса. Крышка черепа частично отсутствует, сохранились части затылочной кости, левой височной, нижняя часть скуловых и носовых костей, а также верхняя и нижняя челюсти. Правая сторона черепа обгорела больше, чем левая. Внутри черепной коробки заметны части обгорелого мозга и твердой мозговой оболочки. На лице и туловище кожа отсутствует; сохранились лишь остатки обугленных мышц. Имеются множественные мелкие трещины носовых костей и костей верхней челюсти. Язык обуглен, кончик его плотно сжат между зубами верхней и нижней челюсти. Зубы верхней челюсти в количестве 9 представляют собой единый желто-металлический (золотой) мостик, который держится на штифтах 2-го левого и 2-го правого резцов. В этом мосту имеется 4 верхних резца (2j1JL1L2), 2 клыка (3j) (L3), левый первый малый коренной зуб (1-4), 1 и 2 малые, коренные зубы справа (4jsJ) (см. схему). Левый 1-й резец (1-1) представляет собой белую зубную пластинку с трещинами и черным дефектом эмали внизу, которая вставлена спереди в металлический (золотой) зуб, 2-й резец, клык и 1-й малый коренной слева, а также 7/2 резцы и 1-й малый коренной зуб справа представляют собой обычные эмалевые зубные пластинки, фиксированные в задней своей части на основе моста. Правый клык имеет сплошную желто-металлическую (золотую) коронку. Мостик верхней челюсти слева за 2-м малым коренным зубом (L4) вертикально спилен. Нижняя челюсть лежит свободно в обгоревшей ротовой полости. Задние части альвеолярных отростков ее имеют остроконечную поверхность излома. Костная пластинка нижней челюсти обуглена с передней поверхности нижнего края. На передней поверхности ее также видны обугленные верхушки зубных корней. Нижняя челюсть имеет 15 зубов, из них искусственных 10 (2J iJLlL 2) и первый (4J) правый малый коренной зуб - естественные со значительно стертой жевательной поверхностью и обнаженной шейкой коронки. Эмаль зубов с синеватым отливом, а шейка грязно-желтого цвета, 4-й, 5-й, 7-й и 8-й левый зубы искусственные, навесные, желто-металлические (золотые), представляют собой единый мостик золотых коронок, укрепленный на 3-м, 5-м (по мостику 6-м) и 8-м (по мостику 9-м) зубах. 2-й правый малый коренной зуб (5) покрыт желто-металлической (золотой) коронкой, связанной дугообразной пластинкой-валиком с правым клыком (3). Часть жевательной и задней поверхности правого клыка покрыта желто-металлической (золотой) пластинкой мостика. 1-й правый большой коренной зуб - искусственный, белый, укреплен на золотой основе, связанной с мостиком второго малого коренного зуба и правого резца.
Во рту обнаружены кусочки стекла, составляющие часть стенок и дна тонкостенной ампулы. Мышцы шеи обуглены, ребра справа отсутствуют, выгорели. Правая боковая часть грудной клетки и живота выгорела, через образовавшиеся отверстия видно правое легкое, печень и кишечник. Половой член обуглен, в обоженной, но сохранившейся мошонке обнаружено только правое яичко. По ходу пахового канала - левое яичко не обнаружено. Правая рука значительно обгорела, концы изломленных костей плеча и предплечья обуглены. Мышцы черного и местами коричневого цвета, сухие, распадаются при дотрагивании на отдельные волокна. Сохранились остатки обгоревших верхних двух третей левого плеча; свободный конец плечевой кости обуглен и выступает из сухих мягких тканей. Обе ноги тоже обуглены, мягкие ткани во многих местах отсутствуют, обгорели и отпали. Кости обгорели и обломались. Имеется перелом правой бедренной и правой большой берцовой кости. Стопа левая отсутствует.
Б. Внутренний осмотр
Расположение внутренних органов правильное. Легкие сверху черные, на разрезе темно-красного цвета, плотноватой консистенции. Слизистая верхних дыхательных путей темно-красного цвета. Полости сердца заполнены запекшейся кровью красно-бурого цвета. Мышца сердца плотная, имеет вид вареного мяса. Печень сверху черная обгоревшая, плотноватой консистенции, на разрезе желто-серого цвета. Почки уменьшенных размеров - 9x5x5,5 см. Капсула легко снимается, поверхность их гладкая; рисунок смазан. Почки имеют вареный вид. Мочевой пузырь содержит 5 кубиков желтоватого цвета мочи. Слизистая пузыря серая. Селезенка, желудок и кишечник обгоревшие, местами почти черного цвета.
Примечание: 1. Отделу СМЕРШ 3-й ударной армии 8.5.45 г. переданы изъятые из трупа:
а) желто-металлический мост верхней челюсти с 9-ю зубами.
б) обгоревшая нижняя челюсть с 15-ю зубами.
2. Из протокола допроса гражданки Гойзерман{83.1} Кете можно предположить, что описанные в акте зубы и мостик принадлежат рейхсканцлеру Гитлеру.
3. Гр. Гойзерман Кете в разговоре с главным судебным экспертом фронта подполковником Шкаравским, имевшем место 11.5.45 г.{83.2} в ХППГ № 496, детально описывала состояние зубов Гитлера. Ее описание совпадает с анатомическими данными ротовой полости вскрытого нами обгоревшего неизвестного мужчины.
Приложение: К акту прилагается пробирка с кусочками стеклянной ампулы, обнаруженной во рту трупа{83.3}.
Заключение:
На основании результатов судебно-медицинского исследования обгоревшего трупа неизвестного мужчины и результатов экспертизы других трупов этой группы (акты №№ 1-11) комиссия приходит к выводам:
1. Анатомическая характеристика трупа
Вследствие значительного обугливания тела нет возможности описать наружный вид покойного, но все же можно отметить следующее:
а) Рост около 165 сантиметров (сто шестьдесят пять).
б) Возраст (по общему развитию, величине органов, по состоянию нижних резцов и правого малого коренного зуба) колеблется в пределах 50-60 лет (пятьдесят-шестьдесят).
в) Левое яичко в мошонке и по ходу семенного канала в паховом канале и малом тазу не обнаружено.
г) Основной анатомической находкой, которая может быть использована для идентификации личности, являются челюсти с большим количеством искусственных мостиков зубов, коронок и пломб (смотри акт).
2. Причина смерти
На значительно измененном огнем теле видимых признаков тяжелых смертельных повреждений или заболеваний не обнаружено.
Наличие в полости рта остатков раздавленной стеклянной ампулы, наличие таких же ампул в полости рта других трупов (см. акты №№ 1, 2, 3, 5, 6, 8, 9, 10, 11 и 13), явный запах горького миндаля от трупов (акты № 1, 2, 3, 5, 8, 9, 10, 11) и результаты судебно-химического исследования внутренностей с обнаружением цианистых соединений (акты №№ 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11) позволяют прийти комиссии к заключению, что в данном случае смерть наступила в результате отравления цианистыми соединениями{83.4}».
Из анатомических характеристик трупа мужчины особого внимания заслуживают пункты «а» и «в». Вот что, по поводу пункта «в» пишет Безыменский Лев Александрович:
«Когда в 1968 году акт был мною опубликован, фронт скептиков образовался быстро. Наиболее солидным из них стал профессор Вернер Мазер, известный специалист и автор биографии Гитлера. Мазер поставил под вопрос не столько сам акт, сколько идентификацию принадлежности вскрытого тела. Главное его возражение касалось установленного Шкаравским наличия одного яичка (крипторхизм). Действительно, врачи часто осматривали Гитлера, не устанавливая никаких ненормальностей. Но они могли из-за пиетета перед пациентом не фиксировать крипторхизма, благо это свойство не ущемляло нормальной мужской функции. Я склонен считать, что этот аргумент уважаемого профессора Мазера скорее всего сводится к известному постулату: «Этого не может быть, так как этого не может быть никогда».»
Логика у Льва Александровича выдающаяся: «…врачи часто осматривали Гитлера». Спрашивается – зачем?! Если «из-за пиетета перед пациентом» они могли не фиксировать наличие крипторхизма, то так же точно могли не фиксировать и болезненные изменения печени, почек, поджелудочной и пр. органов – зачем травмировать человека? Вообще-то, медицинскую карту врачи заполняют для собственных нужд, а не для чтения пациентом на ночь. Если бы Гитлера так сильно беспокоило внутреннее содержание его мошонки, он бы озаботился не тем, чтобы врачи не писали о нем всякие гадости, а тем, чтобы об этих гадостях не знали – второе-то куда важнее первого! Удивляет не это, удивляет другое – игнорирование всеми пункта «а»: рост покойного составлял 165 см. А рост Гитлера, настоящего Гитлера, равнялся 175-ти (+- один сантиметр). Разница в 10 сантиметров позволяет плюнуть на все другие доводы и контрдоводы, как скептиков, так и сторонников – сожженный труп не мог принадлежать Адольфу Гитлеру, если под этим именем понимать того, кто пришел к власти в Германии в 1933 году! НЕ МОГ! Все, точка! Вопрос закрыт. Но, не для Льва Александровича!
«Почему я скептически отношусь ко всем версиям, исключающим смерть Гитлера и находку его трупа советскими войсками? Основания мои таковы:
1. Документальные свидетельства и свидетельства большинства серьезных очевидцев говорят против «демонизации» нацистского режима, якобы столь зловещего и изобретательного, что он заранее предусмотрел все меры для спасения своих лидеров. Скорее наоборот: лидеры режима были так уверены в себе, что и не думали, что их дни сочтены.
2. Личное знакомство с большинством участников берлинского поиска первых дней мая 1945 года (Горбушин, Мирошниченко, Аксенов, Ржевская, Клименко, Шкаравский, Смольянинов, Краевский, Блащук, Терещенко, Мержанов) убедило меня в том, что здесь не было никаких «смершевских» комбинаций и фальсификаций. Они начались на более высоком - «сталинском» - уровне.
3. Те челюсти и протезы, которые 8 мая были сняты с останков Гитлера и Браун, являются хотя единственным, но неопровержимым доказательством идентификации. Они совпали и с описанием, сделанным задолго до этого зубным врачом Гитлера - Блашке, и с описанием, данным Хойзерман и Эхтманом. Ни в мастерских Лубянки, ни в лабораториях Гейдриха их невозможно было изготовить.» (Там же)
И все это великолепие разбивается о показания самой Кете Хойзерман, зафиксированные в протоколе допроса от 19 мая 1945 года.
««ГОЙЗЕРМАН
Кетте, 1909 года рождения, урож. гор. Лигнитц (Силезия), немка, образование среднее, беспартийная, до занятия гор. Берлина частями Красной Армии работала в зубоврачебном кабинете в качестве помощницы профессора БЛАШКЕ. Проживала по адресу: г. Берлин, Паризерштрассе, дом №39 - 40, кв.1.
от 19-го мая 1945 года. Допрос начат в 1.15 -"- окончен в 6.00.
Переводчик КАГАН предупреждена об ответственности по ст.95 УК РСФСР.
Вопрос: Вы подтверждаете свои показания, данные Вами на допросе от 10 мая 1945 года?
Ответ: Да, свои показания от 10 мая 1945 года я полностью подтверждаю.
Вопрос: Уточните, с какого времени Вы работали в зубоврачебном кабинете имперской канцелярии и в качестве кого?
Ответ: Я специальной зубоврачебной школы не кончала, однако с апреля 1937 года проходила практику у профессора БЛАШКЕ, в его частном кабинете по ул. Курфюрстендамм 213, который с 1932 года являлся личным зубным врачом у Гитлера, причем в имперской канцелярии у него также был зубоврачебный кабинет.
С декабря месяца 1944 года по 20 апреля 1945 года я работала помощницей профессора БЛАШКЕ в зубоврачебном кабинете имперской канцелярии.
Вопрос: Кого именно из руководителей германского правительства обслуживал в зубоврачебном кабинете при имперской канцелярии профессор БЛАШКЕ?
Ответ: Профессор БЛАШКЕ в зубоврачебном кабинете имперской канцелярии обслуживал райхсканцлера Гитлера и его любовницу БРАУН Эву, имперского министра Геббельса, его жену Магде{60.2} Геббельс и всех шестерых детей, райхсфюрера СС Гиммлера, райхсляйтера доктора ЛЕЯ, райхс-прессеншеф доктора ДИТРИХА и других имперских руководителей.
Вопрос: В чем конкретно выражалась Ваша помощь профессору БЛАШКЕ при обслуживании им руководителей германского правительства?
Ответ: Моя помощь профессору БЛАШКЕ в обслуживании руководителей германского правительства заключалась в том, что я подавала ему при проведении лечебных процедур инструменты и медикаменты. В мою обязанность также входило наблюдать за действиями профессора БЛАШКЕ в полости рта и без предупреждения его своевременно представлять необходимые инструменты и медикаменты. В связи с чем я хорошо знала состояние зубов каждого клиента и в особенности хорошо государственных деятелей, как Гитлер, Геббельс, Гиммлер и другие.
Вопрос: Какого рода зубоврачебная помощь оказывалась Гитлеру, и в особенности в последнее время?
Ответ: У Гитлера большинство зубов во рту было искусственных, из них значительная часть была вставлена профессором БЛАШКЕ в 1932 году. С тех пор профессор БЛАШКЕ постоянно следил и ухаживал за состоянием зубов Гитлера.
С 1944 года по январь 1945 года мне пришлось шесть раз помогать профессору БЛАШКЕ при осмотре зубов Гитлера, при этом снимали камень и смазывали десны.
Осенью 1944 года я принимала участие в удалении Гитлеру шестого зуба слева в верхней челюсти (первый молар). С этой целью я с профессором БЛАШКЕ выезжала в ставку Гитлера в район гор. Растенбург (Восточная Пруссия). Чтобы удалить этот зуб, профессор БЛАШКЕ при помощи бормашины распилил золотой мост между 4-м и 5-м зубами в верхней челюсти слева, при этом я во рту Гитлера держала зеркало и внимательно наблюдала за всей процедурой. Таким образом в верхней челюсти слева были удалены 5-й искусственный золотой зуб и 6-й естественный зуб с золотой коронкой. В результате этого в верхней челюсти слева последним остался 4-й зуб.
Вопрос: Опишите состояние зубов верхней и нижней челюстей Гитлера.
Ответ: Верхняя челюсть Гитлера представляла собой золотой мост, который опирался на 1-й левый зуб с оконной коронкой, на корень второго левого зуба, на корень первого правого зуба и на третий правый зуб с золотой коронкой. Вся верхняя челюсть насчитывала влево 4 зуба и вправо 5. Искусственные зубы были изготовлены из золота и с фронтальной стороны покрыты фарфором.
Нижняя челюсть имела 14 зубов и состояла из двух мостов. В левой половине челюсти было 8 зубов, а в правой б зубов. В правой половине было 5 естественных зубов: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й и 6-й зуб искусственный, сделанный из золота, с фронтальной стороны покрыт фарфором, который соединялся золотым мостом с 3-м и 5-м.
В левой половине было 8 зубов, из них 5 естественных зубов: 1-й, 2-й, 3-й, 5-й и 8-й, а четвертый, шестой, седьмой зубы были изготовлены из золота и были прикреплены золотым мостом к 3-му, 5-му и 8-му зубам.
Вопрос: Помните ли Вы особенности зубов и характер строения мостов Гитлера?
Ответ: Да, строение зубов и золотых мостов Гитлера, а также все их особенности я отчетливо помню.
Вопрос: Вам предъявляется нижняя челюсть с золотыми мостами и зубами, а также золотой мост с зубами верхней челюсти. Можете ли Вы сказать, кому они принадлежат?
Ответ: Предъявленные мне золотые мосты и зубы верхней и нижней челюсти мне хорошо известны, так как они принадлежат рейхсканцлеру Германии Гитлеру.
Вопрос: На основании каких данных Вы утверждаете, что золотые мосты и зубы, предъявленные Вам, принадлежат именно Гитлеру?
Ответ: Я утверждаю, что предъявленные мне золотые мосты и зубы именно принадлежат Гитлеру на основании следующих данных: в предъявленной мне верхней челюсти я вижу отчетливый след, оставшийся от распиливания золотого моста бормашиной на 4-м зубе, этот след я отчетливо помню, так как он был произведен осенью 1944 года профессором БЛАШКЕ с моим участием для удаления Гитлеру 6-го зуба.
Кроме того, здесь налицо все те особенности мостов и зубов Гитлера, о которых я показала выше.
Вопрос: Итак, Вы продолжаете утверждать, что предъявленные Вам мосты и зубы принадлежат Гитлеру?
Ответ: Да, я утверждаю и еще раз заявляю, что предъявленные мне золотые мосты и зубы принадлежат именно Гитлеру.
Вопрос: Известны ли Вам особенности состояния зубов у любовницы Гитлера - БРАУН Евы и в чем именно?
Ответ: Да, особенности состояния зубов у БРАУН Евы мне хорошо известны, так как я неоднократно участвовала в лечении ее зубов как помощница профессора БЛАШКЕ. У БРАУН отсутствовало в нижней челюсти справа два зуба - 6-й и 7-й. Летом 1944 года техник профессора БЛАШКЕ - ЭХТМАН Фриц изготовил для нее мост из золота и пластмассы и с моим участием профессор БЛАШКЕ вставил ей этот мост. Мост опирался на золотую, сцементированную коронку, одетую на 8-й зуб справа и на золотое скрепление на пятом зубе справа. Кроме того, месяц назад мы удалили у нее один зуб в верхней челюсти, шестой слева.
Вопрос: Вам предъявляются золотой мост и зубы. Можете ли Вы определить, кому они принадлежат?
Ответ: Предъявленные мне мост и зубы принадлежат любовнице Гитлера - БРАУН Еве.
Вопрос: На основании каких данных Вы утверждаете, что предъявленные Вам золотой мост и зубы принадлежат именно любовнице Гитлера - БРАУН Еве?
Ответ: Золотой мост с зубами для правой половины нижней челюсти с пятого до восьмого зуба с искусственными 6 и 7 зубами мне хорошо запечатлелся, так как этот мост держала в руках, промывала спиртом перед тем, как он был вставлен. Если золотой мост предъявить ЭХТМАНУ, который его лично изготавливал, безусловно, он признает в нем тот самый мост, который он сделал для БРАУН Евы».»
Кете Хойзерман работала помощницей профессора Блашке лишь «с декабря месяца 1944 года по 20 апреля 1945 года» и никаким образом не могла видеть изнутри ротовая полость настоящего Гитлера, на тот момент давно уже пившего мед в Валгалле… Хойзерман имела дело с Сутулым. Честная немецкая девушка говорила правду, одну только правду и ничего кроме правды, из которой следует лишь то, что группой «СМЕРШ» действительно были обнаружены останки того человека, который вышел из дверей барака, развороченного взрывом бомбы фон Штауффенберга 20 июля 1944 года. Того человека, который сам не замечал, что говорит неправду; того человека, который симулировал паралич правой руки, чтобы не подписывать документы своими каракулями; того человека, царапины на лице которого должны были скрыть следы недавней пластической операции; того человека, который своей сутулостью (в добавление к ортопедической обуви) пытался скрыть недостающие сантиметры… «Однояйцового» близнеца своего неродного брата – последствие «разорвавшейся бомбы» рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера…
Остаются еще вопросы, касающиеся мадемуазель Браун: уж кто-кто, но уж она-то знала Адольфа Гитлера как облупленного! Уж ее-то провести было невозможно! И, тем не менее, взошла на жертвенный алтарь рука об руку непойми с кем? А она и не всходила!.. Ничего не знаю о дальнейшей судьбе фрау Гитлер, но с Сутулым в одной яме лежала не она… У той были плохо залеченные зубы (оставшиеся после того, как другие были выбиты, чтобы втиснуть в рот зубной протез избранницы фюрера) и прижизненное ранение картечью, от которого несчастная и скончалась. В бункере, как известно, картечь не рвалась… Зато рвалась на улицах Берлина, с которых раненых и умирающих доставляли, в числе прочих и в тот самый госпиталь, что располагался рядом с последним убежищем Сутулого. Увы, романтическая история о верной голубке, прилетевшей разделить судьбу своего избранника, в суровой действительности места не имела. Было другое… Сидевшая безвылазно всю войну в Бергхофе, 15 апреля 1945 года Ева Браун появилась вдруг в Берлине и уже не отходила от «фюрера» ни на шаг. Все катилось к чертям и у Сутулого начали сдавать нервы – он едва держался, он мог сорваться в любую минуту и тут, как фея по вызову, явилась она! Очень своевременно ожили у фройлен Браун поостывшие за время долгой разлуки чувства! Очень к месту оказались и ее внимание, и поддержка! Но вот все кончилось и фея (как и положено феям!) исчезла, взяв себе другую фамилию…
И последнее: Сутулый доставил товарищу Сталину массу неприятных минут. Куда делся этот чертов Гитлер? Бежал в Испанию? В Японию? В Южную Америку? Советская разведка рыла носом землю, но следов человека с челкой и усиками нигде не находилось… Сталин торопил, подгонял, накручивал, совершенно упустив из виду труп, извлеченный из ямы в саду рейхсканцелярии…
PS. А Клаус Шенк фон Штауффенберг сделался героем! Он, слепое орудие Генриха Гиммлера, изменник и убийца, удостоился таки посмертной славы! Он не дал Гитлеру и его генералам завершить войну в 44-ом и тем заслужил себе место среди лучших сынов Германии! На его совести разрушенные Берлин и Дрезден, миллионы погубленных и покалеченных немецких судеб, на его совести расчленение Германии! Но не только: на его счету миллионы советских солдат, погибших и раненных в битве за Европу, из которой их детям и внукам все равно пришлось уйти! Гитлер мог остановить войну и сделал бы это, ибо не было у Гиммлера иной причины, чтобы менять его на Сутулого, за спиной которого рейхсфюрер искал для себя гарантий у союзников… Проиграли все, но один только Клаус Шенк фон Штауффенберг купается в лучах посмертной славы! Благодарное человечество никогда его не забудет!
Рецензии
Для того, чтобы ничего не менялось, и убрали. А поменяться должно было многое - т.н. Варшавское восстание, как раз, и есть ключ к замыслу, пусть и неосуществленному. Если бы оно завершилось успешно (а по сути, оно успешно и начаться не могло без ведома немцев - Варшава была прифронтовым городом, т.е. полностью подконтрольным военным и контрразведке), между Вермахтом и РККА возникало восстановленное Польское государство, с которым СССР разорвал дипотношения после открытия немцами (при поддержке поляков) "Катыньского дела". Гитлеру нужно было передать власть военным, остававшимся, как известно, вне политики и те уже могли договариваться с поляками, а через них - с англичанами, о начале мирных переговоров. Как-никак, гарантии Парижа и Лондона Варшаве, данные в 1939 году, не указывали прямо на Германию, как на сторону, против которой заявлены гарантии. Это Польша решала, кто ей угрожает - Третий Рейх или Третий Рим - СССР. Для уже проигравшей войну Германии это было бы выбором меньшего из грозящих ей зол. Но в случае прихода к власти в Германии военных, Гиммлеру и его соколам не оставалось в ней места. Совсем. Другими словами, АГ загонял свою крыску (Гиммлер и СС) в угол, куда той совершенно не хотелось...
А при чем здесь - какие поляки вояки? В случае успеха "восстания" воссоздавалась польская государственность, гарантированная Британией и Францией. СССР мог наступать через Польшу вопреки воле его правительства? Теоретически - да. Практически - все зависело от позиции той же Великобритании. Не от хотелок Сталина. СССР давно сидел на западных поставках военных материалов и продовольствия. И если бы Британия решила, что СССР в Европе ей не нужен, а нужен такой режим в Германии, который поддерживал бы британские интересы, то она эти поставки могла остановить... Более того, в ее силах было снять с Европы морскую блокаду и остановить десантную операцию на континент при условии, что Рейх выведет свои войска из Франции, Голландии и Бельгии, и перебросит их на Восточный фронт.
Задумка АГ была правильной - ему однажды уже удалось договориться с Черчиллем (полет Гесса), так почему он не мог договориться с ним и во второй раз?
Еще раз повторю вам - никаких договоров с Германией и учета мнения Англии по этому вопросу тогда США не предусматривалось... тем более вытраханной Польше никто не дал бы вести хоть каку-то независимую политику.... вот попытались паны - подняли в Варшаве восстание... а Сталин продержал войска под Варшавой до января и паны спеклись:-)))
Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
20 июля 1944 года в гитлеровской ставке в лесу Гёрлиц недалеко от Растенбурге в Восточной Пруссии (ставка «Логово волка») произошло самое знаменитое покушение на фюрера. Из «Вольфсшанце» (нем. Wolfsschanze) Гитлер руководил военными действиями на Восточном фронте с июня 1941 года по ноябрь 1944 года. Ставку отлично охраняли, постороннему проникнуть в неё было невозможно. Кроме того, вся прилегающая территория находилась на особом положении: всего в километре отсюда была расположена штаб-квартира Верховного командования сухопутных войск. Для приглашения в Ставку нужна была рекомендация близкого к высшему руководству Рейха человека. Вызов на совещание начштаба сухопутных сил резерва Клауса Шенка фон Штауффенберга утвердил сам руководитель Верховного командования вермахта, главный советник фюрера по военным вопросам Вильгельм Кейтель.
Это покушение было кульминацией заговора военной оппозиции с целью убийства Адольфа Гитлера и захвата власти в Германии. В заговоре, существовавшем в вооружённых силах и абвере с 1938 года, участвовали военные, которые считали, что Германия не готова к большой войне. Кроме того, военные были разозлены усилением роли войск СС.
Людвиг Август Теодор Бек.
Из покушений на Гитлера
Покушение 20 июля было 42 по счёту, и все они провалились, часто Гитлер выживал каким-то чудом. Хотя популярность Гитлера в народе была высока, однако у него хватало и врагов. Угрозы физически устранить фюрера появились сразу после перехода власти к нацистской партии. Регулярно в полицию поступала информация о готовящемся покушении на Гитлера. Так, только с марта по декабрь 1933 года минимум десять случаев представляли, по мнению, тайной полиции, опасность для нового главы правительства. В частности, корабельный плотник из Кенигсберга Курт Луттер, готовил со своими соратниками в марте 1933 г. взрыв на одном из предвыборных митингов, на котором должен был выступать глава нацистов.
Со стороны левых Гитлера, в основном, пытались устранить одиночки. В 1930-е годы были предприняты четыре попытки ликвидировать Адольфа Гитлера. Так, 9 ноября 1939 г. в знаменитой мюнхенской пивной Гитлер выступал по случаю годовщины провалившегося в 1923 году «пивного путча». Бывший коммунист Георг Эльзер подготовил и взорвал самодельное взрывное устройство. Во время взрыва погибло восемь человек, более шестидесяти человек получили ранения. Однако Гитлер не пострадал. Фюрер завершил свое выступление раньше обычного и уехал за несколько минут до взрыва бомбы.
Кроме левых, Гитлера пытались устранить и сторонники «Черного фронта» Отто Штрассера. Эта организация была создана в августе 1931 года и объединяла крайних националистов. Они были недовольны экономической политикой Гитлера, который, по их мнению, был излишне либерален. Поэтому в феврале 1933 года «Черный фронт» был запрещен, а Отто Штрассер бежал в Чехословакию. В 1936 году Штрассер уговорил еврейского студента Гельмута Гирша (он эмигрировал в Прагу из Штутгарта), вернуться в Германию и убить одного из лидеров нацистов. Взрыв планировали совершить в Нюрнберге, во время очередного съезда нацистов. Но покушение провалилось, Гирша сдал гестапо один из участников заговора. В июле 1937 года в берлинской тюрьме Плётцензее Гельмута Гирша казнили. «Чёрный фронт» пытался спланировать ещё одно покушение, но дальше теории дело не пошло.
Затем Гитлера хотел убить студент-теолог из Лозанны Морис Баво. Ему не удалось проникнуть на выступление фюрера по поводу пятнадцатой годовщины «пивного путча» (9 ноября 1938 года). Тогда на следующий день он попытался попасть в резиденцию Гитлера в Оберзальцбурге и там застрелить вождя нацистов. На входе он сказал, что должен передать Гитлеру письмо. Однако охрана заподозрила неладное и арестовала Баво. В мае 1941 года его казнили.
Эрвин фон Вицлебен.
Заговор военных
Часть военной элиты Германии считала, что Германия ещё слаба и не готова к большой войне. Война, по их мнению, привела бы страну к новой катастрофе. Вокруг бывшего обер-бургомистра Лейпцига Карла Гёрделера (он был известным юристом и политиком) сложился небольшой кружок высших офицеров вооружённых сил и абвера, которые мечтали о смене государственного курса.
Заметной фигурой среди заговорщиков был начальник Генштаба Людвиг Август Теодор Бек. В 1938 году Бек подготовил ряд документов, в которых подверг критике агрессивные замыслы Адольфа Гитлера. Он считал, что они носят слишком рискованный, авантюрный характер (учитывая слабость вооружённых сил, которые были в процессе становления). В мае 1938 года начальник Генштаба выступил против плана чехословацкой кампании. В июле 1938 г. Бек направил меморандум главнокомандующему сухопутными силами генерал-полковнику Вальтеру фон Браухичу, в котором призвал к уходу высшего военного руководства Германии в отставку, чтобы не допустить начала войны с Чехословакией. По его словам, стоял вопрос о существовании нации. В августе 1938 года Бек подал рапорт об отставке и прекратил выполнять обязанности начальника Генерального штаба. Однако немецкий генералитет не последовал его примеру.
Бек даже пытался найти поддержку у Великобритании. Посылал в Англию своих эмиссаров, по его просьбе Карл Гёрделер ездил в британскую столицу. Однако британское правительство не пошло на контакт с заговорщиками. Лондон шёл по пути «умиротворения» агрессора, чтобы направить Германию на СССР.
Бек и ряд других офицеров планировали отстранить Гитлера от власти и не дать втянуть Германию в войну. Для переворота готовили штурмовую группу из офицеров. Бека поддержал прусский аристократ и убеждённый монархист, командующий 1-й армией Эрвин фон Вицлебен. В состав ударной группы входили офицеры абвера (военная разведка и контрразведка) во главе с начальником штаба управления разведки за границей полковником Гансом Остером и майором Фридрихом Вильгельмом Гайнцем. Кроме того, поддерживали идеи заговорщиков и были недовольны политикой Гитлера новый начальник Генштаба Франц Гальдер, Вальтер фон Браухич, Эрих Гёпнер, Вальтер фон Брокдорф-Алефельд, руководитель абвера Вильгельм Франц Канарис. Бек и Вицлебен не собирались убивать Гитлера, они первоначально хотели только арестовать его и отстранить от власти. В то же время офицеры абвера были готовы застрелить фюрера во время переворота.
Сигнал к началу переворота должен был последовать после начала операции по захвату чехословацких Судет. Однако приказа не было: Париж, Лондон и Рим отдали Судеты Берлину, война не состоялась. Гитлер стал ещё более популярным в обществе. Мюнхенское соглашение решило основную задачу переворота – предотвратило войну Германии с коалицией стран.
Ганс Остер.
Вторая мировая война
Члены кружка Гёльдерера считали начало Второй мировой войны катастрофой для Германии. Поэтому появился план взорвать фюрера. Организацией подрыва должен был заняться советник министерства иностранных дел Эрих Кордт. Но после покушения 9 ноября 1939 г., осуществленного Георгом Эльзером, службы безопасности были начеку и раздобыть взрывчатку заговорщикам не удалось. План провалился.
Руководство абвера попыталось сорвать вторжение в Данию и Норвегию (Операция «Везерюбунг»). За шесть дней до начала операции «Учения на Везере», 3 апреля 1940 г., полковник Остер встретился с нидерландским военным атташе в Берлине Якобусом Гийсбертусом Сасом и сообщил тому точную дату нападения. Военный атташе должен был предупредить правительства Великобритании, Дании и Норвегии. Однако тот поставил в известность только датчан. Датское правительство и армия не смогли организовать сопротивления. Позднее сторонники Гитлера «зачистят» абвер: Ганса Остера и адмирала Канариса казнят 9 апреля 1945 в концлагере Флоссенбург. В апреле 1945 г. же казнят другого руководителя отдела военной разведки Ганса фон Донаньи, арестованного гестапо в 1943 году.
Успехи «величайшего полководца всех времен» Гитлера и вермахта в Польше, Дании, Норвегии, Голландии и Франции, стали и поражением для немецкого Сопротивления. Многие пали духом, другие поверили в «звезду» фюрера, население поддерживало Гитлера почти полностью. Только наиболее непримиримые заговорщики, вроде прусского дворянина, офицера Генштаба Хеннинга Херманна Роберта Карла фон Трескова, не смирились и пытались организовать убийство Гитлера. Тресков, как и Канарис, резко негативно относился к террору в отношении евреев, командного и политического состава Красной Армии, пытался опротестовать подобные приказы. Он говорил полковнику Рудольфу фон Герсдорфу, что если указания о расстрелах комиссаров и «подозрительных» гражданских лиц (в эту категорию можно было внести почти любого человека) не будут отменены, то «Германия окончательно потеряет свою честь, а это будет давать себя знать на протяжении сотен лет. Вину за это возложат не на одного Гитлера, а на вас и на меня, на вашу жену и на мою, на ваших детей и на моих». Ещё до начала войны Тресков говорил, что только смерть фюрера может спасти Германию. Тресков считал, что заговорщики обязаны совершить активную попытку убийства Гитлера и государственного переворота. Даже если она провалится, они докажут всему миру, что в Германии не все были сторонниками фюрера. На Восточном фронте Тресков подготовил несколько планов покушения на Адольфа Гитлера, но каждый раз что-то мешало. Так, 13 марта 1943 года Гитлер посетил войска группы «Центр». На самолёте, который возвращался из Смоленска в Берлин, была установлена бомба, замаскированная под подарок, однако взрыватель не сработал.
Через несколько дней коллега фон Трескова по штабу группы «Центр» полковник Рудольф фон Герсдорф попытался подорвать себя вместе с Адольфом Гитлером на выставке трофейного вооружения в Берлине. Фюрер должен был пробыть на выставке час. Когда немецкий лидер появился в арсенале, полковник установил взрыватель на 20 минут, но уже через 15 минут Гитлер неожиданно уехал. С большим трудом Герсдорфу удалось остановить взрыв. Были и другие офицеры, которые были готовы пожертвовать собой, чтобы убить Гитлера. Капитан Аксель фон дем Буше и лейтенант Эдвард фон Кляйст независимо друг от друга хотели ликвидировать фюрера во время показа новой армейской формы в начале 1944 года. Но Гитлер по неизвестной причине на эту демонстрацию не явился. Ординарец генерал-фельдмаршала Буша Эберхард фон Брайтенбух планировать застрелить Гитлера 11 марта 1944 года в резиденции Бергхоф. Однако в этот день на беседу немецкого вождя с генерал-фельдмаршалом ординарца не пустили.
Хеннинг Херманн Роберт Карл фон Тресков
План «Валькирия»
С зимы 1941-1942 гг. заместитель командующего резервной армией генерал Фридрих Ольбрихт разрабатывал план «Валькирия», который должна были реализовать во время чрезвычайной ситуации или внутренних беспорядков. Согласно плану «Валькирия» во время ЧП (к примеру, из-за массовых акций саботажа и восстания военнопленных), резервная армия подлежала мобилизации. Ольбрихт модернизировал план в интересах заговорщиков: резервная армия во время переворота (убийства Гитлера) должна была стать орудием в руках мятежников и занять ключевые объекты и коммуникации в Берлине, подавить возможное сопротивление частей СС, арестовать сторонников фюрера, высшее нацистское руководство. Входивший в группу заговорщиков начальник службы связи вермахта Эрих Фельгибель должен был вместе с некоторыми доверенными служащими обеспечить блокировку ряда правительственных линий связи и одновременно поддерживать те из них, которые будут использовать мятежники. Считалось, что командующий армией резерва генерал-полковник Фридрих Фромм присоединится к заговору или будет временно арестован, и в этом случае руководство возьмёт на себя Гёпнер. Фромм знал о заговоре, но занимал выжидательную позицию. Он был готов присоединиться к мятежникам в случае известия о смерти фюрера.
После убийства фюрера и захвата власти заговорщики планировали учредить временное правительство. Людвиг Бек должен был стать главой Германии (президентом или монархом), Карл Гёрделер - возглавить правительство, а Эрвин Вицлебен - вооружённые силы. Временное правительство должно было в первую очередь заключить сепаратный мир с западными державами и продолжить войну против Советского Союза (возможно, в составе западной коалиции). В Германии собирались восстановить монархию, провести демократические выборы в нижнюю палату парламента (его власть ограничить).
Последней надеждой на успех у заговорщиков стал полковник Клаус Филипп Мария Шенк граф фон Штауффенберг. Он происходил из одной из старейших аристократических семей Южной Германии, связанной с королевской династией Вюртемберга. Воспитывался на идеях немецкого патриотизма, монархического консерватизма и католицизма. Первоначально он поддерживал Адольфа Гитлера и его политику, но в 1942 году из-за массового террора и военных ошибок верховного командования Штауффенберг присоединился к военной оппозиции. По его мнению, Гитлер вёл Германию к катастрофе. С весны 1944 года он вместе с небольшим кругом соратников планировал покушение на фюрера. Из всех заговорщиков только полковник Штауффенберг имел возможность приблизиться к Адольфу Гитлеру. Его в июне 1944 года назначили начальником штаба армии резерва, который располагался на Бендлерштрассе в Берлине. Как начштаба резервной армии Штауффенберг мог участвовать на военных совещаниях как в ставке Адольфа Гитлера «Волчье логово» в Восточной Пруссии, так и в резиденции Бергхоф под Берхтесгаденом.
Фон Тресков и его подчиненный майор Иоахим Кун (по образованию военный инженер), подготовили для покушения самодельные бомбы. Одновременно заговорщики наладили контакты с командующим оккупационными войсками во Франции генералом Карлом-Генрихом фон Штюльпнагелем. Он должен был после ликвидации Гитлера взять всю власть во Франции в свои руки и начать переговоры с британцами и американцами.
Ещё 6 июля полковник Штауффенберг доставил взрывное устройство в Бергхоф, но покушение не произошло. 11 июля начальник штаба армии резерва присутствовал на совещании в Бергхофе с бомбой британского производства, однако не активировал её. Ранее мятежники решили, что вместе с фюрером необходимо одновременно уничтожить Германа Геринга, который был официальным преемником Гитлера, и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, а они оба не присутствовали на этом совещании. Вечером Штауффенберг встретился с лидерами заговора Ольбрихтом и Беком и убедил их, что в следующий раз взрыв надо устроить независимо от того, будут ли участвовать Гиммлер и Геринг.
На 15 июля была запланирована ещё одна попытка покушения. Штауффенберг принимал участие на совещании в «Вольфсшанце». За два часа до начала совещания в ставке заместитель командующего армией резерва Ольбрихт отдал приказ о начале реализации плана «Валькирия» и выдвижении войск в направлении правительственного квартала на Вильгельмштрассе. Штауффенберг сделал доклад и вышел переговорить по телефону с Фридрихом Ольбрихтом. Однако когда он вернулся, фюрер уже покинул ставку. Полковнику пришлось уведомить Ольбрихта о неудаче покушения, и тот успел отменить приказ и вернуть войска в места дислокации.
Провал покушения
20 июля граф Штауффенберг и его ординарец старший лейтенант Вернер фон Гефтен прибыли в Ставку «Логово волка» с двумя взрывными устройствами в чемоданах. Штауффенберг должен был активировать заряды перед самым покушением. Вызвал Штауффенберга Главную ставку начальник Верховного командования вермахта Вильгельм Кейтель. Полковник был должен доложить о формировании новых частей для Восточного фронта. Кейтель сообщил Штауффенбергу неприятную : из-за жары военный совет перенесли из бункера на поверхности, в легкий деревянный дом. Взрыв в закрытом подземном помещении был бы более эффективным. Совещание должно было начаться в половине первого.
Штауффенберг попросил разрешения после дороги сменить рубашку. Адъютант Кейтеля Эрнст фон Фрайенд отвёл его в спальное помещение. Там заговорщик стал срочно готовить взрыватели. Одной левой рукой с тремя пальцами сделать это было сложно (в апреле 1943 года в Северной Африке во время налета английской авиации он был тяжело ранен, его контузило, Штауффенберг потерял глаз и правую руку). Полковник смог подготовить и положить в портфель только одну бомбу. В комнату вошёл Фрайенд и сообщил, что нужно поторопиться. Второе взрывное устройство осталось без детонатора - вместо 2 кг взрывчатки в распоряжении офицера остался только один. У него в распоряжении до взрыва было 15 минут.
Кейтель и Штауффенберг вошли в домик, когда военное совещание уже началось. На нём присутствовало 23 человека, большинство сидело за массивным дубовым столом. Полковник сел справа от Гитлера. Пока докладывали о ситуации на Восточном фронте, заговорщик поставил портфель с взрывным устройством на стол поближе к Гитлеру и за 5 минут до взрыва покинул помещение. Он должен был поддержать следующие шаги мятежников, поэтому и не остался в помещении.
Счастливый случай и на этот раз спас Гитлера: один из участников совещания поставил портфель под стол. В 12.42 прогремел взрыв. Четыре человека было убито, другие получили различные ранения. Гитлер был контужен, получил несколько незначительных осколочных ранений и ожогов, правая рука была временно парализована. Штауффенберг видел взрыв и был уверен, что Гитлер погиб. Он смог покинуть зону оцепления до того момента как её закрыли.
Расположение участников совещания в момент взрыва.
В 13:15 Штауффенберг вылетел в Берлин. Через два с половиной часа самолёт приземлился в аэропорту Рангсдорф, где их должны были встретить. Штауффенберг узнаёт, что заговорщики, из-за противоречивости сведений поступающих из ставки, ничего не предпринимают. Он сообщает Ольбрихту, что фюрер убит. Только тогда Ольбрихт направился к командующему армией резерва Ф. Фромму, чтобы тот согласился на реализацию плана «Валькирия». Фромм решил сам удостовериться в гибели Гитлера и позвонил в Ставку (все линии связи заговорщики не смогли блокировать). Кейтель сообщил ему, что покушение провалилось, Гитлер жив. Поэтому, Фромм отказался участвовать в мятеже. В это время в здание на улице Бендлер приехали Клаус Штауффенберг и Вернер Гефтен. На часах было 16:30, с момента покушения прошло почти четыре часа, а мятежники ещё не начали реализацию плана по перехвату управления в Третьем рейхе. Все заговорщики были в нерешительности, и тогда полковник Штауффенберг взял инициативу на себя.
Штауффенберг, Гефтен вместе с Беком пошли к Фромму и потребовали подписать план «Валькирия». Фромм снова отказался, его арестовали. Командующим армии резерва стал генерал-полковник Гёпнер. Штауффенберг сидел на телефоне и убеждал командиров соединений в том, что Гитлер погиб и призывал выполнять указания нового командования - генерал-полковника Бека и генерал-фельдмаршала Вицлебена. В Вене, Праге и Париже начали реализацию плана «Валькирия». Особенно успешно он был выполнен во Франции, там генерал Штюльпнагель арестовал всё высшее руководство СС, СД и гестапо. Однако это был последний успех заговорщиков. Мятежники потеряли много времени, действовали неуверенно, хаотично. Заговорщики не взяли под контроль министерство пропаганды, имперскую канцелярию, главное управление имперской безопасности и радиостанцию. Гитлер был жив, об этом многие знали. Сторонники фюрер действовали более решительно, а колеблющиеся остались в стороне от мятежа.
Около шести вечера берлинский военный комендант Газе, получил телефонограмму Штауффенберга и вызвал к себе командира батальона охраны «Великая Германия» майора Отто-Эрнста Ремера. Комендант сообщил ему о смерти Гитлера и приказал привести часть в боевую готовность, оцепить правительственный квартал. При разговоре присутствовал партийный функционер, он убедил майора Ремера связаться с министром пропаганды Геббельсом, и согласовать с ним полученные указания. Йозеф Геббельс установил связь с фюрером и тот отдал приказ майору: подавить мятеж любой ценой (Ремера произвели в полковники). К восьми вечера солдаты Ремера контролировали основные правительственные здания Берлина. В 22:40 охрана штаба на улице Бендлер была разоружена, и офицеры Ремера арестовали фон Штауффенберга, его брата Бертольда, Гефтена, Бека, Гёпнера и других мятежников. Заговорщики потерпели поражение.
Фромм был освобожден и чтобы скрыть своё участие в заговоре, организовал заседание военного суда, который тут же приговорил пять человек к смерти. Исключение сделали только для Бека, ему разрешили покончить с собой. Однако две пули в голову не убили его и генерала добили. Четверых мятежников - генерала Фридриха Ольбрихта, лейтенанта Вернера Гефтена, Клауса фон Штауффенберга и начальника общего отдела штаба сухопутных войск Мерца фон Квирнхайма, вывели по одному во двор штаба и расстреляли. Перед последним залпом полковник Штауффенберг успел крикнуть: «Да здравствует святая Германия!».
21 июля Г. Гиммлер учредил спецкомиссию из четырёхсот высших чинов СС для расследования «Заговора 20 июля», и по всему Третьему рейху начались аресты, пытки, и казни. По делу «Заговора 20 июля» было арестовано более 7 тыс. человек, около двух сотен было казнено. Даже трупам главных заговорщиков Гитлер «отомстил»: тела были выкопаны и сожжены, пепел развеян.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
К азалось бы, о покушении на Гитлера написано более чем достаточно. И тем не менее нам известно далеко не всё. К примеру, только совсем недавно были введены в научный оборот историками А.М.Калгановым и Б.Л.Хавкиным новые интереснейшие документы активного участника антигитлеровского заговора Иоахима Куна, друга и соратника Штауфенберга, перешедшего после неудавшегося покушения на фюрера на советскую сторону. Он - один из немногих, кто лично знал полковника Штауфенберга и уцелел после войны. Поэтому его отчеты, написанные в застенках МГБ, и воспоминания о событиях того времени, являются интереснейшими источниками по истории заговора против Гитлера 20 июля 1944 года.
О важности этого документа говорит тот факт, что в 1997 году Президент России Ельцин передал тогдашнему канцлеру ФРГ Г.Колю копии нескольких документов из этого досье. Судьба Куна тоже весьма примечательна. Сопоставляя документы Куна с книгой еще одного уцелевшего участника заговора Ганса Бернда Гизевиуса «До горького конца. Записки заговорщика», начинаешь понимать, как все-таки мало мы знаем о том времени. Впрочем, давайте обратимся к источникам.
СУДЬБА КУНА
Иоахим Кун родился в 1913 году. В 19 лет поступил на службу в армию. В
училище получил специальность военного инженера. Участвовал в войне с
Польшей и Францией. Командовал инженерной ротой. Был награжден «Железным
крестом». В войне против СССР служил уже в должности начальника штаба
пехотной дивизии. В ноябре 1941 года как образцовый офицер был направлен
на учебу в Берлин в академию Генерального штаба, где обучался до мая
1942 года и окончил ее как лучший офицер своего выпуска. Так он вошел в
германскую военную элиту - корпус офицеров Генерального штаба. В январе
получил чин
майора и направлен в Генштаб сухопутных войск. Там его
непосредственным начальником был полковник Штауфенберг - один из лидеров
в заговоре против фюрера.
22 июня 1944 года майор Генштаба Кун был
назначен на должность начальника штаба 28 Егерской дивизии. 20 июля 1944
года, в день покушения на Гитлера, он и находился в этой дивизии. Именно
туда и пришел приказ о его задержании и препровождении в Берлинскую
тюрьму. И тогда он решил бежать. 27 июля был взят в плен под Белостоком
советскими войсками. Кун был настолько важной фигурой в заговоре, что
его пленение было сразу замечено руководителями рейха.
10 августа 1944 года начальник Главного управления имперской
безопасности Э.Кальтенбруннер писал рейхсляйтеру М.Борману: «Не будет
неожиданностью, если из-за участия в поставке заговорщикам взрывчатого
вещества перебежавший к большевикам майор Кун всплывет в Национальном
Комитете» («Свободная Германия»)
. Но Куна в этом Комитете не увидали. Не
думали, не гадали руководители служб безопасности Германии, что Сталин к
заговорщикам относился весьма прохладно. Это, если мягко выразиться. Ибо
он был принципиально против уничтожения на том этапе фюрера. Но об этом
чуть ниже.
Судьба же Куна была горестной. В сентябре 1944 года его
показания лежали на столе самого Сталина. Таким образом, вождь был
подробно проинформирован о покушении на Гитлера германскими офицерами.
Но Куна в лагерь для военнопленных не отправляли. С 12 августа 1944 года
по 1 марта 1947 года военнопленный Кун содержался, вопреки всем
правилам, во внутренней тюрьме НКГБ и в Бутырской тюрьме в Москве. «Из
соображений оперативной необходимости» ему было дано имя Иоахим Маловиц.
Сотрудничество Куна с советской контрразведкой дало сенсационный
результат. 17 февраля 1945 года офицеры «СМЕРШ» с помощью вывезенного на
«особый объект» Куна откопали в лесу Мауэрвальд под Растенбургом
(Восточная Пруссия), недалеко от бывшей штаб-кваритры ОКХ, тайник,
который нацистские спецслужбы, несмотря на долгие поиски, так и не
смогли найти. В тайнике были спрятаны секретные документы, составленные
офицерами из группы Штауффенберга, намеревавшимися еще осенью 1943 года
убить Гитлера во время посещения им Ставки «Волчье логово». Готовить
взрывчатку для уничтожения фюрера и рассчитать силу и направление взрыва
должен был военный инженер Кун, единственный из заговорщиков, умевший
профессионально обращаться со взрывчатыми веществами. После того, как
покушение на Гитлера сорвалось, Кун, по личному указанию Штауфенберга,
закопал в землю в Мауэрвальде две банки - железную и стеклянную. В
банках была спрятана вся документация заговорщиков.
И тем не менее Куна,
как большинство военнопленных, не репатриировали в Германию. В СССР он
был осужден… как военный преступник. «Иоахим Кун, - сообщают Калганов и
Хавкин, - был обвинен…. и признан виновным в подготовке и ведении
агрессивной войны против СССР». 17 октября 1951 года Особое Совещание при
МГБ СССР приговорило Куна к 25 годам тюремного заключения, срок которого
исчислялся со дня его сдачи в плен - 27 июля 1944 года. «Участие Куна в
заговоре против Гитлера следователи и судьи рассматривали в качестве
доказательства его вины. Как гласило обвинительное заключение,
«Установлено, что участники заговора имели следующую цель: уничтожение
Гитлера; заключение сепаратного мира с Англией, Францией и США;
продолжение войны П
ротив Советского Союза совместно с этими
государствами», - сообщается в цитируемом мною источнике.
Итак, участие
в попытке уничтожения Гитлера рассматривалось в СССР как тягчайшее
преступление. И лично Сталин в то время был против этого. Подвести под
обвинение «политический фундамент» должна была приобщенная к «Делу» Куна
«в качестве документального доказательства» статья советского журналиста
А.Леонидова (псевдоним Л.А.Хентова)
«Международная роль англо-американо-немецкого банка Шредера» в московском журнале «Новое время»,
который рассматривался как внешнеполитическая трибуна советского
политического руководства. Так вот, в этой статье, указывают Калганов и
Хавкин, в частности, говорилось: «Деятельность американской
военно-политической разведки была направлена не столько против фашистов,
сколько против подлинно антифашистского движения, поскольку участники
этого движения не хотели, чтобы дело освобождения родины свелось к
замене одной империалистической клики другой…Кто была эта оппозиция?
…Реакционные офицеры, представители прусской аристократии и высших
германских финансовых кругов. Это были те круги, которые, убедившись,
что Гитлер проиграл войну против Советского Союза, делали ставку на
дворцовый переворот. Весь план, как известно, заключался в том, чтобы в
удобный момент заменить Гитлера, быстро заключить сепаратный мир с
западными союзниками и, тем спасти, пока еще не поздно, германский
империализм». Если перевести все это на обыденный язык, то это означало,
что Сталин был против свержения Гитлера.
Действительно, это могло
привести к заключению какого-то соглашения и война закончилась бы еще в
1944 году.
Это позволило бы Советскому Союзу сохранить жизни миллионам советских
солдат. Но в расчеты Сталина подобное не входило. Ведь при таком
развитии событий он был бы лишен возможности оккупировать многие
европейские страны. Поэтому продолжение войны казалось ему
предпочтительней. Естественно, Кун всего этого не знал, а поэтому
обращался в высшие инстанции о помиловании. Но освободили его только 7
января 1956 года. Он был передан правительству ФРГ. 11 лет заключения
превратили его в тяжелобольного и морально надломленного человека. С
прежними друзьями он больше не встречался. Прожил Кун 80 лет и умер 6
марта 1994 года.
ПОКУШЕНИЕ
Хотя в заговоре против Гитлера принимали участие многие немецкие
генералы,
фельдмаршалы и чиновники самого высокого ранга, но все они
признавали, что его душой и непосредственным организатором был граф
Клаус Шенк фон Шатуффенберг, полковник Генерального штаба, начальник
штаба армии резерва.
До этой должности он воевал в Тунисе в качестве начальника штаба
дивизии. Там он потерял глаз, правую руку и два пальца на левой руке. Но
остался служить. Происходил он из аристократической семьи, воспитан был
в духе монархического консерватизма и католического благочестия. Один из
участников заговора, упомянутый выше Гизевиус, так писал об этом
неординарном полковнике: «Только один Штауффенберг совершил коренной
переворот в оппозиции, когда свои лозунгом «Офицеры
, против Гитлера!»
вдруг провозгласил собственное, а так же других офицеров притязание
(вернее сказать, право) на руководство ею…Штауффенберг не хотел
допустить, чтобы Гитлер увлек за собой в катастрофу армию, которой
грозила смертельная опасность. Для этого солдата до мозга костей,
спасение фатерланда и спасение вермахта были понятиями равнозначными». К
этому следует добавить и тот факт, что Штауффенберг резко отрицательно
отзывался об антиеврейской политике Гитлера. По данным Куна, структура и
подготовка организации по свержению Гитлера выглядела следующим образом.
Во главе организации стоял генерал-полковник Бек. Основной упор при
проведении правительственного переворота и захвата власти после
покушения на Гитлера делался на тыловые войска. Действующей армии
отводилась пассивная роль.
Во всех
военных округах проводилась подготовка для подавления возможных
беспорядков. Общее руководство по этой линии сосредоточивалось в руках
Штауффенберга.
Действующая армия должна была быть поставлена в известность о смерти
фюрера и захвате власти новым правительством в приказном порядке.
Приказы об этом были к моменту покушения подготовлены в Берлине.
В
качестве главнокомандующего вооруженными силами после переворота был
предусмотрен фельдмаршал фон Вицлебен. Генерал-полковник Геппнер должен
был занять пост главнокомандующего сухопутными войсками.
Основой для успеха переворота было удачное осуществление покушения на
Гитлера. Вначале это взял на себя полковник Генерального штаба Мейхснер,
находившийся до декабря 1943 года в главной ставке Гитлера. Неоднократно
предлагал свои услуги генерал Штиф. Были заготовлены взрывчатое вещество
и взрыватель, который срабатывал через шесть минут. Об удачном покушении
надо было немедленно передать в Берлин и сразу прервать все виды связи
ставки фюрера. Одновременно надо было выключить связь основных штабов
СС, полиции и правительства. Генерал Фельгибель и Штауффенберг
разработали планы занятия радиостанций и немедленного пуска их в
действие.
В 1943 году покушение не свершилось. Просто не представлялась
возможность. Она появилась в 1944 году. 20 июля этого года Штауффенберг
прибыл в Ставку Гитлера. Все бы
хорошо. Да вот совещание фюрер перенес
из бункера в деревянный павильон. В 12 часов дня Штауффенберг прибыл в
Растенбург. И устройство, подложенное им, сработало. Раздался мощный
взрыв. Но того эффекта, на который рассчитывали заговорщики, не
произошло. В бетонном бункере фюрер и его окружение наверняка погибли
бы. Но в деревянном помещении - уцелели. Но об этом Штауффенберг и
Хефтен, его сопровождающий, не знали. Они решили, что Гитлер убит. И с
этой вестью полетели в Берлин. Но к их прилету Кейтель из Растенбурга
сообщил, что Гитлер жив. Штауффенберг и его сообщники этому не поверили.
Они подумали, что окружение фюрера решило скрыть факт его смерти.
Поэтому заговорщики успели разослать ряд телеграмм и приказов,
заготовленных заранее. Так было отправлено сообщение о смерти Гитлера. В
нем, частности, говорилось:
«1) Адольф Гитлер мертв!
Бессовестная клика чуждых фронту партийных фюреров воспользовалась этим
положением для того, чтобы нанести удар тяжко сражающемуся фронту и в
своекорыстных целях захватить власть в собственные руки…
3) Передать исполнительную власть с правом ее делегирования
территориальным командующим, а на тыловой территории рейха -
командующему армией резерва с одновременным его назначением
главнокомандующим всеми войсками тыла…
Подписал этот документ
генерал-фельдмаршал Вицлебен. Другие документы были подписаны
Штауффенбергом и генералом Фроммом. Одновременно командующим ряда
военных округов была послана телеграмма, что обнародованное по радио
коммюнике о невредимости фюрера является ложным.
Но в
это время Ставка Гитлера активно заработала. По радио немедленно
выступил сам фюрер. В частности, он сказал: «…Если сегодня я говорю с
вами, то происходит это прежде всего по двум причинам: во-первых, чтобы
вы услышали мой голос и узнали, что я невредим и здоров, а во-вторых,
чтобы вы услышали о таком преступлении, равного которому не сыскать в
германской истории…Я узреваю в этом волю Провидения, которое своим
указующим перстом велит мне и дальше продолжать дело всей моей жизни,
что я намерен осуществлять и впредь». Затем выступили с заявлениями
Геринг и гроссадмирал Денниц.
Соответственно были отстранены от занимаемых должностей все участники
заговора и подозреваемые. Все приказы генералов Фромма, Вицлебена и
Гёппнера были аннулированы. Командующим армией резерва, которая должна
была стать основной силой в руках заговорщиков, был назначен Гиммлер с
отстранением от этой должности генерала Фромма, который, зная о
заговоре, арестом его участников стремился в какой-то мере искупить свою
вину. Но это его не спасло. Первые группы заговорщиков были расстреляны
сразу после провала покушения во дворе на Бендлерштрассе.
Прогремело четыре залпа. Ольбрихт, Мерц фон Квирнхайм и фон Хефтен
приняли свою смерть молча. Команду прервал последний возглас
Штауффенберга: «Да здравствует вечная Германия». Аресты, суды, расстрелы
причастных к заговору шли практически до самого краха тысячелетнего
рейха. Канариса, к примеру, расстреляли почти накануне капитуляции
вермахта. И не только его одного. Многие выдающиеся немецкие
военачальники и офицеры покончили жизнь самоубийством. Немного уцелело
участников заговора. Но и они предпочитали больше молчать.
Население
Германии, поверженной в прах, не особенно чтило заговорщиков. Примером
тому - сам Кун. Если бы не документы, переданные Ельциным Германии, мы
многого бы не знали ни о нем, ни о деталях заговора. Память о
Штауффенберге в Германии увековечена. Его именем названы улицы, в музеях
ему посвящены стенды. Но, скажем прямо, это не та Германия, о которой он
мечтал. Демократом, при всем уважении к этому подвижнику, его все же
назвать нельзя. Но это уже другая проблема. Возможно, что к ней мы еще
вернемся.
©
В.Люлечник
На третьем снимке (сверху вниз): Гитлер и Штауффенберг.
Когда смотришь со стороны на Германию во второй мировой войне, то невольно возникает впечатление, что все немцы как один поддерживали курс и решения нацистов, горячо приветствовали Гитлера и разделяли идеи национал-социализма. Однако это вовсе не так. Даже при этом тоталитарном режиме, строго контролирующем общество, с самого начала, ещё в предвоенные годы, были те, кто не соглашался с нацистами и не приветствовал их идеи, кто шёл наперекор и пытался поднять мятеж, сместить или уничтожить фюрера. Подобные заговоры жестоко подавлялись ещё в зародыше, многие попытки убийства Гитлера не удалось осуществить по вине различных обстоятельств, случайностей. Наиболее близко к осуществлению плана государственного переворота подошли оппозиционеры, объединяемые историками в так называемую «группу Гёрделера-Бека». 20 июля 1944 года они совершили попытку убийства Гитлера и захвата власти. Этот заговор стал наиболее известным в истории второй мировой войны, он также получил название «Операция «Валькирия»».
Первая оппозиция
На самом деле оппозиция начала формироваться не в 44-ом году, а намного раньше. Большинство исследований называет в качестве точки отсчёта 37-38-ой годы. Наиболее активно оппозиционеры проявили себя в связи с агрессией Германии по отношению к Чехословакии. Однако цели оппозиции были не такими благородными, как можно было бы подумать. Ряд генералов в то время опасались, что действия Гитлера повлекут большую войну с западными странами, что Англия и Франция вступятся за Чехословакию и воспрепятствуют разделу её территории. Заговорщики, в числе которых тогда были бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Бек, сменивший его Гальдер, бывший имперский комиссар по контролю над ценами Гёрделер, командующий берлинским военным округом Витцлебен, начальник берлинской полиции Гельдорф, начальник военной разведки и контрразведки Канарис, начальник главного управления криминальной полиции Небе, сотрудник разведки Гизевиус пытались тайком наладить связь с западом, посылая к ним своих представителей. Германская оппозиция рассчитывала, что в случае, если Англия и Франция при поддержке США решительно выступят против агрессии Гитлера, им удастся воспользоваться своим авторитетом среди солдат и сместить фюрера, осуществить переворот, убедив немцев в том, что Гитлер ведёт их в пропасть. Однако Невилл Чемберлен, занимавший в то время пост премьер-министра Великобритании, предпочитал не портить отношения с нацистскими главарями, делая всё, чтобы избежать войны. Он пошёл по пути «умиротворения» агрессора, допустив раздел Чехословакии и даже поддержав это решение. Гитлер в ту пору уверял, что Судеты являются его последним территориальным притязанием в Европе, и Чемберлен был рад поверить в это. В результате поражённым оппозиционерам не оставалось ничего другого, как отложить осуществление своего плана и затаиться. К тому же, по-видимому, многие из них считали, что можно и потерпеть пока Гитлера, если его действия не повлекут немедленных последствий и удастся избежать глобальной войны. Для его свержения предполагалось найти более удобный момент, когда его авторитет будет поколеблен какими-либо серьёзными поражениями, неудачами. Пока же в Германии Гитлера встречали как триумфатора, а значит, переворот было осуществить крайне сложно. Однако от этой идеи не отказывались, несмотря на угрожавшую оппозиции опасность - фюрер был крайне подозрителен и при неудачах в войне готов был всюду видеть предательство, обвиняя во всём своих генералов.
Влияние поражений на Восточном фронте
Заговорщики активизировались во время поражений на Восточном фронте, было осуществлено несколько попыток убийства Гитлера, однако все они не удались. Наиболее решительно оппозиционеры стали действовать, когда стало понятно, что позорное поражение Германии в войне - это лишь вопрос времени. В 1943 году это понимали, кажется, все, кроме самого Гитлера, мнившего себя великим стратегом, которому судьбой уготовано привести свою страну к победе и славе. Приход в ряды заговорщиков полковника Хеннинга фон Трескова и графа Клауса фон Штауффенберга, наиболее решительных участников заговора, подтолкнул оппозицию к более продуманным и смелым действиям. До 1943 года многие идеологи заговора были против убийства Гитлера, объясняя это различными причинами, моральными, религиозными, политическими, его хотели лишь отстранить или взять в плен, арестовать, однако после страшнейшей Сталинградской битвы, поразившей своей жестокостью, суровостью, количеством бессмысленных жертв, большинство заговорщиков вынуждено было согласиться, что нацистского лидера необходимо во что бы то ни стало устранить. И в 1943 году совершается попытка взорвать фюрера. В марте Гитлер лично посещает штаб немецких войск под Смоленском, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой. Этим решили воспользоваться заговорщики. Полковник Тресков, которому доставили портативную мину замедленного действия, вначале хотел подложить мину в машину Гитлера, однако она слишком хорошо охранялась. Тогда он придумал оригинальное решение. Тресков попросил одного из адъютантов Гитлера взять с собой в самолёт пакет, в котором находилась «пара бутылок коньяку» для его друга генерала Штифа, работавшего в главной ставке. Адъютант ничего не заподозрил и пронёс пакет на борт. Самолёт с фюрером улетел, однако через какое-то время напряжённого ожидания заговорщики узнали, что он благополучно приземлился в Растенбурге. Бомба не взорвалась, как предполагают, из-за пониженной температуры воздуха при полёте. Шлабрендорфу, адъютанту Трескова, удалось, срочно прилетев на место, незаметно забрать несработавшую бомбу. После этого было совершено ещё несколько попыток покушения, но все они не удавались по самым нелепым и странным причинам, так что казалось, будто Гитлера оберегает сама судьба или бог, во что он сам, кстати, всецело верил.
Операция «Валькирия»
Уже давно командование вермахта разработало тайный план на случай внутренней опасности, которая могла возникнуть как в случае высадки парашютного десанта, так и по причине внутренних волнений, попытки переворота. План этот и получил название «операция Валькирия». Заговорщики, давно искавшие надёжный способ перехватить власть, решили действовать «на виду», почти не скрываясь, воспользовавшись для этого уже существовавшим на тот момент планом в своих целях, слегка изменив его. Они хотели представить всё так, как будто это лидеры партии предали фюрера и убили его, в связи с чем вводится в действие «Валькирия». Суть операции состояла в том, чтобы с помощью сил Резервной армии захватить и изолировать нацистов, передав власть военным, возглавить которых и должны были генералы, участвовавшие в заговоре. С этой целью были привлечены лица, ответственные за проведение операции «Валькирия» и стоявшие во главе армии резерва. План, нужно признать, был довольно умным в теории, но на практике сработал вовсе не так хорошо, к причинам чего мы обратимся чуть ниже.
Убить Гитлера должен был полковник граф Клаус фон Штауффенберг, герой войны, служивший под началом Роммеля в Африке и серьёзно пострадавший в результате бомбардировки (он потерял глаз, правую руку и два пальца левой руки). Он и стал главной, знаковой фигурой заговора, наиболее известным противником Гитлера, хотя на самом деле заговор он не возглавлял и не был главным идеологом, вдохновителем. Штауффенберг был уважаемым человеком, которому, пожалуй, доверяли и фюрер, и его окружение. Так, генерал Шмундт, главный адъютант Гитлера, сам предложил сделать Штауффенберга начальником штаба армии резерва. Да и Гитлер, как утверждает Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружения, в своей книге, просил его как можно теснее сотрудничать со Штауффенбергом и во всём ему доверять.
Вначале Штауффенберг хотел застрелить Гитлера, однако из-за того, что у графа не было одной руки, а вторая была повреждена, было решено остановиться на мине. Заговорщики уже раздобыли диверсионные мины замедленного действия, подобные той, что использовалась Тресковом при прошлом покушении. Штауффенберг, получив мину, с этого времени всегда таскал её с собой в портфеле, ища случая, когда Гитлер, Гиммлер и Геринг будут вместе на совещании, чтобы разом избавиться от всех самых опасных противников, способных претендовать на власть. Заговорщики в это время боялись, что в случае смерти одного фюрера его место просто займёт Гиммлер, считавшийся его официальным заместителем и преемником. Однако так и не удалось поймать их всех в одном месте, Геринг и Гиммлер, возможно, были осведомлены о готовящемся заговоре и чаще не появлялись на общих совещаниях. Тогда было решено действовать, даже если придётся убить лишь одного Гитлера.
17 июля был выписан ордер на арест Гёрделера, о чём заговорщиков заранее предупредил Небе, глава уголовной полиции. Гёрделер вынужден был скрываться, но после начала действия плана «Валькирия» он должен был снова появиться в Берлине уже в качестве предводителя мятежников, а затем и в качестве главы нового правительства. Заговорщики понимали, что дальше медлить нельзя, что в любой момент их могут разоблачить и арестовать, и искали удобного случая, чтобы осуществить свой план.
20 июля 1944 года
20 июля 1944 года в штабе Гитлера в Растенбурге, в Восточной Пруссии, должно было пройти совещание военачальников. Эту дату оппозиционеры и сделали окончательной для исполнения своего плана. Штауффенберг также должен был присутствовать на совещании и выступать с докладом, касающимся привлечения дополнительных подразделений солдат из запаса для войны на Востоке. В этот день с самого начала всё шло не совсем так, как хотелось, снова в дело вмешался ряд случайностей. Совещание было назначено на 13 часов, однако, как выяснилось, из-за приезда Муссолини время встречи в последний момент перенесли. Совещание началось в 12:30, и выступавших попросили сократить свои доклады. Штауффенберг, готовясь к встрече, попросил разрешения переодеться в одной из комнат, где он вместе со своим помощником Вернером фон Хефтеном должен был снарядить и активировать две бомбы. Однако из-за того, что в комнату вошли, им пришлось отказаться от второй из них, которую они не успели подготовить. Они посчитали, что и мощности одной мины будет вполне достаточно.
Сыграло роль ещё и другое обстоятельство. Из-за жаркой погоды совещание проходило вместо подземного укреплённого бункера, где мощность взрыва и ущерб от взрывной волны был бы больше (а заговорщики планировали покушение, рассчитывая именно на это), в более лёгком помещении, обычном бараке, окна и двери в котором были открыты настежь (Гитлер во время совещания стоял вначале возле окна). Штауффенберг вошёл в помещение и поставил портфель с бомбой под тяжёлый дубовый стол, на котором была расстелена карта, прислонив его к перекладине, расположив при этом бомбу так, чтобы она оказалась как можно ближе к Гитлеру. Ему позвонили в штаб из Берлина, как и было условлено, и он, ссылаясь на срочный звонок, вышел из помещения, а затем и вовсе покинул здание. Пока он искал машину во дворе штаба, он увидел сильный взрыв, насквозь пробивший здание и даже выбросивший одного из участников совещания из окна. Будучи уверенным в том, что фюрер при таком мощном взрыве просто не мог выжить, Штауффенберг благополучно покинул «Волчье логово», по пути избавившись от второй бомбы, и вылетел в Берлин. Три часа, пока он находился в воздухе, он вынужден был бездействовать.
Хотя Штауффенберг мог бы поклясться, что Гитлер убит, он заблуждался. А произошло следующее: после того, как Штауффенберг разместил бомбу и вышел, полковник Брандт, стоявший недалеко от него, наклоняясь над картой, натолкнулся ногой на портфель, и тот упал. Чтобы портфель ему не мешался, Брандт переставил его по другую сторону массивной тумбы, подальше от Гитлера. Конечно же, он и понятия не имел, что в толстом портфеле находится бомба, и действовал несознательно. Взрыв, который мог бы иметь большие последствия в бетонном бункере, здесь был ослаблен тяжёлым столом, который при этом разлетелся на куски, а взрывная волна была погашена из-за открытых окон и дверей. Гитлер в момент взрыва находился прямо над столом, согнувшись над ним, чтобы лучше рассмотреть карту (он был близорук). Одна его рука лежала на столе. При взрыве погибло несколько человек, среди них полковник Брандт. Гитлер же получил лёгкие ранения, ожог ноги, ему повредило барабанные перепонки, на время он был контужен и оглушён. Он стоял в разорванной в клочья одежде, обгоревший, с почерневшим лицом, дрожащей челюстью, однако, как сказали обследовавшие его врачи, все ранения были лёгкими. В первый момент в штабе даже не поняли, что случилось и как нужно реагировать. Штауффенберга вначале никто не подозревал, именно благодаря этому ему удалось улизнуть из Вольфшанце, однако вскоре многие вспомнили, что он вёл себя в этот день как-то странно, было замечено его отсутствие, и Штауффенберга стали искать.
Генерал-лейтенант Фельгибель, начальник войск связи, участвовавший в заговоре и находившийся в штабе Гитлера, по плану должен был сообщить заговорщикам в Берлине об удавшемся взрыве и уничтожить узел связи, чтобы никто из штаба не мог связаться с Берлином и отдать какие-либо распоряжения. Первую часть своей работы он выполнил, а вот связь не уничтожил. Неизвестно точно, почему он так поступил. Возможно, он вскоре узнал, что Гитлер жив, или же просто решил не рисковать и попытаться спасти собственную жизнь, не навлекая на себя дополнительные подозрения. Однако это обстоятельство серьёзно повлияло на ход всей операции, спутав планы мятежников. Это была одна из самых больших ошибок, сделанных ими.
Путч «забуксовал» уже в самом начале. Заговорщики с нетерпением и тревогой ожидали этого дня и часа, многие из них не спали ночью, однако когда пришло время решительных действий, они проявили непростительную робость и медлительность. Так, пока Штауффенберг, уверенный в своём успехе, добирался до Берлина, на Бендлерштрассе, где располагалась военное руководство рейха и где сидели путчисты, бездействовали, не зная, что предпринять и тратя бесценное время на бесплодные споры. Некоторые заговорщики решили отказаться от плана уже в самом начале. Так, генерал-полковник Фромм, который знал о заговоре и должен был его поддержать, в нужный момент отказался действовать и засомневался. Ольбрихт передал ему, что Гитлер убит и нужно отдавать приказ о начале операции «Валькирия», однако Фромм пожелал лично связаться со штабом Гитлера и получить подтверждение. К удивлению и Ольбрихта, и Фромма, трубку взяли сразу же - связь со штабом не была оборвана, как предполагалось. К телефону подошёл генерал Кейтель. Фромм поинтересовался у него, что происходит, на что получил ответ, что на Гитлера было совершено покушение, однако он остался жив. В то же время Кейтель спросил у Фромма, где сейчас находится полковник Штауффенберг, которому он хотел задать кое-какие вопросы. Из разговора Фромм понял, что в штабе догадались, что его люди вовлечены в заговор, и наотрез отказался приводить в действие «Валькирию». В это время в здании управления полицией Берлина Гизевиус ожидал указаний от Ольбрихта, однако тот всё медлил.
Действовать начали лишь в 16 часов, когда Штауффенберг прибыл в Берлин и связался с военным министерством. Фромма, решившего отмежеваться от заговорщиков, арестовали и заперли в кабинете, оставив ему при этом телефон. Отдали наконец-то приказания о начале «Валькирии», однако в это же время из штаба Гитлера поступали распоряжения, отменявшие их команды. В штабе Гитлера не сразу поняли масштаб заговора, решив поначалу, что Штауффенберг действовал самостоятельно, у заговорщиков было время, чтобы привести все силы в движение, однако они его упустили. В большинстве военных округов приказы, поступавшие с Бенлерштрассе, выполнять не спешили. Лишь некоторые радиовышки были захвачены, но вещание в них не прекращалось. Как ни странно, наиболее решительные действия были предприняты в Париже, где генерал Штюльпнагель арестовал множество эсэсовцев, в других же местах командующие, даже знавшие о заговоре, предпочли ничего не предпринимать, тем более что вскоре начало распространяться радиосообщение о том, что Гитлер на самом деле жив, опровергающее приказы, поступающие из Берлина. Заговорщики совершенно не учли силу информации и радиосвязи, не догадались сразу же использовать все средства для того, чтобы распространять свои призывы к мятежу. Наверное, отчасти это связано с тем, что они выступали не против фашизма в целом, не за борьбу с самим режимом, а лишь против Гитлера, желая установить в стране военную диктатуру, что вряд ли могло найти поддержку в народной среде, у обычных людей, к которым они и не обратились.
В Берлине охранным батальоном, исполнявшим план «Валькирия», командовал майор Ремер, ярый сторонник нацизма и поклонник Гитлера. Приказ захватить и изолировать нацистское руководство вызвал у него недоумение. В это время в имперской канцелярии вместе с Геббельсом находился Альберт Шпеер, который в своих воспоминаниях описал это событие. Геббельс, почувствовав, что Ремер сомневается в том, как нужно правильно поступить, переговорил с ним, воззвав к его чести и напомнив о верности национал-социализму. Он рассказал майору, что Гитлер на самом деле жив, а затем позвонил в «Волчье логово» и передал трубку Ремеру, чтобы тот сам переговорил с фюрером. После этого Ремер вместе со своими войсками сразу же перешёл на сторону Геббельса и оцепил Бендлерштрассе, что заговорщики вначале приняли за исполнение их собственного приказа. Фромма вскоре освободили, а находящихся в здании заговорщиков арестовали. Из них всех пытался сопротивляться, кажется, лишь один Штауффенберг, однако был ранен в руку и обезоружен.
Освобождённый Фромм, понимая, что он и сам вскоре попадёт под подозрение, решил, не дожидаясь расследования и указаний сверху, вынести приговор и избавиться от главарей путча, чтобы замести таким образом следы. Полковник Бек попросил у него пистолет и попытался застрелиться, однако лишь ранил себя. Затем он выстрелил ещё раз, и опять ему не удалось покончить с жизнью. Тогда его застрелил один из солдат Фромма, то ли сжалившись над ним, то ли по приказу начальника. Фромм тут же приговорил заговорщиков к смертной казни, их вывели во двор и расстреляли при свете фар грузовика. После этого Фромм отправил телеграмму Гитлеру, в которой рассказал о том, что он сам наказал заговорщиков. Также он связался с оккупированным Парижем и отдал распоряжение отпустить задержанных членов СС. Впрочем, предательство лишь ненадолго отсрочило смерть Фромма, он всё равно был осуждён и казнён, как и остальные.
Суд и расправа над заговорщиками
Гитлер, давно недолюбливавший своих генералов и винивший их во всех неудачах войны, после покушения жестоко покарал всех, кто был замешан в заговоре. То, что ему удалось в очередной раз уцелеть, он воспринял как указание свыше, что ему суждено одержать победу и привести Германию к славе и процветанию. Гитлер после этих событий выступил перед своими соратниками и заверил их, что теперь, когда заговор наконец-то раскрыт и подавлен, а все предатели уничтожены, они смогут наконец-то победить, ведь именно эти люди, по его мнению, виноваты во всех поражениях. В то время он сумел даже заразить своей уверенностью некоторых скептиков, многие искренне были в ужасе от мятежников, т.к. в тех обстоятельствах всё более усиливавшегося кризиса в Германии подобный мятеж был губителен для страны.
Гёрделер, который должен был стать руководителем заговора, 20 июля в военном министерстве на Бендлерштрассе так и не появился, заняв выжидательную позицию. Когда он увидел, что мятеж обречён, он сбежал с фальшивыми документами, однако был узнан и пойман. В заключении он показал свою слабохарактерность, повёл себя трусливо и с готовностью выдал других участников заговора. Несмотря на раскаяние, проявленное им, и сотрудничество со следствием, отказ от прежних идей, он был повешен вместе с другими заговорщиками.
Аресты и обыски начались уже 21 июля, а 7-8 августа проходили суды над подозреваемыми. Причём арестовывали не только людей, которые действительно были как-то причастны к этим событиям, нацисты и просто сводили старые счёты, хватая и тех, кто вообще был никак не связан с заговором. Репрессиям подверглись и их родственники, а детей отдавали в приюты под чужими фамилиями, родителей же ссылали в концлагеря. Дела рассматривались «Народным трибуналом», составленным из наиболее преданных делу нацизма и лично Гитлеру судей. Приговоры, которые были почти для всех одинаково безжалостными, приводились в исполнение в тюрьмах в тот же день. Заговорщиков вешали, кроме того, над ними издевались как на самом суде, так и во время казни. Заседания и расправа над мятежниками снимались на видеоплёнку, причём путчистов пытались запечатлеть в наиболее невыгодном свете, униженными, грязными, слабыми, забитыми, а записи потом показывались для всех желающих и нежелающих для «поднятия боевого духа» по всей стране.
После 20 июля в Германии было казнено 4980 человек и не менее 10 тысяч заключено в лагеря. Только по данным гестапо было репрессировано и убито 700 офицеров и генералов. Однако некоторые участники заговора выдали своих товарищей и были пощажены Гитлером.
Причины неудачи заговора 20 июля 1944 года
Убийству Гитлера и государственному перевороту помешал целый ряд несчастливых случайностей. Нельзя не удивиться тому, как неудачно всё складывалось для Штауффенберга и остальных заговорщиков и из-за каких, казалось бы, мелочей «Валькирия» провалилась. Однако причина неудачи путчистов не только в этом. Как верно говорил и сам Геббельс, как указывал Шпеер, не знавший о заговоре заранее, мятежники повели себя глупо и нерешительно, сразу же не заняли главные узлы связи, предоставили возможность Геббельсу свободно общаться со штабом Гитлера и отдавать указания, даже не отключили у него телефон, хотя хватило бы и горстки солдат, чтобы арестовать Геббельса и находившегося у него Шпеера. Они не использовали всю мощь пропаганды, не бросили призыв в массы. Этот заговор вполне точно называют «заговором генералов». Среди оппозиционеров были люди, наделённые большой властью, обладающие авторитетом в политической и военной среде, однако они слишком понадеялись на то, что армия будет беспрекословно исполнять любые их указания. Не были сразу же арестованы главные их противники, всё это время они оставались на свободе. Не привлекли к участию в заговоре и обычных офицеров, понадеявшись лишь на генералов, некоторые из которых лишь заигрывали с заговорщиками, а в процессе решили их предать или струсили (впрочем, это их тоже не спасло). Нельзя не согласиться, что, если бы путчисты не потеряли столько времени, действовали быстрее, жёстче и решительнее, у них было бы больше шансов на успех, но среди них не было людей, опытных в заговорах, обмане и пропаганде, так что Геббельсу не стоило особых усилий переманить войска на свою сторону. Заговор в данном случае мог бы получиться лишь при содействии западных спецслужб, которых Гёрделер и другие идейные лидеры и пытались привлечь, но безрезультатно. Всё, что они могли предложить американцам и англичанам - это сепаратный мир и создание нового правительства, однако на данном этапе, в 44-ом году, когда было ясно, что поражение Германии не за горами, этого было мало, да и на сепаратный мир Запад пойти не мог, как опасаясь ответной реакции Советского Союза, так и не желая нарушать условия союза с Россией.
Цели и значение заговора
Особого эффекта на обстановку в Германии мятеж не произвёл. Цели оппозиции также кажутся не вполне ясными. Безусловно, среди мятежников были люди, несогласные с методами и идеологией нацистов, желавшие свергнуть это правительство и прекратить войну, построив новое общество на более демократических основаниях. Были те, кто боролся из-за отвращения и ненависти к войне и преступлениям фашистов. Однако многие заговорщики были консерваторами, а некоторые и вполне разделяли идеи национал-социализма, они были не согласны не с идеологией, а с жертвами и неудачами. Их целью было, по всей видимости, заключение сепаратного мира с западными странами, передача власти в руки генералитета и продолжение войны на Востоке уже на один фронт и без Гитлера, который своими решениями лишь чаще всего мешал генералам, будучи уверен, что он понимает в военном искусстве и стратегии куда лучше их. Многих военных возмущали поведение Гитлера со старыми и опытными генералами и офицерами, пользующимися заслуженным уважением солдат и народа, и те меры, которые нацисты вначале предприняли, чтобы устранить нежелательные для них фигуры и сосредоточить всю власть в своих руках. Та система, которую создал в армии Гитлер, с множеством отдельных руководств и подразделений для каждой группы войск, казалась многим неэффективной, громоздкой, огромные ресурсы Германии не использовались полностью, усложнялось принятие и осуществление решений. Да и нельзя было не видеть, что Германия в 44-ом году находится в глубоком кризисе, из которого ей самой уже не выбраться. Война теперь шла на территории Германии, многие её союзники проиграли, СССР успешно освобождало свою территорию и соседние страны, а американцы и англичане осуществили грандиозную высадку в Нормандии и двигались в Германию с другой стороны. Кольцо сжималось, заговор уже не имел бы решающего значения, а Союзники, обозлённые и ожесточённые войной, понёсшие колоссальные, ужасающие потери, подвергшиеся варварским, подлым нападениям, не могли примириться с существовавшим в Германии режимом. Они в любом случае требовали бы безоговорочной капитуляции, суда над нацистскими лидерами и возмещения всего ущерба, нанесённого нацистами. Особенно этого хотели в СССР, потери которого и в экономической сфере, и в человеческих жизнях были самыми страшными. Советская власть никогда бы не примирилась с простым мирным договором и не пошла бы на уступки, поэтому почти никто из лидеров заговора и не думал обращаться за помощью к коммунистам, налаживать связи с СССР.
Вообще, в историографии существуют разные оценки заговора 20 июля. Зачастую диаметрально противоположно относятся к заговорщикам советские и западные исследователи. Советские историки в духе того времени и той идеологии, особенно во времена «холодной войны», настаивали, что заговор не носил народного характера и не имел особого значения, никак не повлиял на дальнейшие события. Заговорщиков же вряд ли можно назвать героями. Они убеждены, что целью заговора был лишь сепаратный мир с Западом и продолжение войны с СССР. Западные же источники, как это ни смешно, утверждают противоположное, восхваляют заговорщиков, видят в них героев, пожертвовавших собой, и отрицают, что какие-либо переговоры о сепаратном мире с представителями секретных служб Америки или Великобритании имели место. Кроме того, эти два лагеря расходятся и в оценке отдельных лиц.
Если в 1944 году назваться участником заговора 20 июля было равносильно подписанию себе самому смертного приговора и тогда все наоборот старались выразить свои верноподданнические чувства Гитлеру, чтобы избежать подозрения, то после войны, на Нюрнбергском процессе и позднее, многие бывшие военные лидеры, нацисты стали искать способа каким-то образом связать себя с павшими заговорщиками и оправдать свои действия. Англо-американские историки и пресса им в этом в какой-то степени помогали (я не берусь судить, насколько всё это правомерно). Тот, кто в годы войны якобы пытался оказывать сопротивление Гитлеру, на Нюрнбергском процессе мог рассчитывать на снисхождение суда, да и в дальнейшем нередко занимал значительный пост, издавал книги, получал премии и даже выступал с лекциями. Так, спорной представляется роль в оппозиционной деятельности Хойзингера, Шпейделя и ещё некоторых лиц. Хойзингер даже занимал после войны важную должность в НАТО, к его советам прислушивались, хотя он как начальник оперативного управления генерального штаба ОКХ был причастен непосредственно ко многим решениям, которые принимались вермахтом. Советское же руководство, напротив, требовало выдать Хойзингера или казнить его как военного преступника, а оправдательный приговор по отношению к нему считало несправедливым. Впрочем, о Нюрнбергском процессе и разногласиях западных и советских представителей я ещё буду говорить более подробно в отдельной статье.
Фильм Брайана Сингера «Операция «Валькирия»»
О заговоре 20 июля многое написано, и не раз те события служили основой для художественных фильмов. Наиболее известным и популярным из них можно назвать фильм Брайана Сингера «Операция «Валькирия»», в котором роль полковника фон Штауффенберга сыграл Том Круз. Во многом именно этот фильм сформировал представления большинства людей о тех событиях. Хотя данный фильм оценивают по-разному, иногда уж очень критично, нужно сказать, что с точки зрения событийной канвы, исторической достоверности он довольно точно воспроизводит события 20 июля. В фильме показан и эпизод с портфелем и бомбой, и последствия взрыва, и дальнейший ход «Валькирии». В фильме изображены, правда, не все заговорщики, но основные события представлены верно. Разве что их значение, пожалуй, несколько переоценивается, а образы заговорщиков излишне романтизируется, что для художественного фильма, как мне кажется, вполне допустимо. С эмоциональной, художественной частью в фильме Сингера всё в порядке. В «Валькирии» много диалогов и куда меньше действия, это, скорее, историческая драма, чем боевик, что, возможно, некоторым людям и не нравится. Лишь во второй части картины и ближе к финалу действие ускоряется. Крузу удалось сыграть на удивление серьёзную роль, он с этим вполне справился, да и другие актёры оказались на высоте. Фильм Сингера вполне можно посмотреть, чтобы составить представление о событиях 20 июля.
Кадр из фильма Брайана Сингера «Операция «Валькирия»»
Основные источники
1. Мильштейн, М.А. Заговор против Гитлера.
2. Черчилль, У. Вторая мировая война.
3. Шпеер, А. Третий рейх изнутри.
4. Яковлев, Н.Н. США и Англия во Второй Мировой войне.