В начале этого года Иран, находившийся на протяжении нескольких лет под западными санкциями, которые не позволяли ему осуществлять поставки «черного золота» на европейский рынок, все же получил юридическую возможность возобновить экспорт нефти в Европу.
Напомним, что Иран избавился от большинства наложенных на страну международных санкций 16 января с.г. В этот день МАГАТЭ представило доклад, в котором подтвердило готовность властей страны реализовать созданную для нее путем долгих переговоров программу по значительному снижению своего ядерного потенциала. Позднее Европейский союз и США подтвердили снятие с Исламской Республики экономических и финансовых ограничений, связанных с его атомной программой.
Страна получила возможность возобновить поставки нефти, осуществлять внешнеторговые операции, получить доступ к десяткам миллиардов долларов, которые были заморожены на ее счетах в зарубежных банках.
Первая партия иранского топлива в объеме примерно 4 млн баррелей была отправлена в танкерах морским путем из Ирана в Европу уже в феврале с.г.
Управляющий директор Иранской национальной нефтяной компании (ИННК) Р.Джавади заявил, что половину из первой партии груза, 2 млн баррелей, приобрел французский нефтегазовый концерн Total. Остальной объем закупили две компании из России и Испании. Иранец не уточнил, какие это компании.
Позже стало известно, что одним из первых покупателей иранской нефти стала швейцарская компания Litasco, крупнейшее трейдинговое подразделение российского «Лукойла», торгующее в Европе, Средиземноморье, Северной и Западной Африке.
Сообщалось, что компания приобрела 1 млн баррелей (137 тыс. т) нефти для поставки на расположенный в румынском городе Плоешти нефтеперерабатывающий завод (НПЗ) Petrotel (мощность – 2,4 млн т)., принадлежащий «Лукойлу».
Кроме того, 275-метровый танкер «Monte Toledo» транспортировал 1 млн баррелей иранской нефти на НПЗ в испанском городе Альхесирас на юге страны. Доставка груза заняла 17 суток.
Накануне отправки первых танкеров с иранским сырьем прозвучало любопытное заявление заместителя министра энергетики России А.Б.Яновского о том, что «Лукойл» обсуждает возможность своповых (обменных) поставок нефти в Иран со своих месторождений на Каспии. Свопы предполагают, что российские углеводороды пойдут на север Ирана, а в обмен Иран предоставит российской компании нефть в Персидском заливе.
Стоит отметить, что в активе «Лукойла» насчитывается 8 нефтегазовых проектов на Каспии. В 2010 году было запущено месторождение им. Корчагина. Другой крупный проект – месторождение им. Филановского планируется запустить в 2016 году. Обменные сделки с Ираном – это гарантия сбыта каспийской нефти, что на руку российскому игроку в условиях жесткой конкуренции среди поставщиков.
По информации руководителя отдела по разведке нефтяных месторождений ИННК Х.Калаванда, «Лукойл» вошел в два проекта по разведке углеводородов в провинции Хузестан на юго-западе Ирана. Участки расположены вблизи крупного нефтяного месторождения «Даште-Абадан» и северной части Персидского залива. Стоимость контракта оценивается в 6 млн долларов.
Примечательно, что «Лукойл» несколько лет работал в Иране, вместе с норвежской Statoil разрабатывая проект «Анаран» (запасы – 2 млрд баррелей нефти). В 2005 году при участии российских нефтяников было открыто нефтяное месторождение Азар. Добыча на блоке Анаран к 2010 году могла составить 5 млн т (оценка Statoil), но помешали санкции: «Лукойл» вышел из проекта и признал убытки в размере 63 млн долларов от обесценения инвестиций в Иране.
В этой свяжи желание отечественной компании вернуться на иранский рынок вполне понятно. Конечно, пока инвестиционный климат в Иране не такой привлекательный, но страна активно пытается улучшить его, одновременно снижая риски для потенциальных инвесторов в экономической и юридической плоскостях.
Согласно иранскому закону о поощрении иностранных инвестиций, Исламская Республика предлагает зарубежным компаниям льготы при работе в неразвитых районах и особых экономических зонах, а также скидки с цены нефти и газа, используемых в качестве сырья.
Кроме того, Иран гарантирует отсутствие дискриминационных мер по отношению к зарубежным инвесторам.
Не секрет, что иранцы готовят новую модель нефтяного контракта, так называемый интегрированный нефтяной контракт, который будет содержать условия, сходные с соглашением о разделе продукции (СРП).
В соответствии с текущим проектом нового договора, иностранные компании смогут заключать СРП с ИННК (или ее соответствующей «дочкой») по управлению проектами в сфере разведки, разработки и добычи нефти. При этом зарубежные компании будут играть роль помощника в управлении таких проектов, но не будут наделяться правом собственности на запасы. После начала добычи иностранным подрядчикам в рассрочку будут выплачиваться доли от выручки проекта, причем условия оплаты будут гибкими. Их можно будет корректировать по мере развития проекта.
Новая модель договора будет охватывать более длительный период времени, от 20 до 25 лет, что в два раза превышает срок действия контрактов «обратного выкупа», которые долгое время предоставлял Иран своим зарубежным контрагентам.
Важный нюанс: интегрированный нефтяной договор будет включать в себя наряду с фазами разведки, разработки и добычи возможность включения фазы применения методов увеличения нефтеотдачи. В этом еще одно принципиальное отличие нового договора от контрактов «обратного выкупа», которые касаются только фазы разведки и разработки.
Чтобы облегчить передачу знаний и технологий, новый договор обяжет международных подрядчиков использовать определенную долю национальных товаров для производства продукции. Она составит 51%.
Снизив для инвесторов и подрядчиков степень правовых рисков, которые всегда настораживали зарубежные компании, Иран планирует в перспективе продать иностранным компаниям более 50 газовых и нефтяных проектов стоимостью около 30 млрд долларов.
В этой связи Тегеран очень живо отреагировал на активизацию сотрудничества с российской компанией «Лукойл».
Сначала вице-президент Э.Джахангири заявил, что Исламская Республика в течение февраля с.г. увеличит экспорт нефти до 1,5 млн баррелей в сутки. Уровня в 2 млн баррелей в сутки иранские экспортеры достигнут уже к концу марта с.г., а не к осени, как обещал сразу после фактической отмены санкций министр нефти Б.Н.Зангане.
Затем с похожим заявлением выступил иранский министр экономики и финансов А.Тайебния. «После принятия соответствующих шагов и возвращения Ирана на мировой нефтяной рынок ожидается, что реализация иранской нефти в ближайшее время вернется к уровню 2 млн баррелей ежесуточно», – сказал министр.
Напомним, что ранее была информация, согласно которой Иран намерен в марте с.г. увеличить экспорт «черного золота» до 1,65 млн баррелей в сутки с 1,5 млн в феврале 2016 года.
В основном увеличение объема внешних поставок должно было быть достигнутым за счет активного экспорта в европейские страны, где традиционно сильны позиции России.
Однако еще до введения международных санкций против Ирана, удельный вес иранской нефти на европейском рынке был весьма существенным. Теперь после отмены санкций Иран собирается не только восстановить утраченные за санкционный период позиции, но и по возможности упрочить их.
На пути к этой цели иранцы активно демпингуют (продают сырье по ценам заведомо ниже рыночных) в Европе, провоцируя снижение нефтяных котировок. По данным доверительных источников в отрасли, ИННК планирует сбывать около 300 тыс. баррелей нефти в сутки в рамках контрактов с французской компанией Total и испанским переработчиком Cepsa.
Министр нефти Ирана Б.Н.Зангане подтвердил, что Евросоюз заключил с Исламской Республикой контракт на поставку 700 тыс баррелей нефти в сутки. Соответствующий документ был подписан сторонами в ходе визита в Тегеран еврокомиссара по энергетике и климату М.А.Каньете.
При этом иранский чиновник подчеркнул, что ЕС видит в Иране заслуживающего доверия партнера в сфере снабжения энергоносителями. По словам министра, для расширения и укрепления связей сторон в нефтегазовом секторе, необходимо постоянно вести переговорный процесс.
Иран экспортирует в Европу примерно 35% дневной добычи нефти, заявил член совета директоров ИННК С.Мохсен. По его словам, экспорт иранского «черного золота» в европейские страны находится на самом высоком уровне с момента, когда в 2011 году были введены международные санкций против Ирана.
В марте с.г. страна ежесуточно поставляла на внешние рынки около 1,5 млн баррелей нефти, из которых, по заявлению Б.Н.Зангане, свыше 500 тыс. баррелей приходилось европейским клиентам.
В начале апреля с.г. Иран увеличил экспортные поставки нефти более чем до 2 млн баррелей в сутки (до западных санкций иранский экспорт составлял около 2,6 млн баррелей в сутки). Данные отслеживания движения судов свидетельствуют о том, что за первые две недели апреля с.г. из портов Ирана вышли танкеры, в которых находилось 28,8 млн баррелей нефти.
Крупнейшим импортером иранской нефти в первой половине апреля с.г. стал Китай, также Иран восстановил поставки углеводородного сырья в Японию (в марте они были прекращены).
Известно, что Исламская Республика возобновила поставки нефти и в Грецию. Более того, Тегеран планирует подписать несколько контрактов с крупнейшими нефтяными компаниями Европы.
Генеральный директор итальянского энергетического концерна Eni К.Дескальци заявил, что в текущем году компания получит грузы нефти и нефтепродуктов из Ирана. Итальянский топ-менеджер, правда, уточнил, что эти грузы Eni получит в рамках покрытия долгов по предыдущим сделкам, а не на основании нового контракта.
Стоит отметить, что наряду с возвратом утраченных позиций на нефтяном рынке Европы, Иран хочет получить долю европейского газового рынка. Иранская национальная газоэкспортная компания и крупнейший в Италии энергетический концерн Enel подписали меморандум о взаимопонимании относительно будущего сотрудничества в газовой сфере. Партнерские отношения коснутся как добычи газа, так и транспортировки сжиженного природного газа.
Этот документ стал одним из 7 других, заключенных премьер-министром Италии М.Ренци во время его государственного визита (первого после снятия с Ирана санкций) в Исламскую Республику, состоявшегося 12–13 апреля с.г.
Также был подписан меморандум о взаимопонимании по поводу вероятного сотрудничества между итальянской трубопроводной компанией Saipem (дочернее предприятие энергетической группы Eni) и иранской Razavi Oil & Gas Development Company. В этом документе речь в первую очередь идет о развитии газового месторождения «Tус», расположенного в 100 км от Мешхеда, находящегося на северо-востоке Ирана близ границы с Туркменией. Этот промысел может давать около 4 млн куб. м газа в сутки.
О развитии сотрудничества с Ираном заявлял генеральный директор французской нефтегазовой компании Total П.Пуянне. «Сегодня мы возвращаемся в Иран. И приоритетом для нас является газ, а также нефтехимия – это способ монетизировать газ», – заявил Пуянне на пресс-брифинге в рамках 18-й международной конференции по СПГ (LNG 18) в австралийском Перте.
При этом генеральный директор Total отметил, что, несмотря на спекуляции в прессе, французская компания еще не заключила с Ираном ни одной серьезной сделки в нефтяной отрасли. Хотя в конце марта с.г. министр нефти Ирана в интервью агентству Reuters заявил, что Иран подписал с французским концерном соглашение о разработке иранского нефтяного месторождения «Южный Азадеган».
Таким образом, несмотря на громкие заявления, Ирану не удается вернуть прочные позиции на европейском рынке, без труда оттеснив конкурентов, занявших его нишу.
Со времени снятия санкций (16 января 2016 года) стране пока удалось продать европейцам лишь небольшие объемы сырья, в том числе испанской Cepsa, французской Total и российской Litasco.
Дошло до того, что перспективой развития экспорта нефти из Ирана озаботилась Европейская комиссия. Ее представители во главе с Ф.Могерини несколько дней назад посетили Тегеран и в ходе визита обсудили развитие производства «черного золота» в стране, а также оценили возможные последствия соглашения нефтепроизводителей, которое может быть достигнуто без участия Ирана (он, как известно, не участвовал в переговорах о заморозке добычи в формате «ОПЕК+», состоявшихся 17 апреля с.г. в Дохе).
Таким образом, планы Ирана по интенсификации добычи и экспорта углеводородов весьма обширны.
Именно поэтому Тегеран весьма скептически отнесся к инициативе некоторых членов Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) и государств, не входящих в картель, заморозить уровень нефтедобычи на январских показателях, поскольку в течение этого года намерен достигнуть уровня производства 2010–2011 годов.
Доказанные запасы нефти в стране оцениваются в 175 млрд баррелей. Сейчас, по данным ОПЕК, Иран добывает около 3,2 млн баррелей нефти в сутки. За ближайший календарный год, который начался по персидскому календарю 22 марта с.г., в планах иранцев увеличить уровень нефтедобычи почти на 900 тыс. баррелей в сутки (это примерно соответствует нынешнему объему производства в соседнем Катаре).
По мнению зарубежных экспертов, Ирану вряд ли удастся почти на 30% увеличить объем добычи сырья к указанному сроку.
В частности, аналитики Международного энергетического агентства (МЭА) в февральском отчете подсчитали, что добычные мощности в Иране могут достичь 3,94 млн баррелей в сутки лишь к концу 2020 года.
По данным организации «Совместная инициатива по нефтяной статистике» (JODI), последний раз Иран добывал 4 млн баррелей нефти в сутки в 2008 году. Эксперты JODI солидарны с коллегами из МЭА, считая, что Исламской Республике, скорее всего, не удастся вернуться к этим уровням до начала следующего десятилетия.
С предложенной оценкой не согласен иранский министр нефти, считающий, что суточная добыча «черного золота» в Иране достигнет 4,6 млн баррелей в период с 2016 по 2021 год.
Еще более смелые оценки высказал исполняющий обязанности заместителя министра нефти Ирана М.Эсхафани. По его словам, суммарный объем капиталовложений в нефтегазовую отрасль Ирана в ближайшую пятилетку (2016–2020 годы) составит 185 млрд долларов. Причем 85 млрд из этой суммы будет вложено в добычу, 80 млрд – в нефтехимию, по 10 млрд – в переработку нефти и газа. Иранец подчеркнул, что выполнение этого плана позволит Ирану в 2020-е годы поднять уровень добычи нефти до 5,6–5,7 млн баррелей в сутки (почти столько сырья страна добывала до исламской революции, когда в отношении Ирана не было различных международных санкций).
По мнению автора, ожидания обоих иранских чиновников вряд ли оправдаются на практике по объемам и срокам производства. На то есть объективные причины: «проседание» нефтяной отрасли в санкционный период, дефицит технологий, недостаточный объем финансовых ресурсов.
На пути смелых амбиций Ирана лежит еще один серьезный «камень преткновения», связанный с транспортировкой сырья.
Начав отправку танкеров с нефтью к берегам Европы, Исламская Республика столкнулась с неожиданными сложностями при транспортировке своих дополнительных объемов нефти. По информации директора по международным связям ИННК М.Гамсари, компания не может застраховать свои танкеры.
Дело в том, что согласие на покрытие страховых рисков должна дать Международная группа клубов взаимного страхования (P&I). Однако лишь 9 из 13 членов этой группы выразили свое согласие, а для выдачи разрешения необходима поддержка всех участников без исключения.
Тегеран пока не понимает, как решить возникшую проблему, хотя решать ее все равно придется, так как экспорт из страны растет, как и планировалось ранее.
Еще в середине февраля с.г. Р.Джавади заявил, что Иран планирует в ближайшее время увеличить нефтедобычу на 700 тыс. баррелей в сутки. В результате интенсификации производства ежесуточные экспортные объемы достигли около 1,5 млн баррелей.
Дополнительное «черное золото» поставляется, главным образом, в Европу, некоторая часть идет в Азию. И в том, и в другом случае иранские танкеры преодолевают весьма существенные расстояния, так что страховка необходима.
На днях появились сообщения о том, что у берегов Ирана находится множество танкеров, на которых хранится порядка 50 млн баррелей нефти. Затем стало известно, что корабли с 28,8 млн баррелей нефти наконец покинули порт. Таким образом, поставки сырой нефти Ирана в середине апреля полностью компенсировали сокращение добычи в США.
Однако по техническим причинам повторить нечто подобное в краткосрочной перспективе Ирану не удастся. Дело в том, что многие иранские танкеры не предназначены для отправки грузов, они используются в качестве плавучих хранилищ.
Иран располагает 50–60 танкерами, около 30 из которых припаркованы вблизи терминалов как раз для хранения сырья.
Более того, около 20 танкеров нуждаются в серьезной модернизации, чтобы соответствовать стандартам. Еще 11 танкеров в настоящее время выполняют перевозку в Азию, то есть в ближайшее время они заняты и транспортировать новую нефть не смогут.
Чтобы увеличивать экспорт в Европу, Исламская Республика берет часть танкеров в аренду, но желающих предоставить свои резервные корабли практически нет, поскольку некоторые санкции в отношении Ирана еще сохранились. В частности, запрет на любую торговлю в долларах и привлечение американских компаний, в том числе и банков.
Подсчитано, что с момента отмены санкций в январе с.г. и по сей день, лишь 8 иностранных танкеров (в общей сложности около 8 млн баррелей нефти) перевезли иранскую нефть в европейские страны.
Для сравнения: в 2012 году Иран мог поставлять такой объем нефти в течение 10 дней.
Дефицит судов-перевозчиков «черного золота» не лучшим образом отразится на обширных экспортных планах государства.
Помимо нехватки танкеров, есть еще один неприятный момент. Иранской нефтяной логистике активно ставит палки в колеса Саудовская Аравия, основной геополитический и экономический визави Исламской Республики в регионе.
Не так давно королевство запретило иранским кораблям плавать в своих территориальных водах. Более того, Саудовская Аравия пыталась запретить третьим странам совершать покупки нефти с иранских судов. Если танкер швартовался в Иране, то ему также закрывался доступ к портам Саудовской Аравии. Такому судну теперь необходимо получить специальное разрешение.
В свою очередь, представители фрахтовых компаний заявляют, что для них ситуация выглядит неоднозначно, но никто не хочет портить отношения с Эр-Риядом, поэтому нововведенные ограничения соблюдаются.
Аналогичные меры в отношении Ирана принял и Бахрейн. Исламская Республика до сих пор не получила доступа к нефтяным хранилищам в Египте, поскольку оператор этих хранилищ, компания SUMED, контролируется тремя арабскими монархиями – Саудовской Аравией, ОАЭ и Кувейтом.
Все эти ограничения сильно сковывают действия иранских нефтяников, поэтому объем иранской нефти, которую нужно поставить в ближайшие месяцы, составляет всего 12 млн баррелей.
Невзирая на отмеченные трудности, иранские чиновники не теряют привычного оптимизма. По словам заместителя министра нефтяной промышленности по международным связям А.Х.Заманиния, Иран стремится к показателю в 1 млн баррелей дополнительной добычи в сутки (с нынешних 700 тыс. баррелей в сутки). Более того, объемы поставок возрастут летом, поскольку в июне с.г. Иран собирается вывести на мировой рынок новый сорт тяжелой нефти.
Напомним, что Исламская Республика планировала презентовать «ноу-хау» еще в марте с.г., но потом решила, что покупателям нужно время, чтобы протестировать новое сырье. Название этого сорта пока не обнародовано, известно только, что добывают эту нефть на месторождении в Западном Каруне, неподалеку от границы с Ираком. Неизвестно также, какие объемы нового тяжелого сырья ИННК собирается выбросить на рынок.
Потенциальные покупатели иранских углеводородов (как нефти, так и газа) есть.
Румыния, стремящаяся диверсифицировать источники получения сырья, стала третьей (вслед за Грузией и Грецией) страной юго-востока Европы, которая обратилась к Ирану по поводу возможности налаживания импорта природного газа из Ирана.
Кроме того, по заявлению А.Х.Заманинии, румынские нефтяные компании выразили готовность участвовать в иранских шельфовых и прибрежных нефтегазовых проектах, а также в производстве оборудования.
Эта тема подробно обсуждалась во время недавнего визита в Тегеран румынского министра иностранных дел Л.Комэнеску.
Важно подчеркнуть, что, по заявлению М.Гамсари, Иран рассматривает страны Восточной Европы как наиболее важный рынок для сбыта нефти и газа.
Примечательно, что иранско-румынские переговоры стартовали сразу вслед за тем, как первая после отмены санкций партия персидской нефти из была доставлена на крупнейший в Румынии и Восточной Европе НПЗ Petrotel. Что же из себя представляет этот НПЗ?
Завод расположен в центральной части Румынии, в 55 км от города Бухарест. Предприятие занимается переработкой нефти сорта Urals (российская экспортная смесь) и сырья с румынских месторождений. Нефть на завод поступает по нефтепроводу из порта Констанца на Черном море. Румынская нефть поступает также железнодорожным способом. Готовая продукция отгружается железнодорожным и автомобильным транспортом.
«Лукойлу» весьма выгодно сотрудничать с Ираном, покупая у него сырье для своего румынского НПЗ даже в нынешних непростых для нефтяного рынка условиях.
По статистике компании, зарубежные НПЗ «Лукойла» заработали 200 млн в 2015 году (в 2014 году по зарубежным был убыток). В 2016 году, по прогнозу первого вице-президента компании В.И.Некрасова, при сохранении текущих условий результат по году будет даже лучше, так как зарубежная переработка сейчас работает в условиях высокой маржи (порядка 7 долларов на баррель).
Помимо «Лукойла», есть еще ряд отечественных компаний, заинтересованных в партнерстве с Ираном.
Например, российский производитель стальных труб «ТМК», который является поставщиком для нефтяной промышленности США и энергетических компаний по всему миру, ведет переговоры о поставках для иранской нефтедобывающей отрасли.
По словам вице-президента по стратегии и развитию бизнеса «ТМК» В.В.Шматовича, компания уже продала некоторое количество труб иранскому энергосектору после отмены санкций в начале этого года. В перспективе компания засчитывает заключить долгосрочный контракт с иранской стороной в ходе предстоящих более крупных тендеров.
Шматович также отметил важность иранского рынка для компании, которая после снятия санкций надеется снова начать успешно работать в Иране.
Примечательно, что еще до введения санкций в отношении Ирана, «ТМК» успешно поставляла достаточно крупные объемы труб для иранской нефтяной отрасли.
«ТМК» даже построила завод в Волгограде, где отгружала трубы на баржи и отправляла их сначала по Волге в Каспийское море, а оттуда они непосредственно «доплывали» до Ирана.
Помимо «Лукойла» и «ТМК», крупная компания «Роснефть» всерьез интересуется некоторыми нефтяными и газовыми проектами в Иране. Однако, по словам министра энергетики России А.В.Новака, пока Тегераном не определены конкретные условия участия в их проектах, сложно говорить что-то определенное.
А.В.Новак предложил «иранским коллегам провести роуд-шоу своих проектов на Петербургском экономическом форуме (июнь 2016 года), учитывая, что там соберутся ключевые игроки нефтегазового рынка». По словам министра, ответа на это предложение пока нет.
Напомним, что Иран планировал провести роуд-шоу своих инвестиционных контрактов в нефтегазовой отрасли в Лондоне в феврале с.г., но члены иранской делегации не смогли получить визы.
Глава российского энергетического ведомства еще в 2015 году отмечал, что Россия и Иран могут инвестировать в совместные проекты до 5 млрд долларов в ближайшей перспективе. Суммарный экономический потенциал двусторонних проектов в разных сферах был тогда оценен в 30–40 млрд долларов. В то время как нынешний объем экономического сотрудничества составляет порядка 1,8 млрд долларов в год.
Учитывая твердое намерение Ирана даже при низких ценах на нефть закрепиться на европейском рынке, подвинув в сторону традиционных конкурентов, России целесообразно расширять и «отлаживать» уже запущенный механизм совместных сделок с этим государством.
Логистические трудности, с которыми в последнее время столкнулся Иран при транспортировке своего «черного золота», носят временный характер и никоим образом не должны негативно влиять на динамику двустороннего партнерства.
Иран готовится наращивать добычу нефти - в отличие от большинства стран ОПЕК, которые ее сокращают. В планах Исламской Республики - поднять производство на 50%, до 6 млн баррелей в сутки. В этом Ирану поможет недавно открытое месторождение с запасами в 15 млрд баррелей. Но его освоение может быть осложнено новыми санкциями США, к которым могут присоединиться и другие страны.
В Иране обнаружено новое крупное нефтяное месторождение с запасами в 15 млрд баррелей (около 2 млрд тонн). Об этом сообщил управляющий директор Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) Али Кардор.
Он уточнил, что по меньшей мере 2 млрд барр. из 15 млрд - это гарантированно извлекаемые запасы. Но для их освоения требуются огромные инвестиции и обновление технологических мощностей.
Сейчас Исламская Республика Иран добывает около 4 млн баррелей нефти в день, причем на эти показатели ИРИ вышла лишь к концу 2016 года. Ранее Иран восстанавливался после санкций Запада, которые были отменены только в середине января прошлого года. Санкции, помимо прочего, ограничивали экспорт местной нефти, вследствие чего в Иране была снижена и добыча. По данным ОПЕК, в январе 2016 года Иран добывал 2,88 млн баррелей в сутки.
«Согласно планам правительства ИРИ, к 2025 году доля страны в структуре мировой добычи нефти составит 7%, - говорится в недавно опубликованной аналитической записке, подготовленной экспертами Frost & Sullivan. - Новой энергетической стратегией Ирана предусмотрено увеличение суточной добычи нефти до 6 млн баррелей к концу 2020 года. При этом коэффициент извлечения нефти (КИН) будет увеличиваться на 0,2% в год преимущественно за счет обратной закачки воды и газа в нефтеносные пласты».
В настоящее время уровень мировых цен на нефть поддерживается за счет подписанного в конце прошлого года странами ОПЕК и рядом других производителей соглашения об ограничении добычи. Соглашение заключено на первое полугодие 2017 года с возможностью продления еще на полгода, но в последнее время лидеры нефтяного рынка все чаще говорят о том, что пролонгировать его не собираются.
Иран изначально был фактически исключен из соглашения как страна, пострадавшая от санкций.
Новое месторождение может помочь ИРИ выполнить свои планы по наращиванию добычи, что в перспективе нескольких лет может оказать влияние на мировой рынок. Новые объемы нефти будут давить на котировки.
«Все зависит от того, насколько трудоемкой будет разработка нового месторождения, - указывает ведущий аналитик Amarkets Артем Деев. - Но даже без учета этого ожидать, что освоение этого месторождения как-то скажется на мировом рынке, будет неверным».
Дело в том, что нефть с этого месторождения, по словам Деева, не поступит в ближайшее время на рынки, так как разработка - это довольно капиталоемкий и длительный процесс.
«Более того, у Ирана могут возникнуть проблемы с добычей нефти на новом месторождении, поскольку страна серьезно отстает в технологическом плане в данной отрасли и санкции США мешают ввести новые технологии в Иран», - говорит эксперт.
Новые санкции в отношении ИРИ Америка ввела на прошлой неделе, отреагировав таким образом на испытание баллистической ракеты, которое провел Тегеран. Президент США Дональд Трамп назвал Иран «террористическим государством номер один». Под санкциями на данный момент оказались 13 физических лиц и 12 компаний, базирующихся в Иране, Ливане, КНР и ОАЭ, но это, вероятно, не окончательный список.
Уже сообщалось, что новые ограничительные меры может ввести американский конгресс. Параллельно этому Израиль призвал «ответственные» нации прислушаться к позиции США.
Во вторник израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху говорил об этом со своей британской коллегой Терезой Мэй, заявив, что Иран угрожает «Европе, Западу, миру».
Иран со своей стороны заявляет, что отношение США его не пугает, но из-за санкций американские компании не смогут участвовать в тендерах на разработку иранских запасов углеводородов. Об этом говорил в понедельник замминистра нефти ИРИ по международным и коммерческим вопросам Амир Хоссейн Заманиниа. Ранее Иран приглашал зарубежных инвесторов к сотрудничеству по 70 нефтяным и газовым проектам.
Но даже если сейчас сложности с технологиями действительно помешают Ирану осваивать новые крупные запасы, уже в ближайшем будущем иранцы вполне могут справиться с этой проблемой. Эксперты F&S в своем материале указывают, что важнейшей задачей энергетической стратегии Ирана остается снижение доли импорта оборудования и технологий, необходимых для освоения месторождений нефти и газа.
В последнее десятилетие Иран осуществлял масштабные инвестиции в сектор НИОКР, что способствовало созданию и налаживанию серийного выпуска ряда ключевых технологий иранскими компаниями.
«Несмотря на то что стоимость оборудования местного производства остается на 30–70% выше зарубежных аналогов и зачастую сильно проигрывает по качеству, сегодня Иран в состоянии производить от 60 до 80% всех необходимых нефтегазовых технологий самостоятельно» , - отмечают эксперты F&S.
Причем в отдельных сегментах (например, в области строительства буровых установок) уровень локализации доходит до 100%.
Аналитик F&S Дмитрий Распопов рассказал, что месторождение потенциально способно дать 150–200 тыс. баррелей в сутки (при начале промышленной добычи, если исходить из объема извлекаемых запасов в 2 млрд барр.)
«В теории новые объемы оказывают понижающее давление на цены, - комментирует эксперт. - С другой стороны, новые месторождения открываются каждый год, не только в Иране. Поэтому увеличение резервов в Иране вряд ли в ближайшие годы как-то повлияет на мировые цены, тем более что Иран при текущем уровне технологий и инвестиций близок к потолку добычи».
Источник: AP 2019
Министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане заявил, что объемы экспорта иранской нефти в Россию по программе «нефть в обмен на товары» составляют 3 млн баррелей в месяц, сообщило агентство Irna.
Он также отметил, что расчеты между государствами производятся в евро. Россия и Иран еще августе 2014 года подписали меморандум о поставках иранской нефти в обмен на товары. На тот момент Иран находился под международными санкциями.
Россия может поставить Ирану товаров на $45 млрд в рамках этой программы. Действующее соглашение было подписано в мае 2017 года и предусматривает, по сути, бартерный обмен иранской нефти на российское зерно, оборудование, стройматериалы, услуги (например, строительство электростанций и железных дорог), а также , рассказал Forbes Виталий Ермаков, заведующий Центром анализа энергетической политики Института энергетики НИУ ВШЭ :
После частичного снятия санкций значение бартера для Ирана несколько уменьшилось, но сделка между Ираном и Россией по-прежнему играет важную роль для обеих стран и позволяет им развивать экономическое и коммерческое сотрудничество вне режима долларовых денежных потоков, которые находятся под контролем США.
Для Ирана до сих пор сохраняются серьезные ограничения по международной торговле в долларах. По мнению Ермакова, коммерческий смысл также имеют своповые операции, когда нефть при поставках на индийский НПЗ «Роснефти» отгружается из южных иранских портов с серьезной экономией на транспортных затратах. При этом Иран может закупать нефть у прикаспийских государств (включая Россию) для поставок на север Ирана.
Как отметил Александр Лосев, генеральный директор «УК Спутник - Управление капиталом», заявленные 3 млн баррелей экспортируемой иранской нефти равны примерно трети от суточной нефтедобычи в России или 1% от месячного объема, и при текущих ценах на нефть их стоимость составляет около $200 млн.
Нажмите,
чтобы включить звук
Михаил Крутихин, партнер консалтинговой компании RusEnergy, критически оценил коммерческую оправданность для России договоренности с Ираном:
Логика такой сделки сомнительна. России не нужен импорт чужой нефти — она ее экспортирует.
«То есть, речь идет о покупке нефти в Иране для ее последующей перепродажи без завоза в Россию. При нынешних ценах на энергоносители прибыль от такой спекуляции не может быть значительной. Коммерчески мыслящая компания на такое не пойдет - не случайно в договоренности фигурирует “одна из российских госкомпаний”, где решения принимаются часто по внеэкономическим соображениям».
Как отметил Крутихин, конкретный перечень товаров не раскрывается, но речь может идти в первую очередь об оружии: «Но и здесь выгода не просматривается: чтобы погасить сумму в $45 млрд микроскопической надбавкой от перепродажи чужой нефти, потребуются не годы, а века». В любом случае, эта сделка не может принести России ничего, кроме коммерческого ущерба, уверен эксперт: «Она выглядит как плохо замаскированная материальная помощь иранскому режиму за счет не названной госкомпании, то есть фактически за счет российских налогоплательщиков».
Ранее СМИ сообщали, что Тегеран торгует нефтью в обмен на оружие, но власти Ирана опровергли эту информацию.
Как пояснял ранее министр энергетики Александр Новак, «нефть в обмен на товары» — это механизм развития торгового оборота между двумя странами, так как выручка от реализации нефти в основном идет на покупку российских товаров и услуг.
По словам Новака, нефть в основном будет направляться на переработку в те страны, которые эту нефть покупают. Оператором сделки выступает подведомственный Минэнерго «Промсырьеимпорт», который и ищет покупателей, готовых приобрети нефть.
В свою очередь торговый представитель России в Иране Андрей Луганский в интервью РИА Новости рассказал, что под «товарами» в первую очередь подразумеваются товары для железных дорог Ирана - «поставки рельсов, подвижного состава, локомотивов, электрификация железной дороги».
October 3rd, 2013
«…Англичане любят работать, а мы (иранцы) - наслаждаться прекрасным. Они любят сражения, а мы - покой. Это и позволило нам прийти к соглашению. Теперь нам не придется заботиться о безопасности наших границ. Англия берет на себя защиту Ирана. Англичане проложат дороги, построят дома, а вдобавок еще и заплатят нам. Потому что понимают, в какой степени мировая культура в долгу перед Ираном».
Курбан Саид. «Али и Нино» .
Долгие годы англичане защищали Иран и улучшали его инфраструктуру. Естественно, делали они это не ради персидской поэзии, а ради основного ресурса ХХ столетия – нефти. Для того, чтобы получить к ней доступ, Британской Империи еще во времена существования Персии пришлось вмешаться в местную политику.
Интересно, понимал ли герой известного романа, насколько глубоко он заблуждался? Возможно, англичане действительно ценили великую культуру Ирана. Однако защищали древнее государство и улучшали его транспортную инфраструктуру они не ради персидской поэзии, а ради основного ресурса ХХ столетия – нефти.
На берегах Темзы всегда отлично понимали, что именно наличие основных стратегических ресурсов и свободный доступ к ним делают государство устойчивым и процветающим. Ресурсы при этом могут быть разными – люди, вода, территория, пряности, полезные ископаемые, другие виды сырья. Неизменным остается одно – борьба за них является стержнем политики на протяжении всей истории человечества.
Oil seepage in South-West Persia
«… И елей, от которого блистает лицо его»
Британская империя проявляла интерес к Персии в течение длительного времени. Благодаря своему географическому положению, в XIX веке Персидское государство было ареной острого противостояния между Великобританией и Российской империей, которое было отчасти ослаблено лишь в 1907 году после подписания договора между двумя державами о разделе сфер влияния в Персии. В конце XIX века, когда стало понятно, что в недрах Ближнего Востока сосредоточены огромные запасы углеводородов, стратегическая значимость Персии возросла многократно.
К этому времени стало очевидно, что нефть в скором времени заменит уголь в качестве основного мирового топлива. У Великобритании же в конце XIX - начале XX века не было доступа к нефти, и она полностью зависела в этом отношении от поставок из США, России и Мексики. Англичане осознавали, что такая ситуация неприемлема и им необходимы нефтяные месторождения, которые они могли бы контролировать.
Такая возможность представилась в 1901 году, когда английский финансист Уильям Нокс д’Арси получил у персидского шаха Музаффара аль-Дина из династии Каджаров концессию на »добычу, разведку, разработку, переработку, экспорт и продажу натурального газа и нефти… в течение 60 лет». За концессию д’Арси выплатил шахскому правительству 20 тыс. фунтов стерлингов.
Уильям Д’Арси (1849-1917)
Также договор предусматривал, что шах получает 16% с продаж нефти (роялти) в случае успешной реализации проекта. Концессия охватывала территорию всей страны, за исключением пяти северных провинций, граничащих с Российской империей.
Задачу поиска нефти д’Арси, который предпочитал не покидать пределов Европы, поручил инженеру Джорджу Рейнолдсу. Однако в течение долгого времени, несмотря на значительные денежные вливания, не удавалось найти ни одного нефтяного месторождения. К 1904 году положение д’Арси стало критическим. В результате в 1905 году предприниматель заключил договор с шотландской фирмой Burmah Oil, которая продолжила финансирование проекта.
Весной 1908 года было принято решение прекратить поиски, так как уже почти никто не верил в успех предприятия. Рейнолдсу отправили телеграмму с приказом остановить работы. Однако инженер решил не прекращать попытки до получения официального письма. А через два дня, 26 мая 1908 года, из скважины в районе Машид-и-Сулейман на юго-западе Персии забил первый нефтяной фонтан. Вскоре были открыты и другие месторождения. Говорят, что о своем успехе Рейнолдс сообщил руководству короткой телеграммой: «См. псалом 103, стих 15″. В этом месте в Библии есть фраза – «… и елей, от которого блистает лицо его». В Лондоне поняли, что это – победа.
Месторождение Машид-и-Сулейман. Нефтяная скважина №1. 1908 г.
В 1909 году по инициативе Британского адмиралтейства была создана Англо-Персидская нефтяная компания (АПНК), 97% которой принадлежало Burmah Oil, финансировавшей с 1905 года мероприятия по разведке и добыче нефти. Остальные 3% принадлежали лорду Страткону, первому председателю компании, которому на тот момент было 89 лет. Основатель концессии забыт не был: Уильяму д’Арси был предложен пост директора, и он оставался в составе правления вплоть до своей смерти в 1917 году, хотя никакой серьезной роли в делах компании не играл. Рейнолдсу повезло меньше – его уволили через пару лет, выплатив незначительное пособие.
На страже британских интересов
Уже через пять лет после основания АПНК контрольный пакет акций компании стал принадлежать новому акционеру. А именно британскому правительству. Одну из ключевых ролей в этом соглашении сыграл Первый Лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль. В своем выступлении в парламенте в защиту сделки он утверждал, что «только принадлежащая англичанам Англо-Персидская нефтяная компания может защитить британские интересы». 20 мая 1914 года правительство Великобритании приобрело 51% акций АПНК. В тот же день было подписано соглашение между АПНК и Британским Адмиралтейством, по которому АПНК гарантировала поставку нефти адмиралтейству в течение 30 лет по фиксированной цене.
Прокладка первых труб для транспортировки нефти
Своевременность подобного шага очевидна - Первая мировая война разразилась всего через два месяца. Во многом благодаря именно персидской нефти английский флот в течение войны обладал значительным преимуществом перед флотами других держав. Кроме того, с момента обнаружения нефтяных месторождений в Персии позиции Британии в стране значительно окрепли, а после революции в России и окончания войны Персия окончательно оказалась в сфере влияния Лондона.
Формально Персия не была колонией Великобритании, однако после Первой мировой войны британцы осуществляли почти полный контроль над политической и экономической жизнью страны, которая и так была на грани хаоса. В результате действий британских, российских и турецких войск на территории Персии страна была близка к разорению. Двор погряз в коррупции. Усилились центробежные тенденции. Правящая династия Каджаров теряла контроль над ситуацией в стране и проявляла полную недееспособность.
На фоне подобного положения Лондон предпринял очередную попытку по укреплению интересов британской короны. В 1919 году было подписано соглашение, которое предусматривало отправку в Иран английских советников в различные подразделения государственного аппарата, создание смешанной комиссии из английских и иранских офицеров для реорганизации иранской армии по единому образцу и финансирование Англией вышеуказанных реформ путем займа в 2 млн фунтов стерлингов сроком на 70 лет. По данному соглашению Персия de facto становилась протекторатом Британии.
Соглашение вызвало негодование во всей стране. Чтобы хоть как-то снять напряжение, в 1920 году провели переговоры по поводу роялти, получаемых персидской стороной. В результате шахское правительство получило от АПНК 1 млн фунтов стерлингов. Интересно отметить, что интересы Персии на этих переговорах представлял… сэр Сидней Армитэйдж-Смит, сотрудник британского министерства финансов.
Шах Реза Пехлеви приветствует армии во время возвращения.
Недовольство бедственным положением в стране вылилось в итоге в переворот 1921 года, возглавляемый генералом Резой Пехлеви, командиром казачьей бригады, которая была сформирована русским правительством еще в довоенное время по просьбе шаха, и журналистом Саидом Зия. Ахмад-шах (наследник шаха Музаффары) был вынужден назначить Зия премьер-министром, а Пехлеви – главнокомандующим. Англичане достаточно быстро сориентировались в происходящих событиях и поддержали переворот. Британский представитель в Тегеране Герман Норман в разгар смуты способствовал захвату столицы казаками под предводительством Пехлеви.
При этом сегодня мало кто помнит, что зимой 1920-21 года казачьи бригады тренировались в городе Казвин под руководством подполковника британской армии Генри Смита, получали оружие и амуницию с английских складов. Платили им также англичане. Затем Норман смог стать посредником между правительством Зия и Пехлеви, и всячески выказывал поддержку новой власти, заявляя, что «Персии сейчас представился последний шанс, и если она его упустит, ничто не сможет спасти страну от большевизма».
Удержать власть Зия не сумел, во многом потому, что Лондон поставил на Пехлеви. Уже в 1923 году последний занял пост премьер-министра, а в 1925 году подготовил свержение династии Каджаров и стал новым шахом Персии.
Oil pipeline through Bakhtiary territory
Но ставки британцев на Пехлеви не оправдались в полной мере. Практически сразу после прихода новой власти было аннулировано соглашение 1919 года. Однако позиции Великобритании в Персии все же были крайне прочными. К этому времени в руках англичан находилась вся нефтеперерабатывающая промышленность. Им принадлежали нефтяные месторождения, транспортные сети, нефтеперерабатывающий завод в Абадане. Менеджеры, разумеется, тоже были исключительно подданные Британской империи. Но, пожалуй, наиболее парадоксальным фактом является то, что для внутреннего потребления Персия от АПНК нефть не получала, и персидское правительство было вынуждено импортировать ее из Советского Союза.
Чтобы хоть как-то изменить ситуацию, в 1928 году Реза Пехлеви потребовал пересмотра концессии Д’Арси. Были выдвинуты следующие требования: персидское правительство предоставляет АПНК новую концессию на 60 лет, а взамен АПНК соглашается на сокращение территории концессии, полный отказ от эксклюзивного права на транспорт и предоставление персидскому правительству значительного пакета акций.
На берегах Темзы сочли подобные условия чрезмерными и отклонили их. Переговоры продолжались безрезультатно еще четыре года.
Distribution of Anglo-Persian kerosene (Naft-e Irani)
За этот период положение в Персии стало катастрофическим. Инфляция была огромной. Денег на начатые военные, транспортные и образовательные реформы катастрофически не хватало. В связи с экономической депрессией 1929 года персидские доходы от нефти стремительно сокращались, но, как ни странно, значительно более быстрыми темпами, чем падали доходы АПНК. К тому же были значительно сокращены выплаты по роялти за 1931 год, и это притом, что за последние десять лет компания перечислила персидскому правительству меньше денег, чем должна была по договору. В итоге в ноябре 1932 года Реза Шах отменил концессию АПНК.
Британцы отказались признать аннулирование. Вопрос был направлен в Лигу Наций, которая призвала обе стороны придти к обоюдно приемлемому решению. Переговоры продолжились, и 29 апреля 1933 года было подписано новое соглашение. АПНК получало новую концессию на 60 лет (т.е. до 1993 года), но взамен пошла на определенные уступки: территория концессии сокращалась более, чем в четыре раза, были увеличены выплаты по роялти, персидскому правительству передавались 20% акций компании, а нефть для Ирана должна была продаваться по более низким ценам, чем для остальных потребителей.
Танки вдоль улиц обеспечивают порядок во время возвращения шаха Реза Пехлеви
Однако, если разобраться в условиях договора повнимательней, становится понятно, что АПНК не шла на чрезмерные для себя уступки. Она имела право выбрать, какие именно нефтяные месторождения оставить за собой, сделав выбор, разумеется, в пользу наиболее богатых и перспективных, а сумма ежегодных выплат персидскому правительству была меньше, чем налоговые отчисления в британскую казну. И самое главное - Британская Империя сохранила для себя источник бесперебойных поставок нефти.
В 1935 году Реза Шах сменил название страны - с Персии на Иран. А Англо-Персидская нефтяная компания стала соответственно называться Англо-Иранской нефтяной компанией (АИНК).
В 1909 году по инициативе Британского адмиралтейства была создана Англо-Персидская нефтяная компания (АПНК). А в 1935 году Реза Шах сменил название страны - с Персии на Иран, и Англо-Персидская нефтяная компания стала называться Англо-Иранской нефтяной компанией (АИНК). «Росбалт» продолжает рассказывать о том, как британцы «завоевывали» иранскую нефть (начало читайте ).
Перемены
Правление Шаха Резы Пехлеви закончилось в 1941 году, причем решающую роль в этом снова сыграли англичане, которые в 1921 году помогли ему придти к власти. Дело в том, что с началом Второй Мировой войны Шах активно высказывал свои симпатии в адрес Гитлера и Муссолини. Заигрывая с новыми потенциальными союзниками, он надеялся в итоге удалить англичан из Ирана. Однако, не дожидаясь, пока Шах перейдет от слов к каким-либо действиям, 25 августа 1941 года британские и советские войска перешли иранскую границу. Москва не могла допустить, чтобы прогермански настроенный Иран стал стартовой площадкой для нападения на СССР. А уже 16 сентября Реза Шах был вынужден отречься в пользу своего сына Мохаммеда Резы.
Оккупация Ирана закончилась в 1946 году. Но, несмотря на вывод британских войск, контроль Лондона над иранской политической и экономической жизнью не стал слабее. После окончания войны АИНК еще больше расширила производство. К концу 1940-х годов нефтеперерабатывающий завод в Абадане был крупнейшим в мире, а Иран являлся ведущим государством-экспортером нефти на Ближнем Востоке. Но все это мало способствовало восстановлению страны и улучшению жизни населения, так как отчисления иранскому правительству от продажи нефти были крайне незначительными.
В 1949 году на волне народного недовольства было создано оппозиционное движение Национальный Фронт, состоявшее из нескольких организаций. Его лидером стал Мохаммед Мосаддык, один из наиболее выдающихся политиков Ирана ХХ века. Сын принцессы из рода Каджаров и министра финансов при Насир аль-Дин Шахе, Мосаддык получил превосходное образование в Парижском Институте политических наук, а также в юридической школе в Швейцарии, где получил степень доктора юридических наук. По возвращению на родину в 1914 году, он стал принимать активное участие в политической жизни страны, провозгласив своими принципами национальное возрождение и прекращение иностранного контроля над экономикой и политикой Ирана.
Мухаммед Мосаддык (1882 - 1967)
С приходом к власти Резы Пехлеви Мосаддык был вынужден отправиться в изгнание в связи с постоянной критикой действующего режима, поэтому к активной политической жизни он вернулся только после того, как на престол взошел Мохаммед Реза.
В 1949 году Национальный Фронт прошел на выборах в парламент Ирана, меджлис. К этому времени Мосаддык поставил перед собой основную задачу: передачу нефтяной индустрии под контроль Ирана. В марте 1951 года Мосаддык представил на рассмотрение законопроект о национализации нефтяных месторождений, который сразу же был принят. Вскоре после этого, 28 апреля 1951 года Мосаддык был избран премьер-министром Ирана. Шах вынужден был одобрить это назначение. И уже 1 мая 1951 года закон о национализации нефтяной промышленности вступил в силу.
Иными словами, Мосаддык отобрал нефть у Англо-Иранской нефтяной компании, а значит, у британского правительства. При этом АИНК было предложено провести переговоры с целью определения компенсации за национализированные активы.
Как и ожидалось, это привело к прямой конфронтации правительства Мосаддыка с Великобританией. В Лондоне было принято решение оказать давление на иранского премьер-министра для достижения благоприятного решения вопроса (для Англии, разумеется), а в случае, если этого не удастся добиться – отстранить его от власти.
Гости в доме у Мохаммеда Мосаддыка.
Поначалу Великобритания обратилась в Международный Суд и ООН с просьбой разрешить спор вокруг национализации нефти. В результате на международном уровне было признано, что Иран имеет полное право контролировать свою нефть, а стороны призвали придти к соглашению. Лондон дважды пытался договориться с Мосаддыком, предложив поделить доходы от продажи нефти по принципу 50 на 50, но потерпел неудачу. Как следствие, британцы отказались напрямую вести диалог с Мосаддыком.
После этого Англия начала экономическую блокаду Ирана. Еще в мае 1951 года Англо-иранская нефтяная компания начала снижение производства, а в порт Абадана перестали приходить танкеры для загрузки нефтью. К концу июля к блокаде присоединились основные нефтяные компании мира. После провала переговоров АИНК объявила, что предпримет все возможные легальные меры против любой компании, покупающей иранскую нефть. Великобритания также обратилась к своим европейским союзникам с просьбой препятствовать их гражданам, пытающимся устроиться на работу в недавно созданную Национальную Иранскую нефтяную компанию (НИНК).
Заговор
После того, как договориться с Мосаддыком не удалось, отстранение от власти иранского премьер-министра стало целью номер один. План операции был разработан уже к началу лета 1951 года. При этом было очевидно, что обычной отставки в данном случае будет недостаточно. Учитывая огромную популярность Мосаддыка, необходимо было еще и дискредитировать его в глазах народа.
Тогда Великобритания и обратилась за помощью к своему ближайшему союзнику – США. В случае успеха Вашингтону пообещали значительную долю иранской концессии. В дополнение англичане решили разыграть антикоммунистическую карту, утверждая, что при Мосаддыке Иран рано или поздно непременно попадет в сферу влияния Советского Союза (и уж тогда об иранской нефти придется наверняка забыть).
Тем не менее, несмотря на заманчивое предложение относительно доступа к нефтяным ресурсам Ирана, изначально планы британцев не нашли в Белом Доме поддержки. Во-первых, американцы надеялись обратить в свою пользу национализацию нефти. Во-вторых, у администрации Трумэна возникали опасения, что в случае провала операции Иран окончательно выйдет из сферы влияния Запада и обратит свои симпатии в сторону СССР. К тому же, Мосаддык также обратился за помощью к США. Во время своего официального визита в Америку осенью 1951 года он сумел убедить Гарри Трумэна в своих антимарксистских позициях.
Американская пресса также была благосклонна к иранскому лидеру. Более того, в конце 1951 года журнал «Time» назвал Мосаддыка человеком года. В итоге вплоть до избрания Эйзенхауэра Вашингтон настаивал на продолжении переговоров между Великобританией и Ираном.
Мохаммед Мосаддык лежит в постели, разговаривая с Аллахъяром Салехом.
Тем временем отношения Лондона и Тегерана были испорчены окончательно. Осенью 1951 года Черчилль вновь занял пост премьер-министра. Возвращение доступа к иранской нефти было одной из его главных целей. Не будем забывать, что во многом благодаря именно его рекомендациям британское правительство выкупило контрольный пакет акций Англо-персидской нефтяной компании. Великобритания продолжила оказывать на Шаха давление, чтобы он отправил Мосаддыка в отставку и назначил пробритански настроенного политика Ахмеда Кавама.
В свою очередь, зная о подковерных играх Британии, в июле 1952 года Мосаддык обратился к Шаху с предложением о перестановке в правительстве, согласно с которым, помимо поста премьер-министра, он бы занимал должность министра обороны. Шах ответил отказом. Тогда Мосаддык пошел на рискованный шаг и подал в отставку. Новым премьером был назначен Кавам. Однако радость англичан была преждевременной. В результате по всей стране прошли массовые протесты. Активисты Национального Фронта вышли на улицы, скандируя «Мосаддык или смерть!». Выступление поддержало духовенство. В результате Кавам добровольно подал в отставку, а Мосаддык вновь стал премьер-министром, получив при этом и пост министра обороны.
Иранский премьер Мохаммед Мосаддык во время интервью.
16 октября были разорваны дипломатические отношения с Лондоном, и в самые кратчайшие сроки все сотрудники английского посольства и консульств были высланы из Ирана. Учитывая то, что к этому времени многие британские сотрудники уже были вынуждены покинуть страну, агентурная сеть Великобритании серьезно пострадала. Соответственно, глава отделения MI6 в Тегеране, Кристофер Монтегю Вудхаус, отправился в Вашингтон, чтобы еще раз попросить поддержать план свержения Мосаддыка.
На этот раз американцы отнеслись к идее гораздо более благосклонно, что легко объяснимо. Первая причина заключается в том, что в Белом доме сменился хозяин - в ноябре 1952 года новым президентом страны был избран Дуайт Эйзенхауэр, на которого разговоры британцев о мнимом просоветском настрое Мосаддыка действовали гораздо сильнее, чем на Трумэна. А вторая (и не исключено, что главная) причина - это то, что США сами потерпели неудачу в попытках договориться с Мосаддыком относительно иранской нефти. Осенью 1952 Штаты предложили иранскому премьеру план, который предусматривал создание консорциума, состоящего из ведущих мировых нефтяных компаний (разумеется, в том числе, из американских фирм), который бы покупал нефть у НИНК. Идея была отвергнута. И вскоре позиция Вашингтона относительно свержения Мосаддыка изменилась - британцы получили согласие на участие США в перевороте в Иране.
В кратчайшие сроки план отрешения Мосаддыка от власти был доработан. С американской стороны разработкой операции руководили Джон Фостер Даллес, госсекретарь США, и его брат Аллен Даллес, назначенный директором ЦРУ. Небезынтересным является тот факт, что оба брата являлись партнерами знаменитой юридической фирмы Sullivan and Cromwell, где работали до перехода на государственную службу (Джон Фостер достаточно длительное время даже являлся ее главой). А одним из главных клиентов этой компании как раз была… Англо-Иранская нефтяная компания.
Рабочие коммунисты на демонстрации с плакатами на тему свержения английского нефтяного господства во время англо-иранского нефтяного противостояния
Операция «Аякс»
Окончательно план свержения был утвержден правительствами Великобритании и США в июне 1953 года, однако первые шаги по его реализации начались еще раньше. Проведение операции, получившей кодовое название «Аякс», было поручено офицеру ЦРУ Кермиту Рузвельту, внуку президента США Теодора Рузвельта. Было решено, что пост премьер-министра займет генерал Фазлолла Захеди, давний политический враг Мосаддыка. Поэтому одной из основных составляющих секретной операции являлась его подготовка и подробный инструктаж. Первые контакты с Захеди, который, кстати, в 1943 году был арестован англичанами за сотрудничество с нацистами и выслан на 3 года в Палестину, прошли в середине февраля 1953 года через его сына Ардешира. Генерал Захеди с большим энтузиазмом принял идею переворота и выразил готовность во всем сотрудничать с американцами.
Также необходимо было подготовить общественное мнение и заручиться поддержкой Шаха Мохаммеда Резы. Осуществить первую задачу оказалось достаточно просто. Помогла тут давняя проблема Ирана – коррумпированность всех отраслей жизни страны. Прибыв в июне 1953 года в Иран, Рузвельт и его помощники стали проводить встречи с членами парламента, духовенством, военными, журналистами, издателями, общественными деятелями, подкрепляя свои аргументы весомыми взятками. Денег на это у них было достаточно – ЦРУ выделило на операцию $1 млн. В 1953 году это была внушительная сумма.
В стране начала разворачиваться пропаганда, обвиняющая Мосаддыка в коррупции, антиисламских и антимонархических взглядах, а также в сотрудничестве с коммунистической партией Туде. В разных городах страны начали проходить антиправительственные акции, участникам которых был предварительно выплачен гонорар. Как правило, подобные демонстрации приводили к столкновениям со сторонниками Мосаддыка, что заканчивалось кровопролитием. Борьба развернулась и в парламенте. В итоге к концу июля работа Меджлиса была попросту парализована.
Солдаты на дежурстве во время массовых беспорядков в Тегеране. Ноябрь 1953
Самые большие трудности возникли с Шахом, согласие которого было необходимо, чтобы придать перевороту легитимность. Он должен был подписать два указа: один об отставке Мосаддыка, другой – о назначении на пост премьер-министра Захеди. Однако Шах поначалу наотрез отказался действовать согласно с планом, опасаясь, что в случае провала заговора он может остаться без поддержки Британии и США, один на один с армией и разгневанной толпой, и лишиться трона. Чтобы убедить его, было решено действовать через его сестру, принцессу Ашраф, проживавшую в Париже. Поначалу она, как и ее брат, также отказалась участвовать в операции. Однако после личной встречи с агентами ЦРУ и MI6 она изменила решение.
Говорят, что решающую роль в перемене взглядов сыграли солидная сумма денег и норковая шуба. В конце июня принцесса вылетела в Тегеран и встретилась с братом. Однако ее миссия закончилась провалом.
Тогда за поддержкой обратились к генералу Норману Шварцкопфу (отцу того самого генерала Нормана Шварцкопфа-мл., который в 1991 году командовал операцией «Буря в пустыне»). В 40-х годах Шварцкопф возглавлял военную миссию США в иранской жандармерии, и было известно, что Шах симпатизирует ему. Щварцкопф провел ряд встреч с Шахом, уговаривая его подписать указы. Также несколько встреч с ним провел и Кермит Рузвельт. Однако Мохаммед Реза все еще колебался и требовал гарантий поддержки переворота правительствами США и Великобритании.
Гарантии того, что операция «Аякс» одобрена властями обоих государств, были предоставлены. Согласно договоренности, Черчилль сделал так, что по ВВС вместо обычной ежедневной фразы «Время - полночь» прозвучало «Точное время - полночь». А президент Эйзенхауэр на собрании губернаторов США в Сиэтле, которое состоялось 4 августа, сделал внезапное отступление от текста своего доклада и заявил, что «Соединенные Штаты не будут сидеть без дела и смотреть, как Иран падает за Железный Занавес». Шах все понял и обещал подумать. В итоге он подписал оба указа.
Нефтеперерабатывающие заводы, закрытые в Абадане во время англо-иранского нефтяного противостояния
В субботу, 15 августа полковник Нематолла Нассири доставил Мосаддыку указ о его отречении от власти. Однако Мосаддык был в курсе готовящегося переворота, и подобный визит не застал его врасплох. Он объявил, что указ – фальшивка, Нассири был арестован. Войска, лояльные Мосаддыку, установили во всем городе блокпосты. Захеди был объявлен в розыск. Также были арестованы оппозиционные депутаты, офицеры, которых подозревали в поддержке Захеди, а также министр двора. Шах в панике бежал сначала в Багдад, а потом в Рим. Фактически операция была сорвана.
Рузвельт и его команда были вынуждены импровизировать. Захеди был перевезен на секретную квартиру, где и оставался до конца переворота. Затем был предпринят целый ряд действий. В первую очередь были опубликованы указы Шаха о смещении Мосаддыка и назначении Захеди. Затем два репортера взяли интервью у сына Захеди, Ардешира. Он рассказал об указах и охарактеризовал попытку Мосаддыка арестовать его отца как переворот, так как Захеди был легально назначен премьером. Это интервью было быстро опубликовано в The New York Times и в других изданиях.
Далее необходимо было заручиться поддержкой военных. В армии стали циркулировать декларации, призывающие поддержать Шаха. Также обратились за помощью к гарнизонам в других городах Ирана. В итоге к городу была подведена колонна танков и бронемашин.
17 августа в Тегеране начались демонстрации, участникам которых предварительно было заплачено. На улицах и по радио звучали призывы отстранить Мосаддыка от власти и вернуть в страну Шаха. ЦРУ наняло людей, которые под видом сторонников коммунистической партии Туде устроили в городе погромы. Вскоре к ним присоединились настоящие члены Туде, не осведомленные о том, что это провокация.
Действия коммунистов, настоящих и мнимых, привели в ярость большую часть населения. Мосаддыка обвинили в пособничестве коммунистам. Число сторонников Захеди возросло. Демонстрации продолжились и в последующие два дня. Сам Мосаддык отказался посылать армию для того, чтобы подавить беспорядки, не желая ввергать страну в гражданскую войну. В этот же день к его дому подошли танки, начался штурм. В течение нескольких часов погибли около 300 человек, вокруг все было разрушено от артиллерийского огня. Мосаддык был вынужден бежать. На следующий день он сдался.
Демонстранты несут плакаты с корейским ребенком, используя смерть Хадж Али Размары для антиамериканской пропаганды
Послесловие
Шах с триумфом вернулся в Иран. Захеди стал премьер-министром. Дипломатические отношения с Великобританией были восстановлены. Мохаммед Моссадык провел три года в тюрьме. До своей смерти в 1967 году он оставался под домашним арестом.
Вопрос вокруг иранской нефти, которая и послужила яблоком раздора, также был решен. За основу был взят план, предложенный США Мосаддыку в конце 1952 года. В 1954 году правительство Захеди заключило с Международным нефтяным консорциумом договор, предоставляющий ему право добычи и переработки иранской нефти в течение 25 лет с возможностью продления договора.
Иран получал 50% от продажи нефти, что к этому времени было нормой на мировом нефтяном рынке. 40% акций консорциума были поделены поровну между пятью американскими нефтяными компаниями (Chevron, Exxon, Gulf, Mobil и Texaco), 6% получила французская фирма Compagnie Française de Pétroles, 14% - Royal Dutch Shell. Англо-Иранская нефтяная компания, в этом же году сменившая свое название на British Petroleum, сохранила за собой 40% акций. Также компания получила компенсацию от иранского правительства за ущерб, понесенный в результате национализации нефти, в размере 25 млн фунтов стерлингов. А учитывая то, что Royal Dutch Shell является совместным британо-нидерландским предприятием, фактически англичане сумели обеспечить себе контрольный пакет акций.
Англо-Иранская нефтяная компания меняет свое название
Но все же Великобритания утратила то влияние, которое она оказывала на политическую и экономическую жизнь Ирана. На протяжении длительного времени Туманный Альбион безупречно разыгрывал иранскую карту в целях обеспечения своих национальных интересов. Формально Иран никогда не входил в Британскую империю, однако de facto на протяжении практически полувека он находился в положении ее колонии. Этот контроль обеспечивался исключительно с одной целью - доступ к нефти. Без этого Британия не смогла бы удержать статус Великой Державы в ХХ веке, что отлично осознавал Уинстон Черчилль, когда весной 1914 года настаивал на покупке правительством контрольного пакета акций Англо-Персидской нефтяной компании.
Время подтвердило его правоту. Во время обеих мировых войн благодаря бесперебойным поставкам нефти из Ирана британские армия и флот были обеспечены дешевым топливом. Это способствовало тому, что и в 1919, и в 1945 году Великобритания оказалась в числе победителей. Что касается BP, наследницы АИНК, то она до сих пор входит в число ведущих нефтяных компаний мира.
В заключение хочется обратить внимание вот на какой момент. Когда в 1951 году разразился англо-иранский нефтяной кризис, британский гений в очередной раз проявился в том, что Лондон сумел решить свои проблемы чужими руками. Несмотря на то, что план свержения Мосаддыка был разработан британцами, его реализация была доверена Штатам. Во время переворота всю грязную работу выполнили американские спецслужбы, англичане же «скромно довольствовались вторыми ролями». И корни того, что врагом номер один для иранцев сегодня являются США, а вовсе не Британия, во многом лежат именно в 1953 году.
После исламской революции 1979 года Мосаддык почитается как национальный герой, а день, когда был принят закон о национализации нефти, является праздничным. А благодаря активным действиям ЦРУ в исторической памяти иранцев операция «Аякс» ассоциируется вовсе не с Великобританией, а с ее бывшей колонией. На фоне этих событий бесчинства АИНК в течение нескольких десятилетий отошли на задний план.
В конце концов, красиво уходить - тоже искусство, доступное далеко не каждому.
Татьяна Хрулева - http://www.rosbalt.ru/
А вот еще немного исторической информации по теме Англии, может кому то будет интересно: или вот , а вот интересные материалы, как Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -
Владимир Хомутко
Время на чтение: 5 минут
А А
Перспективы развития добычи нефти в Иране
После снятия с Ирана международных санкций на рынке черного золота появился еще один значимый игрок. О том, какое влияние может оказать на мировой рынок углеводородов появление иранской нефти и каковы перспективы этой отрасли в Иране – мы и поговорим в этой статье
Самым лучшим годом для иранской нефтедобычи стал 1976-ой. К тому моменту объемы добычи этого полезного ископаемого стабильно составляли 6 миллионов баррелей ежесуточно, а в конце 1976-го был достигнут исторический максимум – 6 миллионов 680 тысяч баррелей в день.
На тот момент лишь немногие страны мира (СССР, США и Саудовская Аравия) могли похвастаться большими суточными объемами добываемой нефти. Иран стал одним из лидеров мировой нефтедобычи.
После произошедшей в стране исламской революции, в течение трех с половиной десятков лет нефть Иран никогда не добывал в таких количествах. Максимальная нефтедобыча составляла две трети от пика середины семидесятых. И это притом, что запасы этого полезного ископаемого в Иране за последние полтора десятилетия увеличились почти на 70 процентов. Однако, опыт 70-х годов прошлого века говорит о том, что потенциал этой страны в области нефтедобычи весьма и весьма высок.
Влияние международных санкций
Введенные в 2011-ом году Соединенными Штатами, Европейским Союзом и ООН санкции привели к существенному сокращению объемов иранской нефтедобычи. Несмотря на то, что полностью отрезать эту страну от мирового рынка санкции не смогли (Китай, Индия, Турция, Южная Корея и Япония продолжали закупки иранских углеводородов), влияние наложенных ограничений все-таки было весьма существенным.
К примеру, запрет на продажу в Иран современных добывающих и перерабатывающих технологий вызвало значительное ухудшение технического состояния добывающих объектов, в результате чего качество иранского черного золота снизилось. Помимо этого, того, запрет ЕС, наложенный на страхование танкеров, существенно ограничивал экспортные возможности Ирана, поскольку больше 90 процентов такого страхования регулируют нормы европейского права.
В конце концов, иранская нефтедобыча значительно упала, главным образом за счет внеплановых остановок объектов с потерей от 18-ти до 20-ти процентов потенциального объема добычи. В количественном выражении из-за санкций снизилась на 800 000 баррелей в сутки, и после их отмены оно возвращается на мировые рынки.
Потребители иранского черного золота
Сразу после отмены санкций Иран сразу продал; миллиона баррелей своей нефти (четыре танкера) в Европу. Среди покупателей были такие известные нефтяные компании, так французская Total, испанская Cepsa и российская Litasco. Это – пятидневный объем продаж уровня 2012-го года, когда в Европу поставлялось ежедневно 800 тысяч баррелей этого полезного ископаемого.
Стоит сказать, что многие в прошлом крупные покупатели, к примеру, Shell (Англия-Голландия), Eni (Италия), Hellenic Petroleum (Греция) и нефтяные торговые дома Glencore, Vitol и Trafigura, пока только планируют возобновить закупки.
Основными препятствиями для полноценного возвращения объема продаж этого иранского энергоресурса после снятия санкций являются:
- отсутствие возможности проводить взаиморасчеты в долларах США;
- отсутствие четко установленного механизма реализации продукции в иных мировых валютах;
- нежелание банков предоставлять под такие сделки аккредитивы.
Помимо этого, кое-кто из бывших постоянных покупателей отмечают, что Тегеран не хочет смягчать условия продажи, которые существовали четыре года назад, а также не желает проявлять гибкость в своей ценовой политике. И это в то время, когда, во-первых, предложение этого сырья на рынке превышает спрос на него, а во-вторых, утерянная за время действия санкций доля иранского рынка в Европе уже захвачена другими поставщиками (Россией, Ираком и Саудовской Аравией).
Перед самым снятием с Ирана международных ограничений, нефтяные котировки с июня по август 2015-го рухнули сразу на 25 процентов. Несмотря на то, что специалисты прогнозирует постепенное возвращение цен на прежний уровень и их стабилизацию в диапазоне 45-65 долларов за баррель, дальнейшее направление рыночного тренда на этом рынке зависит в том числе и от того, как быстро и на какой объем вырастет иранская нефтедобыча.
Относительно это существует два главных прогноза. Согласно первому, сделанному Международным энергетическим агентством (EIA), потенциал Иран позволяет ему нарастить ежесуточный объем добычи примерно на 800 тысяч баррелей.
С другой стороны, специалисты этого же агентства прогнозируют увеличение на 300 тысяч баррелей в день в 2016-ом году. Такая разница в оценках объясняется EIA тем, что второй прогноз сделан с учетом того, что за время действия санкций добывающая инфраструктура Исламской Республики значительно ухудшилась, и для её восстановления уйдет некоторое время.
Возникает вопрос – насколько серьезно увеличение экспортного предложения черного золота на 0,8 миллиона тонн ежесуточно? Такой рост составляет примерно 1 процент от общемирового предложения. Этого вполне достаточно для возможных колебаний нефтяных котировок, однако мало для того, чтобы вызвать перенасыщение рынка.
Если говорить более конкретно, то в среднесрочной и более отдаленной перспективе стоимость углеводородного сырья обычно стремится к выравниванию на уровне цены добычи последнего удовлетворяющего спрос барреля.
Стоит учитывать и тот факт, что низкий уровень ценовых котировок, который держится долгое время, резко снижает объем капиталовложений в разработку новых, еще не освоенных месторождений, результатом чего становится выработка и закрытие существующих скважин при отсутствии новых промыслов, а это приводит к сокращению поставок и рост цен. С другой стороны, такой рост привлекает инвестиции (если цена превышает некий предельный уровень), что приводит к появлению дополнительных и более дорогих источников углеводородного сырья.
Исходя из вышесказанного, скорее всего появление Ирана как сравнительно небольшого источника более дешевого сырья повлияет на стоимость нефти гораздо в меньшей степени, чем это было в жестких условиях пресловутого «лета 2014-го». Скорее всего, Ирану со временем по силам будет нарастить объем своего предложения на 0,8 миллиона баррелей в день, но котировки 2016 года и начала 2017-го по-прежнему останутся в диапазоне от 45-ти до 65-ти долларов США за один баррель.
Если заглянуть в будущее немного дальше (на 3-5 лет), то в этой перспективе возвращение Ирана на мировой рынок нефти может оказать более значительное влияние. За несколько прошедших лет на Ближнем Востоке прокатилась целая волна открытий новых залежей углеводородов, причем объемами – выше среднего. Иран полностью освоить эти резервы пока не в состоянии, поскольку доступ к передовым технологиям и мировому опыту у этой страны ограничен.
Однако, доказанный объем нефтяных запасов в этой стране на сегодняшний момент – самый высокий за всю её историю. Кроме того, текущий уровень развития производства пока не способен покрывать соответствующие государственные расходы, а Иран, в отличие от ОАЭ, Кувейта и Саудовской Аравии, не обладает крупным инвестиционным фондом, способным компенсировать бюджетный дефицит.
Вследствие этого нефть Ирана пойдет в большей своей части на экспорт, но для этого необходимо обратить внимание на нормативно-правовую базу Исламской Республики, которая является серьезной проблемой для сотрудничества с иностранными партнерами, которые готовы вкладываться деньгами и технологиями в энергетику Ирана. Дело в том, что иранской Конституцией запрещено как иностранное, так и вообще частное владение полезными ископаемыми, а такая распространенная в мире форма партнерства, как соглашение о разделе добываемой продукции, законодательно запрещена.
Зарубежные инвесторы могут участвовать в разведке и добыче природных ресурсов только посредством контрактов обратного выкупа. Такие контракты являются, по сути, аналогами договоров на оказание услуг, по которым иностранные инвесторы могут проводить разведку и разработку найденных месторождений только при одном условии – после начала добычи все управление промыслом берет на себя либо Национальная иранская нефтяная компания (НИНК), либо одна из её «дочек».
Права на такое управления выкупаются у инвестора по оговоренной заранее цене. Такое сотрудничество неинтересно многим иностранным компаниям.
Однако, есть и сдвиги в положительном направлении. К примеру, а 2014-ом году в иранском Министерстве нефти заявили о своих планах по внедрению IPC – единых нефтяных контрактов, которые по сути позволяют создавать совместные предприятия на срок от 20-ти до 25-ти лет, что вдвое продолжительнее, чем существующие контракты обратного выкупа продукции.
Если законодательно утвердят такую новую форму сотрудничества, то инвестиционная привлекательность Ирана в глазах международных нефтяных компаний значительно возрастет, а это может привести к интенсификации иранской нефтедобывающей отрасли.
Согласно оценкам некоторых аналитиков, приток новых инвестиций может в течение последующих пяти лет повысить объемы разведки и добычи иранской нефти на 6 процентов в год, что, если сравнить с прогнозируемыми 1,4 процента в остальных ближневосточных странах, выглядит впечатляюще. Если этот сценарий будет реализован, при условии сохранения прежнего уровня спроса на углеводороды, нефтяные котировки могут а 2020-му году достигнуть отметки 60-80 долларов за баррель, а если нет – то цена может быть на 10-15 процентов выше.
Однако, при позитивном для Ирана развитии событий производство необходимо продолжать до тех пор, пока затраты на нефтедобычу находятся на низком уровне (легкоизвлекаемые запасы) и позволяют быстро вернуть вложенные капиталы. А это приведет к быстрой выработке таких промыслов, что сильно снизит их значимость (к примеру, сланцевая скважина, как правило, за первые три-пять лет выдает 80 процентов своих запасов).
Нельзя не сказать, что появление значительных объемов иранского черного золота на мировом рынке негативно отразится на сланцевой добыче в Соединенных Штатах, а также (пусть и в меньшей степени) на морской добыче Северо- и Южноамериканских стран, Африканского, Азиатского и Дальневосточного российского регионов.
Выход иранской нефти на мировой рынок открывает широкие возможности для международных нефтяных компаний, особенно, если будут утверждены контракты IPC. После ограничения доступа к передовым мировым технологиям нефтедобычи в течение нескольких лет действия санкций, иранская добывающей промышленность нуждается в помощи извне, а нынешнее финансовое положение страны подразумевает всемерную заинтересованность в устранении препятствий для международного сотрудничества в этой сфере.
Помимо этого, поскольку добыче будет уделяться первостепенное значение, похожая ситуация может возникнуть в смежных инфраструктурных сферах (например, в трубопроводной системе Ирана, которая должна будет обеспечить транспорт дополнительных объемов сырья, и в сфере производства нефтепродуктов, предприятия которой за время действия санкций безнадежно устарели).
У этой страны есть все возможности, позволяющие снизить затратность и повысить эффективность, к примеру. нефтепромысловых услуг, оказываемых иностранными подрядчиками, а также уменьшить другие внешние издержки.
Например, низкая цена на нефть, как мы уже говорили ранее, значительно сокращает объем проводимых разведывательных работ, а также в разработку дорогостоящих месторождений с трудноизвлекаемыми запасами. В результате обслуживающие такие работы компании сталкивается с переизбытком производственных мощностей, что делает их намного более «сговорчивыми» в плане снижения стоимости их работ.
Для национальных нефтяных компаний Ближнего Востока, в чьем ведении все еще находятся достаточно дешевые запасы углеводородного сырья, с целью оправдания продолжения притока инвестиций, необходимо сосредоточится на улучшении качества снабжения, что даст реальные возможности значительно снизить свои затраты без каких-либо реальных капитальных вложений.
Кроме того, недорогое сырье – это дешевые продукты его переработки. В отличие от природного газа, чьи поставки географически гораздо более локальны, стоимость готовых нефтепродуктов, как правило, коррелируется с ценой на сырую нефть, а это значит, в условиях постоянно снижающегося спроса котировки на нефтепродукты падают с большей скоростью, чем на природный газ. Если Иран выйдет на мировой рынок с дополнительными установками газового крекинга, которые достаточно несложно поставить на поток, в условиях постоянно растущей газодобычи это окажет серьезное ценовое давление.
Если учитывать тот факт, что в Иране практически нет объектов переработки природного газа для дальнейшего экспорта получаемой продукции (на строительство которых могут уйти годы), то возможность получить дополнительную прибыль от излишков иранского природного газа сводится к двум вариантам: или строительство новых газопроводов по типу такого, который соединяет Азербайджан, Армению и Турцию, или организация своей газопереработки.
Последний вариант Иран активно прорабатывает, планируя строительство дополнительных газопроводов, призванных обеспечить сырьем новые нефтехимические заводы западной части государства. И не только планирует. К примеру, 1 500 километров Западного этиленового трубопровода уже практически построены и в ближайшем будущем будут введены в эксплуатацию.
Возвращение такого крупного игрока, как Иран, на мировой рынок углеводородов, потребует пересмотреть сравнительную доходность продуктов, получаемых из различных видов углеводородного сырья. Как дешевые нефтяные фракции хороши для крекинговых процессов, так и дешевая иранская нефть привлекательна для нефтепереработчиков, а это – дополнительные инвестиционные возможности для этого государства.
В районе Персидского залива уже ведутся работы по нескольким проектам, призванным увеличить пропускную способность (даже без учета Ирана).
Многие международные нефтяные корпорации и частные нефтяные компании, из-за низких цен на нефть попавшие в затруднительную с финансовой точки зрения ситуацию, по всему миру избавляются от своих нефтеперерабатывающих активов. В такой ситуации для ближневосточных национальных нефтяных компаний появляется возможность осуществить целый ряд весьма выгодных приобретений и слияний.
Снятие международных санкций с Ирана и вызванное этим фактом увеличение объемов предлагаемых на рынке углеводородов позволяет с высокой долей уверенности предположить, что также. как в 80-х годах прошлого столетия, мир стоит на пороге потенциально долгого временного периода низких нефтяных котировок.