Михаи́л Дми́триевич Ско́белев (17 сентября - 25 июня [7 июля ] ) - русский военачальник и стратег , генерал от инфантерии (1881), генерал-адъютант (1878).
Энциклопедичный YouTube
1 / 5
✪ 57. Михаил Скобелев.
✪ Лекция 8. От Давида до Соломона. Скобелев Михаил Анатольевич
✪ 57 Михаил Дмитриевич Скобелев
✪ Полководец, Суворову равный. Генерал Скобелев М.Д.
✪ Лекция 8. От Давида до Соломона. Скобелев Михаил Анатольевич. Ответы на вопросы
Субтитры
Биография
Детство и отрочество
До шести лет он воспитывался дедом и другом семьи, ключарём Петропавловского собора Григорием Добротворским. Затем - гувернером-немцем , с которым у мальчика отношения не сложились. Потом он был отправлен в Париж , в пансионат к французу Дезидерию Жирарде. Со временем, Жирарде стал близким другом Скобелева и последовал за ним в Россию, где был на правах домашнего учителя семьи Скобелевых.
Михаил Скобелев продолжил образование в России. В 1858-1860 годах Скобелев готовился к поступлению в Санкт-Петербургский университет под общим наблюдением академика А. В Никитенко , затем, в течение года, его занятиями руководил Л. Н. Модзалевский . В 1861 году Скобелев успешно сдал экзамены и был принят своекоштным студентом по математическому разряду, но проучился совсем недолго поскольку университет был временно закрыт из-за студенческих беспорядков.
Военное образование
22 ноября 1861 года Михаил Скобелев поступил на военную службу в Кавалергардский полк . После сдачи экзамена Михаил Скобелев 8 сентября 1862 года произведён в портупей-юнкера , а 31 марта 1863 года в корнеты . В феврале 1864 года он сопровождал в качестве ординарца , генерал-адъютанта графа Баранова , командированного в Варшаву для обнародования Манифеста об освобождении крестьян и о наделении их землёй. Скобелев попросил о переводе в лейб-гвардейский Гродненский гусарский полк , который проводил военные действия против польских мятежников, и 19 марта 1864 года он был переведён. Ещё до перевода Михаил Скобелев провёл отпуск в качестве добровольца в одном из полков, преследовавшего отряд Шпака.
С 31 марта Скобелев в отряде подполковника Занкисова участвует в уничтожении восставших. За уничтожение отряда Шемиота в Радковицком лесу Скобелев был награждён орденом Святой Анны 4-й степени «за храбрость». В 1864 году он отправился в отпуск за границу, посмотреть театр военных действий датчан против немцев. 30 августа 1864 года Скобелев был произведён в поручики .
Осенью 1866 года он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба . По окончании курса академии в 1868 году Скобелев стал 13-м из 26 офицеров причисленных к Генеральному штабу . У Скобелева были неблестящие успехи по военной статистике и съёмке и особенно по геодезии , но это исправлялось тем, что по предметам военного искусства Скобелев был вторым, а по военной истории первым во всём выпуске, а также был в числе первых по иностранным и русскому языку, по политической истории и по многим другим предметам.
Первые дела в Азии
В виду ходатайства командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-адъютанта фон Кауфмана I-го , Михаил Дмитриевич Скобелев, произведён в штабс-ротмистры и в ноябре 1868 года был назначен в Туркестанский округ. На место службы, в Ташкент , Скобелев прибыл в начале 1869 года и сначала состоял в штабе округа. Михаил Скобелев изучал местные способы ведения боя, также производил разведки и участвовал в мелких делах на бухарской границе, причём выказал личную храбрость.
В конце 1870 года Михаил был командирован в распоряжение главнокомандующего Кавказской армией, а в марте 1871 года Скобелев был отправлен в Красноводский отряд, в котором командовал кавалерией. Скобелев получил важное задание, с отрядом он должен был произвести разведку путей на Хиву . Он произвёл разведку пути к колодцу Сарыкамыш, причём прошёл по сложной дороге, при недостатке воды и палящей жаре, от Муллакари до Узункую, 437 км (410 вёрст) в 9 дней, и обратно, до Кум-Себшен, 134 км (126 вёрст) в 16,5 часов, со средней скоростью 48 км (45 вёрст) в день; при нём находилось только три казака и три туркмена.
Скобелев представил подробное описание маршрута и отходящих от колодцев дорогах. Однако Скобелев самовольно просмотрел план предстоящей операции против Хивы , за что был уволен в 11-месячный отпуск летом 1871 года и отчисления его в полк. Однако в апреле 1872 года он был снова причислен к главному штабу «для письменных занятий». Участвовал в подготовке полевой поездки офицеров штаба и петербургского военного округа в Ковенскую и Курляндскую губернии, а затем сам принял в ней участие. После чего 5 июня был переведён в Генеральный штаб капитаном с назначением старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии, в Новгород , а уже 30 августа 1872 года был назначен в подполковники с назначением штаб-офицером для поручений при штабе московского военного округа. В Москве он пробыл недолго и вскоре был прикомандирован к 74-му пехотному Ставропольскому полку для командования батальоном. Требования службы там он выполнял исправно. С подчинёнными и начальством Скобелев установил хорошие отношения.
Хивинский поход
Весной 1873 года Скобелев принимает участие в хивинском походе в качестве офицера генерального штаба при Мангишлакском отряде полковника Ломакина. Хива была целью для российских отрядов, выдвигавшихся с разных точек: Туркестанского, Красноводского, Мангишлакского и Оренбургского отрядов. Путь Мангишлакского отряда хоть и не был самым длинным, но всё же был сопряжён с трудностями, которые увеличивались вследствие нехватки верблюдов (всего 1500 верблюдов на 2140 человек) и воды (до полведра на человека). В эшелоне Скобелева пришлось навьючить всех строевых лошадей, так как верблюды не могли поднять всё, что предполагалось на них везти. Вышли 16 апреля , Скобелев, как и другие офицеры, шёл пешком.
При прохождении отрезка от озера Кауды до колодца Сенек (70 вёрст), на половине пути кончилась вода. 18 апреля достигли колодца. Скобелев показал себя в трудной ситуации умелым командиром и организатором и при выступлении 20 апреля из Биш-акты уже командовал передовым эшелоном (2, позже 3 роты, 25-30 казаков, 2 орудия и команда сапёров). Скобелев поддерживал в своём эшелоне идеальный порядок и в то же время заботился о нуждах солдат. Войска прошли 200 вёрст (210 км) от Биш-акты до Ильтедже довольно легко и прибыли в Ительдже к 30 апреля.
Скобелев всё время проводил разведки с целью обезопасить проход войска и осмотра колодцев, продвигаясь с конным отрядом перед войском с целью защиты колодцев. Так 5 мая возле колодца Итыбая, Скобелев с отрядом из 10 всадников встретил караван перешедших на сторону Хивы казахов. Скобелев несмотря на численный перевес противника бросился в бой, в котором получил 7 ран пиками и шашками и до 20 мая не мог сидеть на коне.
По выбытии Скобелева из строя Мангишлакский и Оренбургский отряды соединились в Кунграде и, под руководством генерал-майора Н. А. Верёвкина , продолжали движение к Хиве (250 вёрст) по весьма пересечённой местности, перерезанной множеством каналов, заросшей камышами и кустами, покрытой пашнями, заборами и садами. Хивинцы, численностью 6000 человек, пытались остановить российский отряд у Ходжейли, Мангыта и других населённых пунктов, но безуспешно.
Скобелев возвратился в строй и 21 мая с двумя сотнями и ракетной командой, двинулся к горе Кобетау и вдоль арыка Карауз для разорения и уничтожения туркменских аулов , дабы наказать туркменов за враждебные действия против русских; поручение это он исполнил в точности.
22 мая, с 3 ротами и 2 орудиями, он прикрывал колёсный обоз, причём отбил целый ряд атак неприятеля, а с 24 мая, когда русские войска стояли у Чинакчика (8 вёрст от Хивы), хивинцы атаковали верблюжий обоз. Скобелев быстро сообразил в чём дело и двинулся с двумя сотнями скрыто, садами, в тыл хивинцам, наткнулся на большой отряд в 1000 человек, опрокинул их на подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил её в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов.
28 мая главные силы генерала Н. А. Верёвкина произвели рекогносцировку городской стены и овладели неприятельским завалом и трёхорудийной батареей , причём, ввиду раны Н. А. Верёвкина, командование операции перешло к полковнику Саранчову. Вечером явилась из Хивы депутация для переговоров о капитуляции. Её направили к генералу К. П. Кауфману .
29 мая генерал К. П. Кауфман вступил в Хиву с южной стороны. Однако из-за господствовавшего в городе безвластия, северная часть города не знала о капитуляции и не открыла ворота, что вызвало штурм северной части стены. Михаил Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первым пробрался вовнутрь крепости и хотя был атакован неприятелем, но удержал за собой ворота и вал. Штурм был прекращён по приказу генерала К. П. Кауфмана, который в это время мирно вступал в город с противоположной стороны.
Хива покорилась. Цель похода была достигнута, несмотря на то, что один из отрядов, Красноводский, до Хивы так и не дошёл. Для выяснения причины случившегося Скобелев вызвался выполнить разведку не пройденного полковником Маркозовым участка пути Змукшир - Ортакую (340 вёрст). Задача была сопряжена с большим риском. Скобелев взял с собой пять всадников (в том числе 3 туркмена) и выступил из Змукшира 4 августа. В колодце Даудурь воды не оказалось. Когда до Ортакую оставалось ещё 15-25 миль, Скобелев, утром 7 августа, возле колодца Нефесь-кули наткнулся на туркмен и с трудом спасся. Пробиться не было возможности, а потому Михаил Скобелев 11 августа вернулся к исходному пункту, пройдя более 600 вёрст (640 км) за 7 дней, а затем представил генералу Кауфману надлежащее донесение. Стало ясно, что для переправки Красноводского отряда к Змукширу, при безводном переходе в 156 вёрст, нужно было принять своевременные меры. За эту разведку Скобелев был награждён орденом святого Георгия 4-й степени (30 августа 1873 года).
Зимой 1873-1874 годов Скобелев был в отпуске и провёл его большей частью в южной Франции . Но там он узнал о междоусобной войне в Испании , пробрался в расположение карлистов и был очевидцем нескольких сражений.
22 февраля Скобелев был произведён в полковники , 17 апреля назначен флигель-адъютантом с зачислением в свиту Его Императорского Величества .
17 сентября 1874 года Скобелев был командирован в Пермскую губернию для участия во введении в действие приказа о воинской повинности.
Генерал-майор
В апреле 1875 года Скобелев вернулся в Ташкент и был назначен начальником военной части российского посольства, отправляемого в Кашгар . Он должен был оценить во всех отношениях военное значение Кашгара. Посольство это направилось в Кашгар через Коканд , правитель которого Худояр-хан находился под русским влиянием. Однако последний своей жестокостью и корыстолюбием вызвал против себя восстание и был низложен в июле 1875 года, после чего бежал в русские пределы, в город Ходжент . За ним двинулось и русское посольство, прикрываемое Скобелевым с 22 казаками. Благодаря его твёрдости и осторожности, эта команда, не пуская в ход оружия, без потерь довела хана до Ходжента.
В Коканде вскоре восторжествовали повстанцы, руководимые талантливым вождём кипчаков Абдуррахманом -автобачи; на ханский престол был возведён сын Худояра Наср-еддин; был провозглашён «газават »; в начале августа кокандские войска вторглись в русские пределы, осадили Ходжент и взволновали туземное население. Скобелев был послан с двумя сотнями для очищения окрестностей Ташкента от неприятельских шаек. 18 августа к Ходженту подошли главные силы генерала Кауфмана (16 рот 8 сотен при 20 орудиях); Скобелев был назначен начальником конницы.
Между тем кокандцы сосредоточили у Махрама до 50 000 человек при 40 орудиях. При движении генерала Кауфмана к Махраму, между Сыр-Дарьей и отрогами Алайского хребта , неприятельские конные массы угрожали атакой, но после выстрелов русских батарей рассыпались и исчезали в ближайших ущельях. 22 августа войска генерала Кауфмана взяли Махрам. Скобелев с конницей стремительно атаковал многочисленные неприятельские скопища пеших и конных, обратил в бегство и преследовал более чем на 10 вёрст, своевременно пользуясь поддержкой ракетной батареи, сам при этом был легко ранен в ногу. В этом сражении Михаил Дмитриевич показал себя блестящим кавалерийским начальником и русские войска одержали убедительную победу.
Скобелев явился на балканский театр военных действий очень молодым и полуопальным генералом. Скобелев показал выдающиеся образцы военного искусства и заботу о подчинённых, а также проявил себя хорошим военным администратором.
Скобелев после войны стал очень знаменит. 6 января 1878 года он был пожалован золотой шпагой с бриллиантами, с надписью «за переход через Балканы», но отношение к нему начальства оставалось неблагоприятным. В письме одному родственнику 7 августа 1878 года он писал: «Чем более проходит времени, тем более растёт во мне сознание моей невиновности перед Государем, а потому чувство глубокой скорби не может меня покинуть … только обязанности верноподданного и солдата могли заставить меня временно примириться с невыносимой тяжестью моего положения с марта 1877 года. Я имел несчастье потерять доверие, мне это было высказано и это отнимает у меня всякую силу с пользой для дела продолжать службу. Не откажи поэтому… своим советом и содействием для отчисления меня от должности, с зачислением… по запасным войскам». Но постепенно горизонт перед ним проясняется и обвинения с него были сняты. 30 августа 1878 года Скобелев был назначен генерал-адъютантом к императору России, что говорит о возвращении к нему доверия.
После войны Михаил Дмитриевич занялся подготовкой и обучением вверенных ему войск в суворовском духе. 4 февраля 1879 года он был утверждён в должности командира корпуса и выполнял различные поручения в России и за границей. Скобелев уделил внимание оценке некоторых сторон военной системы Германии, которую он считал самым опасным противником Российской империи, сильно сближается со славянофилами .
Генерал от инфантерии
В январе 1880 года Скобелев назначается командующим военной экспедиции против текинцев . Скобелев составил план, который был утверждён и должен быть признан образцовым. Целью его было нанести решительный удар туркменам-текинцам, населявшим Ахал-текинский оазис. Со своей стороны узнав о походе текинцы решили переселиться в крепость Денгиль-Тепе (Геок-Тепе) и ограничиться отчаянной защитой только этого пункта.
В крепости Денгиль-Тепе было 45 тысяч человек, из них защитников 20-25 тысяч; они имели 5 тысяч ружей, множество пистолетов, 1 орудие и 2 зембурека . Текинцы производили вылазки, преимущественно ночью и наносили немалый урон, захватив даже однажды знамя и два орудия.
Скобелев сам сделал вылазку, прошёл весь путь, проверил все колодцы, дороги и после этого вернулся назад к своим войскам. Затем начался штурм.
Штурм крепости был произведён 12 января 1881 года. В 11 часов 20 минут дня был произведён взрыв мины. Восточная стена упала и образовала удободоступный обвал. Пыль ещё не улеглась, когда колонна Куропаткина поднялась в атаку. Подполковнику Гайдарову удалось овладеть западной стеной. Войска теснили неприятеля, который однако оказывал отчаянное сопротивление. После долгого боя текинцы бросились в бегство через северные проходы, за исключением части, которая осталась в крепости и, сражаясь, погибла. Скобелев преследовал отступающего врага на протяжении 15 вёрст. Русские потери за всю осаду со штурмом составили 1104 человека, а во время штурма было потеряно 398 человек (в том числе 34 офицера). Внутри крепости были взяты: до 5 тысяч женщин и детей, 500 персов-рабов и добыча, оценённая в 6 млн рублей.
Большинство же склонялось к версии, что Скобелев был убит, что «белый генерал» пал жертвой германской ненависти. Присутствие при его смерти «немки» придавало этим слухам, казалось, большую достоверность. «Замечательно, - отмечал современник, - что и в интеллигентных кругах держалось такое же мнение. Здесь оно выражалось даже более определённо: назывались лица, которые могли участвовать в этом преступлении, направленном будто бы Бисмарком … Этим же сообщением Бисмарку приписывалась пропажа плана войны с немцами, разработанного Скобелевым и выкраденного тотчас после смерти М. Д. Скобелева из его имения».
Эту версию поддерживали и некоторые представители официальных кругов. Один из вдохновителей реакции князь Н. Мещерский в 1887 году писал Победоносцеву : «Со дня на день Германия могла наброситься на Францию, раздавить её. Но вдруг благодаря смелому шагу Скобелева сказалась впервые общность интересов Франции и России, неожиданно для всех и к ужасу Бисмарка. Ни Россия, ни Франция не были уже изолированы. Скобелев пал жертвою своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются. Пали ещё многие, но дело было сделано».
Ходили также слухи, что Скобелев замышлял арестовать царя и заставить его подписать конституцию, и по этой причине он якобы был отравлен полицейскими агентами.
Я дошел до убеждения, что всё на свете ложь, ложь и ложь… Всё это - и слава, и весь этот блеск ложь… А ведь чего, чего стоит эта ложь, эта слава? Сколько убитых, раненых, страдальцев, разорённых!.. Объясните мне: будем ли мы с вами отвечать Богу за массу людей, которых мы погубили в боях.
В. И. Немирович-Данченко. «Скобелев»
Память о Скобелеве
Памятники
До революции на территории Российской Империи было установлено не менее шести памятников генералу М. Д. Скобелеву, но ни один из них не сохранился до нашего времени.
В 2005 году рассматривалось предложение о сооружении памятника генералу Скобелеву в Ильинском сквере в Москве .
9 декабря 2014 года в Москве около здания Академии Генерального штаба был торжественно открыт новый памятник , созданный по инициативе Российского военно-исторического общества . Памятник состоит из четырёхметровой бронзовой конной статуи генерала Скобелева на гранитном постаменте. Автор памятника народный художник России Александр Рукавишников .
Имя Скобелева
- В 1910-1924 годах город Фергана (Узбекистан) назывался Скобелев.
- В 1912-1918 годах Тверская площадь в Москве называлась Скобелевская площадь.
- Его именем названа улица в Москве , а также проспект в Санкт-Петербурге - Скобелевский проспект (1886).
- Сразу после смерти генерала М. Д. Скобелева в его честь был переименован парусно-винтовой корвет «Витязь» .
- В период Гражданской войны имя «Скобелев» носил бронепоезд ВСЮР.
- В болгарском городе Плевен есть парк-музей имени генерала Скобелева, на территории которого располагается здание с панорамой «Плевенская эпопея» . Памятник-бюст М. Д. Скобелеву в настоящее время также находится в Плевене , рядом с домом-музеем Царя-Освободителя Александра II .
- В городе Поморие (Болгария) одна из улиц в центральной части города названа «Генерал Скобелев».
- Именем М. Д. Скобелева назван один из центральных бульваров в болгарской столице - Софии , а на стене одного из домов стоит мемориальная плита с именем и образа генерала.
- Имя русского генерала носят пять болгарских сёл :
- Скобелевская (Краснодарский край)
Мемориал-музей
В 1962 году заброшенная могила полководца и его родителей в родовом имении Скобелевых селе Спасское Ряжского уезда,
Михаил Дмитриевич Скобелев — краткая биография
Михаил Дмитриевич Скобелев — большая подробная статья из XVIII тома Русского биографического словаря А.А. Половцова
Будущий герой России и любимец армии Михаил Скобелев родился 17 сентября 1843 г. в военной семье: он был первенцем у поручика Кавалергардского полка, впоследствии участника Крымской войны, кавалера почетной золотой шпаги. Дедушка Михаила, Иван Никитич, в Отечественную войну 1812 г. состоял адъютантом у самого Кутузова, дослужился до чина генерала от инфантерии, был комендантом Петропавловской крепости и одновременно оригинальным военным писателем и драматургом. Дед был главной фигурой в домашнем воспитании внука. После его смерти мать юного Скобелева решила направить сына во Францию, где он обучался в пансионе, овладел большим объемом знаний и несколькими языками. Вернувшись на родину, Михаил в 1861 г. поступил в Петербургский университет, но вскоре семейные традиции взяли верх, и он подал прошение царю о зачислении его юнкером в Кавалергардский полк. Так началась его военная служба.
22 ноября 1861 г. 18-летний Михаил Дмитриевич Скобелев в строю кавалергардов принес присягу на верность Государю и Отечеству и с рвением начал постигать азы военного дела. В марте 1863 г. он стал офицером, в следующем году перевелся в лейб -гвардии Гродненский гусарский полк, носивший имя героя Отечественной войны 1812 г. Я. Кульнева, произведен в поручики. В воспоминаниях офицеров Гродненского полка он остался «истым джентльменом и лихим кавалерийским офицером».
В 1866 г. Михаил Скобелев, блестяще сдав вступительные экзамены, поступил в Академию Генерального штаба. Это была эпоха расцвета академии, в которой преподавали такие видные военные ученые, как Г. Леер, М. Драгомиров, А. Пузыревский. Но темпераментному офицеру учеба давалась нелегко, он то упорно занимался, восхищая преподавателей своими знаниями, то бросал ходить на лекции, предаваясь холостяцким пирушкам. Вероятно, ему не удалось бы окончить курс академии, если бы не профессор Леер, который своим верным чутьем угадал в нем исключительные военные дарования и опекал его. По ходатайству Леера штабс-ротмистр Скобелев по выпуску из академии был зачислен в штат офицеров Генерального штаба.
В последующие четыре года Михаил Дмитриевич в качестве представителя Генерального штаба побывал на границе с Бухарским ханством, выезжал на Кавказ, под руководством Н. Столетова участвовал в экспедиции на юго-восточные берега Каспийского моря. В 1872 г. Скобелев стал подполковником. В 1873 г. он участвовал в Хивинском походе русских войск под командованием генерала К. Кауфмана, имевшем целью принудить хивинского хана к мирным отношениям с Россией.
Скобелев возглавлял авангард Мангышлакского отряда, в стычках с противником получил несколько легких шашечных ранений, но оставался в строю, принял участие во взятии Хивы. Его мужество и храбрость были замечены всеми. Отважный офицер получил свою первую боевую награду — орден святого Георгия 4-й ст.
В 1874 г. Михаил Дмитриевич был произведен в полковники и флигель -адъютанты, женился на фрейлине Императрицы княжне М. Гагариной, но уютная семейная жизнь была не для него. В следующем году он вновь добивается направления его в Туркестан, где вспыхнуло Кокандское восстание (в 1876 г. его брак был расторгнут). В составе отряда Кауфмана Скобелев командовал казачьей конницей, и его решительные действия способствовали поражению противника под Махрамом. Затем ему было поручено во главе отдельного отряда действовать против участвовавших в восстании кара-киргизов; победы Скобелева под Андижаном и Асаке положили конец восстанию. Одетый в белый мундир, на белой лошади Скобелев оставался целым и невредимым после самых жарких схваток с противником (сам он, отдавая дань суеверию, внушал себе и другим, что в белой одежде никогда не будет убит). Уже в то время сложилась легенда, что он заговорен от пуль. За свои подвиги в Кокандском походе Скобелев был награжден чином генерал-майора, орденами святого Георгия 3-й ст. и святого Владимира 3-й ст., а также золотой саблей с надписью: «За храбрость». К нему пришла первая слава.
В апреле 1877 г. началась русско-турецкая война, в которой Россия пришла на помощь братским славянским народам, и Скобелев решил непременно в ней участвовать. Но в Петербурге о молодом генерале к тому времени сложилось недоброжелательное мнение: завистники обвиняли его в чрезмерном честолюбии, «невоздержанном» образе жизни и даже в присвоении казенных денег. С трудом Скобелев добился назначения в Дунайскую армию на пост начальника штаба казачьей дивизии (ею командовал его отец), но вскоре его направили состоять при штабе Главнокомандующего, Великого князя Николая Николаевича. Когда наступили дни подготовки русской армии к форсированию Дуная, Михаил Дмитриевич добился прикомандирования его помощником к начальнику 14-й дивизии М. Драгомирову. Дивизии было поручено первой форсировать Дунай, и приезд Скобелева оказался как нельзя кстати. Драгомиров и солдаты встретили его как «своего», и он активно включился в работу по подготовке переправы у Зимницы. Умело организованная, 15 июня она прошла успешно, несмотря на сильное сопротивление турок.
После форсирования армией Дуная, вперёд, к Балканам, двинулся Передовой отряд генерала И. Гурко, и по поручению главнокомандующего Скобелев помог отряду в овладении Шипкинским перевалом. К этому времени крупные турецкие силы под командованием Осман-паши перешли в контрнаступление против главных сил русской армии и организовали прочную защиту Плевны — стратегически важной крепости и города. Михаилу Дмитриевичу довелось стать одним из активных участников эпопеи борьбы за Плевну. Первые два штурма города (8 и 18 июля), окончившиеся для русских войск неудачей, вскрыли серьезные изъяны в организации их действий. Слабое утешение Скобелеву доставило то, что при штурме 18 июля сводная казачья дивизия, которой он командовал, продвинулась вперёд дальше соседей, а при общем отступлении отошла назад в полном порядке. В промежутке между вторым и третьим штурмами он предложил захватить Ловчу — важный узел дорог, ведущих к Плевне. «Белый генерал» фактически руководил действиями русского отряда, взявшего Ловчу, поскольку начальник отряда, князь Имеретинский, полностью доверил ему проведение атаки.
Перед третьим штурмом Плевны в конце августа Скобелеву были поручены в командование части 2-й пехотной дивизии и 3-й стрелковой бригады. Проявляя огромную энергию и поставив всех на ноги, он и его начальник штаба А. Куропаткин привели свои войска в максимально боеготовое состояние. В день штурма Скобелев, как всегда на белом коне и в белой одежде, возглавил действия своего отряда на левом фланге наступавших войск. Его отряд шел в бой с музыкой и барабанным боем. После жестоких схваток с противником он овладел двумя турецкими редутами и прорвался к Плевне. Но в центре и на правом фланге неприятеля сломить не удалось, и русские войска получили команду на отход. Эта неудача под Плевной принесла Скобелеву больше славы и сделала его имя более известным всей России, чем все предыдущие его успехи. Александр II, находившийся под Плевной, наградил 34-летнего военачальника чином генерал-лейтенанта и орденом святого Станислава 1-й ст.
Резкий рост популярности Скобелева во многом объяснялся неординарностью его личности и умением завоевать сердца солдат. Своим святым долгом он считал заботу о подчиненных, которых он обеспечивал горячей пищей в любых условиях боевой обстановки. Искренними и эмоциональными патриотическими лозунгами и живым обращением к войскам бесстрашный генерал воздействовал на них, как никто другой. Его сподвижник и бессменный начальник штаба Куропаткин вспоминал: «В день боя Скобелев каждый раз представлялся войскам особенно радостным, веселым, симпатичным...; Солдаты и офицеры с доверием смотрели на его воинственную красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его и от всего сердца отвечали ему «рады стараться» на его пожелания, чтобы они были молодцами в предстоящем деле».
В октябре 1877 г. Михаил Дмитриевич принял под Плевной в командование 16-ю пехотную дивизию. Три полка этой дивизии уже находились под его началом: Казанский — под Ловчей, Владимирский и Суздальский — при штурмах Плевны. В период полного окружения и блокады города он привёл в порядок свою дивизию, расстроенную большими потерями в предыдущих боях. После капитуляции Плевны, не выдержавшей блокады, Скобелев принял участие в зимнем переходе русских войск через Балканы. В его приказе перед выступлением в горы говорилось: «Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен: сегодня мы начинаем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь, в виду неприятеля, через глубокие снеговые сугробы. Не забывайте, братцы, что нам вверена честь Отечества. Дело наше святое!»
В составе Центрального отряда генерала Ф. Радецкого Скобелев со своей дивизией и присоединенными к ней сидами преодолел Иметлийский перевал, справа от Шипки, и утром 28 декабря пришел на помощь колонне Н. Святополк-Мирского, обошедшей Шипку слева и вступившей в сражение с турками у Шейново. Атака колонны Скобелева, произведенная почти с ходу, без подготовки, но по всем правилам военного искусства, закончилась окружением турецкого корпуса Вессель-паши. Турецкий военачальник сдал русскому генералу свою саблю. За эту победу Скобелев был награжден второй золотой шпагой с надписью: «За храбрость », хотя, по мнению многих, заслуживал большего.
В начале 1878 г. Михаил Дмитриевич был подчинен начальнику Западного отряда генералу И. Гурко и, возглавив авангардный корпус, обеспечил занятие Адрианополя (Эдирне). После непродолжительного отдыха его корпус выступил на Стамбул (Константинополь), 17 января ворвался в Чорлу, что в 80 километрах от турецкой столицы. Обессилевшая Турция запросила мир. Подписанный в Сан -Стефано мирный договор был вполне выгоден для России и балканских народов, но через полгода под давлением европейских держав он был пересмотрен в Берлине, что вызвало резко отрицательную реакцию Скобелева.
К концу 70-х гг. обострилась борьба России и Англии за влияние в Средней Азии, и в 1880 г. Александр II поручил Скобелеву возглавить экспедицию русских войск в ахалтекинский оазис Туркменистана. Главной целью похода стало овладение крепостью Геок-Тепе (в 45 километрах северо-западнее Асхабада) — основной опорной базой текинцев. После пятимесячной борьбы с песками и мужественными текинцами 13-тысячный отряд Скобелева подошел к Геок -Тепе, и 12 января после штурма крепость пала. Затем был занят Асхабад, к России были присоединены и другие районы Туркмении. По случаю успешного завершения экспедиции Александр II произвёл Скобелева в генералы от инфантерии и наградил орденом святого Георгия 2-й ст.
Вступивший в марте 1881 г. на престол Александр III настороженно отнесся к громкой славе «белого генерала». В свою очередь, Скобелев не стремился завоевать доверие нового царя и позволял себе говорить все, что он думал о царствующем доме, о политике России и её взаимоотношениях с западными державами. Увлеченный идеями славянизма, православия и подъема национального самосознания, он неоднократно и публично заявлял об опасности, грозящей России с запада, чем вызвал переполох в Европе. Особенно резко генерал высказывался о Германии, «тевтонах». В марте и апреле 1882 г. Скобелев имел две аудиенции у царя, и хотя содержание их бесед оставалось неизвестным, по свидетельству очевидцев, Александр III стал относиться к генералу терпимее. Скобелев писал своему другу генералу Куропаткину: «Если будут ругать, не очень верьте, стою за правду и за Армию и никого не боюсь ».
22 июня 1882 г. Михаил Дмитриевич выехал из Минска, где он командовал корпусом, в Москву, 25-го ужинал в гостинице «Англия» (на углу Столешникова переулка и Петровки), затем спустился в гости к некоей девице Альтенроэ, а ночью она прибежала к дворнику и сказала, что в её номере умер офицер. Прибывший медик констатировал смерть Скобелева от паралича сердца и легких. Подозрения в том, что он пал жертвой политического убийства, так и остались подозрениями.
Панихида 26 июня собрала огромное количество военных и народа, люди шли прощаться со Скобелевым весь день, церковь утопала в цветах, венках и траурных лентах. На венке от Академии Генерального штаба серебрилась надпись: «Герою Скобелеву, Суворову равному». Крестьяне на руках 20 верст несли гроб Михаила Дмитриевича до Спасского, родового имения Скобелевых. Там он был похоронен в церкви рядом с отцом и матерью.
В 1912 г. в Москве на Тверской площади на народные средства великому Скобелеву был воздвигнут красивый памятник.
В 1918 г. памятник был снесен согласно большевистскому декрету «О снятии памятников царей и их слуг и выработке проектов памятников Российской социалистической революции».
Использованы материалы кн.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII — начала XX века. М. 1997 г.
Источник: www.hrono.ru
Фото: www.el-soft.com/panorama/en/
Скобелев Михаил Дмитриевич (17.09.1843 — 25.06.1882) — сын генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева и жены его Ольги Николаевны, урожденной Полтавцевой, родился в Санкт-Петербурге. В детстве уже сказывался в нем будущий воин: он был весьма смел, самолюбив и настойчив, но, вместе с тем, чрезвычайно впечатлителен и вспыльчив. Влияние родителей на воспитание сына было прямо противоположно: отец стоял за крайнюю строгость, мать же сильно баловала его. Первоначально восторжествовали стремления отца.
К сожалению, Дмитрий Иванович приставил к сыну неудачно выбранного гувернера-немца и предоставил ему над мальчиком неограниченную власть. Жестокий гувернер сек воспитанника прутьями за малейшую ошибку при заучивании немецких вокабул, а равно и за всякую детскую шалость. Отношения между гувернером и воспитанником все более и более обострялись. Случилось однажды, что гувернер выбранил мальчика, который что-то ответил. Гувернер ударил его по лицу. Михаил не вынес обиды, плюнул немцу в лицо и ответил ему также пощечиной. Тогда отец рассчитал гувернера и отдал мальчика на воспитание французу Дезидерию Жирардэ, имевшему пансион в Париже.
В лице Жирардэ Михаил встретил воспитателя образованного, честного и доброго, который к тому же искренно полюбил своего питомца. Возможно, что французское влияние, попав на славянскую почву, восприимчивость которой была еще усилена отрицательною деятельностью немца-гувернера, подготовило позднейшие национальные симпатии и антипатии Михаила Дмитриевича. Со своей стороны юноша полюбил своего воспитателя, который старался развить в нем сознание долга и обязанностей. Кипучая натура М.Д. Скобелева не могла, конечно, сразу все это принять и переварить; тем не менее, питомец сознавал благотворность влияния наставника, который впоследствии был его лучшим другом. Жирардэ последовал за Скобелевым в Россию; случалось, что он не разлучался с ним даже во время военных действий; Михаил Дмитриевич же во всех важных случаях своей жизни советовался со своим бывшим воспитателем.
Окончив ученье у Жирардэ, Михаил Скобелев, по желанию родителей, возвратился в Россию для дальнейшего продолжения образования. В это время он представлял собою неустановившегося еще юношу, до известной степени подходившего к типу «золотой молодежи». Однако, уже в то время он обнаруживал необыкновенные способности и замечательную своеобразность ума и чувства, присущие лишь избранным натурам. Далеко не все, чему его учили, его интересовало, но то, на чем останавливалось его внимание, он схватывал быстро и усваивал превосходно. Так было в области знаний, так было и в области чувств и понятий.
В 1858-1860 гг. М.Д. Скобелев готовился к поступлению в С.-Петербургский университет. Занятия эти велись под общим наблюдением академика А.В. Никитенки и были настолько успешны, что Михаил Дмитриевич сдал даже домашний, предварительный экзамен в присутствии попечителя и некоторых профессоров. В 1861 г. М.Д. Скобелев должен был поступить в университет, но, по-видимому, его менее всего привлекали предметы университетского преподавания, изучением которых ему предстояло заниматься. Уже в то время он читал книги различного содержания, главным образом, исторического и, чувствуя в себе призвание и любовь к военному делу, смотрел с завистью на сверстников, надевавших офицерские эполеты. Между тем начались студенческие беспорядки, приведшие к временному закрытию университета. Дмитрий Иванович Скобелев теперь уже сам хлопотал о принятии сына в военную службу, в Кавалергардский полк, что и состоялось 22 ноября 1861 г.
По выдержании установленного экзамена М.Д. Скобелев был переименован в портупей-юнкера 8 сентября 1862 г., а 31 марта 1863 г. произведен в корнеты в свой же полк. Быстро изведав все стороны жизни блестящего гвардейского офицера, принятого в высшем столичном обществе, переходя с лихорадочною порывистостью от удовольствий к занятиям военною историею и вообще к чтению книг, М.Д. Скобелев не удовлетворялся этою мирною деятельностью и искал поприща, которое в большей степени соответствовало бы таившимся в нем энергии и страстной любви к деятельности и к славе.
В феврале 1864 г. М.Д. Скобелев сопровождал, в качестве ординарца, генерал-адъютанта графа Баранова, командированного в Варшаву для обнародования манифеста об освобождении крестьян и о наделении их землею. В это время Михаил Дмитриевич прельстился боевою обстановкою, в которой находился л.-гв. Гродненский гусарский полк, принимавший участие в военных действиях против польских мятежников, и просил о переводе в этот полк, что и состоялось 19 марта того же года. Но еще раньше этого перевода, отправившись в отпуск к отцу, М.Д. Скобелев случайно встретил на пути один из гвардейских полков, преследовавший банду Шпака, присоединился тотчас же к этому полку и чуть ли не весь отпуск провел в погоне за мятежниками чисто из любви к делу, в качестве «добровольца».
М.Д. Скобелев явился в полк 31 марта и участвовал во всех экспедициях, при нем происходивших; хотя банды в это время уже оканчивали свою деятельность, Михаил Дмитриевич все же успел принять участие в одном удачном поиске в отряде подполковника Занкисова, который завершился боем и уничтожением шайки Шемиота в Радковицком лесу. За отличие в этом деле М.Д. Скобелев был награжден орденом Св. Анны 4-й степени с надписью "за храбрость".
Своеобразные условия обстановки в значительной степени восполняли скромность этих операций. М.Д. Скобелев здесь уже уразумел всю важность разведывания в деле ориентировки начальников, а равно и всю трудность производства разведок на местности лесистой, при сомнительном, а иногда и враждебном, отношении более или менее значительной части населения. Здесь же он понял, что против такого неприятеля, как мятежники, должно действовать возможно более решительно и с полною энергиею, стараясь "бить его по воображению" и подрывая его моральные силы.
Вне службы М.Д. Скобелев предавался любимому занятию военною историею, причем тщательно изучал различные кампании с циркулем и карандашом в руках, сидя за столом или даже лежа на полу над планами, занимавшими нередко половину комнаты; случалось, что он запирался на ключ, чтобы товарищи не мешали этим занятиям. В беседах он часто говорил о походе в Азию, но изучал уже тогда и военные системы западноевропейских государств.
В 1864 г. М.Д. Скобелев отправился в отпуск за границу и хотя не поспел к военным действиям датчан против немцев, но все-таки осмотрел этот театр военных действий. Тем не менее Михаил Дмитриевич не чуждался товарищей и даже был первым на разные отчаянно смелые выдумки во время различных похождений гусарской компании. Так, он, вместе с одним товарищем, рискуя жизнью, переплыл реку Вислу во время ледохода, на пари выскочил из окна второго этажа в парк и т.п. Едва ли это была рисовка. Вернее допустить, что это была просто дань кипучей натуре, жаждавшей деятельности и сильных ощущений.
30 августа 1864 г. М.Д. Скобелев был произведен в поручики. Узкие рамки строевой службы мирного времени его не удовлетворяли и он начал готовиться к поступлению в Николаевскую академию генерального штаба, имея целью получить высшее военное образование и добиться возможности действовать на более широком поприще, соответствующем тому призванию, которое он в себе чувствовал. Осенью 1866 г., выдержав вступительный экзамен вполне удовлетворительно, он был принят в академию, оставив по себе среди гродненцев хорошую память, как "истый джентльмен и лихой кавалерийский офицер".
В академии М.Д. Скобелев, подобно многим замечательным людям, с трудом подходил под общую для всех мерку. Нередко он не обращал должного внимания на то, что требовалось школьною рутиною, и в то же время с удовольствием занимался тем, что его привлекало, главным образом, все тою же военною историею. Михаил Дмитриевич собирал товарищей, читал им свои записки или делал сообщения военно-исторического содержания. Эти сообщения вызывали оживленные споры и рассуждения. В то же время Скобелеву не приходилось отказываться от общения с тем кругом, к которому он принадлежал по рождению и в силу семейных отношений; не отказывался он и сам от различных удовольствий и развлечений в обществе товарищей и друзей, причем академический слушатель не уступал бывшему гусарскому корнету в отношении различных выходок и проявлений лихости, начиная с переодевания в шотландский костюм и кончая плаванием на плохих шлюпках по Финскому заливу. При таких условиях, невзирая на свои отличные способности, М.Д. Скобелев не мог отвечать всегда одинаково хорошо на академических экзаменах, а начальство считало его хотя и очень способным, но ленивым.
При окончании курса академии М.Д. Скобелев был поставлен 13-м из 26 офицеров, удостоенных причисления к генеральному штабу; при этом он был выпущен по 2-му разряду, что объясняется сравнительно неблестящими успехами его по военной статистике и съемке и особенно по геодезии; однако, это с избытком вознаграждалось тем, что по предметам военного искусства М.Д. Скобелев был вторым, а по военной истории первым во всем выпуске, не говоря уже о том, что по иностранным и русскому языкам, по политической истории и вообще по предметам общего образования он был также в числе первых. Академическое начальство, выпуская его в генеральный штаб, могло быть уверенным, что оно открывает широкую дорогу настоящему военному человеку, недочеты которого настолько бледны в сравнении с его сильными сторонами, что первые приходится забывать из-за последних.
Ввиду ходатайства командовавшего войсками Туркестанского военного округа генерал-адъютанта фон Кауфмана 1-го, М.Д. Скобелев, произведенный незадолго до того (20 мая) в штабс-ротмистры по линии, в ноябре 1868 г. был назначен на службу в Туркестанский округ и прибыл к новому месту служения в начале 1869 г. По прибытии в Ташкент Михаил Дмитриевич состоял сначала в штабе округа. Здесь он не терял времени, изучал способы действий азиатских народов в бою и вообще на войне, производил разведки и принимал участие в мелких делах на бухарской границе, причем выказал личную храбрость.
Скромный характер этих дел не мог, конечно, удовлетворить М.Д. Скобелева, жаждавшего широкой деятельности и уже теперь чувствовавшего себя в силах занести свое имя на страницы той самой истории, которую до сих пор ему приходилось только изучать. Однако, первые шаги в этом направлении были им сделаны при весьма неблагоприятных условиях, в чем он, впрочем, был и сам виноват. В это время на него смотрели, как на петербургского выскочку, который позволяет себе учить людей старых и опытных. М.Д. Скобелеву нужно было проявлять надлежащую выдержку, такт и скромность; этими же качествами он тогда если и обладал, то лишь в малой степени. В этом и коренился главный источник тех невзгод, кои М.Д. Скобелеву пришлось претерпеть до перевода в генеральный штаб.
Во время рекогносцировки на бухарской границе он восстановил против себя казака, который его сопровождал и который затем, по возвращении в Ташкент, стал распространять невыгодные для М.Д. Скобелева сведения о его действиях. Многие приняли сторону казака; Скобелев же резко их осуждал и был вызван на поединок двумя представителями ташкентской золотой молодежи. Из этих дуэлей он вышел с честью. Тем не менее генерал Кауфман, которого недруги Михаила Дмитриевича убедили в его виновности, созвал офицеров гарнизона и в их присутствии жестоко распек М.Д. Скобелева.
Весьма возможно, что причиною обострения этого дела, кроме несомненной самолюбивой запальчивости М.Д. Скобелева, была зависть и т.п. чувства, которые питали по отношению к нему некоторые его недруги. Верить взведенному на него обвинению нет ни малейшего основания. Тем не менее, этот случай много способствовал возникновению невыгодной для Михаила Дмитриевича молвы, которая распространилась далеко за пределы Туркестана и с которою ему приходилось считаться много лет спустя.
В конце 1870 г. М.Д. Скобелев был командирован в распоряжение Е.И.В. главнокомандующего Кавказскою армиею (Великий князь Михаил Николаевич — прим. автора сайта), а в марте 1871 г. отправился в Красноводский отряд, в котором командовал кавалериею. В это время хивинцы относились к нам настолько враждебно, что долго терпеть это было невозможно. Хива ранее или позднее должна была стать предметом наших действий. Нужно было произвести разведки путей на Хиву.
В это время М.Д. Скобелев и произвел разведку пути к колодцу Сарыкамыш, причем прошел по дороге частью каменистой, частью песчаной, при недостатке воды и дурном ее качестве, во время палящей жары, от Муллакари до Узункую, 410 верст в 9 дней, и обратно, до Кум-Себшен, 126 верст в 16 1/2 часов, со средней скоростью 45 верст в день; при нем находились только три казака и три туркмена. М.Д. Скобелев представил подробное описание этого пути и прекрасное кроки? (фр. croquis, подробное изображение — прим. автора сайта), собрав сверх того сведения о путях, отходящих в разные стороны от пройденных колодцев. Однако при этом он зарвался далеко и обнаружил план предполагаемой операции. Это вызвало неудовольствие высшего начальства и было причиною увольнения М.Д. Скобелева в 11-месячный отпуск летом 1871 г. и отчисления его в полк.
Однако, в апреле 1872 г. он был снова причислен к генеральному штабу с прикомандированием к главному штабу "для письменных занятий", вернее для испытания. Здесь Скобелев участвовал в подготовительных работах к полевой поездке офицеров главного штаба и петербургского военного округа, а затем и в самой поездке в Ковенской и Курляндской губерниях. Рассказывают, что при этом М.Д. Скобелеву было поручено однажды произвести разведку участка реки, с целью отыскать наиболее удобный пункт для переправы значительного кавалерийского отряда. Когда явились лица, производившие поверку и оценку этих занятий, то Скобелев, вместо обычного ответа, вскочил на коня, ободрил его плетью и благополучно переплыл реку в оба конца. Лицо, от которого, главным образом зависела оценка этих занятий, было приведено в восторг этим решением данной ему задачи и настояло на том, чтобы Михаил Дмитриевич был удостоен перевода в генеральный штаб.
Произошел ли этот случай, или нет, не подлежит сомнению, что М.Д. Скобелев выдержал это новое испытание вполне успешно, после чего 5 июля был переведен в генеральный штаб капитаном с назначением старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии, в Новгород, а 30 августа 1872 же года был произведен в подполковники с назначением штаб-офицером для поручений при штабе московского военного округа. В Москве он оставался недолго, так как вскоре был прикомандирован к 74-му пехотному Ставропольскому полку для командования батальоном. Требования службы он здесь исполнял исправно и требовал того же от подчиненных, но вне службы относился к ним по товарищески и М.Д. Скобелева здесь полюбили. Занятия военною историею и чтение продолжались по-прежнему и точно так же по-прежнему М.Д. Скобелев переходил от них к самым разнообразным увеселениям, вроде расположения целой веселой компании биваком на площади среди города, с варкою жженки, иллюминациею и т.п.
Не долго пришлось М.Д. Скобелеву томиться бездействием мирного времени, так как весною 1873 г. ему удалось принять участие в хивинском походе, в качестве офицера генерального штаба при Мангышлакском отряде полковника Ломакина. Хива должна была явиться предметом действий и пунктом соединения наших отрядов, Туркестанского, Красноводского, Мангышлакского и Оренбургского. Путь Мангышлакского отряда, хотя и не был ни самым длинным, ни самым трудным, но все же был сопряжен с громадными затруднениями, которые увеличивались еще вследствие того, что отряд этот был снабжен верблюдами в меньшей соразмерности, чем другие отряды (1.500 верблюдов на 2.140 человек), а воды имел при себе очень мало (до 1/2 ведра на человека).
На первых же порах пришлось сделать весьма трудный, безводный переход в 70 верст от озера Каунды к колодцу Сенек, при 37° (а в песке 42°) и при весьма знойном ветре. В эшелоне, при котором находился М.Д. Скобелев, пришлось навьючить всех строевых лошадей, так как верблюды не могли поднять всё, что предполагалось на них везти, и падали; 16 апреля Скобелев, подобно другим офицерам, шел пешком; 17 апреля, на половине пути к колодцу Сенек, взятая вода была выпита. Только 18 апреля войска сосредоточились у колодца Сенек, имея в своих рядах много больных и бросив на пути 6.000 пудов разного довольствия и 340 верблюдов. Это движение было произведено беспорядочно.
М.Д. Скобелеву приходилось напрягать все силы к тому, чтобы выручать войска из критического положения. Он принимал участие в обсуждении соответственных мер и распоряжений, в изыскании средств для устранения замеченных затруднений на будущее время и т.п. Все это не пропало бесследно и принесло М.Д. Скобелеву великую пользу, выяснив ему в самое короткое время всю сущность дела организации и техники исполнения походных движений в степях. Сам он приобрел уже известный такт и уменье держать себя по отношению как к младшим и равным, так и старшим. Начальники на всяком шагу пользуются им, как офицером генерального штаба, и вообще им довольны.
При выступлении 20 апреля из Биш-акты Скобелев уже командовал эшелоном и притом передовым (2-е, позже 3 роты, 30-25 казаков, 2 орудия и команда сапер). Во время этого марша он извещал начальника второго эшелона об особенностях пройденного пути и старался предупредить следующие эшелоны обо всем, что могло облегчить их движение. На привалах и ночлегах войска делали бурдюки из козьих шкур и таким образом увеличивали свои водоподъемные средства. Движение было упорядочено.
28 апреля, на пути к колодцу Черкезлы, М.Д. Скобелев заметил, что одна рота начала растягиваться. Он повел ее под барабан, с ружьями на плечо, несколько верст и привел в порядок и вообще не упускал из виду ничего, что могло повести к поддержанию во вверенном ему эшелоне надлежащего внутреннего порядка, проявляя в то же время замечательную заботливость о нуждах войск. При таких условиях войска прошли 200 верст от Биш-акты до Ильтедже довольно легко, почти вовсе не имея больных, и прибыли в Ильтедже 29/30 апреля. Как при этом, так и при дальнейшем движении, М.Д. Скобелев производил разведки с целью осмотра путей к колодцам и самих колодцев.
Близ пределов Хивы труднейший переход был от Кызыл-ахыра до Байчагира, 62 версты с одним лишь только колодцем. Опасаясь за целость этого колодца, от которого зависела участь отряда, М.Д. Скобелев 2 мая опередил эшелон с 22 всадниками, прибыл к колодцу после 8 часов безостановочного движения и тотчас же приступил к устройству окопа с двумя насыпями для обеспечения стрелков с фронта и с тыла. Это одно из доказательств обычной его предусмотрительности и осторожности в подобных случаях.
5 мая войска подходили к колодцу Итыбай. М.Д. Скобелев снова опередил эшелон всего лишь с 10 всадниками, столкнулся с караваном изменивших нам киргиз-адаевцев и потребовал, чтобы они сдались; когда же часть их обнаружила враждебные намерения, то он с наличными людьми бросился в шашки и изрубил несколько киргизов, но и сам получил 7 ран пиками и шашками. После подхода пехоты М.Д. Скобелев был уложен на арбу и до 20 мая не мог сесть на коня. Пожалуй, ему и не следовало с горстью людей бросаться на вооруженную толпу; впрочем, это объясняется отчасти его молодостью, отчасти же сознательным самовоспитанием в духе безостановочного движения навстречу каким бы то ни было опасностям.
По выбытии М.Д. Скобелева из строя, Мангышлакский и Оренбургский отряды соединились в Кунграде и, под начальством генерал-майора Веревкина, продолжали движение к Хиве (250 верст) по весьма пересеченной местности, перерезанной множеством каналов, заросшей камышами и кустами, покрытой пашнями, заборами и садами. Хивинцы (6.000 чел.) пытались остановить наш отряд у Ходжейли, Мангыта и других пунктов, но безуспешно.
М.Д. Скобелев при первой же возможности возвратился в строй. 21 мая он, с двумя сотнями и ракетною командою, двинулся к горе Кобетау и вдоль арыка Карауз для разорения и уничтожения туркменских аулов, дабы наказать туркмен за враждебные действия против русских; поручение это он исполнил в точности. 22 мая, с 3 ротами, 2 сотнями и 2 орудиями, он прикрывал колесный обоз, причем отбил целый ряд атак неприятеля, а с 24 мая почти все время командовал авангардом и имел ряд стычек с неприятелем.
27 мая, когда наш отряд стоял у Чинакчика (в 8 верстах от Хивы), хивинцы атаковали с особою энергиею верблюжий обоз. М.Д. Скобелев, услышав перестрелку в тылу у себя, быстро сообразил, в чем дело, двинулся с двумя сотнями скрытно, садами, в тыл хивинцам, наткнулся на большую толпу в 1.000 человек, опрокинул их на подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил и её в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов.
28 мая главные силы генерала Веревкина произвели рекогносцировку городской стены и овладели неприятельскими завалом и трехорудийною батареею, причем, ввиду раны генерала Веревкина, начальство перешло к полковнику Саранчову. М.Д. Скобелев находился сначала в тылу, но затем продвинулся вперед и принял на себя войска, отходившие после рекогносцировки. Вечером явилась из Хивы депутация с изъявлением покорности и для переговоров. Ее направили к генералу Кауфману, который в это время находился в полупереходе к югу от Хивы. Генерал Кауфман уведомил начальника Оренбургско-Мангишлакского отряда, что вступит в Хиву 29-го и приказал не открывать огня. Однако, вследствие господствовавшего в Хиве безначалия, часть населения готовилась к отпору, что вызвало именно 29-го наступление Оренбургско-Мангишлакского отряда и штурм северной части стены. М.Д. Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первый пробрался во внутрь крепости и хотя был атакован неприятелем, но удержал за собою ворота и вал. Дело это было прекращено по приказанию генерала Кауфмана, который в это же время мирно вступал в город с противоположной стороны. На Михаила Дмитриевича Скобелева опять посыпались обвинения, которые однако не могут быть признаны справедливыми, так как он исполнил лишь приказание своего начальника.
Хива покорилась. Цель похода была достигнута, несмотря на то, что один из наших отрядов, Красноводский, до Хивы не дошел. Важно было выяснить причину постигшей его неудачи. М.Д. Скобелев доложил генералу Кауфману о своей готовности произвести разведку не пройденного полковником Маркозовым участка пути Змукшир — Ортакую (340 верст) и получил разрешение исполнить эту задачу, сопряженную с большим риском и опасностью, ибо у каждого колодца он мог наткнуться на озлобленного врага, не говоря уже о трудности движения. Скобелев, взяв с собою пять всадников (в том числе 3-х туркмен), выступил из Змукшира 4 августа и в 4 часа пополудни 6 августа прибыл к колодцу Даудур (258 верст в 50-60 часов). Рыхлые пески чрезвычайно затрудняли движение; под конец перехода пришлось вести лошадей в поводу; воды здесь не оказалось.
Двигаясь далее, М.Д. Скобелев к утру 7 августа свернул к колодцу Нефес-кули (еще 42 версты безводного пути); дойдя до последнего, он столкнулся с туркменами и с трудом спасся. До Ортакую оставалось еще 15-25 верст. Пробиваться туда не представлялось никакой необходимости, а потому М.Д. Скобелев отправился в обратный путь и возвратился к исходному пункту 11 августа, пройдя более 600 верст в 7 дней, а затем представил генералу Кауфману надлежащее донесение. Разведка эта выяснила, что для успеха дальнейшего движения Красноводского отряда к Змукширу, при безводном переходе в 156 верст, нужно было принять своевременно соответственные меры; при данных же условиях это движение могло бы привести к гибели названного отряда. За эту разведку Михаил Дмитриевич Скобелев был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (30 августа 1873 г.).
Зиму 1873-1874 гг. М.Д. Скобелев провел большею частью в южной Франции, куда отправился с целью отдыха и развлечения. Но здесь он заинтересовался междоусобною испанскою войною, пробрался в расположение карлистов в Испании и был очевидцем нескольких боев. 22 февраля М.Д. Скобелев был произведен в полковники, а 17 апреля назначен флигель-адъютантом с отчислением в Свиту Его Императорского Величества.
17 сентября 1874 же года М.Д. Скобелев был командирован в Пермскую губернию для участия во введении в действие устава о воинской повинности. Между тем, о нём заговорили не только в России, но и в Англии, зорко следившей за нашими успехами в Средней Азии. Естественным являлось продолжение начатой им там боевой деятельности.
В апреле 1875 г. М.Д. Скобелев был командирован в распоряжение туркестанского генерал-губернатора и, по прибытии в Ташкент, был назначен начальником военной части нашего посольства, отправляемого в Кашгар. Он должен был оценить во всех отношениях военное значение Кашгара. Посольство это направилось в Кашгар через Кокан, правитель которого Худояр-хан находился под нашим влиянием. Однако последний своею жестокостью и корыстолюбием вызвал против себя восстание и был низложен в июле 1875 г., после чего бежал в русские пределы, в г. Ходжент. За ним двинулось и наше посольство, прикрываемое Скобелевым с 22 казаками. Благодаря его твердости и осторожности, эта команда, не пуская даже в ход оружия, без потерь довела хана до Ходжента.
В Коканде вскоре восторжествовали фанатики, руководимые талантливым вождем кипчаков Абдуррахманом-автобачи; на ханский престол был возведен сын Худояра Наср-еддин; был провозглашен "газават"; в начале августа коканские шайки вторглись в наши пределы, осадили Ходжент и взволновали наше туземное население. М.Д. Скобелев был послан с двумя сотнями для очищения от неприятельских шаек окрестностей Ташкента, а по сосредоточении, к 18 августа, к Ходженту главных сил генерала Кауфмана (16 рот и 8 сотен при 20 орудиях) был назначен начальником конницы. Между тем, кокандцы сосредоточили у Махрама до 50.000 чел. при 40 орудиях. При движении генерала Кауфмана к Махраму, между Сыр-Дарьею и отрогами Алайского хребта, неприятельские конные массы тревожили русских. Когда противник угрожал атакою, кавалерия выстраивала фронт к стороне угрожаемого фланга, а батареи открывали огонь. Неприятель быстро рассыпался и исчезал в ближайших ущельях, после чего движение продолжалось. Подобные атаки повторялись и всякий раз одно маневрирование кавалерии и огонь вынуждали противника к отступлению. Численности и лихости неприятеля, не привычного к дружному натиску, М.Д. Скобелев противопоставлял сомкнутый строй и порядок, в сочетании с огнем не только артиллерии, но и наездников и передовых цепей, и это давало успех.
22 августа войска генерала Кауфмана взяли Махрам. М.Д. Скобелев с частью конницы стремительно атаковал многочисленные неприятельские скопища, пешие и конные, обратил в бегство и преследовал более чем на 10 верст, своевременно пользуясь поддержкою ракетной батареи. Наши войска одержали блестящую победу. Михаил Дмитриевич был при этом легко ранен в ногу. 21 и 22 августа обрисовались блестящие способности Скобелева, как кавалерийского начальника: то сдержанный и хладнокровный он встречает неприятеля огнем, то, выбрав минуту удивительно удачно, производит бешеную атаку, и в том, и в другом случае блистательно применяясь к обстановке.
Заняв 29 августа Коканд, отряд наш 5 сентября двинулся к Маргелану; Абдуррахман бежал. Для преследования его был отряжен М.Д. Скобелев с 6-ю сотнями, ракетною батареею и 2-мя ротами, посаженными на арбы. Преследование это представляет образец действий этого рода. Скобелев при этом был вынужден несколько раз менять направление движения, но следовал за Абдуррахманом неотступно и этим уничтожил его отряд; автобачи бросил артиллерию, лошадей, оружие и даже свой "меккский значок" и только спасался бегством.
Между тем был заключен с Наср-еддином договор, по которому мы приобрели территорию к северу от Сыр-Дарьи, образовавшую Наманганский отдел. Однако кипчакское население ханства не хотело признать себя побежденным и готовилось к возобновлению борьбы. Абдуррахман низложил Наср-еддина и возвел на ханский престол Пулат-бека. Центром движения был Андижан. Генерал-майор Троцкий, с 5 1/2 ротами, 3 1/2 сотнями, 6 орудиями и 4 ракетными станками, двинулся из Намангана и взял Андижан штурмом 1 октября, причем М.Д. Скобелев произвел блестящую атаку. Затем отряд этот должен был возвратиться в Наманган и на обратном пути имел горячие дела с неприятелем. При этом Скобелев, в ночь на 5 октября, с 2 сотнями и батальоном произвел столь стремительное нападение на лагерь кипчаков, что они разбежались.
18 октября М.Д. Скобелев за боевые отличия был произведен в генерал-майоры и назначен в Свиту Е.И. Величества. В этом же месяце он был оставлен в Наманганском отделе, в качестве его начальника, с 3 батальонами, 5 1/2 сотнями и 12 орудиями. Михаилу Дмитриевичу Скобелеву было приказано "действовать стратегически-оборонительно", т.е. не выходя из пределов наших владений. Но сила обстоятельств вынудила его действовать иначе. Беспокойные элементы в стране продолжали волноваться; в Наманганском отделе завязалась почти непрерывная малая война; вспыхнули восстания в Тюря-кургане, затем в Намангане и т.д.
М.Д. Скобелев зорко следил за всем этим и прекрасно пользовался выгодами центрального положения; по получении известия о появлении неприятеля на нашем берегу, или о его сосредоточении в прибрежных пунктах Кокандской стороны, он быстро двигался против неприятеля, старался захватить противника врасплох и наносил ему поражения. Так он разбил 23 октября шайку Батыр-тюря у Тюря-кургана, затем поспешил на выручку к гарнизону Намангана, а 12 ноября разбил у Балыкчей до 20.000 неприятельских скопищ. После всех успехов вообще ему приходилось всякий раз возвращаться в Наманган.
При таких условиях наступательные предприятия кокандцев не могли быть прекращены. Чувствовалась необходимость положить этому конец, дабы поддержать обаяние русского имени и доставить подвластному нам населению возможность мирной и безопасной жизни. Генерал Кауфман признавал силы М.Д. Скобелева недостаточными для удержания в наших руках хотя бы большей части ханства; пока же Скобелеву было предписано совершить зимою движение к Ике-су-арасы, части ханства по правому берегу Дарьи (до течения Нарына) и ограничиться погромом кочевавших там кипчаков.
М.Д. Скобелев выступил из Намангана 25 декабря с 2.800 чел. при 12 орудиях и ракетной батарее и с обозом из 528 арб. Снаряжение отряда было обдумано до последних мелочей. Вообще подготовка к этому походу представляла образец заботливости о войсках и применения к местным условиям. М.Д. Скобелев явился уже в этом случае достойным учеником генерала Кауфмана и лучшим представителем туркестанской системы военного воспитания, основанной на постоянной и всесторонней заботливости о солдате.
Отряд Скобелева вступил в Ике-су-арасы 26 декабря и в 8 дней прошел по этой части ханства по разным направлениям, обозначая свой путь уничтожением кишлаков. Кипчаки уклонялись от боя и частью даже просили пощады. Так или иначе, предмета действий, достойного этого названия, в Ике-су-арасы не оказалось. Таковым мог явиться скорее всего Андижан, где Абдуррахман собрал до 37.000 чел.
М.Д. Скобелев 1 января 1876 г. перешел на левый берег Кара-Дарьи, двинулся затем к Андижану, 4-го и 6-го произвел основательные рекогносцировки окраины города и 8-го овладел Андижаном посредством штурма. 10-го андижанцы изъявили покорность после того, как Абдуррахман бежал в Ассаке, а Пулат-хан в Маргелан. 18-го Скобелев двинулся к Ассаке и разбил наголову Абдуррахмана, который скитался еще несколько дней и, наконец, сдался 26 января. 27-го высланный Скобелевым отряд барона Меллер-Закомельского овладел кишлаком Уч-Курган посредством штурма, который М.Д. Скобелев в реляции признал "поистине молодецким подвигом". Пулат-хан едва спасся бегством. 19 февраля Кокандское ханство было присоединено к России и образовало Ферганскую область, а 2 марта Михаил Дмитриевич Скобелев был назначен военным губернатором этой области и командующим в ней войсками.
Действия М.Д. Скобелева в кокандском походе могут выдержать самую строгую критику: все образцово, начиная с изучения обстановки и постановки целей и кончая деталями подготовки и исполнения намеченных планов действий. Войскам приходится делать большие переходы при крайне неблагоприятных условиях, а между тем состояние их вообще прекрасно, а дух превосходен; им приходится штурмовать укрепленные пункты и участвовать во многих боях; неудач не бывает, а потери невелики; роды оружия и части отряда действуют в духе самой действительной взаимной выручки; частные начальники распорядительны и обладают инициативою; офицеры генерального штаба поспевают всюду, чтобы не только исполнить свое прямое дело, но еще и показать пример другим, научить их и даже вести их в бою. При всем этом в отряде все время поддерживается должный внутренний порядок.
Конечно, прекрасны были туркестанские войска, знали свое дело офицеры и частные начальники, но для того, чтобы весь отряд так действовал, необходим был такой замечательный начальник отряда, каким уже в этом случае явился 32-летний генерал-майор Михаил Дмитриевич Скобелев. Кроме вышеуказанных наград он получил еще за этот поход ордена Св. Владимира 3-й степени с мечами и Св. Георгия 3-й степени, золотую саблю и золотую же шпагу бриллиантами украшенную, с надписью "за храбрость".
Став во главе области, Михаил Дмитриевич Скобелев стремился к умиротворению края, причем проводил и рекомендовал замечательные приемы по отношению к покоренным племенам. Сарты сочувственно встретили русских, им следовало дать лишь время освоиться с новым порядком вещей; впрочем, оружие было отобрано. Воинственные кипчаки, раз покоренные, честно держат слово, — с ними следует обращаться "твердо, но с сердцем". Наконец, каракиргизы (населявшие хребты Алая и долину р. Кизыл-су) продолжают упорствовать, несмотря на то что вся страна успокоилась; необходимо пройти их дикие горы и ущелья с оружием в руках и жестоко их наказать.
М.Д. Скобелев разбил одну шайку каракиргизов в марте и занял ур. Гульча, а 25 апреля разбил мятежников при Янги-арыке. Не ограничиваясь этим, в июле и августе он произвел поиск с разведкою алайских хребтов тремя колоннами из Уч-Кургана, Оша и Гульчи; при последней колонне находились Скобелев и ученая экспедиция, исследовавшая эту страну в научном отношении. 16 августа отряд, собравшись у Арчи-булака, двинулся к Дораут-кургану. С 31 августа начали уже являться к М.Д. Скобелеву старшины с изъявлением покорности. Дойдя до границ Каратегина и оставив здесь гарнизон, Михаил Дмитриевич повернул назад, так как вышеуказанная цель была достигнута. Не ограничиваясь этим, он наметил еще меры в видах окончательного прекращения разбоев, которые, впрочем, ему уже не пришлось приводить в исполнение.
В качестве начальника области Михаил Дмитриевич Скобелев с особенною энергиею боролся против злоупотреблений тех, кои так или иначе были причастны к расходованию казенных денег. Это создало ему множество врагов и вскоре в С.-Петербурге был получен донос, взводивший на М.Д. Скобелева самые тяжкие обвинения. Узнав об этом, он испросил отпуск, отправился в Петербург и представил отчет с оправдательными документами, дабы доказать несправедливость обвинения. Но для этого было нужно время, а между тем 17 марта 1877 г. он был отчислен от должности военного губернатора и командующего войсками области, с оставлением в свите Е.И.В. и в генеральном штабе.
В течение 8 лет М.Д. Скобелеву пришлось участвовать в походах, а под конец и направлять самостоятельно военные действия в Средней Азии. Это была прекрасная боевая школа, подготовившая его к ахалтекинской экспедиции 1880-1881 гг. Во время этих походов он обнаружил не только исполнительность, частный почин и храбрость младшего начальника, но и замечательный талант самостоятельного вождя.
Затем должно отметить: тщательное изучение и знание неприятеля и вообще обстановки, уменье выбирать важные цели, замечательную подготовку к походам, превосходное снабжение войск, рекогносцировки и вообще ориентирование во время операций; удивительное уменье извлечь из каждого рода оружия все, что он может дать (достаточно продолжительный огонь артиллерии и пехоты, сформирование конно-стрелкового дивизиона, огонь кавалерии в одних случаях, быстрота и натиск в других); искусное занятие завоеванной области и обеспечение ее с той стороны, откуда могла угрожать опасность; наконец, личную неутомимость, энергию и доблесть, благодаря коим М.Д. Скобелев являлся примером для других.
Нельзя не признать, что Михаил Дмитриевич Скобелев уже в то время был и прекрасным администратором, но несправедливо взведенное на него обвинение в злоупотреблениях, в связи с прежними грехами еще не оперившегося гусарского штабс-ротмистра, уничтожало в умах многих его заслуги не только гражданские, но даже и военные, а последние представлялись иным просто "дутыми". Наше общество относилось тогда недоверчиво и даже недружелюбно к тем, кто выдвинулся в боях и походах против "халатников". Михаилу Дмитриевичу пришлось изведать на опыте и это отношение, и плоды своих прежних грехов, и весь яд клеветы и несправедливости, а по возвращении в Европу чуть ли не сызнова начинать то, что он уже так блестяще прошел в Азии.
Между тем на Балканском полуострове с 1875 г. происходила борьба славян против турок. В эту борьбу была вовлечена и Россия. М.Д. Скобелев еще до этой войны интересовался славянским вопросом, но в 1875 и 1876 гг. он мог ограничиться лишь платоническим сочувствием к борцам за освобождение и независимость славян. В 1877 г. он сам отправляется в действующую армию, чтобы принять лично участие в борьбе, и вместе с тем исправить и восстановить свое поколебленное положение, новыми заслугами возвратить потерянное доверие.
В действующей армии для Михаила Дмитриевича Скобелева на первых порах не нашлось сколько-нибудь соответственного места. Впрочем, ему было разрешено состоять при главной квартире. Он сам старался куда-нибудь пристроиться и участвовал, в качестве добровольца, в различных мелких делах до переправы через Дунай. В это время было признано возможным назначить его лишь и. д. начальника штаба сводной казачьей дивизии, которою командовал его отец.
14/15 июня Михаил Дмитриевич Скобелев участвовал в переправе отряда генерала Драгомирова через Дунай у Зимницы. Здесь, приняв начальство над 4 ротами 4-й стрелковой бригады, он ударил во фланг туркам, чем принудил их к отступлению. Здесь же, ввиду отсутствия ординарцев, Михаил Дмитриевич сам вызвался и передал приказание генерала Драгомирова под сильным неприятельским огнем, о чем в реляции начальника отряда сказано: "не могу не засвидетельствовать о великой помощи, оказанной мне Свиты Е.В. генерал-майором Скобелевым... и о том благотворном влиянии, которое он оказывал на молодежь своим блистательным, неизменно-ясным спокойствием". После этого о нем заговорили; за эту переправу генерал-майор Скобелев был награжден орденом Св. Станислава 1-й степени с мечами.
После переправы Михаил Дмитриевич Скобелев участвовал: 25 июня в разведке и занятии г. Белы; 3 июля в отражении нападения турок на Сельви, и 7 июля, с войсками Габровского отряда, в занятии Шипкинского перевала. 16 июля, с тремя казачьими полками и батареею, он произвел разведку Ловчи; выяснил, что она занята 6-ю таборами с 6 орудиями, и докладывал, кому следовало, о необходимости взять Ловчу ранее второго штурма Плевны, но в это время уже было решено поступить обратно. 17 (июля — прим.) он перешел в Богот и участвовал во второй атаке Плевны 18 июня. Произведя разведку южных подступов к неприятельской позиции, М.Д. Скобелев выяснил, что стратегический ее ключ находился на правом фланге турок и что фланг этот не укреплен. Доклад его по этому вопросу вызвал лишь усиление вверенной ему казачьей бригады батальоном пехоты и 4 орудиями. По диспозиции Скобелев должен был пресечь сообщения Плевны с Ловчею и охранять левый фланг наших войск, атаковавших расположение Османа-паши.
Разрозненные атаки колонн генералов Вельяминова и князя Шаховского, общим начальником которых считался генерал барон Криденер, окончились для нас неудачею и "беспорядочным" отступлением. М.Д. Скобелев с частью сил дошел до 3 гребня Зеленых гор, откуда видел лагерь и резерв противника (до 20.000 чел.) близ Плевны. Турки направили против него часть своих сил и старались его оттеснить.
Действия Михаила Дмитриевича Скобелева с небольшими силами против превосходного противника были образцовы и показали, к чему может быть способна наша кавалерия в умелых руках даже на самой неблагоприятной для ее действий местности и вообще при самых неблагоприятных условиях. Скобелев протянул бой, насколько это было необходимо, и отошел, когда держаться долее было невозможно и когда в том уже не было надобности. Невзирая на большие потери и вообще на тяжелое положение своего отряда, он принял меры к тому, чтобы все раненные были своевременно подобраны.
Приковывая неприятеля к месту, М.Д. Скобелев всего лучше разрешал задачу "пресечения" сообщений с Ловчею. Действия его облегчили положение князя Шаховского, которому также пришлось отступать под напором турок. Скобелев сразу же достиг того, что долго не удавалось другим на полях сражений в эту кампанию: у него кавалерия, пехота и артиллерия искусно и геройски поддерживали друг друга. 22 июля М.Д. Скобелеву, с 5-ю батальонами, 19 эскадронами и сотнями при 12-ти орудиях, было приказано прикрыть Сельви к стороне Ловчи, связать отряды, стоявшие в Сельви и против Плевны, и выяснить силы турок в Ловче. Скобелев произвел эту рекогносцировку весьма искусно с 23 по 26 июля (с боем) и выяснил следующее: а) Ловча занята 8-10-ю батальонами; б) горы, ее окружающие, суть естественные позиции, к тому же сильно укрепленные; в) атака с севера почти невозможна, а с востока возможна только при основательной артиллерийской подготовке; г) перемены в положении и значении Ловчи произошли после 16 июля, почему можно ожидать и дальнейшего ее усиления, если мы это допустим.
В конце июля и в начале августа (1877 г. — прим.) Михаил Дмитриевич Скобелев находился снова при главной квартире. Ввиду атак Сулеймана на Шипку и возможности движения Османа-паши к Габрову для содействия Сулейману, был выделен отряд из 4 батальонов, 12 сотен и 14 орудий под начальством Скобелева который должен был прикрыть правый фланг и противодействовать Осману. Сосредоточив этот отряд 12 августа на позиции у Какрина, М.Д. Скобелев произвел разведки горных проходов на Иметли, Калофер и Троян, которые убедили его в неисполнимости для турок наступления к Габрову. Мало того, он полагал, что движение 9-ти батальонов от Сельви и Какрина в тыл Сулейману через Иметлийский перевал "может иметь решающее значение" и что нам следовало "маневрировать". К сожалению, его взгляды и соображения не находили в то время надлежащей оценки.
К 18 августа выяснилось, что на Шипке опасаться нечего; решено было взять Ловчу, а затем Плевну. М.Д. Скобелев, прежде всего, укрепил позицию и улучшил бивачное расположение, ибо, хотя бы пришлось наступать, он считал необходимым быть готовым и к обороне, а чтобы ни пришлось делать, заботы о войсках никогда не выходили из его мыслей. Для взятия Ловчи был назначен отряд генерала князя Имеретинского (22 батальона, 21 эскадрон и сотня, 88 пеших и 12 конных орудий). В состав этого отряда вошли и части, находившиеся под начальством Скобелева, которому князь Имеретинский предложил составить предположение для атаки.
19-го Михаил Дмитриевич Скобелев представил известную записку, в которой, выяснив сущность задачи и обстановку, установил принципы, коими следовало руководствоваться в данном случае: а) тщательное знакомство с местностью и расположением противника; б) обширная артиллерийская подготовка; в) постепенность атаки; г) содействие инженерного искусства; д) сильные резервы и экономное их расходование; ж) своевременный захват пути отступления противника, и з) освещение направлений, по коим к туркам могут подойти подкрепления. Затем изложен порядок выполнения задачи. Записка эта справедливо признается образцом подготовительных к бою распоряжений.
Естественно, автор записки играл выдающуюся роль и при самой атаке Ловчи 22 августа. Здесь М.Д. Скобелев с 10 батальонами, 56 орудиями и 3 эскадронами овладел Рыжею горою, понеся лишь небольшие потери, а затем начал спускаться в город. Князь Имеретинский подкрепил его 2 батальонами с батареею. Против турок с правого берега Осмы действовало 80 орудий, которые подготовили занятие Ловчи и атаку заречного редута. Город был занят без затруднений.
М.Д. Скобелев произвел рекогносцировку, которая подтвердила правильность предположения направить главную атаку на правый фланг турок. Атакою 10-ти батальонов все силы турок притянуты к их левому флангу, после чего Скобелев вывел из города скрытый до того времени резерв (7 батальонов с эскадроном конвоя на фланге) и бросился с барабанным боем и распущенными знаменами, подобно неудержимому, способному все сломить потоку, на правый фланг и против пути отступления турок и обратил их в бегство. На них сейчас же насела конница. Потери турок превышали 2.000, а наши 1.500 человек. Успех стоил не дешево, но важно было нравственное его значение, не говоря уже о приобретении упомянутых стратегических выгод.
В этом случае князь Имеретинский отлично пользуется своим талантливым подчиненным, как для составления плана сражения, так и для ведения главной атаки и, со своей стороны, всячески облегчает ему это дело. Действия самого М.Д. Скобелева образцовы и представляют замечательное сочетание решительности с осторожностью. Если и можно отметить недочеты, то их немного и они имеют (сравнительно) второстепенное значение: так, например, не было установлено общего командования артиллериею.
После плевненских неудач была одержана блестящая победа под Ловчею, причем М.Д. Скобелев проявил свой выдающийся талант в бою против неприятеля, хорошо вооруженного и в отношении стойкости могущего состязаться с лучшими европейскими войсками. Новые заслуги Михаила Дмитриевича Скобелева начали пробивать лед, казавшийся непроницаемым: за отличие в делах против турок, главным образом за сражение при Ловче, М.Д. Скобелев был произведен в генерал-лейтенанты (1 сентября того же года). Вскоре после взятия Ловчи отряд князя Имеретинского был притянут к Боготу, а вместе с ним перешел в окрестности Плевны и Скобелев.
В конце августа (1877 г. — прим.), с прибытием подкреплений, решено было произвести третий штурм Плевненского укрепленного лагеря, для чего было назначено 107 батальонов (в том числе 42 румынских) и 90 эскадронов и сотен (в том числе 36 румынских) или 82.000 штыков и 11.000 сабель при 444 орудиях (в том числе 188 румынских). Во главе западного отряда стояли: номинальный его начальник и фактический начальник румынских войск князь Карл и его помощник, начальник штаба и действительный начальник русских войск генерал Зотов, т.е. объединения власти не было.
Генерал Зотов определял силы турок в 80.000 человек при 120 орудиях, т.е. вдвое против действительности, не верил, по-видимому, в успех атаки и возложил всю надежду на подготовку ее огнем артиллерии. Подготовка эта производилась с 26 до начала штурма 30 августа и принесла пользу не нам, а туркам, убедив их в бессилии нашей артиллерии против их земляных укреплений.
Войска нашего правого фланга, румынская пехота и 6 русских батальонов, штурмовали Гривицкий редут №1 на наименее важном левом фланге турок. Редут этот был взят, только благодаря участию наших войск. Войска правого фланга потеряли 3.500 человек, после чего решено было здесь далее не наступать, невзирая на то что оставалось еще 24 свежих (румынских) батальона.
В центре, за коим находился "главный резерв" (9 батальонов), было произведено 6 атак по полкам и эти атаки были отбиты с потерею 4.500 человек. Всего атаковало 18 и оставалось еще 17 батальонов; из числа последних 14 получили особые назначения. Здесь также было решено (в сумерки) прекратить бой.
На нашем левом фланге М.Д. Скобелев, поддержанный войсками князя Имеретинского, с 16 батальонами овладел Скобелевскими редутами №№ 1 и 2, причем эти батальоны сильно расстроились. Для обороны и охраны тыла и флангов оставалось еще 6 батальонов, но из них 3 были также сильно расстроены. Развивать успех было не с чем. Оставалось укрепиться и удерживаться в редутах до присылки подкреплений, но таковых прислано не было: правда, 1 полк из центра был направлен к Скобелеву по инициативе частного начальника, но и тот прибыл поздно.
М.Д. Скобелев, располагая лишь 1/5 всех наших сил, притянул на себя более 2/3 всех сил Османа-паши (до 35 таборов). 31 августа Осман, уже готовившийся отступить, видя, что 4/5 наших сил бездействуют и Скобелева не поддерживают, охватил его превосходными силами с обоих флангов и подверг расстрелу. Скобелев потерял 6.000 человек, отразил четыре контратаки турок и, ввиду пятой контратаки, отступил шаг за шагом, в достаточном порядке. Штурм окончился полною неудачею.
Причины неудачи коренились в неправильной организации управления союзным отрядом, в личных свойствах двух главных начальников этого отряда, в их погрешностях и следствиях, отсюда проистекавших. Военный талант М.Д. Скобелев выказался в этом сражении во всем блеске: войска, ему вверенные, делают несравненно больше, чем на других участках, а в особенности пехота, направляемая им лично и его доблестными сподвижниками, совершает такие дела, которые считались бы невозможными, если бы не произошли в действительности; сам Скобелев проявляет поразительную способность направлять войска вперед, а на себя смотрит, как на последний резерв, который и вводит в дело в решительную минуту, и это дает успех; когда же приходится отступать из редутов, то это отступление производится в таком порядке, одна наличность которого, невзирая на самые затруднительные условия, заставляет признать это отступление образцом, редким в военной истории по своей поучительности в смысле положительном.
Во время обложения Плевны Михаил Дмитриевич Скобелев стоял во главе Плевно-Ловчинского отряда и ІV участка обложения на той же местности, на которой он действовал при 3-ей атаке Плевны. Скобелев не сочувствовал идее блокады, которая надолго затягивала решение вопроса о Плевне, затормозившей наши военные действия; каждый день оторочки много стоил армии и особенно государству; чего же стоили месяцы? М.Д. Скобелев был прав, не соглашаясь в этом отношении с Тотлебеном, так как наиболее соответственным являлось бы сочетание атаки с тесною блокадою, т.е. превращение блокады в ускоренную постепенную атаку. Так он и пытался действовать, но должен был от этого отказаться, ввиду категорического приказания Тотлебена, и ограничиваться лишь более активным, чем на других участках, поведением по отношению к противнику, что имело громадное положительное значение в смысле подъема духа войск.
В это время М.Д. Скобелеву было поручено командование 16-ю пехотною дивизиею, в которой выбыло из строя 133 офицера и 5.065 нижних чинов, осталось прежних 116 офицеров и 4.642 нижних чина, а прибывшие укомплектования были недостаточны и в численном и в качественном отношениях; прежних ротных командиров осталось 14, батальонных — 10, бригадный — 1; полковые командиры и начальник штаба были назначены вновь.
Положение нового начальника дивизии было очень трудно. Нужно было сделать из этой дивизии крепко сплоченный, вполне здоровый организм, который не мог бы расшататься. И Скобелев это сделал так быстро, как никто другой сделать не мог в эту кампанию. У него все войска проникаются истинным воинским духом, все роды оружия сплачиваются в одно целое, а специальные роды службы исполняют свои обязанности образцово или, в худшем случае, более успешно, чем на других участках.
В среде младших начальников оживает дух частного почина, солдат "понимает свой маневр" и гордится именем "скобелевца". У Скобелева часть людей вооружена отбитыми турецкими ружьями, превосходившими крнковские винтовки в отношении настильности, меткости и действительности стрельбы; в отношении снабжения войск всем необходимым редкие начальники проявляли такую заботливость, какую проявили М.Д. Скобелев и его сподвижники.
28 ноября (1877 г. — прим.) Осман-паша сделал попытку прорваться и атаковал гренадер; происшедшее, вследствие этого, сражение окончилось сдачею армии Османа. М.Д. Скобелев был начальником резерва из частей 3-й гвардейской и 16-й пехотных дивизий, поспешившего на помощь к гренадерам. Его обвиняли в том, что он задержал гвардейскую бригаду с тем, чтобы дать отличиться своей бригаде, но это несправедливо, так как если бы он допустил безотлагательное усиление боевой части этою бригадою, то единственный общий резерв был бы преждевременно израсходован.
После падения Плевны великий князь главнокомандующий решил перейти зимою через Балканы и наступать к Царьграду. Дивизия М.Д. Скобелева была направлена на присоединение к отряду генерала Радецкого, который был усилен до 45.000 и имел против себя 35.000 турок Весселя-паши. Генерал Радецкий оставил на Шипкинской позиции против фронта турок 15 1/2 батальонов с артиллериею и сам при них остался, а в то же время направил: а) правую колонну М.Д. Скобелева (15 батальонов, 7 дружин, 17 эскадронов и сотен и 14 орудий) от Топлиша через Иметлийский перевал в обход левого фланга турок и б) левую колонну князя Святополк-Мирского (25 батальонов, 1 дружина, 4 сотни и 24 орудия) через Травну, Гюсово и Маглиш в обход правого фланга главных сил Весселя-паши, находившихся в укрепленных лагерях близ дд. Шипки и Шейнова.
27 декабря князь Мирский действовал против главных сил турок один и встретил упорное сопротивление; Скобелев же, успев перевалить лишь с частью сил, в этот день не атаковал. 28-го все три части отряда генерала Радецкого атаковали неприятеля, и вся армия Весселя-паши сдалась на капитуляцию (30.000 человек при 103 орудиях); наши потери доходили до 5.600 человек. Одержана была блестящая победа; М.Д. Скобелев играл при этом выдающуюся роль: ему сдался Вессель-паша. Тем не менее, Скобелева обвинили в том, что он не поддержал князя Мирского, что он обещал его поддержать и не сдержал слова, что он вел тут какую-то игру и т.п.
Обвинения эти едва ли справедливы. М.Д. Скобелев переживал в это время тяжелую внутреннюю борьбу. Горький опыт плевненских боев оставил глубокий след в его душе. Он становился все более и более осторожным. Личная беседа с Ф.Ф. Радецким, предполагавшем возможность "блокады Иметлии" и т.п., еще более утвердила его в решении быть крайне осторожным. Это видно из его записок на имя начальника штаба. Так 22 декабря, в 3 1/4 часа пополудни (по возвращении от Радецкого) он писал: "где наши священники... я видел нечто в этом роде. Не доходя 20 верст до колодца Сенек 18 апреля 1873 года, люди гибли от жары, жажды и истомления. Полковые священники полков Ширванского и Апшеронского принесли большую пользу. В русской армии в трудные минуты священник... с крестом ведет там, где забывали и голос начальников и даже знамя. Нам придется перенести много трудного; не следует пренебрегать и этою нравственною струною..." Затем даются указания, как это применить в данном случае.
Внутреннее состояние М.Д. Скобелева ухудшается, особенно со времени выбытия из строя начальника штаба. В самый трудный момент он одинок. Им овладевают мрачные мысли. Скобелев вспоминает, что ему подтверждали неоднократно, что он должен рассчитывать только на свои собственные силы. Тот, кто вышел раньше, должен ждать того, кто выйдет позже, т.е. князь Мирский должен сообразоваться со Скобелевым. В худшем случае, никакая опасность князю Мирскому не угрожает, так как он достаточно силен. Если же он, Скобелев, атакует теперь (27-го) с половиною своих сил и будет отбит, то вся операция может расстроиться. Следовательно, должно отложить атаку до сосредоточения всех сил. Ввиду этих соображений Скобелев и не атаковал до тех пор, пока не сосредоточил силы, кои он признавал достаточными для атаки.
После перехода через Балканы Михаил Дмитриевич Скобелев был назначен начальником авангарда армии (32 батальона и 25 эскадронов и сотен с артиллериею и 1 батальоном сапер) и двинулся через Адрианополь к окрестностям Константинополя. В начале этого марша, 5 января (1878 г. — прим.), он стянул авангард к Трнову, сделав в 40 часов 82 версты. По прекращении военных действий, 1 мая, он был назначен начальником "левого отряда" армии, а затем находился в составе армии при расположении ее в пределах Турции и при постепенном очищении ее частями территории самой Турции, а равно и вновь созданной Россиею Болгарии.
Михаил Дмитриевич Скобелев является на балканский театр военных действий очень молодым генералом, хотя и оказавшим большие заслуги, но попавшим в положение полуопального. Для него не находится места и он сам старается найти себе дело, не гнушаясь самым маленьким. Постепенно предубеждение против него уступает уважению к его военному таланту и ему дают все более и более серьезные и ответственные поручения. 18 июля (1877 г. — прим.), при второй атаке Плевны, и 22 августа (1877 г. — прим.) под Ловчею он дает выдающиеся образцы искусства, насколько он мог их проявить в качестве частного начальника; в последнем случае ему было поручено ведение самой трудной и главной части дела, чем он и решил успех всего дела, а потери были невелики сравнительно с плевненскими боями.
При третьей атаке Плевны, во время ее обложения и при переходе через Балканы М.Д. Скобелев проявляет также замечательное искусство, невзирая на некоторые теневые стороны в исполнении этих операций. В эту кампанию он довершает свое самообразование, как военачальник. Если он еще не заявил себя, как полководец, то он уже близок к тому, чтобы им сделаться. А заботы его о солдате и вообще о подчиненных, устройство продовольственной части и вообще военно-административная его деятельность, наконец, понимание значения морального элемента и уменье воздействовать в этом смысле на войска настолько образцовы, что нелегко найти повторение сочетания всех этих достоинств в этой же кампании.
Неудивительно, что М.Д. Скобелев, именно в эту войну приобрел чуть ли не всесветную известность. Тем не менее, положение его к концу войны и в первое время после нее было невыносимо, так как взведенные на него обвинения не потеряли еще своей силы. 6 января 1878 г. он был пожалован золотою шпагою, бриллиантами украшенною, с надписью "за переход через Балканы", но отношение к нему некоторых начальников и товарищей было неблагоприятно, а враги его этим пользовались.
В письме к одному родственнику 7 августа 1878 года М.Д. Скобелев писал: "...Чем более проходит времени, тем более растет во мне сознание совершенной моей невинности перед Государем, а потому и чувство глубокой скорби не может меня покинуть... только обязанности верноподданного и солдата могли заставить меня временно примириться с невыносимою тяжестью моего положения с марта 1877 года. Я имел несчастие потерять доверие, мне это было высказано и это отнимает у меня всякую силу с пользой для дела продолжать службу. Не откажи поэтому... своим советом и содействием для отчисления меня от должности, с зачислением... по запасным войскам..."
Но в это время горизонт для М.Д. Скобелева стал проясняться. Ему удалось опровергнуть окончательно взведенные на него обвинения. Еще 7 июля 1878 г. он был назначен временно командующим 4-м корпусом, 22 августа зачислен в списки 64-го пехотного Казанского Е.И.В. Великого Князя Михаила Николаевича полка, а 30 августа назначен генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству. Эта высокая Монаршая милость, свидетельствовавшая о возвращении доверия, явилась для М.Д. Скобелева торжеством над врагами и вознаградила его за перенесенные нравственные страдания.
По окончании военных действий М.Д. Скобелев направлял дело воспитания, обучения и боевой подготовки вверенных ему войск в духе чисто суворовском. Разница если и была, то лишь в зависимости от различий в обстановке. В должности командира корпуса он был утвержден 4 февраля 1879 года.
М.Д. Скобелев исполнял в это время различные поручения по службе, как в России, так и за границею, и представлял замечательные отчеты. Особенного внимания заслуживают его мысли, касавшиеся оценки некоторых сторон военной системы Германии, которую он считал самым опасным из наших противников и которую с этих пор он уже изучал постоянно. Это находилось в связи с изучением славянского вопроса, важное значение которого для России Скобелев понимал еще перед войною 1877-1878 гг.
После войны М.Д. Скобелев читает множество книг, брошюр, периодических изданий и т.п., и сближается со славянофилами. Он следит за совещаниями дипломатов на Берлинском конгрессе и всякое уменьшение вознаграждения, получаемого Россиею и славянами, отзывается болезненно в его сердце. Между тем, уже носится призрак новой войны. Скобелев готов лететь против нового врага, а войны нет, как нет. Скобелев томится. Как нельзя более кстати, подоспевает его назначение начальником экспедиции против текинцев, для чего Скобелев участвует в совещаниях при главном штабе с января 1880 г.
В западной части Средней Азии М.Д. Скобелев менее всего знал ахалтекинский оазис и обитавших там 80-90.000 ахалтекинцев, которых могли поддержать жившие по Мургабу 110.000 мервтекинцев. Это были природные, страшные воины. Одним из главных их средств к жизни были аламаны, т.е. грабежи. Терпеть таких соседей было невозможно. Однако наши экспедиции, до 1879 г. включительно были, неудачны. Покоренные нами народы подняли голову. Было настоятельно необходимо повторить экспедицию и покончить с текинцами. Но для этого нужно было пройти с войсками по безотрадной пустыне, лишенной растительности и воды, малопригодной даже для жизни туркмен, при жарком климате и прочих тяжелых условиях. По путям Туркмении могли двигаться только верблюжьи караваны и войска с верблюжьими обозами, полагая не менее одного верблюда на каждого человека.
Михаил Дмитриевич Скобелев составил план, который был утвержден и должен быть признан образцовым: целью его было нанести решительный удар текинцам ахалтеке; к цели он решил идти систематично и осторожно; сосредоточить столько запасов, сколько необходимо для доведения дела до конца; пользоваться всеми возможными способами и средствами, даваемыми искусством и наукою; по мере накопления всего необходимого подаваться вперед и, когда все будет готово, решительным боем покончить с текинцами. Со своей стороны, текинцы, узнав о назначении М.Д. Скобелева, в апреле 1880 г. решили переселиться всем в крепость Денгиль-Тепе и ограничиться отчаянною защитою только одного этого пункта.
М.Д. Скобелев приехал в Чекишляр 7 мая и, прежде всего, приказал отвести часть войск на Кавказ, чтобы уменьшить число ртов и ускорить накопление запасов. Началась невообразимо трудная работа. Приходилось перевезти 2.000.000 пудов разных запасов. Устраивались две линии подвоза; по одной из них проводилась железная дорога. Решено было приобрести 16.000 верблюдов для перевозки всего необходимого для 11.000 чел. с 3.000 лошадей и 97 орудиями.
10 мая (1880 г. — прим.) М.Д. Скобелев занял Бами и начал устраивать в этом пункте прочное основание действий, для чего в течение пяти месяцев перевозилось сюда 800.000 пудов разных запасов; собиралась жатва на текинских пашнях; возводились укрепления. В начале июля Скобелев, с 655 чел. при 10 орудиях и 8 ракетных станках, производит разведку, подходит на две версты к Денгиль-Тепе и обстреливает эту крепость. Массы текинцев его окружают, но Скобелев их отбивает и, окончив разведку, медленно отходит назад. Этим он производит сильное впечатление на текинцев, а главное поднимает дух вверенных ему войск, чем обеспечивает успех операции.
Из Бами необходимые запасы перевозятся в укрепление Самурское (12 верст от Денгиль-Тепе). К 20 декабря здесь сосредоточены 7.100 человек (с нестроевыми) и запасы на 8.000 человек до начала марта 1881 г. Не ограничиваясь этим, М.Д. Скобелев посылает в Персию полковника Гродекова, который заготовляет 146.000 пудов необходимых запасов на персидской территории, всего в одном лишь переходе от Денгиль-Тепе. Эта боковая база и обеспечила довольствие войск после взятия крепости. Из этого видно, сколь велика была предусмотрительность Скобелева в деле снабжения войск всем необходимым.
15 декабря (1880 г. — прим.) прибыл в Самурское притянутый (вследствие ходатайства М.Д. Скобелева) из Туркестана отряд полковника Куропаткина из 884 человек с 900 верблюдами, преодолевший чрезвычайные затруднения при движении пустынею и усиливший войска Скобелева не столько в численном, сколько в моральном отношении. Вскоре после того начинается ведение подступов и постепенное приближение к крепости, а войска всячески подготавливаются к штурму: оканчивается превращение Самурского в опорный пункт, который должен быть отстаиваем незначительным гарнизоном, когда все наши силы будут под крепостью; производятся ученья, во время которых и после которых приходится открывать огонь, чтобы отгонять текинцев; войска упражняются в эскаладе стен и в штурме бреши; в войска рассылается составленная М.Д. Скобелевым высоко поучительная "инструкция для офицеров отряда" и т.д.
В крепости (Денгиль-Тепе — прим.) было 45.000 человек, из коих защитников 20.000-25.000; они имели 5.000 ружей, множество пистолетов, 1 орудие и 2 зембурека (вьючная пушка — прим.). Текинцы производили вылазки, преимущественно ночью; пользуясь превосходством сил и своею храбростью, они наносили нам немалый урон, захватили даже однажды знамя и два орудия, но всегда были отбиваемы. Между тем, в тылу иомуды готовы были восстать поголовно, а в отряде пошли толки о невозможности продолжать осаду с наличными силами и т.п.
Скобелев сразу положил этому конец. "Вперед, вперед и вперед. С нами Бог. Никакой литературы, а бой... Осада ни в каком случае не будет снята; штурмы будут повторяться до последней крайности. Отступления же из-под Геок-тепе ни в каком случае не будет". Таковы были его слова, а действия им вполне соответствовали. Нелепые толки прекратились. Войска прониклись готовностью исполнить волю своего вождя во что бы ни стало.
6 января 1881 г. на оконечности 2-й параллели, в 200 саженях от угла крепости, устроена брешь-батарея, вооруженная 8 января 12 орудиями. М.Д. Скобелев готовился к штурму на 10-е, но, вследствие обвала в минной галерее и порчи вентилятора, отложил на 12 января, обещав минерам при успехе 3.000 рублей и 4 знака отличия военного ордена на 30 человек. К полуночи 10-11-го минная галерея подошла под ров в 2-х саженях ниже горизонта, а в ночь на 12-е произведена забивка минных камор. На поверхности земли сапы соединены эполементом в 5 саженях от рва; сверх того, велась блиндированная сапа в тот же ров.
К 12 января М.Д. Скобелев сосредоточил 4.788 пехотинцев, 1.043 кавалеристов, и 1.068 артиллеристов, а всего 6.899 человек при 58 пушках, 5 картечницах и 16 мортирах. Было собрано 280 туров, 380 фашин, 1.800 земляных мешков, 47 штурмовых лестниц и 16 плетней. Перед штурмом должен был быть произведен взрыв мины с целью производства обвала, а 22 орудия должны были расширить и сделать удобовосходимою пробитую артиллериею брешь и, если возможно, пробить другую.
Согласно диспозиции Скобелева, для штурма назначались три колонны: а) полковника Куропаткина (11 1/2 роты, 1 команда, 6 орудий, 2 ракетных станка и 1 гелиографный) должна овладеть обвалом от взрыва мины, прочно на нем утвердиться и укрепиться в юго-восточном углу крепости; б) полковника Козелкова (8 1/4 роты, 2 команды, 3 орудия, 2 ракетных станка и 1 гелиографный) должна овладеть артиллерийскою брешью и прочно на ней утвердиться; 1 и 2 колонны (производящие главную атаку) должны войти в связь между собою; в) подполковника Гайдарова (4 1/2 роты, 2 команды, 1 1/2 сотни, 4 орудия, 5 ракетных станков и 1 гелиографный, производящая демонстративную атаку) должна деятельно содействовать двум первым колоннам, для чего, овладев Мельничною калою и ближайшими ретраншементами, действовать усиленным ружейным и артиллерийским огнем по внутреннему пространству крепости и в тыл неприятелю, сосредоточенному против главной атаки.
Штурм был произведен 12 января 1881 г. В 11 часов 20 минут дня был произведен взрыв мины. Последовал глухой подземный удар, задрожала почва и огромный столб земли и кусков стены высоко поднялся над землею и медленно упал, засыпав ближайшие окопы. Восточная стена упала на 9 саж. и образовала удободоступный обвал. Находившиеся здесь текинцы погибли. Взрыв еще не успел улечься, как части колонны полковника Куропаткина вышли из-за близ лежавшей плотины и бросились на обвал с криком "ура".
Колонна полковника Козелкова была поддержана батальоном из резерва и овладела брешью. Другой батальон из резерва составил связь между этими двумя колоннами. Скобелев располагал еще резервом из 13 рот, 5 эскадронов и сотен и 18 орудий. Он своевременно выдвинул, на смену штурмовавших, к бреши 8 рот. На обвале было поставлено 4 орудия. Подполковник Гайдаров, овладев участком западной стены, двинулся на север и вошел в связь с полковником Куропаткиным, части колонны которого являлись направляющими и следовали впереди других, вместе с двумя ротами из левой колонны. Войска наши теснили неприятеля, который однако оказал отчаянное сопротивление.
Долго в крепости кипел ожесточенный бой, но искусство вождей со Скобелевым во главе и храбрость солдат сломили наконец текинцев, обратившихся в бегство через северные проходы, за исключением небольшой части, которая осталась в крепости и, сражаясь, погибла. Наши войска преследовали отступавшего врага частью огнем, частью следуя за ним по пятам; сам Михаил Дмитриевич при этом опередил пехоту с 4 эскадронами и сотнями при 2 орудиях; преследование и рубка продолжались на протяжении 15 верст.
Наши потери за всю осаду со штурмом доходили до 1.104 человек, а во время штурма составляли 398 человек (в том числе 34 офицера). Внутри крепости были взяты: до 5.000 женщин и детей, 500 персиян рабов и добыча, оцененная в 6.000.000 рублей.
Вскоре после взятия Денгиль-Тепе были высланы Скобелевым отряды под начальством полковника Куропаткина; один из них занял Асхабад, а другой прошел более чем на 100 верст на север от Денгиль-Тепе, обезоруживая население, возвращая его в оазис и распространяя воззвания с целью скорейшего умиротворения края. В этих видах М.Д. Скобелев принял целый ряд искусно соображенных мер, благодаря коим в наших закаспийских владениях установилось вскоре мирное положение. В это же время Скобелеву приходилось принимать участие в решении следующих вопросов: а) поддержание дружественных отношений с Персиею при условии не уступать ей ни в чем, б) разграничение с Персиею, в) отношения занятого края и администрации к персидским областям и г) фактическое распространение нашей власти в оазисе и отношения к Мерву.
Сношения Михаила Дмитриевича Скобелева по всем этим вопросам, его соображения и действия обнаруживают в нем наличность чрезвычайно широкого кругозора, способности понимать не только военные, но и государственные вопросы, и умело согласовывать интересы военные с государственными. Последовавшее, спустя некоторое время, бескровное присоединение Мерва показало, какой громовой удар был нанесен туркменам в Денгиль-Тепе и как велика была предусмотрительность Скобелева.
Ахалтекинская экспедиция 1880-1881 гг. представляет первокласный образец искусства. Центр тяжести операций находится в сфере вопросов военно-административных. Все образцово, начиная с кропотливой, медленной, систематической подготовки и кончая решительным, все потрясающим ударом; впрочем, можно отметить излишнюю многочисленность и разнообразие артиллерийских средств и почти полное отсутствие запасов фуража. Железная энергия, с которою М.Д. Скобелев в самое трудное время заставляет войска увеличить напряжение своих сил к скорейшему сближению с врагом грудь с грудью, моральное воздействие на войска, дух коих поднимается до крайнего предела, замечательное уменье сплотить весь отряд в один стройный организм, составляющий одно целое со своим вождем, — все это показывает, что Скобелев обладал необыкновенным даром, присущим лишь немногим вождям, уменьем овладевать людьми и вести их навстречу всем ужасам войны и боя. Короче, в эту кампанию М.Д. Скобелев является полководцем в полном смысле этого слова.
14 января (1881 г. — прим.) Михаил Дмитриевич Скобелев был произведен в генералы от инфантерии, а 19 января награжден орденом Св. Георгия 2-й степени; 27 же апреля выехал из Красноводска обратно к 4-му корпусу, в г. Минск. Здесь он направлял воспитание и боевую подготовку вверенных ему войск по-прежнему, в духе идей Суворова, что видно из его приказов и т.п., а в особенности из производимых им маневров, учений и осмотров войск, при которых все оценивалось исключительно с точки зрения требований боевых, а не плац-парадных, а все отделы воспитания и образования войск ставились, в надлежащие друг к другу отношения. И здесь войска веровали в своего вождя и готовы были идти за ним, куда угодно.
По временам М.Д. Скобелев ездил в свои имения, главным образом в село Спасское Рязанской губернии и даже заявлял о желании своем серьезно заняться хозяйством. Он относился весьма хорошо к крестьянам, которые называли его не иначе, как "наш богатырь" и "батько". Особенно Михаил Дмитриевич любил детей, обучавшихся в школах, видя в них будущих защитников России. Их он баловал подарками.
В это время настроение Михаила Дмитриевича Скобелева было большею частью угнетенное. Предыдущая жизнь не могла не отразиться на его организме. Во время ахалтекинской экспедиции его постигло страшное горе: его мать убил человек, которого он облагодетельствовал. Невозможно описать впечатление, которое весть об этом злодеянии произвела на Скобелева. Затем последовал другой удар: мученическая кончина обожаемого им Императора Александра II. Михаил Дмитриевич не был счастлив и в семейной жизни. Он был женат на княжне Марии Николаевне Гагариной, получившей воспитание за границею. Супруги вскоре разошлись, а затем и развелись.
По окончании ахалтекинской экспедиции и возвращении в Европейскую Россию М.Д. Скобелев принялся снова за изучение славянского и других, связанных с ним, вопросов.
М.Д. Скобелев останавливался с особенным вниманием на вопросе о предполагаемой войне России с ее западными соседями, который усиленно обсуждался в австрийской и немецкой печати после войны 1870-1871 гг. и особенно после Берлинского конгресса. Скобелев не мог не заметить, что в австрийской литературе обозначилось новое направление, в силу коего Австро-Венгрия должна идти рука об руку с Германиею, распространять германскую культуру на юго-востоке Европы, парализовать влияние России на славянские народы Балканского полуострова и подчинить эти народы своему влиянию.
В то же время австрийские военные писатели, не ограничиваясь, как прежде, обороною Галиции, доказывали необходимость захвата Царства Польского и даже малорусских губерний. Германские писатели шли еще далее и доказывали необходимость "отнятия у России Финляндии, Польши, остзейских губерний, Кавказа и русской Армении" и "уничтожения России в смысле великой европейской державы". Негодование, охватывавшее М.Д. Скобелева при чтении подобных сочинений, не поддается описанию.
Между тем, М.Д. Скобелеву приходилось исполнять различные служебные поручения, в ряду коих наиболее важное значение имела командировка на маневры в Германию. Отчеты Скобелева об исполнении этих поручений замечательны, как и все выходившее из под его пера. Особенно достойны внимания его мысли, касающиеся некоторых сторон военной системы Германии, которую он оценивал высоко, но не был сторонником рабского преклонения и слепого подражания и считал необходимым совершенствовать, сколь возможно более, нашу военную систему, готовясь к тому, чтобы уклонять нашу слабую и подставлять сильную сторону.
Пребывание в Германии привело М.Д. Скобелева к заключению, что не сегодня, так завтра наши западные соседи объявят нам войну и что главным врагом России являлась сильная Германия. Этого опасались и дипломаты, но расходились со Скобелевым в отношении определения наилучшего способа противодействия этому злу. Их склонности к крайней уступчивости и пассивности М.Д. Скобелев противопоставлял программу, основанную на твердости и в высшей степени активном образе действий. Этим объясняется его дальнейшая деятельность, начиная со сближения с французами, сторонниками франко-русского союза, и кончая речами, обращенными к славянским студентам и т.п.
Михаил Дмитриевич Скобелев был настоящий верноподданный, настоящий русский воин, который только рвался вперед, чтобы возможно скорее служить Государю и России так, как он умел; рвался же он в том самом направлении, которое привело к образованию двойственного союза, отдалившего войну. Он был более усерден, чем требовалось, и не был достаточно сдержан. Скобелев не берег своего здоровья и таким образом сокращал свою жизнь. Незадолго до смерти он ее предчувствовал и говорил об этом своим друзьям. Умер Михаил Дмитриевич Скобелев в Москве 25 июня 1882 г.
Михаил Дмитриевич Скобелев достиг высоких отличий и высшего чина военного в возрасте, когда его сверстники командовали полками, а в армии даже ротами. М.Д. Скобелев этого достиг благодаря тому, что он был настоящий военный человек, воин по призванию, любивший военное дело всем сердцем. На службе Скобелев ставил максимум требований не только другим, но прежде всего себе, служа другим примером. Энергия его была поразительна, а ведь в энергии и коренится источник действительной силы.
Значение элемента морального, духа войск, М.Д. Скобелев понимал вполне и орудовал им артистически, не хуже всех великих полководцев, а ведь в этом, главным образом, и коренится залог успеха в военном деле. Поэтому и обаяние Скобелева, как вождя, было громадно. Он сочетал в себе с удивительною гармониею замечательное понимание сущности теории и знание всех необходимых ее деталей со стремлением к практическому изучению военного дела и к возможно более практичному проведению в жизнь положений теории. Теоретики и практики могут согласиться между собою и найти у него и глубоко рассчитанные соображения, и осторожность в действиях в надлежащем сочетании с решительностью, и вообще все то, за что Суворова называли "натуралистом".
М.Д. Скобелев обладал основательным общим и военным образованием и постоянно продолжал учиться; с особенною любовью он предавался занятиям военною историею, значение которой он вполне понимал еще на школьной скамье. С течением времени его кругозор расширяется, а, вместе с тем, расширяется и цикл знаний, которые он старается усвоить. И в этом отношении успехи его поразительно быстры.
Скобелев отлично понимал важное значение знания "повелительницы на войне, обстановки". Он изучает ее постоянно всеми способами и средствами и достигает замечательных результатов: начинает бегло читать ту книгу, которая доступна лишь великим мастерам военного искусства. Зная и понимая обстановку настолько хорошо, насколько это возможно, он ставит верно цель, после чего ничто не может его отклонить от действий в духе раз принятого решения.
Всегда и всюду Скобелев жертвует второстепенным в пользу главного, как на театре военных действий, так и на поле сражения. Полумер он не признает, о шаблоне и слышать не хочет: под Шейновом у него им же выработанный боевой порядок европейского типа, в боях же в Средней Азии совершенно иной и даже в Азии против текинцев он действует не так, как против коканцев и т.д.
Как частный начальник, особенно во главе кавалерии, М.Д. Скобелев соединяет беззаветную храбрость с удивительною способностью быстро оценивать положение дел, быстро принимать решения и быстро приводить их в исполнение. Во главе крупных отрядов он хотя и учится, но дает целый ряд положительных образцов искусства, перед которыми бледнеют некоторые теневые стороны ведения им военных действий.
К концу своей деятельности М.Д. Скобелев сформировался вполне: это уже готовый полководец. В это время он и дает образцовые решения всех задач стратегического и тактического искусства. Скобелев только не нашел случая, чтобы доказать так, чтобы это было для всех очевидно, что место его среди великих полководцев, из коих сам он более других увлекался Наполеоном, но все более и более выходил на путь Суворова.
Как государственный человек в военное время, в качестве представителя стратегии, обязанный принимать в соображение интересы высшей политики, или в качестве представителя соединенных властей, гражданской и военной в крае, являющемся театром военных действий, М.Д. Скобелев оказался бы на высоте самых трудных положений и комбинаций как в Азии, так и в Европе.
В мирное время М.Д. Скобелев не проявил в некоторых случаях, в Европе, необходимого для государственного человека равновесия, но опять-таки в Азии он и в этом отношении был безупречен. Это объясняется сложностью европейской обстановки, пламенным темпераментом Скобелева, горячим его патриотизмом. По всему вероятию, с течением времени, Скобелев и в Европе сделался бы таким же, каким был в Азии. Россия потеряла в нем будущего вождя на случай своих серьезных с другими народами столкновений, одно имя которого поднимало бы дух наших войск, и увеличивало бы шансы на успех.
Горе охватило всю Россию и всех ее друзей при вести о безвременной кончине М.Д. Скобелева, и даже враги его должны были замолчать, когда с высоты Престола были начертаны на имя его сестры следующие слова: "Страшно поражен и огорчен смертью вашего брата. Потеря для русской армии трудно заменимая и, конечно, всеми истинно военными сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных и преданных своему делу деятелей. Александр".
Михаил Дмитриевич Скобелев похоронен в своем родовом имении, селе Спасском-Заборовском Раненбургского уезда Рязанской губернии, в левом приделе местной церкви Св. Михаила, рядом с родителями, где он себе приготовил место еще при жизни, предчувствуя кончину.
Источники
— Архив Николаевской академии Генерального Штаба. Дела за 1866-1868 гг., особенно дело №39 за 1868-1869 гг. с приложением.
— Архив военно-исторической комиссии при Главном Штабе, особенно собственноручные записки М. Д. Скобелева и ближайших его сподвижников, приказы, предписания, донесения и т. д.
— "Библиографический указатель литературы, относящейся к биографии М. Д. Скобелева". Составил М. Полянский. СПб. 1902 г. "Белый Генерал М. Д. Скобелев", 1895 г.
— Верещагин А., "Дома и на войне". Изд. 2-е. СПб., 1886 г.
— "Новые рассказы". СПб., 1900 г.
— Верещагин В., "Набег на Адрианополь в 1877 г.", Русская Старина 1888 г., "Переход через Балканы". Там же, 1889 г.
— "На войне в Азии и Европе". СПб. 1894 г.
— "Воспоминания о М. Д. Скобелеве", Разведчик, 1895 г. №261.
— Гейнс, "Очерк боевой жизни Ахал-Текинского отряда". СПб. 1882 г.
— Гейсман, "Славяно-турецкая борьба 1876-1878 гг.", Ч. II. Кн. 1.
— Гейфельдер, "Воспоминания, врача о Скобелеве", Русская Старина. 1886 г.
— Гершельман, "Нравственный элемент в руках Скобелева", Военный Сборник, 1893 г. — Его же, "Нравственный элемент в руках опытного начальника", Военный Сборник, 1888 г.
— Гоппе, "Хроника войны". СПб. 1877 г.
— Градовский, "М. Д. Скобелев. Этюд по характеристике нашего времени и его героев" СПб. 1884 г.
— Гринев, "Скобелев за Дунаем" Киев 1894 г.
— Гродеков Н. И., "Хивинский поход 1873 г." 1883 г. Его же, "Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880-1881 гг." 1884 г.
— Greene, "Russian Army and its campaigns in Turkey 1877-1878" 1879-1880 гг. Его же, "Sketches of Army life in Rusisa". 1879 г.
— Демуров, "Бой с текинцами". Военный Сборник 1882 г., №3.
— Дукмасов, "Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 гг. и о М.Д. Скобелеве". 1889 г.
— Зайончковский, "Наступательный бой по опыту действий генерала Скобелева в сражениях под Ловчей, Плевной и Шейново". СПб. 1893 г.
— Его же, "Сражение под Ловчей 22 августа 1877 года". СПб. 1895 г.
— Кашкаров, "Взгляды на политику, войну, военное дело и военных М. Дм. Скобелева". СПб. 1893 г.
— Колокольцев, "Экспедиция в Хиву в 1873 г.". СПб. 1873 г.
— Крестовский В., "Двадцать месяцев в действующей армии". СПб 1879 г.
— Куропаткин А. Н., Туркмения и Туркмены. СПб. 1879 г., "Ловча и Плевна" т. І и II. СПб. 1885 г.
— Его же, "Блокада Плевны". Военный Сборник 1885-1886-1887 гг.
— Его же, "Сражение под Плевною 28 ноября 1877 г.", Военный Сборник, 1887 г., (с поправкою). Его же, "К штурму Плевны 30-31 августа 1877 г.". Военный Сборник 1885 г. Его же, "Переход через Балканы отряда генерала Скобелева и бой у д. Шейнова 28 декабря 1877 г.". Военный Сборник 1889 г. Его же, "Завоевание Туркмении". 1899 г.
— Максимов, "Две войны 1876-1878 гг." СПб. 1879 г.
— Майер, "Год в песках". "Очерки Ахал-Текинской экспедиции". Кронштадт, 1886 г.
— Маслов, "Осада крепости Денгиль-Тепе". Инженерный Журнал, 1882 г. и др.
— Мак-Гахан, "Действия на Оксусе и падение Хивы". Москва, 1875 г.
— Мещерский князь, "Сборник военных рассказов". СПб, 1878 г.
— Mozer Henri, "А travers l"Asie centrale, la Steppe Kirghise, le Turkestan Russe", Paris, 1885.
— Heмирович-Данченко, "Год войны". 1877-1878 гг. СПб, 1879 г. T. І и II. Изд. 2-е.
— Его же, "М.Д. Скобелев, личные воспоминания". СПб, 1882 г.
— Паренсов П., "Из прошлого. Воспоминания офицера генерального штаба". СПб. 1901 г. 2 ч.
— Полковые истории, особенно л.-гв. Гродненского гусарского полка. (Составил Елец, Варшава 1898 г.).
— Различные статьи в газетах и журналах, русских и иностранных (кроме выше и ниже указанных), особенно же в Военном Сборнике, Русском Инвалиде, Русской Старине, Новом Времени, Jahrbucher für die deutsсhe Armee und Marine и т.д.
— "Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове". Издание военно-исторической комиссии Главного Штаба.
— Описание русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове (той же комиссии). СПб. 1901. T. 1 и 2.
— Скобелева послужные списки (последний 1882 г.).
— Скобелева посмертные бумаги, "Исторический Вестник" 1882 г.
— Скобелева письма и записки, напечатанные в разных изданиях и неизданные.
— Скобелева приказы, изданные под редакцией инженер-капитана Маслова. СПб. 1882 г.
— "Скобелевы, дед и внук". (Материалы для их биографий), "Русская Старина", 1898 г., ХСV, 61-68.
— Струсевич, "Один из богатырей XIX века". Остров 1899 и СПб. 1900 г.
— Троцкий, "Материалы для истории Хивинского похода в 1873 г.".
— "Хивинский поход, по официальным источникам, в 1873 г." СПб. 1874 г.
— Thilo von Trotha, "Die Operationen in Etropol Balkan. Der Kampf um Plewna".
— Тило-фон-Трота, "Борьба под Плевной". Перевод под редакцией Н. Нечаева. 1878 г. Филиппов, "М. Д. Скобелев". СПб. 1894 г.
— Faure (Le) Amedee. "Histoire de la guerre d"Orient". 1877-1878. С заметками М.Д. Скобелева (см. №5862, 1892 г., "Нового Времени").
— Чанцев И.А., "Скобелев как полководец". СПб. 1883 г.
— Черняк А., "Заметка об экспедиции ген. Скобелева в Ахал-Теке". Военный Сборник 1889 г. №12.
— Череванский, "Под боевым огнем". СПб. 1898 г.
— Шаховской К., "Экспедиция против Ахал-Текинцев 1880-1881 гг.". Русская Старина 1885 г.
— Щербак А. В., "Ахал-Текинская экспедиция генерала Скобелева в 1880-1881 гг." СПб. 1884 г.
— Издания, перечисленные в "Библиографическом указателе" М. Полянского и выше неуказанные.
Пл. Гейсман и А. Богданов.
Русский биографический словарь: Сабанеев-Смыслов. — Изд. под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического Общества А. А. Половцова. — Санкт-Петербург: тип. В. Демакова, 1904. — Т. 18. — сс. 564-584
Александр Александрович Половцов (31 мая 1832 — 24 сентября 1909) — государственный и общественный деятель Российской империи, меценат, промышленник. За счет его личных средств с 1896 года издавался «Русский биографический словарь».
«Белый генерал»-Михаил Дмитриевич Скобелев.
Михаи́л Дми́триевич Ско́белев (17 (29) сентября 1843 — 7 июля 1882) — русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии (1881), генерал-адъютант (1878).
Участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, освободитель Болгарии. В историю вошёл с прозванием «Белый генерал» (тур. Ak-paşa [Ак-Паша]), что всегда ассоциируется в первую очередь именно с ним, и не только потому, что в сражениях он участвовал в белом мундире и на белом коне. Болгарский народ считает его национальным героем
В. Мирошниченко Портрет генерала М.Д. Скобелева
Михаил Скобелев родился в Петропавловской крепости, комендантом которой был его дед — Иван Никитич Скобелев. Сын поручика (впоследствии, генерал-лейтенанта) Дмитрия Ивановича Скобелева и его жены Ольги Николаевны, — дочери отставного поручика Полтавцева
Ива́н Ники́тич Ско́белев (1778 или 1782—1849) — русский генерал от инфантерии и писатель из рода Скобелевых. Отец генерала Дмитрия Скобелева, дед генерала Михаила Скобелева.
Дми́трий Ива́нович Ско́белев (5 (17) октября 1821 — 27 декабря 1879 (8 января 1880)) — русский военный деятель, генерал-лейтенант, командир Собственного Его Императорского Величества конвоя, заведующий Ротой дворцовых гренадер. Отец генерала Михаила Скобелева.
Владимир Иванович Гау
О́льга Никола́евна Ско́белева (урождённая Полта́вцева) (11 марта 1823 — 6 июля 1880) — жена генерала Д. И. Скобелева и мать генерала М. Д. Скобелева. Начальница лазаретов во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов.
Детство и отрочество
До шести лет он воспитывался дедом и другом семьи, ключарём Петропавловского собора Григорием Добротворским. Затем — гувернером-немцем, с которым у мальчика отношения не сложились. Потом он был отправлен в Париж, в пансионат к французу Дезидерию Жирарде. Со временем, Жирарде стал близким другом Скобелева и последовал за ним в Россию, где был на правах домашнего учителя семьи Скобелевых.
Михаил Дмитриевич Скобелев в детстве Литография 1913
Михаил Скобелев продолжил образование в России. В 1858—1860 годах Скобелев готовился к поступлению в Санкт-Петербургский университет под общим наблюдением академика А. В Никитенко, затем, в течение года, его занятиями руководил Л. Н. Модзалевский. В 1861 году Скобелев успешно сдал экзамены и был принят своекоштным студентом по математическому разряду, но проучился совсем недолго поскольку университет был временно закрыт из-за студенческих беспорядков.
Александр Васильевич Никитенко.Портрет работы Крамского (1877)
Лев Николаевич Модзалевский,портрет работы Ф. Е. Бурова
Военное образование
22 ноября 1861 года Михаил Скобелев поступил на военную службу в Кавалергардский полк. После сдачи экзамена Михаил Скобелев 8 сентября 1862 года произведён в портупей-юнкера, а 31 марта 1863 года в корнеты. В феврале 1864 года он сопровождал в качестве ординарца, генерал-адъютанта графа Баранова, командированного в Варшаву для обнародования Манифеста об освобождении крестьян и о наделении их землёй. Скобелев попросил о переводе в лейб-гвардейский Гродненский гусарский полк, который проводил военные действия против польских мятежников, и 19 марта 1864 года он был переведён. Ещё до перевода Михаил Скобелев провёл отпуск в качестве добровольца в одном из полков, преследовавшего отряд Шпака.
Михаил Скобелев в бытность юнкером
С 31 марта Скобелев в отряде подполковника Занкисова участвует в уничтожении восставших. За уничтожение отряда Шемиота в Радковицком лесу Скобелев был награждён орденом Святой Анны 4-й степени «за храбрость». В 1864 году он отправился в отпуск за границу, посмотреть театр военных действий датчан против немцев. 30 августа 1864 года Скобелев был произведён в поручики.
Молодой поручик М. Д. Скобелев, 1860-е годы
Осенью 1866 года он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. По окончании курса академии в 1868 году Скобелев стал 13-м из 26 офицеров причисленных к Генеральному штабу. У Скобелева были неблестящие успехи по военной статистике и съёмке и особенно по геодезии, но это исправлялось тем, что по предметам военного искусства Скобелев был вторым, а по военной истории первым во всём выпуске, а также был в числе первых по иностранным и русскому языку, по политической истории и по многим другим предметам.
Михаил Дмитриевич Скобелев — поручик
Первые дела в Азии
В виду ходатайства командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-адъютанта фон Кауфмана I-го, Михаил Дмитриевич Скобелев, произведён в штабс-ротмистры и в ноябре 1868 года был назначен в Туркестанский округ. На место службы, в Ташкент, Скобелев прибыл в начале 1869 года и сначала состоял в штабе округа. Михаил Скобелев изучал местные способы ведения боя, также производил разведки и участвовал в мелких делах на бухарской границе, причём выказал личную храбрость.
Константин Петрович фон-Кауфман
В конце 1870 года Михаил был командирован в распоряжение главнокомандующего Кавказской армией, а в марте 1871 года Скобелев был отправлен в Красноводский отряд, в котором командовал кавалерией. Скобелев получил важное задание, с отрядом он должен был произвести разведку путей на Хиву. Он произвёл разведку пути к колодцу Сарыкамыш, причём прошёл по сложной дороге, при недостатке воды и палящей жаре, от Муллакари до Узункую, 437 км (410 вёрст) в 9 дней, и обратно, до Кум-Себшен, 134 км (126 вёрст) в 16,5 часов, со средней скоростью 48 км (45 вёрст) в день; при нём находилось только три казака и три туркмена.
Скобелев представил подробное описание маршрута и отходящих от колодцев дорогах. Однако Скобелев самовольно просмотрел план предстоящей операции против Хивы, за что был уволен в 11-месячный отпуск летом 1871 года и отчисления его в полк. Однако в апреле 1872 года он был снова причислен к главному штабу «для письменных занятий». Участвовал в подготовке полевой поездки офицеров штаба и петербургского военного округа в Ковенскую и Курляндскую губернии, а затем сам принял в ней участие. После чего 5 июня был переведён в Генеральный штаб капитаном с назначением старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии, в Новгород, а уже 30 августа 1872 года был назначен в подполковники с назначением штаб-офицером для поручений при штабе московского военного округа. В Москве он пробыл недолго и вскоре был прикомандирован к 74-му пехотному Ставропольскому полку для командования батальоном. Требования службы там он выполнял исправно. С подчинёнными и начальством Скобелев установил хорошие отношения.
Хивинский поход
Весной 1873 года Скобелев принимает участие в хивинском походе в качестве офицера генерального штаба при Мангишлакском отряде полковника Ломакина. Хива была целью для российских отрядов, выдвигавшихся с разных точек: Туркестанского, Красноводского, Мангишлакского и Оренбургского отрядов. Путь Мангишлакского отряда хоть и не был самым длинным, но всё же был сопряжён с трудностями, которые увеличивались вследствие нехватки верблюдов (всего 1500 верблюдов на 2140 человек) и воды (до полведра на человека). В эшелоне Скобелева пришлось навьючить всех строевых лошадей, так как верблюды не могли поднять всё, что предполагалось на них везти. Вышли 16 апреля, Скобелев, как и другие офицеры, шёл пешком.
Хивинский поход 1873 г. Через мёртвые пески к колодцам Адам-Крылган (Каразин Н. Н., 1888).
При прохождении отрезка от озера Кауды до колодца Сенек (70 вёрст), на половине пути кончилась вода. 18 апреля достигли колодца. Скобелев показал себя в трудной ситуации умелым командиром и организатором и при выступлении 20 апреля из Биш-акты уже командовал передовым эшелоном (2, позже 3 роты, 25-30 казаков, 2 орудия и команда сапёров). Скобелев поддерживал в своём эшелоне идеальный порядок и в то же время заботился о нуждах солдат. Войска прошли 200 вёрст (210 км) от Биш-акты до Ильтедже довольно легко и прибыли в Ительдже к 30 апреля.
Скобелев всё время проводил разведки с целью обезопасить проход войска и осмотра колодцев, продвигаясь с конным отрядом перед войском с целью защиты колодцев. Так 5 мая возле колодца Итыбая, Скобелев с отрядом из 10 всадников встретил караван перешедших на сторону Хивы казахов. Скобелев несмотря на численный перевес противника бросился в бой, в котором получил 7 ран пиками и шашками и до 20 мая не мог сидеть на коне.
По выбытии Скобелева из строя Мангишлакский и Оренбургский отряды соединились в Кунграде и, под руководством генерал-майора Н. А. Верёвкина, продолжали движение к Хиве (250 вёрст) по весьма пересечённой местности, перерезанной множеством каналов, заросшей камышами и кустами, покрытой пашнями, заборами и садами. Хивинцы, численностью 6000 человек, пытались остановить российский отряд у Ходжейли, Мангыта и других населённых пунктов, но безуспешно.
Генерал Верёвкин Николай Александрович
Скобелев возвратился в строй и 21 мая с двумя сотнями и ракетной командой, двинулся к горе Кобетау и вдоль арыка Карауз для разорения и уничтожения туркменских аулов, дабы наказать туркменов за враждебные действия против русских; поручение это он исполнил в точности.
22 мая, с 3 ротами и 2 орудиями, он прикрывал колёсный обоз, причём отбил целый ряд атак неприятеля, а с 24 мая, когда русские войска стояли у Чинакчика (8 вёрст от Хивы), хивинцы атаковали верблюжий обоз. Скобелев быстро сообразил в чём дело и двинулся с двумя сотнями скрыто, садами, в тыл хивинцам, наткнулся на большой отряд в 1000 человек, опрокинул их на подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил её в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов.
28 мая главные силы генерала Н. А. Верёвкина произвели рекогносцировку городской стены и овладели неприятельским завалом и трёхорудийной батареей, причём, ввиду раны Н. А. Верёвкина, командование операции перешло к полковнику Саранчову. Вечером явилась из Хивы депутация для переговоров о капитуляции. Её направили к генералу К. П. Кауфману.
У крепостной стены. "Пусть войдут!",Василий Верещагин
Живопись в память взятия Хивы русскими имперскими войсками
29 мая генерал К. П. Кауфман вступил в Хиву с южной стороны. Однако из-за господствовавшего в городе безвластия, северная часть города не знала о капитуляции и не открыла ворота, что вызвало штурм северной части стены. Михаил Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первым пробрался вовнутрь крепости и хотя был атакован неприятелем, но удержал за собой ворота и вал. Штурм был прекращён по приказу генерала К. П. Кауфмана, который в это время мирно вступал в город с противоположной стороны.
Василий Васильевич Верещагин - "Удача"
Хива покорилась. Цель похода была достигнута, несмотря на то, что один из отрядов, Красноводский, до Хивы так и не дошёл. Для выяснения причины случившегося Скобелев вызвался выполнить разведку не пройденного полковником Маркозовым участка пути Змукшир — Ортакую (340 вёрст). Задача была сопряжена с большим риском. Скобелев взял с собой пять всадников (в том числе 3 туркмена) и выступил из Змукшира 4 августа. В колодце Даудурь воды не оказалось. Когда до Ортакую оставалось ещё 15-25 миль, Скобелев, утром 7 августа, возле колодца Нефесь-кули наткнулся на туркмен и с трудом спасся. Пробиться не было возможности, а потому Михаил Скобелев 11 августа вернулся к исходному пункту, пройдя более 600 вёрст (640 км) за 7 дней, а затем представил генералу Кауфману надлежащее донесение. Стало ясно, что для переправки Красноводского отряда к Змукширу, при безводном переходе в 156 вёрст, нужно было принять своевременные меры. За эту разведку Скобелев был награждён орденом святого Георгия 4-й степени (30 августа 1873 года).
Зимой 1873—1874 годов Скобелев был в отпуске и провёл его большей частью в южной Франции. Но там он узнал о междоусобной войне в Испании, пробрался в расположение карлистов и был очевидцем нескольких сражений.
Битва при Тревино
22 февраля Скобелев был произведён в полковники, 17 апреля назначен флигель-адъютантом с зачислением в свиту Его Императорского Величества.
17 сентября 1874 года Скобелев был командирован в Пермскую губернию для участия во введении в действие приказа о воинской повинности.
Генерал-майор
В апреле 1875 года Скобелев вернулся в Ташкент и был назначен начальником военной части российского посольства, отправляемого в Кашгар. Он должен был оценить во всех отношениях военное значение Кашгара. Посольство это направилось в Кашгар через Коканд, правитель которого Худояр-хан находился под русским влиянием. Однако последний своей жестокостью и корыстолюбием вызвал против себя восстание и был низложен в июле 1875 года, после чего бежал в русские пределы, в город Ходжент. За ним двинулось и русское посольство, прикрываемое Скобелевым с 22 казаками. Благодаря его твёрдости и осторожности, эта команда, не пуская в ход оружия, без потерь довела хана до Ходжента.
В Коканде вскоре восторжествовали повстанцы, руководимые талантливым вождём кипчаков Абдуррахманом-автобачи; на ханский престол был возведён сын Худояра Наср-еддин; был провозглашён «газават»; в начале августа кокандские войска вторглись в русские пределы, осадили Ходжент и взволновали туземное население. Скобелев был послан с двумя сотнями для очищения окрестностей Ташкента от неприятельских шаек. 18 августа к Ходженту подошли главные силы генерала Кауфмана (16 рот 8 сотен при 20 орудиях); Скобелев был назначен начальником конницы.
Коканд. Вход во дворец Худояр хана, построен в 1871
Между тем кокандцы сосредоточили у Махрама до 50 000 человек при 40 орудиях. При движении генерала Кауфмана к Махраму, между Сыр-Дарьей и отрогами Алайского хребта, неприятельские конные массы угрожали атакой, но после выстрелов русских батарей рассыпались и исчезали в ближайших ущельях. 22 августа войска генерала Кауфмана взяли Махрам. Скобелев с конницей стремительно атаковал многочисленные неприятельские скопища пеших и конных, обратил в бегство и преследовал более чем на 10 вёрст, своевременно пользуясь поддержкой ракетной батареи, сам при этом был легко ранен в ногу. В этом сражении Михаил Дмитриевич показал себя блестящим кавалерийским начальником и русские войска одержали убедительную победу.
Река Сыр Дарья
Заняв 29 августа Коканд русские войска двинулись к Маргелану; Абдуррахман бежал. Для преследования его был отряжён Скобелев с шестью сотнями, ракетною батареей и 2 ротами, посаженными на арбы. Скобелев следовал за Абдуррахманом неотступно и уничтожил его отряд, сам Абдуррахман однако бежал.
Между тем, был заключён с Насреддином договор, по которому Россия приобрела территорию к северу от Сыр-Дарьи, образовавшую Наманганский отдел.
Кокандское Ханство. Город Андиджан. Ворота во дворец
Кокандское Ханство. Город Андиджан. Главный караван-сарай
Однако кипчакское и киргизское население ханства не хотело признать себя побеждённым и готовилось к возобновлению борьбы. Абдуррахман низложил Насреддина и возвёл на ханский престол «Пулат-хана»(Болот хан) (он был сыном кыргызского муллы по имени Асан, его звали Исхак Асан уулу, один из лидеров борьбы за независимость Кокандского государства). Центром движения был Андижан.
Кокандское Ханство. Город Андиджан. Дворец сына Кокандского хана
Кокандское Ханство. Город Андиджан. Дворец сына Кокан
Генерал-майор Троцкий, с 5½ ротами, 3½ сотнями, 6 орудиями и 4 ракетными станками, двинулся из Намангана и взял Андижан штурмом 1 октября, причём Скобелев провёл блестящую атаку. Возвращаясь в Наманган отряд также встретил неприятеля. При этом Скобелев в ночь на 5 октября, с 2 сотнями и батальоном произвёл стремительное нападение на лагерь кипчаков.
Генерал Троцкий Виталий Николаевич
18 октября за боевые отличия Скобелев был произведён в генерал-майоры. В этом же месяце он был оставлен в Наманганском отделе в качестве начальника с 3 батальонами, 5½ сотнями и 12 орудиями. Ему было приказано «действовать стратегически оборонительно», то есть не выходя за пределы владений Российской империи. Но обстоятельства вынудили его действовать иначе. Подрывные элементы постоянно проникали в район; в Наманганском отделе завязалась почти непрерывная малая война: вспыхнули восстания в Тюря-кургане, затем в Намангане. Скобелев постоянно пресекал попытки кокандцев перейти границу. Так он разбил 23 октября отряд Батыр-тюря у Тюря-кургана, затем поспешил на подмогу к гарнизону Намангана, а 12 ноября разбил у Балыкчей до 20 000 неприятелей.
Михаил Дмитриевич Скобелев.
При таких условиях наступательные предприятия кокандцев не могли быть прекращены. Чувствовалась необходимость положить этому конец. Генерал Кауфман находил силы Скобелева недостаточными для удержания хотя бы большей части ханства и предписал Скобелеву совершить зимою движение к Ике-су-арасы, части ханства по правому берегу Дарьи (до течения Нарына) и ограничиться погромом кочевавших там кипчаков и кыргызов.
Скобелев выступил из Намангана 25 декабря с 2800 человек при 12 орудиях и ракетной батарей и обозом из 528 арб. Отряд Скобелева вступил в Ике-су-арасы 26 декабря и в 8 дней прошёл по этой части ханства по разным направлениям, обозначая свой путь уничтожением кишлаков. Кипчаки уклонялись от боя. Достойного сопротивления в Ике-су-арасы не оказалось. Сопротивление мог оказать только Андижан, где Абдуррахман собрал до 37 000 человек. Скобелев 1 января перешёл на левый берег Кара-Дарьи и двинулся к Андижану, 4-го и 6-го произвёл основательные рекогносцировки окраин города и 8-го овладел Андижаном после штурма. 10-го сопротивление андижанцев прекратилось; Абдуррахман сбежал к Ассаке, а Пулат-хан в Маргелан. 18-го Скобелев двинулся к Ассаке и разбил на голову Абдуррахмана, который скитался ещё несколько дней и, наконец, сдался 26 января.
Медаль «За покорение Ханства Кокандского»
19 февраля Кокандское ханство было полностью завоевано Российской империей и была образована Ферганская область, а 2 марта Скобелев был назначен военным губернатором этой области и командующим войсками. Кроме того 32-летний генерал-майор Скобелев за этот поход был награждён орденом святого Владимира 3-й степени с мечами и орденом святого Георгия 3-й степени, а также золотой шпагой с бриллиантами с надписью «за храбрость».
Нагрудный фрачный знак к Золотому оружию "За храбрость"
Некоторые киргизские повстанцы вынуждены были перебраться в соседний Афганистан. Среди них был и Абдылдабек, сын Курманджан Датки, известной по прозвищу «Алайская царица».
Военный губернатор
Став главой Ферганской области, Скобелев нашёл общий язык с покорёнными племенами. Сарты хорошо отнеслись к приходу русских, но всё же оружие у них было отобрано. Воинственные кипчаки, раз покорённые, держали слово и не восставали. Скобелев обращался с ними «твёрдо, но с сердцем». Наконец киргизы, населявшие хребты Алая и долину реки Кизыл-су, продолжали упорствовать. Скобелеву пришлось пройти в дикие горы с оружием в руках и применять его также и против мирного населения, действуя методами, которые всегда применялись в войнах на Востоке. Помимо карательной операции против киргизов, экспедиция в горы имела также и научные цели. Скобелев с отрядом прошёл до границ Каратегина, где оставил гарнизон, и почти всюду к нему являлись старшины с изъявлением покорности.
Карта Ферганской области Российской империи
В качестве начальника области, Скобелев особенно боролся против казнокрадства, это создало ему множество врагов. В Санкт-Петербург посыпались доносы на него с тяжкими обвинениями. 17 марта 1877 года Скобелев был отстранён от должности военного губернатора Ферганской области. Российское общество тогда относилось недоверчиво и даже недружелюбно к тем, кто выдвинулся в боях и походах против «халатников». Кроме того многие всё ещё воспринимали его тем не оперившимся гусарским ротмистром, каким он был в юности. В Европе ему пришлось делами доказывать, что успехи в Азии дались ему не случайно.
Инициатор создания современного города Фергана, который основан в 1876 г. Проект устройства нового города, названного Новый Маргилан. С 1907 г. переименован в Скобелев, а с 1924 года именуется Ферганой. В декабре 1907 г. в двадцатипятилетнюю годовщину смерти М. Д. Скобелева город переименовывают в его честь. Установлена мраморная триумфальная колонна, увенчанная бронзовым бюстом М. Д. Скобелева работы скульптора А. А. Обера. Имя первого губернатора Ферганской области город носил до 1924 г.
Скобелев. Губернаторская улица в 1913 году.
Непосредственно по инцативе М. Д. Скобелева в первоначальный проект создание нового города включины дом офицерское собрание, областное управление, штаб войск, полицейское управление, казначейство, почта, резиденция губернатора, городской сад и другие объекты которые до сих пор украшают город.
Генерал-адъютант
Между тем на Балканском полуострове с 1875 года происходила освободительная война славян против турок. В 1877 году Скобелев отправился в действующую армию, чтобы принять личное участие в Русско-турецкой войне. Первое время Скобелев лишь состоял при главной квартире и участвовал в мелких операциях на добровольных началах. Затем его назначили лишь начальником штаба сводной казачьей дивизии, которою командовал его отец — Дмитрий Иванович Скобелев.
Дмитрий Иванович Скобелев
14-15 июня Скобелев участвовал в переправе отряда генерала Драгомирова через Дунай у Зимницы. Приняв начальство над 4 ротами 4-й стрелковой бригады, он ударил во фланг туркам, чем вынудил их к отступлению. О чём в реляции начальника отряда сказано: «не могу не засвидетельствовать о великой помощи, оказанной мне Свиты Е. В. генерал-майором Скобелевым… и о том благотворном влиянии, которое он оказал на молодёжь своим блистательным, неизменно-ясным спокойствием». За эту переправу он был награждён орденом святого Станислава 1-й степени с мечами.
Портрет генерала и государственного деятеля Михаила Ивановича Драгомирова
Илья Ефимович Репин
После переправы Скобелев участвовал: 25 июня в разведке и занятии города Белы; 3 июля в отражении нападения турок на Сельви, и 7 июля, с войсками Габровского отряда, в занятии Шипкинского перевала. 16 июля, с тремя казачьими полками и батареею, он провёл разведку Ловчи; выяснил, что она занята 6 таборами с 6 орудиями, и посчитал необходимым взять Ловчу ранее второго штурма Плевны, но уже было решено иначе. Бой у Плевны был проигран. Разрозненные атаки колонн генералов Вельяминова и князя Шаховского, общим начальником которых считался генерал барон Криденер, окончились отступлением. Скобелев с войсками охранял левый фланг русских войск и показал на что способна кавалерия в умелых руках и держался против превосходящих сил противника столько, сколько это было нужно для прикрытия отступления основных войск.
«Шипка-Шейново. Скобелев под Шипкой»
Василий Васильевич Верещагин
После плевненских неудач 22 августа 1877 года была одержана блестящая победа: при взятии Ловчи Скобелев опять показал свои таланты в командовании доверенных ему сил, за что 1 сентября Скобелев был произведён в генерал-лейтенанты. В конце августа было решено произвести третий штурм Плевненского укрепления, для чего было выделено 107 батальонов (в том числе 42 румынских) и 90 эскадронов и сотен (в том числе 36 румынских) или 82000 штыков и 11000 сабель при 444 орудиях (в том числе 188 румынских). Генерал Золотов определял силы турок в 80000 человек при 120 орудиях. Артподготовка началась с 26 августа и закончилась 30 августа с началом штурма.
Войска правого фланга, румынская пехота и 6 русских батальонов, штурмовали Гравицкий редут № 1 на наименее важном левом фланге турок. Войска правого фланга потеряли 3500 человек и решено было прекратить наступление в этом районе несмотря на то, что оставалось ещё 24 свежих румынских батальона. Центр русских войск произвёл 6 атак и эти атаки были отбиты с потерями в 4500 человек. После чего с началом сумерек решено было прекратить бой. Левый фланг под командованием Скобелева с поддержкой князя Имеретинского, с 16 батальонами овладел двумя редутами противника при этом батальоны сильно расстроились. Развивать успех было нечем. Оставалось укрепиться и удерживать редуты до прибытия подкрепления. Но подкрепления послано не было, кроме одного полка посланного по инициативе одного частного начальника, но и тот прибыл поздно. Скобелев располагал 1/5 всех русских и румынских сил, притянул на себя более 2/3 всех сил Османа-паши. 31 августа Осман-паша видя, что основные силы русских и румын бездействуют, атаковал Скобелева с обоих флангов и подверг расстрелу. Скобелев потерял 6000 человек и отбил 4 атаки турок, затем в полном порядке отступил. Третий штурм Плевны окончился неудачей для союзных войск. Причины коренились в неправильной организации управления войсками.
Артиллерийский бой под Плевной. Батарея осадных орудий на Великокняжеской горе
Николай Дмитриев-Оренбургский
Во время осады Плевны Скобелев стоял во главе Плевно-Ловчинского отряда, контролировавшего IV участок осадного кольца. Он был против осады, о чём спорил с Тотлебеном, так как она сильно затормозила продвижение войск. Между тем Скобелев был занят приведением в порядок 16-й пехотной дивизии, потерявшей до половины личного состава. Часть солдат дивизии была вооружена отбитыми у турок ружьями, которые превосходили по точности винтовки системы Крнка, стоявшие на вооружении русской пехоты.
28 ноября Осман-паша сделал попытку прорваться из окружения. Последовавшее за этим сражение окончилось сдачей армии Османа. Скобелев принимал самое активное участие в этом сражении с 3-м гвардейским и 16-й пехотой дивизией.
«Захват Гривицкого редута под Плевной»
Н. Д. Дмитриев-Оренбургский, (1885), ВИМАИВиВС
Н. Д. Дмитриев-Оренбургский, (1889), ВИМАИВиВС
После падения Плевны главнокомандующий решил перейти через Балканы и двинуться к Царьграду. Скобелев был направлен под командование генералу Радецкому, который с 45000 стоял против Весселя-паши с 35000. Генерал Радецкий оставил на Шипкинской позиции против фронта турок 15½ батальонов, и направил:
А) правую колонну Скобелева (15 батальонов, 7 дружин, 17 эскадронов и сотен и 14 орудий)
Б) левую колонну князя Святополк-Мирского (25 батальонов, 1 дружина, 4 сотни и 24 орудия) в обход главных сил Весселя-паши, находившихся в укреплённых лагерях близь деревень Шипки и Шейнова.
28 числа все три части отряда генерала Радецкого с разных сторон атаковали неприятеля, и вынудили армию Весселя-паши к капитуляции (30000 человек при 103 орудиях); сдачу Весселя-паши лично принял Скобелев.
Фёдор Фёдорович Радецкий
Николай Иванович Святополк-Мирский
После перехода через Балканы Скобелев был назначен начальником авангарда армии (32 батальона и 25 эскадронов сотен с артиллерией и 1 батальоном сапёров) и двинулся через Адрианополь к окрестностям Константинополя. По прекращению военных действий, 1 мая, он был назначен начальником «левого отряда» армии, а затем находился в составе армии при её расположении в Турции и при постепенном очищении территории самой Турции и вновь созданной Россией Болгарии.
Скобелев явился на балканский театр военных действий очень молодым и полуопальным генералом. Скобелев показал выдающиеся образцы военного искусства и заботу о подчинённых, а также проявил себя хорошим военным администратором.
«Генерал М. Д. Скобелев на коне»
Н. Д. Дмитриев-Оренбургский, (1883)
Скобелев после войны стал очень знаменит. 6 января 1878 года он был пожалован золотой шпагой с бриллиантами, с надписью «за переход через Балканы», но отношение к нему начальства оставалось неблагоприятным. В письме одному родственнику 7 августа 1878 года он писал: «Чем более проходит времени, тем более растёт во мне сознание моей невиновности перед Государем, а потому чувство глубокой скорби не может меня покинуть … только обязанности верноподданного и солдата могли заставить меня временно примириться с невыносимой тяжестью моего положения с марта 1877 года. Я имел несчастье потерять доверие, мне это было высказано и это отнимает у меня всякую силу с пользой для дела продолжать службу. Не откажи поэтому… своим советом и содействием для отчисления меня от должности, с зачислением… по запасным войскам». Но постепенно горизонт перед ним проясняется и обвинения с него были сняты. 30 августа 1878 года Скобелев был назначен генерал-адъютантом к императору России, что говорит о возвращении к нему доверия.
Михаил Дмитриевич Скобелев.
После войны Михаил Дмитриевич занялся подготовкой и обучением вверенных ему войск в суворовском духе. 4 февраля 1879 года он был утверждён в должности командира корпуса и выполнял различные поручения в России и за границей. Скобелев уделил внимание оценке некоторых сторон военной системы Германии, которую он считал самым опасным противником Российской империи, сильно сближается со славянофилами.
М. Д. Скобелев среди офицеров и нижних чинов «скобелевской» дивизии
Генерал от инфантерии
В январе 1880 года Скобелев назначается командующим военной экспедиции против текинцев. Скобелев составил план, который был утверждён и должен быть признан образцовым. Целью его было нанести решительный удар туркменам-текинцам, населявшим Ахал-текинский оазис. Со своей стороны узнав о походе текинцы решили переселиться в крепость Денгиль-Тепе (Геок-Тепе) и ограничиться отчаянной защитой только этого пункта.
Начало Закаспийской железной дороги, построенной для обеспечения туркменского похода русской армии.
Артиллерия Скобелева.
Обмундирование российских солдат, офицеров и казаков, воевавших в XIX веке с аборигенами Средней Азии.
В крепости Денгиль-Тепе было 45 тысяч человек, из них защитников 20—25 тысяч; они имели 5 тысяч ружей, множество пистолетов, 1 орудие и 2 зембурека. Текинцы производили вылазки, преимущественно ночью и наносили немалый урон, захватив даже однажды знамя и два орудия.
Скобелев сам сделал вылазку, прошёл весь путь, проверил все колодцы, дороги и после этого вернулся назад к своим войскам. Затем начался штурм.
Батарея митральез отражает атаку туркменской конницы. Эти "ручные пулеметы", принимавшие участие в Геок-Тепинской экспедиции Скобелева, обслуживали военные моряки.
Русский гелиографическийй пост в окрестностях Геок-Тепе.
Прорыв в крепость одной из атакующих колонн.
Русский флаг над курганом Денгиль-Тепе - последним очагом обороны защитников крепости.
Штурм крепости был произведён 12 января 1881 года. В 11 часов 20 минут дня был произведён взрыв мины. Восточная стена упала и образовала удободоступный обвал. Пыль ещё не улеглась, когда колонна Куропаткина поднялась в атаку. Подполковнику Гайдарову удалось овладеть западной стеной. Войска теснили неприятеля, который однако оказывал отчаянное сопротивление. После долгого боя текинцы бросились в бегство через северные проходы, за исключением части, которая осталась в крепости и, сражаясь, погибла. Скобелев преследовал отступающего врага на протяжении 15 вёрст. Русские потери за всю осаду со штурмом составили 1104 человека, а во время штурма было потеряно 398 человек (в том числе 34 офицера). Внутри крепости были взяты: до 5 тысяч женщин и детей, 500 персов-рабов и добыча, оценённая в 6 млн рублей.
Картина Николая Каразина "Штурм Геок-Тепе".
Вскоре после взятия Геок-Тепе были высланы Скобелевым отряды под начальством полковника Куропаткина; один из них занял Асхабад, а другой прошёл более чем на 100 вёрст на север, обезоруживая население, возвращая его в оазисы и распространяя воззвание с целью скорейшего умиротворения края. И вскоре в Закаспийских владениях Российской империи установилось мирное положение.
Алексей Николаевич Куропаткин
Ахал-текинская экспедиция 1880—1881 гг. представляет первоклассный образец военного искусства. Центр тяжести операции находился в сфере военно-административных вопросов. Скобелев показал, на что способны русские войска. В итоге в 1885 году в состав Российской империи добровольно вошли Мервский и Пендинский оазисы Туркмении с городом Мервом и крепостью Кушка. 14 января Скобелев был произведён в генералы от инфантерии, а 19 января награждён орденом Св. Георгия 2-й степени. 27 апреля он выехал из Красноводска в Минск. Там он продолжил заниматься подготовкой войск
Получив месячный отпуск 22 июня (4 июля) 1882 года, М. Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб 4-го корпуса, в Москву. Его сопровождали несколько штабных офицеров и командир одного из полков барон Розен. По обыкновению, Михаил Дмитриевич остановился в гостинице «Дюссо», намереваясь 25 июня (7 июля) выехать в Спасское, чтобы пробыть там «до больших маневров». По приезде в Москву Скобелев встретился с князем Д. Д. Оболенским, по словам которого, генерал был не в духе, не отвечал на вопросы, а если и отвечал, то отрывисто. По всему было видно, что он чем-то встревожен. 24 июня Скобелев пришёл к И. С. Аксакову, принёс связку каких-то документов и попросил сохранить их, сказав: «Боюсь, что у меня их украдут. С некоторых пор я стал подозрительным».
Портрет поэта и славянофила Ивана Сергеевича Аксакова.
Илья Ефимович Репин
На другой день состоялся обед, устроенный бароном Розеном в честь получения очередной награды. После обеда вечером М. Д. Скобелев отправился в гостиницу «Англия», которая находилась на углу Столешникова переулка и Петровки. Здесь жили девицы лёгкого поведения, в том числе и Шарлотта Альтенроз (по другим сведениям её звали Элеонора, Ванда, Роза). Эта кокотка неизвестной национальности, приехавшая вроде бы из Австро-Венгрии и говорившая по-немецки, занимала в нижнем этаже роскошный номер и была известна всей кутящей Москве.
Поздно ночью Шарлотта прибежала к дворнику и сказала, что у неё в номере скоропостижно умер офицер. В покойном сразу опознали Скобелева. Прибывшая полиция утихомирила жильцов, переправив тело Скобелева в гостиницу «Дюссо», в которой он остановился.
Вокруг трагедии в московской гостинице нарастал клубок легенд и слухов. Высказывались самые различные, даже взаимоисключающие предположения, но все они были едины в одном: смерть М. Д. Скобелева связана с таинственными обстоятельствами. Передавая широко муссируемый в России слух о самоубийстве, одна из европейских газет[источник не указан 639 дней] писала, что «генерал совершил этот акт отчаяния, чтобы избежать угрожавшего ему бесчестия вследствие разоблачений, удостоверяющих его в деятельности нигилистов»[источник не указан 639 дней].
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев
Большинство же склонялось к версии, что «Скобелев был убит», что «белый генерал» пал жертвой германской ненависти. Присутствие при его смерти «немки» придавало этим слухам, казалось, большую достоверность. «Замечательно, — отмечал современник, — что и в интеллигентных кругах держалось такое же мнение. Здесь оно выражалось даже более определённо: назывались лица, которые могли участвовать в этом преступлении, направленном будто бы Бисмарком… Этим же сообщением Бисмарку приписывалась пропажа плана войны с немцами, разработанного Скобелевым и выкраденного тотчас после смерти М. Д. Скобелева из его имения».
Эту версию поддерживали и некоторые представители официальных кругов. Один из вдохновителей реакции князь Н. Мещерский в 1887 году писал Победоносцеву: «Со дня на день Германия могла наброситься на Францию, раздавить её. Но вдруг благодаря смелому шагу Скобелева сказалась впервые общность интересов Франции и России, неожиданно для всех и к ужасу Бисмарка. Ни Россия, ни Франция не были уже изолированы. Скобелев пал жертвою своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются. Пали ещё многие, но дело было сделано».
Скобелев был похоронен в своём родовом имении, селе Спасском-Заборовском Ряжского уезда Рязанской губернии (в настоящее время — с. Заборово Александро-Невского района Рязанской области), рядом с родителями, где ещё при жизни, предчувствуя кончину, приготовил место. В настоящее время останки генерала и его родителей перенесены в восстановленный Спасский храм этого же села.
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев на смертном одре. Рисунок Николая Чехова. 1882.
Интересные факты
Знал 8 языков, особенно хорошо говорил на французском.
Орденом Святого Георгия 4-й степени, ранее принадлежавшим М. Д. Скобелеву, в 1916 году был награждён полковник В. И. Волков, в 1918 году сыгравший одну из главных ролей в событиях, приведших к всероссийской власти адмирала А. В. Колчака
Бюст генерала Михаила Дмитриевича Скобелев в парке г. Плевен.Болгария
Бюст генерала Скобелева в Рязани
Михаил Дмитриевич Скобелев
Хочется понять, отчего некоторые люди на Руси (и в России) пользуются особой всенародной любовью? Какими качествами должен обладать человек, чтобы удостоиться этой любви?
Такие вопросы возникают и при упоминании имени М.Д. Скобелева. Одни только факты его биографии не раскроют секрета популярности в народе этого генерала. Да, потомственный военный. Но разве это редкий случай в нашей стране? Да, был смел и отважен в боях. Но и это не редкость. Да, знал 8 иностранных языков. Но некоторые знали и больше. Так почему так любили Скобелева и до сих пор помнят его, хоть жизнь его была очень коротка: он прожил всего 38 лет?
Давайте постараемся за голыми фактами биографии увидеть и понять человека.
Семья
Михаил Дмитриевич Скобелев родился в 1843 г. в Петербурге в семье потомственных военных: дед – генерал от инфантерии, отец – генерал-лейтенант. Сам М.Д. Скобелев был генералом от инфантерии, а затем генерал-адъютантом. Несмотря на то, что Скобелев-младший пошёл по стопам отца и деда в профессиональном плане, в духовном плане он был очень близок со своей матерью, Ольгой Николаевной Скобелевой (в девичестве Полтавцевой). Она имела очень большое влияние на своего сына, который видел в ней друга всей своей жизни. Поэтому скажем несколько слов об этой замечательной женщине.
Ольга Николаевна Скобелева (1823-1880)
Портрет О.Н. Скобелевой. Акварель В. И. Гау (1842)
Она была средней из пяти сестёр Полтавцевых. В 1842 г. окончила Смольный институт и вскоре вышла замуж за генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева. В их семье было четверо детей: первенец Михаил и три дочери.
Дмитрий Иванович Скобелев
Ольга Николаевна была светской женщиной, но в самом лучшем смысле этого слова: она не только была умна и образованна, но и умела глубоко вникать в дела мужа и детей, жить их интересами и заботами. Вот как характеризует её русский историк и критик барон Н.Н. Кнорринг: «Ольга Николаевна была очень интересной женщиной, с характером властным и настойчивым. Она очень любила своего единственного сына, посещала его даже в походной обстановке и своей широкой благотворительной деятельностью поддерживала его политику в славянском вопросе». После смерти мужа в 1879 г. Ольга Николаевна отправилась на Балканский полуостров, где возглавила болгарский отдел Общества Красного Креста. Она основала в Филиппополе (ныне Пловдив) приют для 250 сирот, организовала в нескольких городах приюты и школы. Участвовала в организации снабжения госпиталей Болгарии и восточной Румелии (историческое название Балкан). На Балканах Ольгу Николаевну Скобелеву знали не только как жену и мать славных генералов, но и как щедрую благотворительницу и мужественную женщину.
В Румелии она хотела учредить сельскохозяйственную школу и церковь в память своего мужа, но не успела – её жизнь трагически оборвалась: 6 июня 1880 г. её зверски зарубил шашкой русский поручик, ординарец Скобелева, капитан румелийской полиции А. А. Узатис с целью грабежа. Сопровождавший Скобелеву унтер-офицер Матвей Иванов смог убежать и поднял тревогу. Узатиса нагнали, окружили, и он застрелился.
Филиппопольским городским советом на месте убийства Ольги Николаевны Скобелевой поставлен памятник. А похоронена она в её родовом имении, в церкви.
Памятник на месте убийства О.Н. Скобелевой
Памятник в виде постамента, заканчивающегося крестом. Постамент выполнен из туфа. Высота его – 3,1 метра. Надпись: «Ольга Николаевна Скобелева, родилась 11 марта 1823 г. С высокой целью пришла ты к нам. Но рука ужасная сократила дни твои. Святая прости! Ив. Вазов. Убита злодеем 6 июля 1880. Вечно признателен ей город Пловдив».
Детство и юность М.Д. Скобелева
Его первым воспитателем был гувернёр-немец, которого мальчик ненавидел за его лицемерие, подлость и жестокость. Увидев, как страдает его сын, Д.И. Скобелев отправил ребёнка в Париж в пансионат к французу Дезидерию Жирардэ, который впоследствии стал близким другом Скобелева, последовал за ним в Россию и был при нём даже во время военных действий.
Дальнейшее образование Михаил Скобелев продолжил в России: он поступил в Санкт-Петербургский университет, но университет был временно закрыт из-за студенческих беспорядков. И тогда Михаил Скобелев поступил на военную службу в Кавалергардский полк (1861). Так началась его военная карьера. Ещё до поступления в Николаевскую академию генерального штаба он был награждён орденом Святой Анны 4-й степени «за храбрость», в 1864 г. наблюдал за театром военных действий датчан против немцев. А по окончании Академии Михаил Дмитриевич Скобелев был произведён в штабс-ротмистры и в ноябре 1868 г. был назначен в Туркестанский округ.
М.Д. Скобелев в Хивинском походе
В трудных условиях похода (путь пешком, нехватка воды, тяжёлое снаряжение, которое было не под силу даже верблюдам и др.) Скобелев показал себя умелым командиром, он не только поддерживал в своём эшелоне идеальный порядок, но и заботился о нуждах солдат, чем очень быстро снискал их расположение: простой человек всегда оценивает хорошее отношение к себе. И всегда благодарен за это.
Скобелев проводил разведки с целью осмотра колодцев и безопасности продвижения. Бывали и столкновения с противником – в одном из них он получил 7 ран пиками и шашками и некоторое время не мог сидеть на коне.
После возвращения в строй Скобелев был направлен для разорения и уничтожения туркменских аулов, чтобы наказать туркменов за враждебные действия против русских.
Позже он прикрывал колёсный обоз, и когда хивинцы атаковали верблюжий обоз, Скобелев двинулся с двумя сотнями в тыл хивинцам, наткнулся на большой отряд в 1000 человек, опрокинул их на подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил её в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов.
Михаил Дмитриевич Скобелев
29 мая генерал К. П. Кауфман вступил в Хиву с южной стороны. Из-за господствовавшего в городе безвластия северная часть города не знала о капитуляции и не открыла ворота, начался штурм северной части стены. М. Д. Скобелев штурмовал Шахабатские ворота, первым пробрался во внутрь крепости и хотя был атакован неприятелем, но удержал за собой ворота и вал. Штурм был прекращён по приказу генерала К. П. Кауфмана, который в это время мирно вступал в город с противоположной стороны.
Так Хива покорилась. Цель похода была достигнута, но один из отрядов, Красноводский, до Хивы так и не дошёл. Для выяснения причины Скобелев решил выполнить разведку. Это была очень опасная задача, т.к. местность была чужой, на каждом шагу их могли атаковать. Скобелев с пятью всадниками, среди которых было 3 туркмена, выступил в разведку. Наткнувшись на туркменов, он едва спасся, но понял, что пробиться возможности не было. Скобелев вернулся, пройдя 640 км за 7 дней. За эту разведку и донесение Скобелев был награждён 30 августа 1873 г. орденом святого Георгия 4-й степени.
Отпуск зимой 1873-1874 гг. Скобелев провёл в южной Франции. Там он узнал о междоусобной войне в Испании, пробрался в расположение карлистов (политическая партия в Испании, она существует и сейчас, но уже не играет серьёзной роли в политике) и был очевидцем нескольких сражений.
22 февраля 1874 г. Михаил Дмитриевич Скобелев был произведён в полковники, 17 апреля назначен флигель-адъютантом с зачислением в свиту Его Императорского Величества.
В сентябре 1874 г. Скобелев участвовал в Пермской области во введении в действие приказа о воинской повинности.
И снова Средняя Азия
Вернувшись в апреле 1875 г. в Ташкент, Скобелев приступил к новой должности – начальника военной части российского посольства, отправляемого в Кашгар через Коканд. Правитель Коканда, Худояр-хан, находился на стороне русских, но был слишком жесток и корыстолюбив, и в июле 1875 г. он был низложен, бежал в русские пределы. За ним двинулось и русское посольство, которое прикрывал Скобелев с 22 казаками. Благодаря его таланту, осторожности и бережному отношению к вверенным ему людям, они добрались до Ходжента без единого боя и вообще без применения оружия. Но в начале августа кокандские войска вторглись в русские пределы, осадили Ходжент, куда был направлен Скобелев для очищения окрестностей Ташкента от неприятеля. Вскоре к Ходженту подошли главные силы генерала Кауфмана; Скобелев был назначен начальником конницы.
Михаил Дмитриевич Скобелев
В этом сражении Михаил Дмитриевич показал себя блестящим кавалерийским начальником, русские войска одержали убедительную победу, хотя сам Скобелев был ранен в ногу. С Насреддином был заключён договор, по которому Россия приобрела территорию к северу от Сыр-Дарьи, образовавшую Наманганский отдел.
Но кипчакское и киргизское население ханства не хотело признать себя побеждённым и готовилось к возобновлению борьбы. В ночь на 5 октября, с 2 сотнями и батальоном Скобелев произвёл стремительное нападение на лагерь кипчаков, за это 18 ноября он был произведён в генерал-майоры. Ему было приказано «действовать стратегически оборонительно», то есть не выходя за пределы владений Российской империи.
Однако Скобелев никогда не боялся брать инициативу в свои руки. И здесь он поступил так же. Кокандцы не оставляли попыток перейти границу, поэтому здесь постоянно проходила малая война. Скобелев решительно пресекал попытки перехода границы: он разбил отряд Батыр-тюря у Тюря-кургана, затем пошёл на подмогу к гарнизону Намангана, а 12 ноября разбил у Балыкчей до 20 000 неприятелей. Необходимо было положить этому конец. Кауфман приказал Скобелеву совершить зимой движение к Ике-су-арасы и разгромить кочевавших там кипчаков и кыргызов. Скобелев выступил из Намангана 25 декабря, в его распоряжении было 2800 человек, 12 орудий, ракетная батарея и обоз из 528 арб. Кипчаки уклонялись от боя, не оказывая достойного сопротивления.
1 января 1876 г. Скобелев перешёл на левый берег Кара-Дарьи, произвёл основательные рекогносцировки окраин города и 8 января после штурма овладел Андижаном. К 19 февраля Кокандское ханство было полностью завоевано Российской империей, здесь была образована Ферганская область, и 2 марта Скобелев был назначен военным губернатором этой области и командующим войсками. За этот поход 32-летний генерал-майор Скобелев был награждён орденом святого Владимира 3-й степени с мечами и орденом святого Георгия 3-й степени, а также золотой шпагой с бриллиантами с надписью «за храбрость».
Медаль в честь покорения Кокандского ханства
Как же встретили героя в Петербурге?
Став главой Ферганской области, Скобелев нашёл общий язык с покорёнными племенами, почти всюду к нему являлись старшины с изъявлением покорности.
Но было нечто, что не нравилось военной элите того времени (впрочем, как не понравилось бы и сегодняшней): в качестве начальника области Скобелев особенно боролся против казнокрадства, чем нажил себе множество врагов. В Санкт-Петербург пошли доносы на него с тяжкими обвинениями, которые не подтвердились, но 17 марта 1877 г. Скобелев был отстранён от должности военного губернатора Ферганской области.
Очень недружелюбно и недоверчиво отнеслось Российское общество к тем, кто показал себя в боях и походах против «халатников ». Многие считали Скобелева выскочкой, у которого ещё молоко на губах не обсохло, а он уже получил такие высокие военные награды. Обычная человеческая зависть, желание унизить других, более достойных, но не желающих входить в их сообщество. М.Д. Скобелев показывал себя в деле, а не в кабинетных баталиях. Он был чужаком в их среде, причём отличаясь не только необыкновенной храбростью, но и гуманным отношением к подчинённым, и общей эрудицией.
Многие считали, что успехи в Азии дались ему случайно.
Об этом хорошо рассказывает очевидец и участник тех событий – Василий Иванович Немирович-Данченко (не путать его с Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко, известным театральным деятелем – это его старший брат).
Василий Иванович Немирович-Данченко
Василий Иванович Немирович-Данченко был военным корреспондентом во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. (принимал участие в боевых действиях и был награждён солдатским Георгиевским крестом), русско-японской войны 1904-1905 гг., Балканских войн Первой мировой войны 1914-1918. В отличие от своего брата, Василий Немирович-Данченко не принял революции и эмигрировал. С 1921 г. он живёт сначала в Германии, затем в Чехословакии. В предисловии к своей книге «Скобелев» он отмечает, что стремился написать не биографию генерала, а «ряд воспоминаний и отрывков, написанных под живым впечатлением тяжёлой утраты этого замечательного человека. Между ними встречаются наброски, которые может быть, найдут слишком мелкими. Мне казалось, что в таком сложном характере, как Скобелев — всякая подробность должна быть на счету».
В.И. Немирович-Данченко пишет: «Ему уже и тогда завидовали, завидовали его молодости, его ранней карьере, его Георгию на шее, его знаниям, его энергии, его умению обращаться с подчиненными… Глубокомысленные индюки, рождавшие каждую самую чахоточную идейку с болезненными потугами беременной женщины, не понимали этого деятельного ума, этой вечно работавшей лаборатории мыслей, планов и предположений…
Учился и читал Скобелев при самых иногда невозможных условиях. На биваках, на походе, в Бухаресте, на валах батарей под огнем, в антрактах жаркого боя… Он не расставался с книгой — и знаниями делился со всеми. Быть при нем — значило то же, что учиться самому. Он рассказывал окружавшим его офицерам о своих выводах, идеях советовался с ними, вступал в споры, выслушивал каждое мнение. Вглядывался в них и отличал уже будущих своих сотрудников. Нынешний начальник штаба 4-го корпуса генерал Духонин так, между прочим, характеризовал Скобелева:
— Другие талантливые генералы Радецкий, Гурко берут только часть человека, сумеют воспользоваться не всеми его силами и способностями. Скобелев напротив… Скобелев возьмет все, что есть у подчиненного, и даже больше, потому что заставит его идти вперед совершенствоваться, работать над собой…
Едет он как-то в коляске. Жара невыносимая, солнце жжет… Видит, впереди едва-едва ковыляет солдат, чуть не сгибающийся под тяжестью ранца…
— Что, брат, трудно идти?
— Трудно, ваше-ство…
— Ехать-то лучше… Генерал вон едет, полегче тебя одетый, а ты с ранцем-то идешь, это не порядок… Не порядок ведь?
Солдат мнется.
— Ну, садись ко мне…
Солдат колеблется… шутит, что ли, генерал…
— Садись, тебе говорят…
Обрадованный кирилка (так мы называли малорослых армейцев) лезет в коляску…
— Ну что, хорошо?
— Чудесно, ваше-ство.
— Вот дослужись до генерала и ты будешь ездить так же.
— Где нам.
— Да вот мой дед таким же солдатом начал — а генералом кончил… Ты откуда?
И начинаются расспросы о семье, о родине…
Солдат выходит из коляски, боготворя молодого генерала, рассказ его передается по всему полку, и когда этот полк попадает в руки Скобелеву – солдаты уже не только знают, но и любят его…»
Рассказывают, что Скобелев никогда не брал своего жалованья. Оно всегда шло на различные благотворительные дела, иногда, по мнению некоторых, мелочные, но Скобелев так не расценивал обращённые к нему просьбы.
Он воспитывал в солдатах чувство собственного достоинства, но одновременно требовал железной дисциплины. Застав однажды коллегу, избивающего рядового солдата, он пристыдил его и сказал: «… А что касается до глупости солдата – то вы их плохо знаете… Я очень многим обязан здравому смыслу солдат. Нужно только уметь прислушиваться к ним…».
Но с каждым новым подвигом росла к нему и вражда в штабах. Товарищи не могли простить ему такого лёгкого, по их мнению успеха, такой любви солдат, такого везения на войне… Стараясь очернить его, приписывали ему трусость, стремление к саморекламе, не хочется даже повторять всего, что выпадает на долю почти каждого талантливого и самобытного человека.
Часто его обманывали даже те, кому он помогал. Но Скобелев никогда никому не мстил, всегда стараясь оправдать чужой поступок слабостью человеческой натуры.
Он любил и понимал шутку. Не обижался на остроумные выпады в свой адрес. Но, как отмечает Немирович-Данченко, всё это было для него уместно в свободное время. Когда же дело касалось службы, редко можно было найти человека, более требовательного, чем он. А уж строже, чем Скобелев, не могло и быть.
Сейчас же поговорим об Ахал-текинской экспедиции.
Н.Д. Дмитриев-Оренбургский «Генерал М. Д. Скобелев на коне» (1883)
Ахал-текинская экспедиция
В январе 1880 г. Скобелева назначают командующим военной экспедиции против текинцев. Текинцы – одна из крупнейших племенных групп в составе туркменского народа.
По плану Скобелева, следовало нанести решительный удар туркменам-текинцам, населявшим Ахал-текинский оазис. Текинцы, узнав об этом, решили переселиться в крепость Денгиль-Тепе (Геок-Тепе) и защищать только этот пункт. В крепости было 45 тысяч человек, из них защитников 20-25 тысяч; 5 тысяч ружей, множество пистолетов, 1 орудие и 2 зембурека. Текинцы делали вылазки обычно ночью и наносили немалый урон.
Скобелев сам прошёл весь путь, проверил все колодцы, дороги и после этого вернулся назад к своим войскам. Затем начался штурм.
Штурм крепости состоялся 12 января 1881 г. В 11 часов 20 минут дня был произведён взрыв мины. Восточная стена упала и образовала обвал. После долгого боя текинцы обратились в бегство, Скобелев преследовал отступающего врага на протяжении 15 вёрст. Русские потери составили 1104 человека, а в плен они взяли до 5 тысяч женщин и детей, 500 персиян рабов и добычу, оценённую в 6 млн. рублей.
Ахал-текинская экспедиция 1880-1881 гг. является первоклассным образцом военного искусства. Скобелев показал, на что способны русские войска. В итоге в 1885 г. в состав Российской империи добровольно вошли Мервский и Пендинский оазисы Туркмении с городом Мервом и крепостью Кушка. В это же время его мать, Ольгу Николаевну Скобелеву, убил человек, которого он хорошо знал по Балканской войне. Затем последовал другой удар: погиб император Александр II в результате террористического акта.
В личной жизни Скобелев не был счастлив. Он был женат на княжне Марии Николаевне Гагариной, но вскоре развёлся с ней.
14 января Скобелев был произведён в генералы от инфантерии, а 19 января награждён орденом св. Георгия 2-й степени. 27 апреля он отправился в Минск, где занимался подготовкой войск.
Смерть генерала М.Д. Скобелева
Она вызывает много толков и сегодня. Официально признано, что генерал Скобелев умер от разрыва сердца в Москве, куда приехал в отпуск, 25 июня 1882 г. Он остановился в гостинице «Дюссо». По приезде в Москву Скобелев встретился с князем Д. Д. Оболенским, который отмечает в своих воспоминаниях, что генерал был не в духе, не отвечал на вопросы, а если и отвечал, то как-то отрывисто. Было видно, что он чем-то встревожен. 24 июня Скобелев пришел к И. С. Аксакову, принес связку документов и попросил сохранить их, сказав: «Боюсь, что у меня их украдут. С некоторых пор я стал подозрительным».
Поздно ночью одна из девиц лёгкого поведения прибежала к дворнику и сказала, что у неё в номере скоропостижно умер офицер. В покойном сразу опознали Скобелева. Прибывшая полиция переправила тело Скобелева в гостиницу «Дюссо», в которой он остановился. Вокруг известия о смерти генерала Скобелева разрастались, как снежный ком, слухи и легенды, не прекращающиеся до сегодняшнего дня. Говорили даже, что это был акт самоубийства. Большинство же склонялось к версии, что «Скобелев был убит», что «белый генерал» пал жертвой германской ненависти. Присутствие при его смерти «немки» (Шарлотта Альтенроз, а по другим сведениям её звали Элеонора, Ванда, Роза) придавало этим слухам большую достоверность. Существовало мнение, что «Скобелев пал жертвою своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются».
Говорят, что М.Д. Скобелев предвидел свою близкую смерть. В последние месяцы жизни он стал очень раздражительным, часто заводил разговоры о недолговечности жизни, стал продавать ценные бумаги, золотые украшения и недвижимость, составил завещание, по которому родовое имение Спасское должно было перейти в распоряжение инвалидов войн.
Среди писем, которые приходили ему, все чаще стали попадаться анонимки с угрозами. Кто и почему их написал, неизвестно до сих пор.
Смерть Скобелева стала громом среди ясного дня для многих и многих русских людей. Она потрясла всю Москву. Император Александр III направил его сестре Надежде Дмитриевне письмо со словами: «Страшно поражён и огорчён внезапной смертью вашего брата. Потеря для русской армии труднозаменимая и, конечно, всеми истинно военными сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных и преданных своему делу деятелей».
Боевой генерал, прошедший столько войн! Ему было всего 38 лет. Поэт Я. Полонский писал:
Зачем толпой стоит народ?
Чего в безмолвии он ждет?
В чем горе, в чем недоуменье?
Не крепость пала, не сраженье
Проиграно, - пал Скобелев! не стало
Той силы, что была страшней
Врагу десятка крепостей…
Той силы, что богатырей
Нам сказочных напоминала.
Многие знали его как человека энциклопедических знаний, оригинально мыслящего, творческого. Юноши видели в Скобелеве образец героя, олицетворявшего преданность отечеству и верность слову. Для всех, кто был искренне заинтересован в процветании России, Скобелев был надеждой на осуществление политических реформ. В их глазах он стал лидером, достойным вести за собой народ.
Скобелев был похоронен в своём родовом имении, селе Спасском-Заборовском Ряжского уезда Рязанской губернии (в настоящее время - с. Заборово Александро-Невского района Рязанской области), рядом с родителями, где ещё при жизни, предчувствуя кончину, приготовил место. В настоящее время останки генерала и его родителей перенесены в восстановленный Спасский храм этого же села.
До революции на территории Российской империи было установлено 6 памятников генералу М. Д. Скобелеву, но ни один из них не сохранился до нашего времени.
Памятник Скобелеву в Москве
Памятник в Москве был открыт 24 июня 1912 г. 1 мая 1918 г. он был снесён во исполнение декрета «О снятии памятников царям и их слугам». На месте памятника в том же 1918 г. был воздвигнут монумент советской конституции, в 1919 г. дополненный статуей Свободы и просуществовавший до1941 г., а в 1954 г. был установлен памятник Юрию Долгорукому.
Проект памятника был создан отставным подполковником П. А. Самоновым. Сооружён из финского гранита, это был очень выразительный и уникальный в инженерном смысле памятник: композиция всадника на коне имела всего две опоры – задние ноги лошади (в России имелся ещё один подобный монумент – конный памятник Николаю I в Санкт-Петербурге работы П. К. Клодта). По бокам от фигуры «белого генерала» возвышались скульптурные группы верных солдат, в нишах размещались барельефы, изображавшие эпизоды Русско-турецкой войны.
Недавно снова был поднят вопрос об увековечивании памяти генерала Скобелева. Фонд «Современное общество» инициировал сбор подписей в поддержку восстановления памятника «белому генералу» – Михаилу Дмитриевичу Скобелеву.
Но почему всё-таки Скобелева называли «белым генералом»?
В бою он всегда был впереди войска в белом кителе на белом коне. Ак-Пашой (белым генералом) назвали его враги. Но многие современники замечали странное пристрастие Скобелева к белому цвету. Художник В. В. Верещагин объяснял это так: «Он верил, что будет более невредим на белой, чем на лошади другой масти, хотя в то же время верил, что от судьбы не уйдешь».
Существует легенда, что, ещё будучи слушателем военной академии, он производил съёмку местности на берегу Финского залива. Возвращаясь, он увяз в болоте. Старая белая лошадь спасла жизнь Михаилу Дмитриевичу: «Я ее налево забираю, она меня направо тянет. Если где придется мне на лошади ездить, так, чтобы эту сивку помнить, всегда буду белую выбирать».
Возможно, после этого случая у Скобелева возникло мистическое пристрастие к лошадям белой масти. А белый мундир был как бы продолжением белизны его коня. Скобелев считал, что в белом он заговорен от пуль и не может быть убит неприятелем. Очень часто от смерти его спасало только умелое обращение с конем и саблей – он был семь раз ранен в боях.
Бюст Скобелева в Рязани
Михаил Дмитриевич Скобелев
Генерал от инфантерии. Герой завоевательных походов в Средней Азии и русско-турецкой войны за освобождение балканских славян. Из потомственных военных – не родовит. Скромное происхождение не помешало блестящей карьере. Незадолго до смерти выслужился в полные генералы. Скончался в июне 1882 г. в Москве в возрасте 38 лет. На момент смерти – самый популярный человек в стране. С генералами такое в русской истории случается. Вспомните хотя бы Лавра Корнилова, Григория Жукова, Александра Лебедя.
Слава Скобелева объясняется просто. После поражения России в Крымской войне и позорного мира нация чувствовала себя униженной. Поэтому с невероятным энтузиазмом народ воспринял успешные завоевательные походы в Среднюю Азию, позволившие значительно расширить границы империи, а так же победоносную русско-турецкую войну 1877-78 гг., когда русские войска принесли свободу братьям-болгарам. Скобелев умело создал себе репутацию чуть ли не самого успешного военачальника этих компаний. Постаралась пресса. Реально он руководил только последней своей операцией – Ахал-Текинским походом. Присоединением Туркмении Россия обязана именно Скобелеву.
В остальных компаниях он был на вторых и третьих ролях. Но стоит отметить, что Скобелев всегда выигрывал конкретные сражения. Победителей любят. К тому же Михаил Дмитриевич отличался невероятной храбростью: в первых рядах, под пулями, всегда в белом мундире и на белом коне, за что был прозван «Белым генералом». Его обожали солдаты за невероятный демократизм и искреннюю о них заботу.
Он был отличный оратор. С военной прямотой в своих выступлениях всегда, без дипломатических экивоков, отстаивал интересы России. К концу жизни он уже так невероятно популярен, что его литографированные портреты продавались по всей России, как в наше время продаются постеры поп-звезд.
ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: ИНФАРКТ
Получив месячный отпуск 22 июня 1882 г., М. Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб его корпуса, в Москву. Его сопровождали несколько штабных офицеров и командир одного из полков барон Розен. По обыкновению Михаил Дмитриевич остановился в гостинице «Дюссо», намереваясь 25 июня выехать в свое рязанское имение Спасское, чтобы пробыть там «до больших маневров». По приезде в Москву Скобелев встретился с князем Дмитрием Оболенским, по словам которого генерал был не в духе, не отвечал на вопросы, а если и отвечал, то как-то отрывисто. По всему видно, что он чем-то встревожен. 24 июня Скобелев пришел к знаменитому публицисту Ивану Аксакову, принес связку каких-то документов и попросил сохранить их, сказав: «Боюсь, что у меня их украдут. С некоторых пор я стал подозрительным».
На другой день состоялся обед, устроенный бароном Юлием Розеном в честь получения очередной награды. Скобелев был задумчив и мрачен. «А помните, – сказал он сотоварищам, – как на похоронах в Геок-Тепе поп сказал: слава человеческая, аки дым преходящий… подгулял поп, а… хорошо сказал».
После обеда вечером Скобелев отправился в гостиницу «Англия», которая находилась на углу Столешникова переулка и Петровки. Здесь на первом этаже огромный номер занимали девицы легкого поведения, в том числе и Шарлотта Альтенроз (по другим сведениям ее звали Элеонора, Ванда, Роза).
Далее предоставим слово знаменитому московскому репортеру Владимиру Гиляровскому. «Двое ворот вели во двор, одни из Столешникова переулка, а другие с Петровки, рядом с извозчичьим трактиром. Во дворе были флигеля с номерами. Один из них двухэтажный сплошь был населен содержанками и девицами легкого поведения, шикарно одевавшимися. Это были, главным образом, иностранки и немки из Риги. Большой номер, шикарно обставленный в нижнем этаже этого флигеля, занимала блондинка Ванда, огромная, прекрасно сложенная немка, которую знала вся кутящая Москва.
И там, на дворе от очевидцев я узнал, что рано утром 25 июня к дворнику прибежала испуганная Ванда и сказала, что у нее в номере скоропостижно умер офицер. Одним из первых вбежал в номер парикмахер И. А. Андреев, задние двери квартиры которого как раз против дверей флигеля. На стуле, перед столом, уставленным винами и фруктами, полулежал без признаков жизни Скобелев. Его сразу узнал Андреев. Ванда молчала, сперва не хотела его называть. В это время явился пристав Замойский, сразу всех выгнал и приказал жильцам: – Сидеть в своем номере, и носа в коридор не показывать!
Полиция разогнала народ со двора, явилась карета с завешенными стеклами, и в один момент тело Скобелева было увезено к Дюссо, а в 12 часов дня в комнатах, украшенных цветами и пальмами, высшие московские власти уже присутствовали на панихиде».
Вскрытие производил профессор Московского университета Иван Нейдинг. В протоколе было сказано: «Скончался от паралича сердца и легких, воспалением которых он страдал еще так недавно».
Результаты полицейского расследования не обнаружены. Что происходило в «Англии», мы доподлинно не знаем. Между тем смерть обрастала слухами.
Известный коллекционер Петр Щукин в 1912 г. утверждал со слов давно умершего министра внутренних дел Дмитрия Толстого: «Скобелев был найден в «Англии» голым и связанным. Якобы он приказал хлестать себя розгами или мокрыми полотенцами».
Правда, стоит уточнить, что источник этих сведений – слухи, циркулировавшие по Москве и записанные графом де Волланом, путешественником, писателем и дипломатом, к Скобелеву не расположенным. Кстати, де Воллан пишет, что Скобелев развлекался тогда в «Англии» одновременно с пятью девицами.
Некий А. Ф. Снегирев в 1917 г. в газете «Утро России», ссылаясь на ведшего дело Скобелева судебного следователя И. П. Победимова, утверждал: на теле Скобелева после смерти найдены были следы розог, к которым он прибегал как к «возбуждающему средству». Именно садо-мазохистские игры с «девушками» Ванды и способствовали инфаркту.
Каким-то сверхъестественным сладострастником Скобелев не был, но и монахом тоже. Все в пределах нормы. Женщин любил. В молодости даже, говорят, слишком. В юности вел такую гусарскую жизнь – пиры и много доступных женщин. С возрастом остепенился. Пить пил, но в пределах нормы – предпочитал вино. Крепкого вообще не употреблял. То же и с женщинами. Он был разведен, то есть свободен.
Пользовался услугами дам, подобных Шарлоте Альтенроз, но не больше, чем среднестатистический богатый, молодой, свободный и здоровый мужчина. История про оргию в «Англии» вполне правдоподобна: он в те дни был на взводе, даже пил больше обычного, мешал шампанское с портером. Можно, конечно, предположить, что, подпив, он позволил себе больше обычного и с женщинами.
Организм боевого генерала, не раз рисковавшего жизнью, не выдержал. В Туркестанских походах он получил несколько шашечных ранений, а в войне с турками был дважды контужен. Нервное возбуждение, алкоголь и секс – все сверх нормы – дают в сочетании инфаркт. У Скобелева оказалось слабое сердце, и стрессовая ситуация (экстремальный секс с несколькими проститутками) привела его к преждевременной смерти.
Вот как описывает здоровье генерала его лечащий врач Оскар Гейфельдер: «Сравнительно с ростом и летами пульс у Скобелева был слабоват и мелкий, и соответственно тому деятельность сердца слаба и звуки сердца хотя и чистые, но глухие. Этот результат аускультации и пальпации, состояние всех вен и артерий, насколько они доступны наружному осмотру, вместе с патологическим состоянием вен, дали мне основание заключить о слабо развитой сосудистой системе вообще и о слабо развитой мускулатуре сердца».
Итак, все до банального просто. Тридцативосьмилетний богатырь стал жертвой собственной невоздержанности.
Но герои так не умирают – не героически и не светски. Немедленно после смерти поползли слухи: Скобелев убит.
ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: УБИТ ШПИОНАМИ
Тот же боевой товарищ Скобелева доктор Гейфельдер, впервые высказавший мысль о предрасположенности генерала к ишемической болезни, отмечал его необыкновенную выносливость и энергию. «Белый генерал» мог сутками без сна совершать длительные переходы верхом, сохраняя бодрость и работоспособность. Это позволяет предполагать, что в действительности сердечная система Скобелева не могла стать причиной преждевременной смерти.
Меж тем известно, что Скобелев никогда на сердце не жаловался. На протяжении всей своей жизни этот человек отличался невероятной выносливостью. В седле мог проводить недели. Ему нипочем были пустыни Туркестана и горные перевалы Балкан. Как-то все это не вяжется с образом больного-сердечника. Ну, желудок, печень и кишечник были не совсем в порядке – об этом сообщает тот же Гейфельдер. А у кого они в порядке, особенно при путешествии по Средней Азии?
Сослуживец Скобелева генерал Каспар Блюмер утверждал: никакого медицинского вскрытия не было, более того, по его словам, власти не допустили к телу генерала лично тому преданного врача-черногорца. Посмертный диагноз – фальсификация.
Многие полагали (и полагают) – Скобелева отравили немцы. Так говорили в народе. Так считали и многие представители образованного сословия. Стоит напомнить, что в Российской империи значительная часть бюрократического аппарата состояла из этнических немцев. В результате, на Руси немцев не любили, и приписывали им всякие гнусности – нормальная ксенофобия. Но в случае генерала Скобелева поиски немецкого следа – не такой уж и бред. Определенные основания для таких подозрений были.
По большому счету, в то время оставалось два немецких государства – Австро-Венгрия и собственно Германия – две мощные империи. Германская империя возникла только в 1871 г. Генератором объединения немецких земель вокруг Пруссии был Отто фон Бисмарк, знаменитый Железный канцлер. Этот отец немецкой государственности на протяжении всех 70-х и начала 80-х определял внешнюю и внутреннюю политику Германии, и именно он в глазах Скобелева представлял наибольшую опасность для России. Соответственно, русский патриот Скобелев считал Бисмарка личным врагом. Иметь такого врага, как Скобелев, в Европе не хотел бы никто – гениальный полководец, плюс неформальный лидер нации. Для Бисмарка Скобелев был постоянным раздражителем. Смерть белого генерала для Железного канцлера – настоящий подарок.
В феврале 1878 г. Россия, по сути, выиграла войну с Турцией. Авангард русской армии стоял в одном дне перехода до Стамбула (Константинополя). Командовал им Скобелев. Войди он в Стамбул, над Айя-Софией мог бы взметнуться православный крест. А Скобелев стал бы не менее знаменитым, чем Наполеон или Александр Македонский. Россия получила бы выход к Средиземному морю. Но европейские дипломаты, собравшиеся через несколько месяцев на Берлинский конгресс, объявили: захват Константинополя означает войну европейской коалиции против Российской империи. И если Австро-Венгрию и Англию Россия рассматривала как противников, то измена Бисмарка и Германии стали ножом в спину. Бисмарк украл у России победу, а у Скобелева – мечту и мировую славу.
Скобелев, ввязавшись в политику, действовал так же, как на поле боя: подставлялся под пули на белом коне и в белом мундире. Рубил с плеча, но, судя по всему, действовал отнюдь не спонтанно. Его первое громкое политическое выступление произошло в январе 1882 г. в Петербурге, и был это, как ни удивительно, тост. На праздновании годовщины взятия Геок-Тепе, предопределившего успех Ахал-Текинской экспедиции, Скобелев произнес тост, в котором воззвал к патриотическому чувству собравшихся.
На специально устроенном празднике в ресторане Бореля он говорил об исторической миссии России как лидера и защитника славянских народов и о неких иноплеменниках-недоброжелателях, не позволяющих эту миссию осуществить. В конце он прямо обвинил Австро-Венгрию, как сейчас бы сказали, в геноциде славян: «Господа, в то самое время, когда мы здесь радостно собрались, там, на берегах Адриатического моря, наших единоплеменников, отстаивающих свою веру и народность – именуют разбойниками и поступают с ними, как с таковыми!.. Там, в родной нам славянской земле, немецко-мадьярские винтовки направлены в единоверные нам груди… Я не договариваю, господа… Сердце болезненно щемит. Но великим утешением для нас – вера и сила исторического призвания России».
Упомянутым тостом Скобелев не ограничился. В 1882 г. он отправляется в Париж, а Франция была главным врагом Германии. И там выступает с антигерманской речью перед сербскими студентами: «Враг – это Германия.
Борьба между славянством и тевтонами неизбежна. Она даже очень близка. Она будет длительна, кровава, ужасна, но я верю, что она завершится победой славян. Могу вас заверить, что если будут задеты государства, признанные европейскими договорами, будь то Сербия или Черногория… одним словом… вы не будете биться в одиночку. Еще раз благодарю и, если то будет угодно судьбе, до свидания на поле битвы плечом к плечу против общего врага».
Скобелев был, конечно, прекрасным оратором, но в первую очередь он был человеком действия, поэтому речами не ограничился. В Париже он устанавливает тесный контакт с лидером республиканцев, премьер-министром Франции Леоном Гамбетта и его ближайшей помощницей Жюльеттой Адам. Ведет какие-то переговоры, сопровождающиеся заявлениями о необходимости союза Франции и России против Германии и Австро-Венгрии. Такой союз станет реальностью уже после смерти Скобелева еще в царствование Александра III. Скобелев верно чувствовал грядущие изменения политического расклада в Европе.
Это уже настоящая политика. Скобелев становится главным в России врагом Германии и врагом опасным. В Петербурге при дворе германофильская партия еще очень сильна. Генерала отзывают из отпуска. Он возвращается, а через полгода умирает при загадочных обстоятельствах в Москве, в гостинице «Лондон».
Правда, убийство не оставило следов. Те, кто говорил о немецком следе, приводили только один аргумент – Скобелев скончался в номере у австрийской подданной Шарлоты (или Ванды) Альтенроз, которая, выходит, была агентом Бисмарка. Официальные результаты вскрытия об отравлении не говорят.
Тело Скобелева после смерти лицезрели многие. Несколько мемуаристов описывают странное явление. Тело быстро разлагалось. Самое подробное описание оставил друг Скобелева писатель Василий Немирович-Данченко. Стоит заметить, что среди современников у Немировича была репутация враля (Немирович-Вральченко). Это, правда, не обязательно значит, что его описание не соответствует действительности. «На желтом, страшно желтом лице Скобелева проступали синие пятна… Губы слиплись, слились… Глаза ввалились… И весь он как-то ввалился… Ввалилась грудь так, что плечи с эполетами торчали вперед, ввалилась шея, точно голова была отделена от нее».
Если не считать шепота народа на улицах Москвы и разговоров в светских гостиных, которые начались сразу – об этом свидетельствуют очень многие (тот же Немирович в поздних мемуарах, а также Карцов, Толбухов, Марков и др.), то первой версию убийства Скобелева враждебной разведкой озвучила та самая Жюльетта Адам, помощница Гамбетта. Она об этом прямо писала. Но стоит учитывать, что у Адам были поводы говорить о немецком следе. Она была заинтересована в продолжении дела, начатого Скобелевым – создании антигерманского союза России и Франции. Приписать немцам убийство героя нации – отличный ход.
«Замечательно, – отмечал современник, – что и в интеллигентных кругах держалось такое же мнение. Здесь оно выражалось даже более определенно: назывались лица, которые могли участвовать в этом преступлении, направленном будто бы Бисмарком… Этим же сообщением Бисмарку приписывалась пропажа плана войны с немцами, разработанного Скобелевым и выкраденного тотчас после смерти генерала из его имения».
Эту версию поддерживали и некоторые представители официальных кругов. Советник императора князь Владимир Мещерский в 1887 г. писал Победоносцеву: «Со дня на день Германия могла наброситься на Францию, раздавить ее. Но вдруг благодаря смелому шагу Скобелева сказалась впервые общность интересов Франции и России, неожиданно для всех и к ужасу Бисмарка. Ни Россия, ни Франция не были уже изолированы. Скобелев пал жертвою своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются. Пали еще многие, но дело было сделано».
Впрочем, если Бисмарк и послал к Скобелеву свою агентшу, то политической цели он не достиг. Россия все больше сближалась с врагом Германской империи – республикой Франция.
ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: ПОЛИТИЧЕСКОЕ УБИЙСТВО, ИНИЦИИРОВАННОЕ АЛЕКСАНДРОМ III
Третья версия – самая захватывающая. Впервые о ней заговорили через тридцать с лишним лет после смерти Скобелева. Раньше и не могли. Должна была произойти революция, потому что открыто заявить, что Скобелева отравили по заданию или, как минимум, с ведома императора Александра III, до этого по цензурным условиям было просто немыслимо.
Итак, согласно этой версии, русский царь стоял за убийством одного из лучших своих полководцев, который завоевывал для империи новые земли и считал врагов родины своими личными врагами. Чтобы пойти на этот шаг, основания должны быть очень вескими.
И они были. Есть серьезные основания полагать, что Скобелев представлял опасность для Александра III, неожиданно оказавшегося на троне после трагической гибели своего отца.
Стоит напомнить историю восшествия на престол императора Александра III.
Александр III унаследовал престол в марте 1881 г. после убийства народовольцами императора Александра II. Наследником стал после смерти в 1864 г. старшего брата Николая. Официально короновался только в мае 1883 г. – два года паузы вызваны трауром по отцу. Сразу после коронации выступил с программой создания мощной властной вертикали, которую и начал незамедлительно проводить в жизнь.
Отношения между императором и полководцем, получается, были недолгими – чуть больше года. Историю этих отношений проследить легко. Она хорошо документирована.
Вскоре после гибели Александра II Скобелев возвращается победителем из Ахал-Текинского похода. По всей стране его поезд встречают многотысячные толпы народа и славят его как национального героя. Скобелев приезжает в Петербург.
Прием у нового самодержца. Александр подчеркнуто холоден и почти груб. Ни слова о грандиозном военном успехе. И на прощание едкий вопрос: «А как у вас, генерал, с дисциплиной в отряде?» Скобелев выходит в бешенстве. Разговор пересказывают во всех столичных гостиных, что только подливает масла в огонь. Честно говоря, вопрос о дисциплине – не такой уж и пустой. Сам Скобелев дисциплиной не страдал. Почему бы не предположить, что и в отряде у него вольница.
Возможно, до Александра доходили какие-то слухи о том, что Скобелев отзывался о нем как о полнейшем ничтожестве и вполне обоснованно полагал: в новое царствование ему, Скобелеву, будет несладко.
При дворе старого императора у Михаила Дмитриевича была мощная поддержка – целая россыпь его родственников в эпоху реформ занимала видные посты, к тому же сам Александр II относился к Скобелеву с искренней симпатией. Скобелев, например, считал, что Александрова реформа армии была величайшим благом для России. Зная же нового царя еще наследником, он – справедливо, как показала история – опасался контрреформ.
Одним словом, от Александра III «Белый генерал» не ждал ничего хорошего. Где-то чего-то он сказал – а то, что он говорил, мы знаем точно (об этом пишут Валуев и Врангель) – Александру об этих высказываниях, вероятно, стало известно. Это как раз то время, когда из полководца Скобелев начал превращаться в политика. Его словам придавали особое значение.
Вот тут и начинается настоящий политический триллер. Само победоносное возвращение Скобелева из Средней Азии в момент, когда верховная власть переживала кризис – убийство императора серьезно подорвало авторитет монархии – заставило некоторых современников искать параллели с возвращением Наполеона из Египта.
При дворе поползли слухи. Первый – что Скобелев во время коронации устроит государственный переворот и сам займет престол под именем Михаила III. Второй – что Скобелев устроит военный переворот в пользу одного из великих князей.
Для историков, занимавшихся этой версией, очевидно, что Скобелев в последний год-полтора своей жизни что-то действительно замышлял. В последний приезд в Москву у него на руках, как сообщает князь Дмитрий Оболенский, был миллион рублей, который таинственно исчез чуть ли не накануне смерти.
Скобелев, по словам того же Оболенского, обернул в деньги ценные бумаги и что-то продал из своего рязанского имения и, якобы, так собрал эту огромную сумму. Скобелев намекал, что собирается истратить эту сумму на болгарские дела, но можно предположить – и такие предположения делались – что эти деньги генерал пустит в ход не в Болгарии, а на родине. Период между смертью старого императора и коронацией нового – самый удобный для переворота.
Есть мемуарное свидетельство народовольца Сергея Иванова, что в Париже Скобелев пытался наладить контакт с «Народной волей», то есть с террористами, убившими предыдущего императора. Скобелев предлагал встретиться для переговоров патриарху народничества Петру Лаврову, но тот отказался.
Параллельно – и об этом мы тоже знаем из мемуаров народовольцев (тот же Иванов и Эспер Серебряков) – в Петербурге были контакты с «Народной волей» у генерала Драгомирова, одного из наиболее близких к Скобелеву русских армейских начальников.
Есть и еще один важный факт – в 1881 г. в разговоре с графом Валуевым Скобелев обмолвился, что немедленная война с Германией поможет решить России в том числе и династический вопрос.
Были ли такие планы опасными? Несомненно. Император знал, «Народная воля» еще смертельно опасна. Опасна настолько, что Александр предпочитал находиться в Гатчине: в столице могли убить. Откладывалась и коронация – она по традиции проходила в Москве.
Мог ли Скобелев действительно планировать переворот? Как и все бескорыстные заговорщики в мировой истории, Скобелев желал величия и благоденствия родине. Скобелев по взглядам был близок к славянофилам – отсюда идеи панславизма и т. п. Он не был прожженным консерватором, как не были им, в сущности, и русские славянофилы, о чем сегодня иногда забывают. Герцен, например, считал умеренных русских националистов своими стратегическими союзниками, потому что они делали одно дело, подходя с разных сторон.
Скобелев мечтал о великой России во главе свободного славянского мира. Величие России, судя по некоторым сведениям, генерал видел в представительном правлении с сохранением в каком-то виде монархии. По крайней мере, он был сторонником проектов Игнатьева о созыве Земского собора, отклоненных в начале царствования Александром III. То есть он был за углубления реформ, в которых видел залог величия России. Он не был патриотом в сегодняшнем понимании, когда между патриотизмом и сугубым консерватизмом ставится знак равенства. Одним словом, Скобелев был за все то, чего от нового императора ожидать не приходилось.
В 1917 г. были опубликованы мемуары некого Федора Дюбюка, в котором он рассказывает о слышанной им из достоверных источников истории. В ближайшем окружении Александра III под председательством великого князя Владимира Александровича был учрежден специальный тайный суд, приговоривший большинством в 33 голоса из 4 °Cкобелева к смерти за подрывную антигосударственную деятельность. Этот приговор и был приведен к исполнению в гостинице «Англия».
Ряд мемуаристов говорит о том, что Скобелев был убит агентами «Священной дружины», тайной монархической организации – тоже очень близко связанной с двором, соответственно с ведома царя. «Священная дружина» возникла после убийства Александра II с целью противодействия революционному террору методами самих террористов.
Куда-то исчез и таинственный скобелевский миллион. История очень темная. Сам генерал рассказывал князю Оболенскому, что пропал он следующим образом. Некто Маслов, близкий человек к семье Скобелевых, безусловно им преданный, на протяжении десятилетий вел все денежные дела семьи. Так вот этот Маслов по указанию Михаила Дмитриевича миллион этот забрал, а потом неожиданно сошел с ума. Был полностью невменяем. Добиться от него, где лежат деньги, сам генерал так и не смог. Правду ли говорил Скобелев Оболенскому, мы не знаем. Миллион пропал. Скобелев по этому поводу накануне смерти крепко пил.
Сторонники версии убийства «Белого генерала» царским двором, упирают на следующий факт. В ту ночь, когда Скобелев расслаблялся в номере у Шарлоты Альтенроз, по соседству, за стеной, гуляла дружеская компания. Зная, что Михаил Дмитриевич рядом, они громогласно провозглашали тосты за «Белого генерала». Закончилось тем, что соседи послали ему бокал шампанского, который Скобелев и выпил. Вот там и был яд. Компания была вполне себе русская и немцы ни при чем.
Вокруг трагедии в московской гостинице, как снежный ком, нарастал клубок легенд и слухов. Высказывались самые различные, даже взаимоисключающие предположения, но все они были едины в одном: смерть М. Д. Скобелева связана с таинственными обстоятельствами.
Передавая широко муссируемый в России слух о самоубийстве, одна из европейских газет писала, что «генерал совершил этот акт отчаяния, чтобы избежать угрожавшего ему бесчестия вследствие разоблачений, удостоверяющих его в деятельности нигилистов».
Отчего бы ни умер Скобелев, он ушел из жизни хотя и безвременно, но вовремя. Такие как он при дворе Александра III чувствовали себя белыми воронами.
Скобелев похоронен в своем родовом имении, селе Спасском-Заборовском Раненбургского уезда Рязанской губернии, рядом с родителями, где еще при жизни, предчувствуя кончину, приготовил место для могилы
Из книги 100 великих военачальников автора Шишов Алексей ВасильевичСКОБЕЛЕВ МИХАИЛ ДМИТРИЕВИЧ 1843-1882 Русский полководец. Генерал от инфантерии.М.Д. Скобелев родился в Санкт-Петербурге, ещё в юности он решил связать свою судьбу с русской армией. Отец и дед его были генералами русской армии, георгиевскими кавалерами. Первоначально М.Д.
Из книги Герои и антигерои Отечества [Сборник] автора Костин НиколайАндрей Шолохов Генерал от инфантерии Скобелев Смерть, потрясшая РоссиюУтром 26 июня (8 июля) 1882 года Москва напоминала растревоженный улей. На улицах собрались группы что-то горячо обсуждавших людей, местами они сливались в гудящие толпы. Всех потрясло трагическое
Из книги История одного детства автора Водовозова Елизавета НиколаевнаКОНСТАНТИН ДМИТРИЕВИЧ Мы решили, что новый инспектор сжалится над нашим общим любимцем, если мы все выступим в его защиту. Мы считали, что если сами ученицы хвалят своего учителя, никто уже не сможет сомневаться в его педагогических талантах. Мы отлично сознавали всю
Из книги Во имя Родины. Рассказы о челябинцах - Героях и дважды Героях Советского Союза автора Ушаков Александр ПрокопьевичКОРНЕЕВ Владимир Дмитриевич Владимир Дмитриевич Корнеев родился в 1924 году в поселке Глухово Ногинского района Московской области в семье рабочего. Русский. В октябре 1941 года был эвакуирован в город Миасс, работал на заводе «Электроаппарат». С августа 1942 года участвует
Из книги Офицерский корпус Армии генерал-лейтенанта А.А.Власова 1944-1945 автора Александров Кирилл МихайловичБАРЫШЕВ Михаил Дмитриевич Майор РККАПолковник ВС КОНРРодился в 1907 г. в Намангане под Ферганой. Русский. В РККА с конца 1920-х гг. С 1936 г. - старший лейтенант. 17 февраля 1936 г. назначен командиром отдельной зенитно-пулеметной роты 2-й Туркестанской стрелковой дивизии. С
Из книги Скобелев: исторический портрет автора Масальский Валентин Николаевич Из книги Принцип Прохорова [Рациональный алхимик] автора Дорофеев Владислав ЮрьевичГенерал-пронунсименто. Кем был Скобелев Перейдем к наиболее загадочной части жизни Скобелева. Основной загадкой, самой интересной, но и самой трудной для разрешения, является то, что заставляет говорить о Скобелеве как о генерале-пронунсименто, о его бонапартизме. И
Из книги Воспоминания. От крепостного права до большевиков автора Врангель Николай ЕгоровичГлава 7 Конструктор команды мечты. Спасибо, Михаил Дмитриевич «Если работаешь 12–14 часов в день (мой вариант), это не значит, что все должны „гореть“ на работе. Должен быть баланс тех, у кого „горят глаза“, и тех, кто работает с 9 утра до 6 вечера и просто классно делает свою
Из книги Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса» автора Тумаркин Даниил ДавидовичБиография героя Прохоров Михаил Дмитриевич Родился 3 мая 1965 г. в Москве. Во время учебы в Московском государственном институте финансов (ныне Финансовый университет при правительстве РФ) организовал с сокурсником, ныне заместителем председателя правительства и
Из книги 50 знаменитых убийств автора Фомин Александр ВладимировичСкобелев В Польше, где служили оба моих брата, Миша и Георгий, я бывал каждый год по дороге в Петербург, и вот теперь я опять ехал из Берлина в Варшаву, чтобы повидаться с ними. В Варшаве у меня были также и друзья: семья князя Имеретинского 44*, Дохтуров 45* и Скобелев 46*, все они
Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 1. А-И автора Фокин Павел Евгеньевич«Скобелев» в Микронезии. Итоги экспедиции Корвет отправился на север к меланезийским островам Адмиралтейства и 25 марта бросил якорь у северо-восточной оконечности Мануса - главного острова этой группы. Миклухо-Маклай впервые побывал здесь в 1876 году на шхуне «Си берд».
Из книги автораМихаил Жванецкий и Михаил Задорнов Описанная выше история явно придумана. Кем – не знаю, не исключено, что и мною.Михал Михалыч и Михал Николаич – персонажи далеко не чеховские, ссориться у них резона не возникает, а вот попыхать завистью друг к другу они, каждый