Земское ополчение 1812 года
Гравюра Ухтомского по картине Лучанинова «Отец, благословляющий сына в ополчение»
Годы существования	-
Страна	Российская империя Российская империя
Тип	Иррегулярные войска
Включает в себя	Округа: 1-й (Московский) 2-й (С.-Петербургский) 3-й (Резервный)
Численность	Более 400 тыс. человек
Командиры
Известные командиры	Ф. Ростопчин (1-й округ)

Всего было выставлено более 400 тысяч ополченцев , из которых были образованы округа́: 1-й - для обороны Москвы , 2-й - для обороны Санкт-Петербурга и 3-й - для составления резерва. Ратники ополчения были сведены в пешие и конные полки и дружины , делившиеся на батальоны , сотни и десятки. Часть ополчения действовала в 1813-1814 годах даже за пределами России - под Данцигом и при блокаде Дрездена и Гамбурга .

Формирование ополчения из крестьянства шло по образу и подобию рекрутских наборов, но без обязанностей, свойственных регулярной армии. Представители дворянского сословия (офицерские кадры) записывались в ополчение добровольно. Ополчение принимало участие в отдельных боевых действиях, но в основном выполняло черновую работу в виде строительства бастионов, палисадов, копания рвов и т. п.

Московское народное ополчение

6 июля 1812 года был издан высочайший манифест императора Александра I , предписывавший дворянам формировать ополчение из своих крепостных , самим вступать в него и выбирать командующего над собой. В один день с манифестом вышло воззвание «Первопрестольной столице нашей Москве», содержащее призыв к москвичам организовать ополчение. То, что специального обращения более не удостоился ни один город империи , не только льстило москвичам, но и указывало на особое внимание к древней столице со стороны верховной власти.

12 июля 1812 года Александр I прибыл в Москву. Немедленно был составлен комитет по организации московского ополчения, состоявший из Аракчеева , Балашова и Шишкова , председательствовал в котором Ростопчин . Комитет выработал положение об организации московской военной силы, впоследствии послужившее образцом для других губерний. Согласно ему, создавались два подкомитета: первый - для организации приёма ополченцев, второй - для организации приёма денег, провианта, фуража, оружия и прочего необходимого имущества. Председательствовал в обоих военный губернатор .

Московская военная сила должна была быть представлена конными и пешими казацкими и егерскими полками. Для ополченцев назначалась особая форма одежды: русские серые кафтаны длиной до колена, длинные шаровары, рубашки с косым воротом, шейный платок, кушак, фуражка и смазные сапоги. Зимой под кафтан полагалось надевать овчинный полушубок. На головной убор помещалась кокарда с девизом: «За веру и царя ». Офицеры носили обычный армейский мундир . Полковым и батальонным командирам жалование не назначалось «по важности звания… и из усердия к Отечеству ». Офицеры ополчения награждались так же, как и армейские, для рядовых ополченцев назначалась особая медаль за храбрость, с пожизненным денежным содержанием. Всем изувеченным ополченцам, не имеющим достатка, назначалась пенсия . В ополчение принимались крепостные, добровольно предоставленные дворянами. Отставные офицеры сохраняли своё прежнее звание, а гражданские чиновники вступали с потерей одного классного чина .

Исходной точкой сбора народного ополчения стало собрание московского купечества и дворянства по случаю приезда в древнюю столицу императора, состоявшееся в Слободском дворце 15 июля 1812 года. Представители благородного и купеческого сословий были размещены в разных залах. Многие современники после с восторгом вспоминали это событие, считая его вершиной проявления русского патриотизма. Вот, как описывал поведение московских купцов Ростопчин:

…Я был поражен тем впечатлением, которое произвело чтение манифеста. Сначала обнаружился гнев; но когда Шишков дошел до того места, где говорится, что враг идет с лестью на устах, но с цепями в руке - тогда негодование прорвалось наружу и достигло своего апогея: присутствующие ударяли себя по голове, рвали на себе волосы, ломали руки, видно было, как слезы ярости текли по этим лицам, напоминающим лица древних. Я видел человека, скрежетавшего зубами. За шумом не слышно было, что говорили эти люди, но то были угрозы, крики ярости, стоны. Это было единственное, в своем роде, зрелище, потому что русский человек выражал свои чувства свободно и, забывая, что он раб, приходил в негодование, когда ему угрожали цепями, которые готовил чужеземец, и предпочитал смерть позору быть побежденным.

Высочайшим манифестом от 18 июля 1812 года для организации ополчения назначались 17 губерний , разделённых на три округа: первый - для защиты Москвы, начальником которого был назначен Ростопчин, второй - для охраны Санкт-Петербурга и третий резервный. В московский округ, кроме непосредственно Москвы и Московской губернии входили ещё Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская и Смоленская губернии.

Московская губерния в июле-сентябре дала наибольшее по России ополчение - около 28 000, против 12-15 тысяч в сопредельных губерниях, и это при том, что помещичьих крестьян в ней (305 248) было меньше чем в Тверской (332 656), Владимирской (312 935), Рязанской (353 225), Тульской (400 812), Калужской (318 353) и Смоленской (373 277).

Пропагандистская деятельность Ростопчина немало способствовала патриотическому подъёму среди москвичей, что позволило столичной губернии выставить максимальное по России земское войско. Ополчение Московской губернии было собрано всего за месяц, и к 26 августа его формирование практически завершилось, хотя и продолжалось до 30 августа, когда 5 уездов губернии перешли под управление военного командования. 18 августа в Рузе , Можайске и Верее , то есть городах непосредственно приближенных к месту будущего генерального сражения, находилось восемь пехотных и три егерских полка, общей численностью 24 709 ратника, а ко дню сражения около 28 тысяч. На 20 августа по Московской губернии в недоборе числились до 2200 ополченцев, то есть не более 8% от предполагаемого количества.

10 августа граф Морков вступил в командование московской военной силой. На следующий день три полка выступили к Можайску. 14 августа Ростопчин рассчитывал направить туда уже 16 000 ратников. Уже к 26 августа в распоряжение русской армии поступило около 25 тысяч ополченцев, не менее 19 тысяч из которых приняли непосредственное участие в Бородинском сражении . Московское ополчение (около 30% личного состава) было вооружено практически всем исправным огнестрельным оружием, имевшимся в городском арсенале.

Многие ополченцы геройски проявили себя при Бородине. Подполковник Рославлев со своим батальоном 2-го егерского полка несколько раз отражал нападения неприятеля и был ранен осколком ядра; камер-юнкер Баранов, капитаны Лулудака и князь Волконский, подполковник Караулов и ещё ряд офицеров ополчения названы достойными подражания за беспримерную храбрость в сражении. Образец мужества показали майор Корсаков, подпоручик Дуров. Не меньше отличились и рядовые ратники: Анисим Антонов, Кондрат Иванов, Савелий Кириллов и многие другие неизвестные герои.

После Бородинского сражения 6000 московских ополченцев сопровождали обозы с ранеными к Москве, пресекали беспорядки и мародерство. 29 августа 1-3-й егерские полки, 1-3-й и 5-7-й пешие полки, всего около 14000 человек из Московского ополчения были распределены по полкам 1-й и 2-й армий для восполнения потерь. 4-й и 8-й пешие полки были приданы к

Оригинал взят у partizan_1812 в "Сим победиши", или Народное ополчение 1812 года (Угадайка, часть 3я)

Еще одной особенностью Отечественной войны было формирование ополчения. Для нас это не особенно удивительное дело; ополчение можно сравнить с призывной армией, которую формируют в дополнение к профессиональной в случае крайней нужды. В 20ом веке мобилизация населения в случае большой войны стала обычным явлением, а вот для того времени это было делом непривычным.

Ополченцы в 1812 г. Художник И. Архипов. 1982 г.

Ополчение 1812 г. было собрано на основании Манифеста Александра I от 6 (18) июля 1812 г. и его воззвания к жителям «Первопрестольной столицы нашей Москвы» с призывом выступить зачинателями этого «народного вооружения». Начавшийся повсеместный созыв земских ополчений был ограничен Манифестом от 18 (30) июля «О составлении временного внутреннего ополчения» 16-ю центральными губерниями, прилегавшими к сложившемуся театру военных действий, которые разделили на три округа. Первый округ (Московская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская, Смоленская губ.) предназначался для защиты Москвы. Второй округ (С.-Петербургская и Новгородская губ.) обеспечивал «охранение» столицы. Поволжские губернии третьего округа должны были служить резервом двух первых ополченских округов.

Общее руководство формированием ополчений осуществлял Особый комитет при императоре. Начальники трех округов ополчения были назначены указами императора, а все руководство губернских ополчений, от командующего до командиров полков (дружин), избиралось местным дворянством и представлялось на высочайшее утверждение. Военное ведомство оказывало помощь в обучении ратников, выделяло им огнестрельное оружие и боеприпасы. Министерство финансов контролировало расходование денежных средств, собранных на ополчение.

25 июля (6 августа) 1812 г. Александр I утвердил доклад Святейшего Правительствующего Синода, по которому Русская Православная Церковь выделила 1,5 млн рублей на организацию Петербургского и Московского ополчений, все миряне и духовенство призывались к пожертвованиям на сбор ополчения; а «причетников, детей священно- и церковнослужителей и семинаристов» разрешалось отпускать в ратники. Более 400 человек из духовного сословия записалось в ополчение.

Порядок сбора земского войска устанавливался в высочайше утвержденном 14 (26) июля «Докладе о составе Московской военной силы» - правилах организации Московского ополчения. На местное дворянство возлагалось его формирование, руководство и обязательная личная служба в нем на генеральских и офицерских должностях. Ополчения подлежали роспуску «по изгнании неприятеля из земли нашей», а состоявшие в них офицеры и ратники - возвращению «в первобытное свое состояние и к прежним своим обязанностям».

Создание земского войска начиналась с созыва губернатором и губернским предводителем дворянства съезда представителей «благородного сословия» всех уездов. На нем принималось Положение об ополчении, а также устанавливались его численность, порядок выделения и снаряжения ратников, сроки их сбора; производились выборы начальника губернского войска и командиров полков (дружин).

Одновременно губернатор вместе с дворянским собранием образовывали Устроительный комитет, который непосредственно занимался формированием ополчения. Ополченские комитеты в своей деятельности имели право обращаться к любым «местам и лицам и требовать от кого нужно содействия и помощи».

Каждый помещик обязывался в установленные сроки представить в ополчение определенное число снаряженных и вооруженных ратников из своих крепостных. Самовольное поступление крепостных в ополчение являлось преступлением. Отбор ратников проводили помещик или крестьянские общины по жребию.

Благословение ополченца 1812 года. Художник И. Лучанинов. 1812 г.
За эту картину в 1812 г. И.В. Лучанинов получил золотую медаль первого достоинства и звание художника с аттестатом первой степени

Прием ратников и лошадей проводился в сборных местах по уездам специальными комиссиями в составе чиновника (офицера) от ополчения, предводителя уездного дворянства, городничего и лекаря. Физические и возрастные требования к ополченцам, как войску временному, были снижены по сравнению с рекрутскими наборами.

В бытность свою начальником Санкт-Петербургского ополчения Кутузов проводит прием ратников. Картина художника С. Герасимова.

Ратники губернских ополчений объединялись в полки конных и пеших казаков (в губернских ополчениях, сформированных по Манифесту 18 (30) июля 1812 г., под казаками подразумевались не представители казачьего военного сословия, а легковооруженные конные или пешие воины), а также пеших егерей (во II-м округе полки назывались дружинами). Пешие полки делились на батальоны, батальоны на сотни и десятки. Конные полки — на сотни, сотни — на десятки. «Смоленская милиция» состояла из уездных ополчений, во главе которых находился тысячный начальник, которые в свою очередь разделялись на «пятисотни», сотни и полусотни. Ополчение каждой губернии находилось под командой своего начальника.

Высочайше утвержденный рисунок знамени Санкт-Петербургского ополчения.

Губернские ополчения снаряжались, вооружались и содержались до поступления в состав действующей армии из специального фонда, который включал в себя обязательные денежные и натуральные взносы, а также пожертвования. Основная часть пожертвований поступила от сословий и вносилась в обязательном порядке: дворянство, купечество, мещане, крестьянские общества на своих собраниях устанавливали общую сумму сбора и делали ее раскладку по членам своего сословия в зависимости от их имущественного положения. Нередко, однако, люди жертвовали больше, чем полагалось по раскладу.

Сбор средств на ополчение и оборону проводился по всей России и составил в денежном исчислении сумму около 100 млн рублей, в то время как государственные расходы на армию за время Отечественной войны и Заграничных походов равнялись 157 млн рублей.

Начальникам полков (дружин), командирам батальонов жалования не полагалось «по важности звания, в коем они служат и по особой доверенности государя императора, из усердия Отечеству». Малоимущим дворянам из фонда ополчения выплачивалось пособие на снаряжение.

Нормой обеспечения ратника за счет отдатчика служили установленные правительством пайки трехмесячного довольствия рекрут, отправляемых на сборные пункты. Его обмундирование состояло из суконного кафтана, шаровар, рубахи, сапог и фуражки с латунным крестом и надписью на ней «За Веру и Царя».

Егерь, пеший и конный казаки Тверского ополчения.
Раскрашенная литография П. Ферлунда 2-го по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.

Матвеев — ратник 1-й дружины С.-Петербургского ополчения. Литография В. Тимма. 1850-е гг.

Пеший казак и егерь Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.

Конный казак Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.

Ополчения испытывали недостаток в огнестрельном оружии, боеприпасах и военном снаряжении, так как они в первую очередь выделялись для формирования резервных частей регулярной армии. Губернские войска получали ружья только при включении их в состав действующей армии. Поэтому после окончания сбора все ополчения, кроме С.-Петербургского, были вооружены в основном холодным оружием - пиками, рогатинами и топорами. К началу декабря 1812 г. ополчениям из арсеналов и оружейных заводов было отпущено около 50 тыс. ружей.

Военная подготовка ратников проходила по сокращенной программе обучения рекрута, инструкторами в обучении выступали офицеры и нижние чины из армейских и казачьих частей, находившиеся в местах формирования губернского войска. Московское ополчение выступило в поход во второй половине августа, питерское в самом начале сентября; следовательно, формирование и подготовка ополчения заняли всего полтора месяца или чуть более. Такая скорость вполне соответствует темпу мобилизации времен июля 1941 года.

Чрезвычайные обстоятельства, связанные с отступлением Русских армий к Москве, заставили правительство придать «народному вооружению» более широкий размах, чем это первоначально предусматривалось Манифестом от 18 июля. кроме земских (крестьянских), началось формирование и казачьих сословных ополчений, устройство которых определялось «Положениями казачьих войск», утвержденных Александром I в начале XIX в.

Кроме того, временные вооруженные формирования (полки, эскадроны и отряды) для усиления действующей армии образовывались по частной инициативе дворянства или купечества. Губернатору Псковской губернии разрешено принимать на службу «на правилах временного ополчения» русских беженцев из Западных областей, захваченных неприятелем. Были созданы вооруженные отряды из стрелков лесной стражи Западных губерний, подчиненных Лесному департаменту Министерства финансов.

Воин и обер-офицер купеческих сотен Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.

Созыв ополчения, по сравнению с рекрутским набором, позволил правительству в сжатые сроки мобилизовать на войну свыше 200 тыс. ратников; из этого числа было сформировано 74 пеших полка, 2 батальона, 9 бригад (28 дружин), 13 конных полков и 3 сотни. В остальных губерниях и областях, не призванных Манифестом к ополчению (в том числе на Украине и Дону), собрали еще около 104 тыс. человек, составивших 16 пеших полков и один батальон, 88 конных полков и 3 эскадрона. Всего в ополчениях Отечественной войны 1812 г. проходило службу до 320 тыс. ратников (в том числе 50 тыс. конных), по другим данным - до 420 тыс. За этот же период в Русскую армию было собрано 290 тыс. рекрут.

При отступлении Русских армий к Москве отдельные отряды Смоленской милиции вместе с регулярными частями вели бои у Красного, а затем обороняли Смоленск. В Бородинском сражении участвовало около 28 тыс. ратников Московского и Смоленского ополчений.

В период нахождения Великой армии в Москве Тверское, Ярославское, Владимирское, Тульское, Рязанское и Калужское ополчения защищали границы своих губерний от вражеских фуражиров и мародеров и вместе с армейскими партизанами блокировали неприятеля в Москве.

Часть сил Тверского и Ярославского губернских войск входила в состав отряда генерал-адъютанта барона Ф.Ф. Винценгероде, прикрывавшего дорогу на С.-Петербург, о котором я написал в угадайке про партизан .

В начале октября подкрепление корпуса генерала П.Х. Витгенштейна 15 дружинами Петербургского ополчения (общей численностью около 15 тыс.) позволило его войскам освободить от неприятеля Полоцк.

Вместе с Главной армией преследовали отступающие наполеоновские войска ополченцы Московского, Смоленского, Тверского, Ярославского, Тульского, Калужского, С.-Петербургского и Новгородского земских губернских войск, Донских, Малороссийских и Башкирских (ополченских) казачьих полков, а также отдельных батальонов, эскадронов и отрядов.

В конце 1812 г. Поволжское резервное ополчение, усиленное казачьими полками и Рязанским губернским войском, было направлено сначала в Малороссийские губернии, а затем в Волынскую, и в боевых действиях на территории России не участвовало.

В критические периоды войны 1812 г. губернские ополчения служили резервом для частей действующей армии. Ополченские полки казачьих войск значительно усилили легкую кавалерию армий Кутузова и обеспечили успешное ведение «малой войны» и преследование отступающего противника.

Но основная задача земских войск состояла в освобождении полевых частей от несения службы в тыловых гарнизонах, от охраны коммуникаций и сопровождения обозов и военнопленных, от ухода за ранеными и больными в госпиталях и других нестроевых обязанностей.

Недостаточная военная подготовка и вооружение не позволяли применять ополчения в качестве самостоятельной боевой силы. Поэтому они придавались армейским корпусам (генерал-лейтенантов П.Х. Витгенштейна, Ф.Ф. Штейнгейля), отдельным отрядам (генерал-адъютантов Ф.Ф. Винцингероде, П.В. Голенищева-Кутузова, И.И. Новака, П.М. Волконского), где сохраняли свою организационную самостоятельность (С.-Петербургское, Новгородское ополчения и др.), либо, как Московское, шли на их пополнение.

Губернские войска, усиленные армейскими и казачьими частями, действовали самостоятельными корпусами (отрядами) под командованием генерал-лейтенанта Н.В. Гудовича (объединенное Черниговско-Полтавское ополчение) и генерал-лейтенанта П.А. Толстого (ополченский корпус III-го округа).

Земские ополчения и кордоны (отряды самообороны) из местных жителей прифронтовых губерний (Калужской, Смоленской, Московской, Владимирской, Рязанской, Тульской, Псковской и Черниговской) боролись с вражескими фуражирами, мародерами, дезертирами, а также выполняли полицейские функции по поддержанию у себя внутреннего порядка. Они уничтожили и захватили в плен 10-12 тыс. вражеских солдат и офицеров.

Временные вооруженные формирования Тамбовской, Орловской и др. губерний, которым не пришлось вести боевые действия, поддерживая порядок на своей территории, обеспечили местным властям благоприятную обстановку для проведения рекрутских наборов и организации снабжения армии.

Как бы странно это ни звучало, но после окончания боевых действий на территории России все губернские ополчения, кроме Владимирского, Тверского и Смоленского, участвовали в заграничных походах русской армии 1813-1814 гг. Московское и Смоленское ополчения были распущены только весной 1813 г, а все остальные земские войска только к концу 1814 г. Так например, петербургское ополчение вернулось домой в июне 1814 г. Особый комитет по делам внутреннего ополчения при императоре и некоторые губернские комитеты прекратили работу только в конце 1816 г.

И.А. Иванов. Возвращение Санкт-Петербургского ополчения. 1814 г.

В ходе Бородинского сражения отряд Московского ополчения (16-18 батальонов, всего до 10 тыс. чел.) под командованием Моркова находился на левом фланге Бородинской позиции в районе д. Утица. В ходе боя к нему примкнули 4 батальона ополченцев, пришедшие с 2-м и 3-м пехотными корпусами. Всего в боевых порядках при Бородине находились 19-20 тыс. московских ратников.

Хоругвь Московского ополчения 1812 г. Раскрашенная литография А. Петровского по рисунку П. Губарева. Середина XIX в .

Корпус Моркова, находившийся во 2-й линии, в бой не вступал, отдельные батальоны высылались для контратаки к д. Утица, а также использовались для выноса раненых. 3,5-5 тыс. ратников во время сражения выполняли полицейские функции в ближнем тылу. Вечером 26 августа и в последующие дни 6 тыс. воинов Московского ополчения обеспечивали прохождение обозов и транспортов с ранеными в Можайск и далее на Москву, пресекали беспорядки и случаи мародерства.

Московские ополченцы в боях на Старой Смоленской дороге. Художник В. Келерман. 1957 г.

Петербургское ополчение, хотя и не участвовало в Бородинском сражении, проявило себя в бою еще более ярко, чем московское. Выступив из города 3 (15) сентября, оно проходило через Царское Село и двигалось по направлению к корпусу Витгенштейна, который стоял перед занятым французами Полоцком. Когда Пушкин писал:

Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…

он писал именно о петербургском ополчении.

Вскоре после того как питерское и новгородское ополчение присоединилось к корпусу Витгенштейна (29 сентября/11 октября), тот счел, что у него достаточно сил для перехода в наступление и начал наступление на Полоцк. Приступ города начался 6/18 октября. Кровопролитный бой закончился победой русских: было захвачено свыше тысячи пленных, французы оставили город.

8 /20 октября Витгенштейн доносил о ходе боев и отмечал, что “…Санкт-Петербургское ополчение… к восхищению всех, дралось с таким отчаяньем и неустрашимостью, что ни в чем не отставало…от старых солдат, а наипаче отлично действовали колоннами на штыках…»

Маршал Сен-Сир, комадовавший французами в том бою, писал в своих мемуарах: «Бородатые люди…сражались с наибольшим ожесточением». Заметим, что ополченцы имели право не брить бороды в знак того, что они в армии только на время войны.

Так что не стоит думать, что ополченцы только флеши строили да раненых носили, хотя и эти обязанности на войне важнейшие. (Вон, Хемингуэй оный раненых повозил на самодвижущейся повозке чуткА, и был объявлен почитателями ветераном и героем. И нельзя отказать им в праве на это.) Но ополченцы и воевали, как самые настоящие солдаты; когда надо было - ходили в штыковую атаку.

А теперь, после длинного вступления предлагаю ополченскую угадайку.

1. Праведный воин Феодор, как известно, имел прямое отношение к русскому флоту. А вот какое отношение он имел к ополчению 1812 года?

2. Не все желающие из духовного сословия допускались в ополчение. Некоторые преодолевали этот запрет очень решительным, неординарным и неоднозначным способом, который обычно имел для вернувшихся с войны ратников тяжелые последствия. Что это был за запрет и как его преодолевали?

3. Как и воины регуларной армии, ополченцы могли быть награждены знаком отличия Военного ордена (солдатским Георгиевским крестом). Какую специфическую привилегию он давал кавалерам-ополченцам в отношении военной службы?

4. Осенью 1812 года среди пензенских ополченцев, которые готовились выступить в поход, вспыхнул бунт. Что стало причиной этого бунта?

5. В «Гусарской балладе» (и пьесе) есть персонаж-ополченец. Кто это?

6. В одном известном русском романе есть персонаж, который был ополченцем другой войны 19 века. Его нельзя назвать центральным персонажем романа, но он вполне заметен, и участие этого лица в ополчении описано достаточно подробно. Что это за война и кто этот персонаж?

В интерсах правды и истины скажу, что введение в угадайку и сама оная угадайка составлены на основе материалов того замечательного сайта Минобороны, о котором я недавно писал , книги Л.В.Мельниковой «Армия и Православная церковь Российской империи в эпоху наполеоновских войн», которую я уже не раз упоминал, классического Тарле, интересной новой книги Аллы Краско "Забытый герой войны 1812 года генерал-фельдмаршал П. Х. Витгенштейн" и чего-то еще, что я уже и не упомню.

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 Г. И НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНИЕ РОССИИ

Цеглеев Эдуард Александрович
Вятская государственная сельскохозяйственная академия
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и философии

Аннотация
В статье рассматривается патриотическое движение в России во время Отечественной войны 1812 г. В ополчение было привлечено около 420 тысяч человек. Из них 320 тысяч приняли непосредственное участие в боевых действиях. Помимо народного ополчения в узком смысле, можно говорить о существовании в России в 1812 г. ополчения в широком смысле. Вся страна по сути представляла собой ополченческий лагерь. Каждый, от императора до крестьянина, в меру своих возможностей внёс вклад в общее дело освобождения России от захватчиков.

THE PATRIOTIC WAR 1812 AND THE TERRITORIAL ARMY OF RUSSIA

Zegleev Eduard Alexandrovich
Vyatka State Agricultural Academy
Candidate of historical sciences, Associate professor of History and Philosophy chair

Abstract
The article deals with the patriotic movement in Russia during the Patriotic war 1812. The home guard attracted about 420 000 men. Among them 320 000 participated in the military operations. Besides the Home guard in the narrow sense of the word, its possible to say about the Russian Home guard of 1812 in the wide sense. The whole country was like an army camp. Everyone, from Emperor to peasant, according to their lights contributed to the common cause of liberation of Russia from the enemy.

В ходе Отечественной войны1812 г. и Освободительного похода 1813 – 1814 гг. в России в ополчение было привлечено около 420 тысяч человек. Из них 320 тысяч приняли непосредственное участие в боевых действиях. Ополченцы активно привлекались к возведению оборонительных укреплений, к охране различных территорий и объектов от проникновения туда неприятельских отрядов, составляли гарнизоны городов и крепостей. Ополченцы покрыли себя славой в сражениях. Испытывая недостаток вооружения, они со стоическим мужеством оборонялись и с самоотверженной храбростью атаковали.

Оказав большую помощь регулярной армии, созданное народное ополчение оправдало себя и в политическом плане. К его формированию в той или иной форме привлекались представители всех сословий. Патриотизм и чувство сопричастности к общему делу по защите Отечества даже в самые трудные минуты вселяли в людей уверенность в победе и осознание необходимости жертв ради неё.

Когда 2 сентября1812 г. французы вошли в Москву, в кремлёвских воротах несколько патриотов встретили их выстрелами из пушки. Прежде, чем они погибли, с обеих сторон раздалось 10 пушечных выстрелов . В тот же день между 8-ю и 9-ю часами вечера в Москве начался пожар . Конечно, в условиях хаоса пожар мог возникнуть и стихийно, но были факты и сознательного поджога. Так, 24 сентября1812 г. в Москве французская военная комиссия судила 26 поджигателей, пойманных на месте и в момент совершения «преступления» с фитилями, факелами, фосфоровыми замками, серой и другими зажигательными средствами. Среди них было 9 полицейских, поручик Московского полка Игнатьев, солдаты, московские мещане . Высокий процент среди поджигателей полицейских и военнослужащих, а также вывоз из Москвы накануне её оставления всех средств тушения пожара говорит в пользу распространенной версии об организации пожара главнокомандующим в Москве Ф.В. Ростопчиным, еще 18 августа1812 г. заявившим, что в случае вступления в неё французов он «обратит город в пепел» .

Твёрдую решимость оказать сопротивление наполеоновским войскам проявила провинция. Когда до Вятской губернии дошло известие о занятии Наполеоном Москвы, священнослужители Уржума создали своё ополчение, которое в случае приближения неприятеля к городу должно было дать ему отпор, а жители Елабуги «все готовы были вооружиться к защите Отечества и престола» . В сложной военно-политической обстановке вятчане продемонстрировали готовность приступить к такой форме военной самоорганизации, как создание всеобщего ополчения. Этот скрытый ресурс провинции использовался в крайнем случае и показал свою эффективность в начале ХVII в.

Твёрдость духа проявил и император Александр I, заявивший в ответ на предложение Наполеона о мире: «Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор Моего Отечества и дорогих Моих подданных, жертвы коих умею ценить» . Твёрдость императора была замечательна ещё и тем, что при дворе и среди петербургской аристократии в то время были распространены пораженческие настроения.

Основным ресурсом, на который опиралась система Российской империи в экстремальных условиях, как показали события сентября1812 г., была самоотверженная решимость широких народных слоёв отстаивать независимость своей страны, привычный уклад жизни (который не следует сводить только к крепостничеству). В этой борьбе оправданными признавались любые формы сопротивления, в том числе – осуждаемые в Европе и не приветствовавшиеся при дворе, такие, как партизанское движение, диверсии . Пример такой всенародной, тотальной войны за независимость и её эффективность уже показала Испания. Русских патриотов вдохновлял пример испанских повстанцев. 16 июля1812 г. Ф.Н. Глинка записал в дневнике: «Кажется, в России, равно как и в Испании, Наполеон будет покорять только землю, а не людей». А в письме надворного советника Кристина от 20 июля говорилось: «Я надеюсь, что Россия станет новой Испанией» . Тотальный характер войны, развернувшейся на просторах России, подметил Д.П. Рунич: «Русский человек защищал в 1812 году не свои политические права. Он воевал для того, чтобы истребить хищных зверей, пришедших пожрать его овец и кур, опустошить его поля и житницы» .

Накануне войны французские шпионы доносили Наполеону, что в случае войны он может «рассчитывать на крестьян, которые будут очень расположены стать на сторону победоносной французской армии, потому что они только и мечтают о свободе» . Доктор Меливье, живший в России 20 лет, уверял Наполеона, что «как только французы появятся под Москвою, крестьяне восстанут против своих господ и вся Россия будет покорена» . Нельзя не отметить, что подобные опасения высказывались и в России, в частности, Ф.В. Ростопчиным. В1810 г. в записке «О состоянии Москвы» он писал: «Трудное положение России, продолжительныя войны, и паче всего пример французской революции производят в благонамеренных уныние, в глупых – равнодушие, а в прочих – вольнодумство. Дерзость в народе несуществующая; того и гляди вспыхнет движение. Начало будет грабежи и убийство иностранных (против коих народ раздражён), а после бунт людей барских, смерть господ и разорение Москвы… Трудно найти в России половину Пожарского; целыя сотни есть готовых итти по стопам Робеспьера и Сантера» .

Отдельные факты симпатии к Наполеону и шпионажа в пользу французов действительно были. Так, в июле1812 г. в одном из московских трактиров бывший студент Урусов говорил, что «приход Наполеона в Москву послужит общему благополучию», за что был избит посетителями и сдан в полицию . В сентябре1812 г. в Нижегородской губернии был задержан французский шпион крестьянин из Витебской губернии Рачков, производивший осмотр крепостей за обещанную ему награду в 100 руб. . Его четверым сообщникам удалось сбежать предположительно, в Вятскую губернию, где до1814 г. производился их розыск . Надо сказать, что в1812 г. среди коренных жителей русской провинции, в частности, Вятской губернии, фактов симпатии к Наполеону, а тем более – шпионажа в пользу французов, вообще не зафиксировано.

Крестьянские мятежи, обусловленные тяжелым социально-экономическим положением крестьян, были в России начала ХIХ в. обычным явлением. Так, в1807 г. крестьяне Сарапульского уезда Вятской губернии волновались из-за их приписки к Камским заводам . Однако интересна динамика изменения по годам числа крестьянских волнений в России. В 1801 – 1805 гг. их было 45, в 1806 – 1810 гг. – 38, в 1811 – 1815 гг. – 36, в 1816 – 1820 гг. – 87 . Эти данные свидетельствуют о том, что в годы Отечественной войны 1812 г. и Освободительного похода 1813-1814 гг. число крестьянских волнений было меньшим по сравнению с другими периодами. Вопреки опасениям Ф.В. Ростопчина, крестьяне не пошли «по стопам Робеспьера и Сантера», а в первую очередь встали на защиту своей страны.

Об этом свидетельствует мощное партизанское движение против оккупантов от Белоруссии до Московской губернии . Сам факт того, что сотни тысяч вооружённых крепостных крестьян, собранных в ополчение, не восстали «против своих господ» и не перешли на сторону «победоносной французской армии», а сами её побеждали, стал красноречивым ответом и иностранным «знатокам» России, и отечественным скептикам.

Таким образом, помимо народного ополчения в узком смысле, можно говорить о существовании в России в 1812 – 1814 гг. ополчения в широком смысле. Вся страна по сути представляла собой ополченческий лагерь, где каждый, от императора до крестьянина, в силу своего статуса и в меру своих возможностей внёс свой вклад в общее дело освобождения России и Европы от захватчиков.

В послевоенное время лица, служившие в ополчении, пользовались уважением и почётом, а родные и близкие испытывали за них особую гордость. Так, в1838 г. в письме А.И. Михайловскому-Данилевскому протоиерей Вятского Спасского собора и ректор Вятских духовных училищ Пётр Орлов сообщал о своем брате священнослужителе Гаврииле Орлове, поступившем в ополчение, мужественно сражавшемся в1813 г. с французами и скончавшемся в1815 г. от полученных ран .

Ополчение1812 г., на протяжении многих послевоенных десятилетий вызывало интерес государственных и общественных деятелей России. В1836 г. сенатор Михайловский-Данилевский обратился к вятскому губернатору Тюфяеву с просьбой доставить сведения о Вятском ополчении, необходимые ему для написания книги об Отечественной войне1812 г. и Освободительной войне 1813 – 1814 гг. В1847 г. с подобной же просьбой к вятскому губернатору Середе обратился Главноуправляющий путями сообщения Клейнмихель . В1883 г. в Москву на освящение сооружённого в память Отечественной войны1812 г. храма Христа Спасителя были приглашены ветераны, в том числе ополченцы, имеющие награды за отличия в Отечественной войне1812 г. и Освободительном походе 1813 – 1814 гг. .

Библиографический список

1. Готье Ю.В. Французы в Москве // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
2. Катаев И.М. Пожар Москвы // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
3. Мельгунов С.П. Кто сжег Москву? // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
4. Мельгунов С.П. Ростопчин – московский главнокомандующий // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
5. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф.582. Оп. 81. Д. 1 130.
6. Довнар-Запольский М.В. Отношение императора Александра I к Отечественной войне и его роль в ней // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 3.
7. Алексеев В.П. Народная война // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
8. Додолев М.А. Россия и война испанского народа за независимость (1808 – 1814 гг.) // Вопросы истории. – 1972. – № 11.
9. Ростунов И. Народные массы России в Отечественной войне1812 г. // Военно-исторический журнал. – 1962. – № 6.
10. Безотосный В.М. Разведка Наполеона в России перед1812 г. // Вопросы истории. – 1982. – № 10.
11. 1812 год и крестьянские мятежи на Урале // Вятская речь. – 1912. – № 186.
12. Жаринов Д.А. Первые впечатления войны. Манифесты // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 3.
13. Сивков К.В. Война и цензура // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
14. Семевский В.И. Волнения крестьян в1812 г. // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
15. ГАКО. Ф. 583. Оп. 602. Д.461. Лл. 1 – 13.
16. Крестьянское движение в России в 1796 – 1825 гг. Сборник документов. – М., 1961.
17. Бычков Л.Н. О классовой борьбе в России во время Отечественной войны1812 г. // Вопросы истории. – 1962. – № 8.
18. Бескровный Л.Г. Партизаны в Отечественной войне1812 г. // Вопросы истории. – 1972. – № 1.
19. Материалы для истории Отечественной и Освободительной войны 1812 – 1813 – 1814 гг. по Вятской губернии // Труды Вятской учёной архивной комиссии. – Вятка, 1912. – Вып. 3. – Отд. 2.
20. ГАКО. Ф. 582. Оп. 48. Д. 674.
21. ГАКО. Ф. 582. Оп. 15. Д. 87.

Крестьянские волнения в 1812 году и народное ополчение

А теперь несколько слов о патриотизме простого народа Российской империи.

В соответствующей главе своей книги «Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года» В.И. Бабкин пишет:

«Вероломное вторжение наполеоновских полчищ в пределы России всколыхнуло могучие патриотические силы народных масс. Первыми выступили литовские и белорусские крестьяне, раньше других подвергшиеся нападению французских оккупантов».

О «вероломстве» Наполеона мы уже говорили. Теперь – о литовских и белорусских крестьянах.

Начнем с того, что территория Литвы и Белоруссии (раньше это было Великое княжество Литовское, а потом польско-литовское государство Речь Посполитая) в XVIII веке была поделена между Россией, Австрией и Пруссией. Соответственно большая часть Литвы и Белоруссии была присоединена к России. Понятно, что в таких условиях литовское население не могло испытывать особых восторгов по отношению к русским.

С одной стороны, император Александр содействовал развитию литовских и белорусских губерний, присоединенных к России после разделов Речи Посполитой, с другой стороны, под влиянием русских националистов там постоянно имели место нарушения, тяжелым грузом ложившиеся на местное население. Колебания Александра шли от мысли восстановить княжество Литовское для его последующего воссоединения с Польшей до замысла совершенно обрусить его.

Короче говоря, жить людям в Литве и Белоруссии было непросто.

Как пишет в статье «Призрак Великой Литвы» историк И.Ю. Кудряшов, «еще недавно всерьез принималась точка зрения, согласно которой народы, населявшие тогда Российскую империю, едва ли не в едином порыве поднялись против французских захватчиков <…> Получалось, что подавляющая часть населения западных губерний готова была восторженно подставить шею под сладчайшее ярмо православия и крепостничества. Все было не так однозначно».

Когда Наполеон вступил в Вильно, его встретила громадная толпа народа, которая приветствовала его как своего освободителя. Кстати сказать, первым полком Великой армии, вступившим в столицу Литвы, был 8-й уланский полк под начальством Доминика Радзивилла.

«Несомненно, это была одна из торжественнейших минут в жизни Вильны и вместе с тем чрезвычайно тонкий тактический прием со стороны Наполеона, который не связывал себя никакими заявлениями и обещаниями по отношению Литвы, но как бы делом свидетельствовал о том, посылая освобождать город от русского владычества потомка литовских князей».

Торжественный въезд Наполеона в город

Когда 26 июня (8 июля) авангард французского корпуса Даву вступил в Минск, маршал после приветствия местной шляхты сказал, что наполеоновская армия не хочет угнетать белорусов, а пришла вернуть им Родину. Его встретили овациями и иллюминацией. В этот же день в Новогрудок вошел авангард войск Жерома Бонапарта – дивизия польской кавалерии генерала Рожнецкого. А вечером, в сопровождении оркестра, – пехота и полк польской кавалерии во главе с самим князем Юзефом Понятовским и генералом Домбровским.

Вскоре Наполеоном было создано княжество Литовское. Оно образовалось на территории Виленской, Гродненской, Минской губерний и Белостокской области, которые составили четыре департамента. Столицей стал Вильно, в котором проживало 35 000 человек.

Занимаясь устройством временного управления в новообразованном княжестве, Наполеон вынужден был задержаться в Вильно.

Это временное управление представляло собой «мешанину форм французской администрации с местным порядком вещей». Оно было поручено местным жителям, но под руководством французов.

Нося название правительственной комиссии Литвы, оно состояло из семи видных жителей Литвы (Станислав Солтан, Карл Прозор, Юзеф Сераковский, Александр Сапега, Франц Ельский, Александр Потоцкий, Ян Снядецкий) и стояло в непосредственной зависимости от французского комиссара (барона Биньона), который должен был служить посредником между Литвой и Наполеоном.

Власть этой комиссии, распространенной на Виленскую, Гродненскую, Минскую и Белостокскую губернии, ограничивалась заведованием местными приходами, доставкой провианта и фуража для войска и организацией муниципальной гвардии Вильно и жандармерии во всей Литве.

Высшая военная власть в княжестве принадлежала назначенному Наполеоном генерал-губернатору графу Дирку ван Гогендорпу, а в каждом департаменте действовал военный губернатор. В Виленском департаменте им стал известный в будущем военный теоретик и историк генерал Антуан-Анри Жомини, в Гродно – генерал Жан-Антуан Брюн, в Минске – генерал Жозеф Барбанегр (затем – польский генерал Миколай Брониковский), в Белостоке – генерал Жак-Жозеф Феррьер.

Дирк ван Гогендорп

По приказу Наполеона в городах создавалась национальная гвардия (в Вильно она насчитывала 1450 человек, и ее командиром стал отставной полковник Козельский).

Кроме того, Наполеон велел образовать по польскому образцу несколько белорусско-литовских полков. И они были созданы. В частности, гвардейский уланский полк состоял из одного дворянства, в других полках дворяне назначались офицерами.

Историк И.Ю. Кудряшов пишет:

«Новорожденная государственная машина с первых дней работала со скрипом. Генерал Гогендорп был очень недоволен работой новых властей: «Они ничего не делают». В итоге 24 августа он был поставлен во главе комиссии. «Власть военная и власть гражданская должны быть совмещены», – писал по этому поводу Наполеон. Среди самих французов тоже не все ладилось. Гогендорп и генерал Жомини не уживались друг с другом. Конфликт быстро разрешился в пользу старшего чином – 30 августа Жомини был снят с должности Виленского губернатора и направлен на равноценную должность в выжженный Смоленск».

А что же литовские и белорусские крестьяне, которые якобы выступили против наполеоновских захватчиков первыми?

Как отмечает все тот же И.Ю. Кудряшов, «население оказывало поддержку новому режиму и сопротивление – русской армии. Вот лишь некоторые факты: Шавельские помещики вооружались и обороняли свои земли от русских; жители Пинского уезда не поставляли лошадей и волов для вывоза продовольствия и артиллерии, затем восстали и помешали русским эвакуировать склады; отряд под командой Твардовского напал на обозы армии Тормасова и взял 80 пленных. Фабиан Горнич захватил обоз уланского полка русской армии, обмундировал и вооружил свой отряд, а генерал Мирбах, участник восстания 1794 года, собрал в течение нескольких дней отряд в 2000 человек, из коих сформировал егерский полк и 3 эскадрона кавалерии. В г. Крожи крестьяне, мобилизованные для вывоза хлеба, выпрягли лошадей и ушли в лес; обыватель Мозырьского уезда Минской губернии Богуш скрыл в лесу транспорт из 12 волов, предназначавшийся для русской армии, и передал затем французам; Петр Билинский, управляющий имением Викторишки (на дороге Вильно – Ошмяны), вооружил крестьян и, окружив группу русских мародеров, грабивших усадьбу, взял в плен 55 человек и отконвоировал их в Вильно».

Получается, что крестьяне западных губерний Российской империи искренне ждали Наполеона, рассчитывая, что он освободит их от крепостной зависимости. Они не только не выступили против «наполеоновских захватчиков», наоборот, они встречали французов даже с большим энтузиазмом, чем местная шляхта.

И.Ю. Кудряшов пишет:

«Крупная знать также проявляла максимум восторженной активности, столь же энергично была настроена молодежь. Некоторая же часть мелкого дворянства, лишившаяся доходной службы при Александре, отнеслась к французам негативно. Во взглядах духовенства не было единства. Если католические и особенно униатские священники поддерживали Наполеона, то православный клир, преобладавший в Белоруссии, остался по большей части на стороне русского царя».

Говоря о «могучих патриотических силах народных масс», не следует забывать, что в 1812 году в русской армии служило много белорусско-литовских уроженцев. Так вот – с началом войны их дезертирство стало принимать просто угрожающие масштабы. Дезертиры пополнили ряды формируемых Наполеоном войск. Для примера: один только 18-й пехотный полк Александра Ходкевича получил 354 человека.

Отметим, что в конце войны белорусско-литовские полки приняли участие в боевых действиях: 22-й и 23-й пехотные полки, а также 18-й уланский были почти целиком истреблены под Новосверженем, гвардейский полк Яна Конопки погиб в бою под Слонимом (сам генерал был взят в плен, а после войны жил в Варшаве), другие части обороняли Вильно, а затем отступили к Варшаве и Кенигсбергу.

Литовско-татарская кавалерия на службе Наполеона

Минский историк М. Голденков утверждает, что за Наполеона воевало около 25 000 уроженцев белорусских земель. При этом во 2-й и 3-й русских армиях их было до 32 000 человек.

По мнению М. Голденкова, «распределение белорусов на два противоборствующих лагеря вполне просто объяснить: одни не теряли надежды вернуть утраченную свободу, другие смирились, считали себя частью Российской империи или просто исполняли свой воинский долг и присягу российскому царю».

Теперь – о русских крестьянах.

Как пишет в своей книге «Наполеон: попытка № 2» А.П. Никонов, «солдаты наполеоновской армии, как и потом немцы в 1941-м, были просто шокированы той нищетой, в которой жили русские крестьяне. И полным отсутствием всех представлений о человеческом достоинстве. Генерал Компан писал, что во Франции свиньи живут лучше, чем люди в России».

От такого порабощенного и крайне забитого народа трудно было ожидать патриотического чувства в современном понимании этого слова.

Чтобы было понятно, рассмотрим некоторые факты.

После призыва императора Александра дать отпор врагу и собрать ополчение, из многих деревень вообще никто не пошел в ополчение. Таких «уклонистов» было великое множество, да и состав «выставленных» часто не отвечал никаким требованиям. В основном в ополчение «жертвовали» людей больных, старых и увечных. М. Голденков констатирует: «Да, среди дворянства был подъем патриотического духа. Особенно молодые юноши рвались в бой, но в деревнях, селах и на хуторах бескрайних просторов России идти на войну никто не горел желанием».

В городах – тоже, ибо желающие вступить в ополчение из числа городского населения должны были сначала уплатить все подати, а потом находиться «под ружьем» на своем собственном иждивении. Естественно, таких было немного.

В указе императора Александра подчеркивался временный характер созываемого ополчения. В нем было сказано:

«Вся составляемая ныне внутренняя сила не есть милиция или рекрутский набор, но временное верных сынов России ополчение, устрояемое из предосторожности в подкрепление войска и для надлежащего охранения отечества <…> По прошествии надобности, то есть по изгнании неприятеля из земли нашей, всяк возвратится с честью и славою в первобытное свое состояние и к прежним своим обязанностям».

Дело в том, что руководство страны сильно опасалось бунта крепостных.

Например, в Санкт-Петербурге в связи с предполагаемым выездом из столицы министерств были высказаны следующие соображения:

«Всякому известно, кто только имеет крепостных служителей, что род людей сих обыкновенно недоволен господами. Если правительство вынуждено будет оставить столицу, то прежде, нежели б могло последовать нашествие варваров, сии домашние люди, подстрекаемые буйными умами, без всякого состояния и родства здесь живущими, каковых найдется здесь весьма довольно, в соединении с чернью все разграбят, разорят, опустошат».

Будущий декабрист В.И. Штейнгель, вступивший в 1812 году в ополчение, отмечал, что «в одной Москве девяносто тысяч одних дворовых, готовых взяться за нож, и первыми жертвами будут наши бабушки, тетушки, сестры».

Соответственно набор в ополчение строго «фильтровался», и ополченцев не спешили вооружать.

Ратниками ополчения могли быть помещичьи крестьяне, но они не имели права вступать в ополчение добровольно. Как отмечает В.И. Бабкин, «ратник ополчения расценивался только как «дар» помещика, вносимый для защиты Отечества». На эту тему было даже сделано особое пояснение:

«Вызов желающих [послужить] на пользу Отечества не может распространяться <…> на дворовых людей и помещичьих крестьян, коими непосредственно располагают их владельцы, и от их воли зависит объявлять всякое пожертвование ко благу общему».

Впрочем, такие добровольцы были известны (например, некий Иван Коньков, принадлежавший помещице Мининой), но их за это объявляли «беглыми», возвращали владельцам и сурово карали.

Русские ополченцы

М. Голденков подчеркивает:

«Патриотизм простолюдинов без барского одобрения, как видим, не только не поощрялся, но даже наказывался».

Крепостники-помещики в основном отправляли в ополчение (подчеркнем – отправляли силой) лишь тех своих крестьян, которые либо были беспробудными пьяницами, либо от которых в поместье просто не было никакого толку. В связи с этим при приеме ратников предлагалось не браковать «ни в рост, ни в чем, был бы только здоров».

В Московской губернии, как отмечает В.И. Бабкин, разрешалось принимать в ополчение даже кривых, «только не на правый глаз, были бы целы пальцы».

Владелец тысяч крестьян граф В.Г. Орлов предписывал управляющему Усольской вотчиной:

«Наблюдать очередь, между крестьянами в рекрутстве поставленную, пьяниц, мотов, непрочных для вотчины отнюдь не беречь, хотя бы и очереди не было».

Теоретически люди, представленные в ополчение, должны были быть снабжены одеждой по установленной форме, оружием и провиантом на три месяца. Но это делали далеко не все. Например, князь П.В. Мещерский «пожертвовал» 23 ратника без всякого обмундирования, в одной собственной одежде. Он же передал в ополчение истощенных лошадей для конного полка.

«Патриотический» подход, нечего сказать…

Как известно, набор ополчения был объявлен в ближайших к театру военных действий 16 губерниях России, разделенных на три округа. Одновременно с этим в этих 16 губерниях шел сбор средств на ведение войны.

Военный историк М.И. Богданович делает следующую оценку:

«На основании имеющихся недостаточных сведений о пожертвованиях, сделанных шестнадцатью губерниями, участвовавшими в Ополчении 1812 года, оказывается общая сумма приношений свыше тридцати шести миллионов рублей; но можно безошибочно положить, что каждая из губерний, входивших в состав первых двух округов, пожертвовала не менее 4 миллионов рублей, а Санкт-Петербургская, Московская, Смоленская и Тульская губернии – гораздо более; из числа же губерний третьего округа Пензенская пожертвовала до 21/2 миллиона, а прочие, за исключением Казанской и Вятской, – до 11/2 миллиона рублей. По этому приблизительному расчету, губернии, выставив 220 тысяч ратников, пожертвовали деньгами, припасами и поставками около шестидесяти миллионов рублей».

Относительно численности ополчения имеются и другие цифры.

Например, советский историк П.А. Жилин пишет:

«Общее число ополченцев всех трех округов составило 192 976 человек. Из почти 200-тысячной армии ополченцев 147 тысяч человек принимали непосредственное участие в борьбе с противником в период пребывания Наполеона в Москве».

По подсчетам В.И. Бабкина, всего в России «в течение нескольких недель была создана ополченческая армия численностью в 420 297 человек».

А вот по информации Н.А. Троицкого, «присоединились к регулярной армии и начали боевые действия больше 120 тысяч ополченцев» , остальные же «оставались в резерве и выполняли очень важные охранные функции».

Как видим, цифры весьма разнятся и (особенно у советских историков) большого доверия не вызывают.

По свидетельствам очевидцев, значительная часть взятых в ополчение была «по старости и состоянию здоровья совершенно негодна к военной службе» . Было много людей в возрасте 50–60 лет и при этом «в струпьях и слабости сил». Ратники не имели ни шапок, ни сапог. О достойном вооружении вообще говорить не приходится…

Матвеев – ратник 1-й дружины Санкт-Петербургского ополчения

Например, ратники Московского ополчения по Можайскому уезду получили всего 5 ружей, 4 пистолета, 34 сабли, 1600 пик и 11 никуда не годных пушек; по Коломенскому уезду – 9 ружей, 29 сабель, 11 тесаков и 485 пик. И так по всем уездам.

К сожалению, и настоящих добровольцев в ополчении практически не было. Например, будущий декабрист Д.И. Завалишин записал слова одного из таких «добровольцев»:

«Вот если бы, господа, вы нам тогда сказали, что будет сбавка службы, да не будут загонять в гроб палками, да по отставке не будешь ходить с сумой, да детей не будут бесповоротно брать в солдаты, ну, за это бы и мы пошли».

Вот такие были в 1812 году «могучие патриотические силы народных масс». Да и трудно было бы ожидать чего-то иного от совершенно бесправных людей, практически рабов.

Следует отметить, что губернии, не вошедшие в число шестнадцати «избранных», делали пожертвования деньгами, провиантом и т. д.

Генерал М.И. Богданович утверждает:

«Из дошедших до нас сведений об этой славной эпохе можно заключить, что приношения губерний, не вошедших в состав трех округов ополчения, простирались на сумму не менее 25 миллионов рублей. Но как многие из пожертвований в натуре не оценены и даже не помещены в имеющихся ведомостях, то нет сомнения в том, что эти поставки вместе с денежными приношениями превышали показанное число, по крайней мере, в полтора раза».

Этот же военный историк делает окончательный вывод:

«Следовательно, Россия, несмотря на несколько наборов, сделанных в продолжение 1811 года и первой половины 1812 года, несмотря на разорение неприятелем многих областей империи, <…> принесла на пользу общую не менее ста миллионов рублей».

Н.А. Троицкий называет аналогичную цифру:

«В целом же население страны пожертвовало 100 млн рублей, то есть сумму, равную всем военным расходам империи на 1812 год по государственному бюджету».

Подобные цифры выглядят весьма серьезно, но не стоит забывать, что деньги на войну давали в основном богатые купцы и помещики. Но, жертвуя миллионы, они их тут же возвращали, «ходко и втридорога сбывая свои товары». Ко всему прочему процветало невиданное воровство, и якобы собранные для нужд армии миллионы уходили куда угодно, но не в армейские кассы.

В этом смысле просто вопиющий случай приводит в своих «Записках» генерал А.П. Ермолов. По его словам, генерал Н.О. Лаба, главный провиантмейстер армии, докладывал военному министру, что в Велиже был сожжен склад, в котором содержалось несколько тысяч четвертей овса и 64 000 пудов сена. Все это якобы было сделано с похвальным намерением лишить противника возможности воспользоваться всем этим. Но потом выяснилось, что все это обман, совершенный с целью наживы: склад сожгли пустой, а деньги из казны были положены в карман. По этому поводу боевой генерал Ермолов сказал, что «за столь наглое грабительство достойно бы вместе с магазином сжечь самого комиссионера».

Подобных случаев было великое множество. Это дало историку Е.В. Тарле полное право написать следующие горестные слова:

«Интендантская часть была поставлена из рук вон плохо. Воровство царило неописуемое».

Что же касается радикального предложения генерала Ермолова, то оно было бесполезно: нельзя же было, как пишет Е.В. Тарле, «сжечь все провиантское ведомство в полном составе».

В 1812 году крепостное крестьянство составляло 23 млн человек, или около 44 % населения империи.

Условия жизни большинства крепостных были просто чудовищными, и, говоря о народном патриотизме в 1812 году, многие историки, как пишет А.И. Михайловский-Данилевский, «активно замалчивают реалии крепостного права, всячески стараясь его приукрасить».

Зачем? Да для создания все того же мифа о «дубине народной войны».

На самом же деле крестьяне были крайне недовольны своим положением и своими господами.

Историк Е.В. Тарле утверждает:

«Конечно, классовая борьба, борьба крепостного крестьянства против помещиков, не прекращалась и в 1812 году, как она не прекращалась ни на один год, ни на один месяц и до и после 1812 года. Но изгнание врага из пределов России сделалось для русского крестьянства первоочередной задачей во всю вторую половину 1812 года.

Хищник, вторгшийся в русские пределы, нес крестьянам не свободу, а новые тяжелые цепи. И русское крестьянство это очень хорошо поняло и по достоинству оценило.

Если русское крепостное крестьянство очень скоро удостоверилось, что от Наполеона ждать освобождения не приходится, то отсюда не следует, что в 1812 году в России не было вовсе крестьянского движения против крепостного права. Оно, бесспорно, было, но не связывало в подавляющем большинстве своих надежд с нашествием <…>

Общее впечатление такое: крестьяне в 1812 году то в одном, то в другом месте восставали против помещиков, как и в предшествующие и последующие годы. Но наличие неприятельской армии в стране, конечно, не усиливало, а, напротив, ослабляло движение против помещиков. Беспощадно грабящий неприятель решительно отвлекал внимание крестьян от помещиков, и мысль о грозящей гибели России, о порабощении всего русского народа иноземным хищником и насильником все более выступала на первый план <…> Чувство родины разгорелось в народе в особенности после гибели Смоленска».

На самом деле все это очередной миф. Крестьянские волнения полыхали в России в 1812 году повсюду, и никакой неприятель не отвлекал внимание крестьян от их главных врагов – помещиков.

Даже советский историк В.И. Бабкин признает, что крестьяне в 1812 году вели борьбу «одновременно с неприятелем и с местными помещиками. Они нападали на имения, забирали хлеб».

Соответственно в 1812 году и помещики больше опасались не французов, а бунта своих крепостных крестьян. В результате, как пишет Е.В. Тарле, «очень многие из помещиков просто убегали из своих деревень в столицы и в губернские города». Французские же военные власти брали под свою защиту русских помещиков и выделяли специальные отряды для подавления крестьянских волнений.

С другой стороны, Наполеон прекрасно понимал «скрытые резервы» этого явления и даже писал своему пасынку генералу Эжену де Богарне:

«Дайте знать, какого рода декрет и прокламацию можно было бы издать, чтобы возбудить восстание крестьян в России и привлечь их на свою сторону».

Рассказывают, что, уже находясь в Москве, Наполеон приказал разыскать в уцелевших архивах все, что касалось крестьянского бунта 1773–1775 гг. При этом особенно его интересовали последние воззвания Емельяна Пугачева. Писались даже проекты подобных воззваний к русскому народу.

В.Н. Курдюмов. Разграбление помещичьей усадьбы

В.В. Верещагин. Пойманные бунтовщики. Руки в порохе? Расстрелять!

А еще Наполеон, разговаривая с мадам Мари-Роз Обер-Шальме, владетельницей очень большого московского магазина женских нарядов и предметов роскоши, спросил ее:

– Что вы думаете об освобождении русских крестьян?

Она ответила, что, по ее мнению, одна треть их, быть может, оценила бы это благодеяние, а другие даже не поняли бы, что им хотят сказать.

– Но разговоры по примеру первых увлекли бы за собою других, – возразил Наполеон.

– Сир, откажитесь от этого заблуждения, – заверила его собеседница. – Здесь не то что в Европе. Русский недоверчив, его трудно побудить к восстанию. Дворяне не замедлили бы воспользоваться этой минутой колебания. Эти новые идеи тут же были бы представлены как противные религии и нечестивые. Увлечь ими было бы трудно, даже невозможно.

В конечном итоге Наполеон отказался от намерения попытаться возбудить бунт русских крестьян, ибо их выступления против своих господ шли и без специальных усилий с его стороны.

Потом он говорил:

– Я веду против России только политическую войну… Я мог бы вооружить против нее самой большую часть ее населения, провозгласив освобождение рабов; во множестве деревень меня просили об этом. Но когда я увидел огрубение этого многочисленного класса русского народа, я отказался от этой меры, которая предала бы множество семейств на смерть и самые ужасные мучения.

Тем не менее, как подсчитали советские историки, в 1812 году в России было 67 антикрепостнических восстаний, но М. Голденков уверен, что «цифра эта сильно занижена и нуждается в уточнении».

В частности, крестьяне деревни Тростяны Борисовского повета убили своего помещика Глазко вместе со всей семьей в девять человек. Акт расправы с помещиком был совершен при следующих обстоятельствах. При приближении французов крестьяне бежали в лес, за ними последовал и помещик, но он продолжил требовать от них исполнения непосильной работы и подвергать их наказаниям еще более бесчеловечным, чем прежде. В ответ на это разозленные крестьяне расправились с помещиком, а заодно и с его семьей. При этом трупы всех убитых были свалены во дворе имения помещика и сожжены на костре. Барский дом и все хозяйственные постройки тоже были сожжены.

В Лепельском уезде восставшие крестьяне помещика Малышева разгромили усадьбу своего господина, забрали у него хлеб и 5000 рублей денег, крестьяне Порховского и Новоржевского уездов, объединившись в отряд, напали ночью на село Костомары, убили помещика Калюбакина и забрали господское добро…

В Витебской губернии не было ни одного уезда, где бы крестьяне не выступали против своих помещиков.

Маркиз де Пасторе, назначенный Наполеоном интендантом Витебской губернии, в своих «Записках» рассказывает:

«Прикрепление к земле, обязанность отдавать господам часть своего рабочего времени, требование разрешения господина для вступления в брак, запрещение жениться на женщине из другого имения, наказания по усмотрению господина, нещадные телесные наказания по его безапелляционному приказанию, возможность совершенного изменения судьбы человека, состарившегося в занятии каким-нибудь ремеслом, и сдача его в солдаты или матросы – все это мы находим в холодном климате Белоруссии».

Маркиз жалуется на то, что в деревнях Витебской губернии господствовал страшный беспорядок вследствие восстания крестьян, которым «внушили, что свобода не что иное, как крайнее своеволие».

Известно, что витебские дворяне-поляки обратились к Наполеону с просьбой о подавлении беспорядков, нарушавших их права.

Подавляли крестьянские восстания и русские войска. Например, крестьяне Полоцкого уезда разбили карательный отряд поручика Квитковского, посланный на усмирение их восстания. Оно потом было подавлено эскадроном кавалерии, выделенным генералом П.Х. Витгенштейном.

Крестьяне Дризинского уезда, «собравшись во множественном числе и засевши в большой лес, из оного делали нападение на разные неприятельные транспорты и помещиков». И это выступление было подавлено воинской силой. Организаторы выступления Ковзель и Гузик были преданы военно-полевому суду и «к воздержанию других казнены смертью ».

Следует сказать, что Александр I задолго до войны принял меры предосторожности: видя, что война с Наполеоном неизбежна, и опасаясь народных выступлений, он распорядился для их подавления заранее разместить в каждой губернии карательные отряды – «по полубатальону в 300 человек».

Во время войны возмущения крестьян против своих помещиков и поджоги имений имели место в Минской губернии. Французский губернатор города Борисова, отвечая на просьбы этих помещиков, уже в конце июля 1812 года вынужден был выслать в Есьмонскую волость карательный отряд.

Крестьянские волнения происходили в Смоленской, Костромской, Калужской, Орловской, Нижегородской, Казанской, Саратовской и других губерниях.

Даже в Московской губернии происходили волнения. Например, в одном имении в окрестностях Можайска крестьяне убили управляющего-шотландца, разграбили, сожгли дом помещика и разбежались по лесам и соседним деревням. А в имении графа М.А. Дмитриева-Мамонова два крестьянина убеждали товарищей, что они не принадлежат уже графу, так как Бонапарт в Москве и теперь он их государь.

В Архангельском, в имении князя Н.Б. Юсупова, где владелец собрал прекрасную коллекцию произведений искусства, крестьяне усыпали сады обломками статуй из каррарского мрамора работы знаменитых итальянских скульпторов. Спокойствие было восстановлено лишь отрядом конной полиции.

Подобные примеры можно было бы приводить очень долго.

М. Голденков совершенно верно говорит о том, что «война с Наполеоном, как лакмусовая бумажка, наглядно продемонстрировала истинное отношение большинства крестьян к своим хозяевам и что, в принципе, любой завоеватель может быть расценен рабом как освободитель».

Еще раз подчеркнем, что для подавления крестянских выступлений очень часто использовались регулярные русские войска. Например, в Псковской губернии восставшие крестьяне помещика Репнинского захватили деревню Каменки, а потом составили отряд в 1000 человек, который начал громить помещичьи имения. На подавление его генерал П.Х. Витгенштейн вынужден был послать целый полк. Его командир пытался уговорить крестьян мирно разойтись по домам, но это не помогло. В результате последовала вооруженная расправа и главные «возмутители» были казнены.

В Дорогобужском уезде крестьяне объявили себя свободными, но на их усмирение был послан воинский отряд под командованием полковника Дибича, по приказу которого крестьянские вожаки этого выступления были расстреляны.

Как видим, во всех этих случаях русские крестьяне боролись явно не с «французскими оккупантами». По сути, это больше походило на гражданскую войну…

Как отмечает В.И. Бабкин, «известны случаи, когда дворянство в интересах сохранения своих классовых привилегий становилось на путь измены родине, обращаясь нередко за содействием к неприятелю. Так поступили, например, дворяне Витебской губернии. Испугавшись бунтующих крестьян, они обратились за военной помощью к французскому губернатору в Витебске генералу Шарпантье. И наполеоновский наместник послал по деревням карательные отряды французских войск, которые беспощадно расправлялись с русскими крестьянами, восстанавливая привилегии помещиков».

То же самое происходило и на Смоленщине.

А вот в Волоколамском уезде местная администрация оказалась бессильна перед восставшими крестьянами, и на подавление восстания генерал Ф.Ф. Винценгероде, по праву считающийся первым русским армейским партизаном, выделил аж два полка регулярных войск.

Хорошо известно также антикрепостническое восстание ратников Пензенского ополчения, имевшее место в декабре 1812 года в трех городах губернии – Инсаре, Саранске и Чембаре.

Начальником Пензенского ополчения был отставной генерал-майор Н.Ф. Кишенский. А поводом к восстанию послужил вдруг распространившийся среди ратников слух о том, что будто бы существует царский указ, объявлявший волю всем участникам войны, но командиры-дворяне этот указ скрывают.

Была и еще одна серьезная причина недовольства ратников: их очень плохо кормили.

Это и послужило основной причиной для восстания. Были произведены погромы: разграблено имущество дворян, купцов и разночинцев. При этом ратникам активно помогали местные жители.

О целях этого восстания очевидец событий пензенский помещик И. Шишкин написал потом так:

«Они хотели, истребив офицеров, отправиться целым ополчением к действующей армии; явиться прямо на поле сражения, напасть на неприятеля и разбить его; потом <…> в награду за свою службу выпросить себе прощение и вечную свободу из владения помещиков».

На подавление этого восстания, в котором принимало участие до 7200 человек, в очередной раз были посланы регулярные войска. В результате главные участники волнений (всего более 300 человек) были подвергнуты наказаниям шпицрутенами, палками и кнутами. По воспоминаниям очевидцев, «три дня лилась кровь виновных ратников, и многие из них лишились жизни под ударами палачей! Из уцелевших, оставшихся после наказания ратников часть отправлена в каторжную работу, часть – на поселение, а другие – на вечную службу в дальнейшие сибирские гарнизоны».

Оставление Москвы вызвало сильное раздражение простого народа против императора Александра. Его сестра, Великая княгиня Екатерина Павловна, писала брату из Ярославля:

«Недовольство достигло высшей степени, и вашу особу далеко не щадят. Судите об остальном по тому, что это доходит до моего сведения. Вас открыто обвиняют в несчастии, постигшем ваше государство, в разорении общем и частных лиц, наконец, в том, что обесчещены и Россия, и лично вы. Не один какой-нибудь класс населения, а все единогласно кричат против вас».

Из книги Чужие войны автора Барабанов Михаил Сергеевич

Народное восстание. Начало гражданской войны Пример Ливии довольно поучителен тем, что, несмотря на жесткий авторитарный режим с соответствующим карательным аппаратом и разветвленной сетью революционных комитетов, а также наличие времени на осмысление событий в

Из книги Японская олигархия в Русско-японской войне автора Окамото Сюмпэй

НАРОДНОЕ НЕГОДОВАНИЕ Народ, казалось, мгновенно вспыхнул после известий о мире и свирепой реакции газет. Люди принесли в жертву свои жизни и платили высокие цены и налоги военного времени, надеясь только на победу Японии. Теперь же им говорили, что после

Из книги 1812. Всё было не так! автора Суданов Георгий

Глава 1 Миф о том, что в 1812 году воевали только в России Об Отечественной войне 1812 года говорят так много, что начинает казаться, что в тот год воевали только у нас в стране. На самом деле имела место настоящая мировая война, и военные действия велись в разных местах, причем

Из книги От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед автора Гончаренко Олег Геннадьевич

Кавалергарды в 1812 году Уже с 1811 г. началась подготовка предстоявшей кампании против Наполеона. В связи с этим 1 марта 1812 г. у нас в полку было приказано бросить жребий между тремя средними эскадронами, кому из них оставаться запасным. Жребий пал на 2-й эскадрон Ершова.Еще в

Из книги История Кубанского казачьего войска автора Щербина Федор Андреевич

Из книги Описание Отечественной войны в 1812 году автора Михайловский-Данилевский Александр Иванович

Этюды русских воинов Отечественной войны 1812-1813 годов и посещение Петербурга германским скульптором Шадовым в 1791 году В январе 1791 года прусским королем Фридрихом-Вильгельмом II был издан указ о постановке памятника в виде конной статуи его великому предшественнику,

Из книги Казачество в 1812 году автора Шишов Алексей Васильевич

Глава VI Соседи черноморцев, военная служба, походы и волнения казаков Знакомство с внутренней жизнью черноморцев без военной обстановки было бы неполно. Черноморцы шли из-за Буга на Кубань «гряныцю держаты». В жалованной войску грамоте так категорически и указано:

Из книги Тайны Великой смуты автора Широкорад Александр Борисович

Ополчение Распоряжения Сената и Синода. – Молитва. – Действия Комитета при Особе Государя. – Первый Округ Ополчения: губернии Московская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская и Смоленская. – Числительная сила Ополчения 1-го Округа. –

Из книги Партизанская война в 1812 г. автора Курбанов Сайидгюсин

Глава вторая. От Бородина до Тарутино. Арьергардные бои. Ярость маршала Мюрата. Сражение на реке Чернишне. Армейские партизанские отряды. Донское казачье ополчение. Перед днем Бородина – днем 26 августа – русская армия в главных силах своих вышла на поле генеральной

Из книги Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 автора Холловэй Дэвид

Глава 15 Первое ополчение Русский народ не мог не подняться против кучки бояр и отрядов поляков, занявших Москву и пытавшихся оттуда управлять всей Русью. Как писал историк С. М. Соловьев: «Опять города стали переписываться друг с другом, но теперь грамоты их уже другого

Из книги Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории автора Доманин Александр Анатольевич

ГЛАВА 7. Крестьянские отряды сопротивления Перед нашествием на Россию Наполеон получал от своих агентов заверения, что может рассчитывать на крестьян, «которые будут очень расположены встать на сторону победоносной французской армии», ибо «только мечтают о свободе».Чем

Из книги Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях автора Потто Василий Александрович

ГЛАВА 2. Народное ополчение В «малой войне» против французских захватчиков принимало активное участие и народное ополчение - вспомогательные воинские формирования. Их создание по первому (Московская, Владимирская, Калужская, Рязанская, Смоленская, Тверская, Тульская,

Из книги У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 - 1783 гг.) автора Лебедев Алексей Анатольевич

1812 Постановление Совета Министров СССР. 19 марта 1953 г. С. 1. Этот документ был передан из Архива Президента Российской Федерации в ЦХСД. Он еще не имеет номера. Его собирается опубликовать журнал «Истоки», а также англоязычный «Journal of American-East Asian Relations» в феврале 1994. Я

Из книги автора

Освобождение Москвы (Нижегородское ополчение) 1612 год В начале XVII века государство Российское переживало тяжелейшие времена. Сменяли друг друга Лжедмитрии-царевичи, цари возводились и свергались, никому не подчинявшиеся вооруженные банды терроризировали целые области.

Из книги автора

V. КАВКАЗСКО-ГОРСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ В 1812 ГОДУ В командование на линии генерала Портнягина случилось на Кавказе выходящее из ряда обыкновенных, почти невероятное, но тем не менее вполне достоверное событие, наглядно показывающее, насколько легко, при известной свободе

Из книги автора

1812 МИРФ. Ч. 13. С. 241.

18:07 — REGNUM

Проблема истории народных ополчений 1812 года занимала особое место в отечественной историографии. В литературе рассматривались вопросы, связанные с порядком их формирования, финансирования, обеспечения обмундированием и продовольствием. Народное ополчение создавалось ещё раньше, в 1806-1807 годах, на основе которого будет создано в 1812 году новое ополчение в решающий момент Русской истории.

Ополчение 1806 г., именуемое в манифесте "земским войском", или "милицией", формировалось в семи областях, включавших 31 губернию, и насчитывало в своих рядах 612 тыс. ратников. Создавалось оно на следующих основаниях: каждый помещик, "казенное село" и мещанское общество в двухнедельный срок должны были выставить положенное число вооруженных, обмундированных и обеспеченных трехмесячным жалованьем и продовольствием людей.

Ратники, зачислённые в ополчение, до выступления их к частям действующей армии должны были оставаться в своих селениях, в помещичьих владениях и, "пребывая в крестьянском их быту, исправлять все те повинности, коими они обязаны по земскому и волостному управлению". Командный состав ополчения избирался дворянством. Главнокомандующий областным ополчением назначался императором "из особ, верностью, службою и достоинствами общественную доверенность приобретающих". Главнокомандующему областным ополчением были подчинены все местные административные органы власти. Все его распоряжения, касающиеся формирования ополчения, должны были исполняться, как определялось в манифесте, "с точностью, верностью и поспешностью" .

Однако вся полнота власти, которой наделялся главнокомандующий областным ополчением, была предназначена в первую очередь для того, чтобы, как говорилось в манифесте, "в случае нарушения порядка и спокойствия, где обыкновенные меры помещичьего и судебного действия признаете вы недостаточными к скорому ускорению ослушных и где найдете вы нужным дать пример строгости и в самом корне отсечь покушение". Следовательно, главнокомандующий ополчением располагал неограниченными правами в подавлении крестьянских восстаний в районах формирования ополчения.

Ополчение 1806 г. имело законченную организацию, определявшую взаимные отношения начальников и порядок снабжения. Первый призыв ратников на военную службу произведен был весной 1807 г., в период возросшей опасности вторжения наполеоновских войск в Россию. Но вскоре был заключен Тильзитский мир. Противник уже больше не угрожал вторжением, и поэтому надобность в сохранении ополчения в таких больших размерах отпала. По манифесту от 27 сентября 1807 г. оно было распущено. Но в нарушение своего обещания не обращать ратников в рекруты царь разрешил из 200 тыс. воинов, подлежавших возвращению домой, перевести в рекруты 177 тыс. Сохранение рекрутской системы дало о себе знать с особой силой в 1812 г .

Задача формирования народных ополчений как одного из резервов большой действующей армии встала уже на первом этапе войны. Ополчение являлось вторым источником укомплектования действующей армии.

До назначения Кутузова главнокомандующим этот источник силы русского народа не был широко привлечен для борьбы с противником. Царское правительство и военное министерство рассчитывали вести войну, опираясь только на армию. Царизм и помещики не верили в силы своего крепостного народа и боялись его.

Для победы над противником в справедливой Отечественной войне 1812 г. Кутузов в содержание своей стратегии включал в качестве ее важнейшего элемента - привлечение широких народных масс путем организации партизанского движения и создания массового ополчения.

6 июля 1812 г. был опубликован манифест о созыве ополчения, в котором призывался русский народ против неприятеля в военных действиях: "Народ русский! Храброе потомство храбрых славян! Ты неоднократно сокрушал зубы, устремлявшихся на тебя львов и тигров, соединитесь все: с крестом в сердце и с оружием в руках, ни какие силы, человеческие, вас не одолеют". Русский народ встретил его с огромным патриотическим воодушевлением. Призыв вступить в ополчение нашел особенно широкий отклик в среде крестьянства. Десятки тысяч крестьян стремились вступить в ряды ополчения. Службу в ополчении они рассматривали как подвиг, наградой за который станет освобождение от крепостного гнета .

По манифесту от 18 июля "О составлении временного внутреннего ополчения" правительство решило ограничить район формирования ополчения 16-ю губерниями центральной части России и Поволжья. При этом оно исходило из следующих соображений: во-первых, нужно было сохранить районы для проведения очередных рекрутских наборов; во-вторых, правительство стремилось к тому, чтобы патриотическое движение, вызванное созданием ополчения, не вышло из-под контроля дворянства. Создание ополчения должно было стать делом только дворянства.

Ополчающиеся губернии следующим образом распределялись по трем округам. В I округ входили губернии: Московская, Владимирская, Калужская, Рязанская, Смоленская, Тульская, Тверская и Ярославская; во II - Петербургская и Новгородская; в III - Нижегородская, Костромская, Казанская, Вятская, Симбирская и Пензенская.

В манифесте для каждого округа были поставлены определенные задачи. От ополчения I округа требовалось принять "самые скорые деятельные меры к собранию, вооружению и устроению внутренних сил, долженствующих охранять первопристольную столицу нашу Москву и пределы всего округа". Задачей ополчения II округа было подкрепление войск, обеспечивавших Петербургское направление. III округу было предписано только "приготовить, расчислить и назначить людей, но до повеления не собирать их и не отрывать от сельских работ". Таким образом, первоначально ополчению III округа отводилась роль резерва. 1-й ополченский округ возглавил генерал от инфантерии граф Ф.В. Ростопчин , 2-й ополченский округ возглавил генерал от инфантерии граф М.И. Голенищев - Кутузов ; 3-й (резервный) ополченский округ, возглавлял генерал-лейтенант граф П.А. Толстой .

Формирования ополчения проходило с большим подъемом. В Москве оно началось немедленно по получении манифеста. 28 июля (9 августа) был избран начальник Московского ополчения. Им стал боевой, заслуженный генерал, сподвижник Суворова И.И. Марков . Тогда же были учреждены 2 комитета: один - для зачисления в ополчение, обеспечения его вооружением и продовольствием, другой - для приема пожертвований от населения. Москва и Московская губерния дали наибольшее число ополченцев - 12 полков общей численностью 25,8 тыс. человек. Состав ополчения - крестьяне, дворовые люди, ремесленники, мещане, интеллигенты, дворяне. Среди московских ополченцев были поэты В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, А.С. Грибоедов , редактор "Русского вестника" С.Н. Глинка и другие известные в России люди .

В середине июля в Петербургской и Новгородской губерниях было приступлено к формированию народного ополчения. В Петербургской губернии, как и в Московской, была принята самая высокая норма представления ратников в ополчение. Всего намечалось поставить от Петербургской губернии 13 643 человека. Ополчение составлялось из конных и пеших воинов.

Одновременно с Петербургским ополчением создавалось и ополчение Новгородское. 14 июля дворянское собрание определило сформировать ополчение численностью в 10 тыс. человек с участием городского населения. Тут же был избран Комитет ополчения. 21 июля дворянское собрание с участием уездных предводителей избрало командиров полков. Начальником Новгородского ополчения был избран генерал от инфатерии Н.С. Свечин . Прочие офицерские чины избирались дворянством по уездам. Сотни и тысячи крестьян, ремесленников и горожан-патриотов все же были лишены возможности добровольно поступить в ополчение. Создание пехотных, кавалерийских, артиллерийских резервов, массовый характер ополчения дали возможность Кутузову успешно решить одну из центральных стратегических проблем .

В момент контрнаступления русской армии, ополчение 1 округа, участвовало во всех известных битвах: Тарутинская битва, Малоярославское сражение, битва под красной, Битва у Вязьмы, Березинская битва. Также ополчением было самостоятельно освобождено много городов и селений. Многие ополченцы были заняты в конвоировании пленных. И после изгнания врага за приделы русских границ большая часть ополчения 1 округа осталась в губерниях, где занялась восстановлением разрушенного.

Витгенштейн на Петербургском направлении, до прихода в его расположение ополченцев терпел большие неудачи, он не смог овладеть Полоцком. Корпус Витгенштейна в течение трех месяцев своими активными действиями отвлекал значительные силы противника. В конце сентября корпус был подкреплен ратниками Петербургского и Новгородского ополчений и частями генерал-лейтенанта Штейнгеля .

Наступило 6 октября 1812 г.- день сражения за освобождение Полоцка, совпавший по времени с Тарутинским сражением. Ранним пасмурным утром раздались пушечные выстрелы и ружейный треск в лесу недалеко от Юревичей - это вступил в бой авангард генерал-лейтенанта Берга . После ожесточенных схваток левый берег р. Полоты был очищен от противника.

7 октября 1812 г. неприятель с утра попытался атаковать авангард русских войск, но был отброшен. Под огнем русской артиллерии французы вынуждены были оставить внешнюю линию обороны. Тем временем отряд генерал-майора Алексеева , в состав которого входила 15-я дружина, атаковал противника при Струйне. Потеряв внешнюю линию укреплений, неприятель ушел в город. Понимая, что удержаться в Полоцке не удастся, французский военачальник Сен-Сир решил в ночь на 8 октября начать переправу через р. Двину. Однако ему и это не удалось сделать в спокойной обстановке.

В 2 часа ночи с 7 на 8 октября начался штурм. Первыми в объятый пламенем город ворвались части генерал-майора Властова , Дибича и полковника Редигера . Следуя за авангардом, 12-я дружина, несмотря на сильный ружейный огонь, перешла по мосту "во 100 шагов длиною, ведущему к заставе у р. Полоти, бросилась на палисады, срубила их топорами и первая вошла в город". Ворвавшись в город, она вступила в рукопашную схватку с неприятелем. Вслед за 12-й дружиной вошли 14, 3 и 9-я дружины .

Неприятель оказывал ожесточенное сопротивление на улицах Полоцка. Он цеплялся за каждый дом, на главной улице развернулось настоящее сражение. Неприятельская батарея открыла огонь по рядам русских воинов. Однако это не остановило ратников 12-й дружины. "Трижды русские ополченцы, образовывавшие фронт атаки, устремлялись на орудия, трижды они были отбиты... вот они уже овладевают несколькими из наших орудий. Они остаются победителями. Наши солдаты, изнемогая от усталости и от лишений, покрытые ранами, отступают",- писал в своих воспоминаниях французский маркиз Пастори . К утру 8 октября весь город был очищен от неприятеля.

4 ноября 1812 г. Витгенштейн зачитал войскам письмо Кутузова, в котором давалась высокая оценка успехов русской армии под Полоцком и Чашниками.

10 ноября корпус Витгенштейна после восьмидневного отдыха выступил из местечка Чашники. 14 ноября к главным силам Витгенштейна присоединился отряд генерал-адъютанта Голенищева-Кутузова. Через пленного полковника гусарского полка узнали, что Наполеон находится у Борисова и что его войска переправляются через р. Березину под прикрытием корпуса Виктора . 15 ноября корпус Витгенштейна вместе с ополчением выступил к Борисову. Действовавший в авангарде отряд Штейнгеля отрезал часть арьергарда корпуса Виктора, а вечером у Борисова неприятель был атакован главными силами и разбит. Были захвачены большие трофеи и пленные.

В сражении 15 ноября отличилась 2-я бригада Новгородского ополчения и в особенности 4, 6 и 11-я дружины, действовавшие в авангарде генерала Штейнгеля.

На следующий день, 16 ноября, части генерал-лейтенанта Берга начали сражение у переправы через Березину. С первой позиции неприятель к 10 часам был выбит. Для атаки второй позиции, более сильной, требовалось подкрепление. Тут и подоспел отряд генерал-майора Фока , который принял на себя сильные контратаки противника и отбил их картечными выстрелами. Затем противник предпринял отчаянную кавалерийскую атаку четырьмя эскадронами. Однако Воронежский полк и 15-я дружина Петербургского ополчения, подпустив противника на очень близкое расстояние, открыли дружный огонь и с криком "Ура!" ударили в штыки, своевременно выручив свои пушки .

В мужестве и неустрашимости не отставали и новгородские воины. Во всех сражениях, свидетельствует документ, эти ратники находились "в самых опасных местах, сохраняя мужество, и были отлично храбры".

17 ноября с рассветом бои возобновились. Неприятель с остатками уцелевших после переправы войск, почти полностью потеряв обоз и артиллерию, спасался бегством. Но, отступая, он уничтожил за собой мост. Восстановление моста снова выпало на долю ополчения. Но чтобы приступить к восстановительным работам, требовалось очистить пространство перед мостом, которое "более чем на квадратную версту загромождено было обозом, состоящим из карет, колясок, дрожек, фур и повозок, нагруженных похищенным богатством Москвы... Все место сражения и все пространство, занимаемое обозом, было усеяно убитыми или умирающими...", - свидетельствует Штейнгель. Трем дружинам Петербургского ополчения пришлось потратить целый день на очистку пути к мосту.

20 ноября войска Витгенштейна и Чичагова соединились. 17 декабря корпус Витгенштейна вышел на границу с Пруссией и занял Юрбург. Здесь были оставлены 13-я и 15-я дружины Петербургского ополчения для несения гарнизонной службы. 14-я дружина Петербургского ополчения была оставлена для тех же целей в Вилькомире, в Кайданах были оставлены 10-я и 11-я дружины под командованием полковника Алалыкина . Для конвоирования пленных была выделена 8-я дружина полковника Дубейского .

Итак, в середине декабря закончились боевые действия ополчения II округа в пределах России. Петербургское и Новгородское ополчения вместе с войсками Витгенштейна вступили на территорию Пруссии. В тяжелых сражениях из рядов ополчения выбыло убитыми 814 человек, без вести пропавшими 710 и ранеными 1524 человека .

Неслыханное поражение наполеоновских полчищ в России послужило сигналом к освобождению народов Европы. Поражение Наполеона поколебало устои его империи и предопределило затем ее крушение. По окончании Отечественной войны боевая деятельность ополчения в качестве резервной силы не прекращается. Вместе с армией многие полки ополчений пошли в заграничный поход и приняли участие в освобождении народов Западной Европы от наполеоновского ига.

младший научный сотрудник экспозиционно-выставочного отдела ГУ "Национальный историко-культурный музей-заповедник "Несвиж" (Беларусь) Карпач Ольга Николаевна

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года: Сб. док. М., 1962.

2. Бабкин В.И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. М., 1962.

3. Бескровный Л. Отечественная война 1812 года. М., 1962.

4. Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1968.

5. Жилин П.А. Отечественная война 1812 года. М., 1928.

6. Тарле С.В. 1812 год. М., 1961.

← Вернуться